Глава 8
Непогода начала стихать к рассвету. Лавьер посмотрел на небо, в прорехах туч уже розовели облака, предвещая ветреную, но ясную зарю. Он раскрыл ладони. В который раз. Снова. Силы не было. Пустота…
Закрыл глаза, успокаивая дыхание и не позволяя себе эмоций.
Ни сожаления. Ни отчаяния. Ни боли.
Лишь пустота. Лишь холодный разум и несгибаемая воля, лишь цели, что стоят перед ним. Контроль… вечный контроль. Он привык к нему, он с ним сроднился. Лишь с раяной он позволил себе… лишнее.
Лавьер открыл глаза, надел перчатки. Вскочил в седло притихшей у старого дерева лошади и дернул поводья, направляясь во владения Кристиана.
На этот раз хозяин встретил его у границ своих земель, видимо, ждал всю ночь, потому что одежда была основательно припорошена снегом.
– Ты решил превратиться здесь в ледяную скульптуру? – насмешливо протянул Ран, подъезжая.
– Я беспокоился, – Кристиан встряхнулся, словно собака. – Ты уезжал не в лучшем настроении.
Лавьер небрежно пожал плечами.
– Всего лишь решил прогуляться.
– И как?
– Бывало и лучше.
Мужчины молча поехали рядом.
Кристиан покосился на Рана. И хоть и знал, насколько бывший Верховный не любит неуместные вопросы, все же решился его задать.
– Что с твоим даром? Он выгорел до основания? Может, обратиться к целителям? Я помню Анакина, кажется, никогда не встречал врачевателя сильнее …
– Анакина больше нет, – в голосе Лавьера не было ни одной эмоции. – Синие Скалы, как и все мои земли, отошли империи, и там сейчас другие хозяева. К сожалению, Анакин был слишком стар, чтобы пережить это.
– Мне очень жаль, – пробормотал Кристиан. Ему действительно было жаль. И старого целителя, и гордого, несгибаемого и сильного мужчину, которого он с гордостью называл другом. Правда, Дух никогда не позволил бы себе проявить эту жалость. Ран Лавьер это чувство не принимал и мог убить того, кто осмелится его проявить.
Он кинул острый взгляд на бесстрастное лицо своего спутника, гадая, какие бури бушевали за этим ледяным спокойствием.
– Кто сейчас во дворце? – Кристиан решил за лучшее сменить тему.
– Почти все из десятки, – Лавьер продолжал смотреть перед собой. – Свяжемся сегодня с Ветром, пусть передаст приказ о готовности.
– Нам необходимо собрать всех в одном месте. Придворных, наместников, приближенных и старшин родов, – Кристиан потянулся к походному бурдюку с горячим вином, протянул его Лавьеру. Тот отрицательно качнул головой, и Дух выпил сам.
– Они соберутся, – Ран повернул голову, и на миг Кристиану стало не по себе. – Повод мы предоставили.
– Свадьба, – догадался Кристиан. – Ну конечно.
– Не просто свадьба, а Ритуал Теней, – губы Лавьера искривила усмешка.
Кристиан присвистнул. Да уж, Верховный придумал отличную мышеловку. Только дико лишь то, что приманкой выступает девушка, ради которой он пожертвовал своим даром. Но об этом Кристиан спрашивать не стал, нутром понимая, что не стоит поднимать эту тему. Он видел тьму внутри своего друга, которая сгущалась до беспросветного мрака, до черной смертельной бездны, стоило лишь упомянуть эту девушку. Раяна… Раяна, погубившая Темнейшего Владыку, а заодно и Верховного аида империи.
Кристиан помрачнел. Он даже думать боялся, каково это – отдать свой дар. Это как душа, большая часть души. Без своей магии каждый из Сумеречных стал бы калекой, беспомощным и сломленным. Выгоревшие предпочитали такой жизни смерть.
Но только не Ран Лавьер. Что-то держало его, но что это был за стержень, Кристиан думать не хотел.
Возможно, это была месть.
– И когда наш день? – с неба посыпались легкие снежинки, и Нерр приоткрыл губы, ловя их.
– Через двадцать дней. Утром мы выезжаем в Темный Град, Кристиан. Прости, но тебе придется вернуться в мир живых.
Дух усмехнулся.
* * *
– Эй ты, иди сюда, – светловолосый мальчишка шикнул на Рана. Тот не повернул головы, изучая свиток и не собираясь реагировать на подобное обращение. Все-таки он был сыном своего отца, пусть и нелюбимого, но родовитого. Светловолосый появился в цитадели недавно, но уже собрал вокруг себя компанию соратников. И еще никто не знал, какой у наглеца дар. И это было странно, обычно даром гордились и всячески его превозносили, а этот – молчал.
Впрочем, Рану на новенького было наплевать, он изучал тактику ближнего боя, мастер меча даже начал давать ему личные уроки. Мастер никогда не брал учеников, об этом знали все. А Рана взял. От занятий болело все тело, но Ран не привык себя жалеть.
– Эй, ты глухой?
– Отвали.
До занятий с мастером меча оставался час, и Рану не хотелось тратить его на общение. У него еще оставались непрочитанными несколько глав старинного свитка, где говорилось о совершенно уникальных методах боя.
– Ну как знаешь, – светловолосый прищурился и облокотился на стену. Луч света высветлил его лицо, сделав глаза еще светлее. – Я скажу твоему дружку Кристиану, что ты отказался помочь ему.
Ран отложил свиток.
Ловушка?
Похоже на то.
Кристиан не стал бы передавать просьбу через новенького, которого тоже недолюбливал. Но его приятель умеет попадать в неприятности. Хотя Ран не называл Кристиана другом. Просто это был тот, кому он симпатизировал. Не более того.
И все же манипулировать собой он никому не позволит.
– Хорошо, – он положил свиток в хрустальную колбу и поднялся. – Идем.
Светловолосый криво улыбнулся и пошел вперед, в коридор, мимо ученических и лестниц. Под ступеньками был лаз, и Ран скривился. Откуда новичок узнал о нем? Это была тайна.
Однако сейчас светловолосый вполне уверенно пролез на другую сторону, в небольшое помещение без окна. Ран, поколебавшись, следом.
Внутри было темно и тихо. Но Лавьер насторожился сразу, предчувствуя недоброе.
Свечи вспыхнули разом, ослепляя его, значит, рядом Огненный Шуан, только он умеет так обращаться с огнем. Ран скользнул в сторону, пытаясь встать к стене, чтобы защитить спину и дать себе несколько мгновений на привыкание к освещению.
В небольшой комнате стояло около десяти мальчишек. На лицах – маски. В руках ножи.
– Я решил оказать тебе большую честь, – светловолосый прошел в круг и повернулся к Рану. – Решил сделать одним из нас.
Лавьер молчал, не желая тратить время ни на насмешки, ни на препирательства. Все это было бессмысленно и не нужно. Он просчитывал варианты. Кристиан тоже был здесь, смуглое лицо – без маски и глаза какие-то затуманенные.
– Надеюсь, ты сможешь оправдать мое доверие. – Светловолосый улыбался. – Отныне ты будешь служить Десятке Теней. Ты станешь Тенью, как стал ею Ветер, Дух Сумеречных Врат, Сизая Птица, Саламандра и другие. Сегодня я дам тебе имя. За твой дар смерти, я называю тебя Демоном Архара…
Ран ударил без предупреждения. Только глупцы и трусы говорят о том, что хотят сделать. Глупцы – от бестолкового благородства. Трусы – в надежде, что бить не придется. Он просто делал. Мгновение – и его кулак впечатывается в скулу светловолосого. Второй – в живот. И снова в скулу, сваливая с ног. И дальше удар за ударом, так что никто даже не успел понять, что происходит.
– Меня зовут Ран Лавьер, – с хрустом ломая светловолосому нос, произнес он.
* * *
Время до свадебной церемонии казалось Оникс каким-то вихрем, круговертью образов, слов, людей и действий!
У нее кружилась голова оттого, что вокруг постоянно кто-то был, говорил, кричал или приказывал. Ее ни на минуту не оставляли одну. Девушке шили наряды, учили, как вести себя на церемонии, заставляли запоминать огромный список имен, которые путались в голове. Поговорить с Ошаром не удавалось, хотя Оникс и бросилась первым делом на его поиски, надеясь перенести день церемонии. Но владыки просто не было во дворце, он покинул его, и никто не соизволил рассказать раяне, когда вернется.
Единственной отдушиной оставалось хранилище знаний, где она просиживала ночами, воруя время у собственного отдыха. Но так было даже лучше, теперь она уставала так сильно и спала столь мало, что сны ей почти не снились.
Поиски сведений о раянах тоже продвигались медленно, иногда у Оникс раскалывалась голова от всех этих легенд и сказаний, но она упрямо искала ответы. И кое-что все же удалось обнаружить.
Насколько Оникс поняла, раяны пришли из-за моря, и века назад они могли контролировать свой цветок, раскрывать его по собственному желанию. Именно этому и хотела научиться девушка. Когда ее в очередной раз заматывали в шелка, кололи иголками на примерках и обучали, она пыталась сосредоточиться на ощущении лори, открыть бархатные лепестки. Но, судя по тому, как покрикивала наставница, и ворчал мастер иглы, у нее ничего не получалось.
И все же Оникс не сдавалась. Лишь сжимала зубы и снова пробовала. Она давно отучилась жалеть себя, она лишь пыталась выжить в том безумном мире, что окружал ее, и понимала, что для этого должна использовать все возможные способы.
* * *
День свадьбы обещал быть ясным. Заря окрасила мир розовым светом, словно сама природа благословляла соединение раяны и Светлейшего Владыки.
Ей нужно было хоть на несколько мгновений остаться одной, хотя бы на две минуты! Две минуты, и она достанет спрятанное кольцо, наденет на палец! Но словно назло, прислужницы вились хороводом, не отходя ни на шаг.
Еще до рассвета Оникс выкупали в огромной чаше, шесть раз сменив воду, каждый раз добавляя в нее новые масла и настои. После омовения и масел, от которых кожа девушки стала нежной и какой-то чрезмерно чувствительной, настал черед мастера иглы. В покои он вплывал сияющий, и Оникс удивилась, когда ворчливый и вечно недовольный мужчина ей поклонился.
– Приветствую нашу будущую Светлейшую повелительницу, – его помощницы слаженно присели в реверансах, а Оникс вздрогнула. Она даже мысленно не могла примерить на себя этот титул.
Впрочем, дальше мастер повел себя вполне привычно – принялся приказывать и вертеть Оникс. За время общения с ним раяна уже перестала смущаться того, что зачастую представала перед мужчиной лишь в сорочке, а то и просто в лентах, что скрывали ее грудь и лобок. По крайней мере, мастер иглы ни разу не посмотрел на нее как на женщину, кажется, единственное, от чего он впадал в экстаз – это его наряды. Вот и сегодня раяну облачили в тончайшую шелковую сорочку на двух бретелях, а потом…
– Платье для свадебной церемонии! – торжественно объявил мастер.
Двери распахнулись, и в комнату внесли наряд. Серебро ткани было расшито множеством синих и голубых камней, несколько рядов юбок из кружев и шелка, а сверху парча…
– О небесные заступники… – пробормотала Оникс. Все-таки она была девушкой и не смогла остаться равнодушной к такой красоте. Ей, выросшей в Обители, роскошь дворца, нарядов, убранства до сих пор казалась чем-то нереальным, волшебным! Если бы еще не знать, что скрывается за всей этой красотой…
– О да, – щуря глаза, как довольный кот, отозвался на ее возглас мастер иглы.
Оникс надели нижние юбки, потом сверху – основное платье. Камни сверкали и переливались, разбрызгивая по комнате бесконечное множество разноцветных искр.
– Вы прекрасны! – умилился мастер. – Самая прекрасная основа для моего наряда, что мне довелось увидеть!
Оникс горько усмехнулась. Какая насмешка! Даже для этого человека она всего лишь оболочка, кукла, на которую он шьет платья. Настроение окончательно испортилось.
И дальнейшие приготовления она принимала уже почти равнодушно, не обращая особого внимания ни на мастериц, заплетающих волосы и укладывающих косы вокруг головы, ни на прислужниц, обувающих на ноги бархатные туфли, также сияющие камнями, ни на восторженные и восхищенные лица.
Она думала лишь о кольце, что было спрятано под кроватью, потому что Оникс слишком боялась, что его отберут. И сейчас она не знала, как достать его.
Или лучше сделать это после церемонии?
Оникс нервничала, не зная, как поступить и на что решиться.
Когда тень центральной башни Темного Града коснулась своим острым концом черты на площади города, раяне пристегнули к плечам шлейф и надели на лицо церемониальную маску.
И Оникс вздохнула. Маски надевают три раза в жизни. При рождении, чтобы духи не позавидовали новой жизни. При бракосочетании, чтобы не посягнули на счастье молодых. И после смерти, знаменуя, что все равны и одинаковы у Сумеречных Врат.
Ее маска была роскошной – сияющей и безумно дорогой, но раяна с горечью подумала, что, возможно, маски стали надевать юным невестам, чтобы никто не видел их слез.
Она расправила плечи и сквозь прорези осмотрела застывших в благоговении прислужниц.
Плакать она точно не станет.
И пройдет по дворцу в этом роскошном платье, а после… После вернется в эту комнату и исчезнет из дворца.
* * *
Храм Небесных Заступников возвышался рядом с дворцом. И, кажется, здесь собрались все жители Темного Града. Оникс испуганно сжала ладони, осматривая сотни людей, что ожидали приближения невесты Светлейшего. В памяти еще слишком живы были картины того, как в нее кидали камни с грязью, и девушка содрогнулась, готовясь к подобному.
К храму они с Ошаром шли порознь – по обычаю брачующиеся встретятся уже внутри. Вдоль коридора из живых людей стояли стражи, щитами отгораживая проход от горожан. И раяна вздрогнула, понимая, что по этому проходу ей придется пройти одной.
Оникс глубоко вздохнула. Повисла тишина, словно и не было у дворца сотен людей, лишь звенели хрустальные колокольчики, отгоняя злых духов архара.
Раяна поставила ногу на бархат дорожки, усыпанной зерном и лепестками.
И люди взорвались криками, от которых она испытала настойчивое желание повернуть обратно, спрятаться, исчезнуть. Правда, на этот раз никто не кидал в нее камни, люди улыбались, их лица горели восхищением.
– Оникс! Оникс! Оникс!
Ее имя неслось над дворцом, отражалось от каменных стен храма и путалось в реющих стягах. Раяна медленно двинулась вперед, и стража слаженно подняла щиты, образуя стену из металла. Краем глаза Оникс увидела фиолетовый плащ императорского мага, Льен что-то шептал, стоя в стороне. Значит, над дворцом установлена и магическая защита. Конечно, псы и маги сделают все, чтобы защитить своего владыку.
Маска затрудняла девушке обзор, да и идти в тяжелом наряде оказалось не так-то просто! Словно на плечи раяны положили несколько тяжеленных мешков. Даже чтобы просто стоять ровно и не шататься, ей приходилось прилагать усилия!
Нет, верно, эти маски надевают для того, чтобы никто не видел закушенных до крови губ!
У ступенек храма ее ждал высокий мужчина в черном, знак Цитадели тускло серебрился на его груди. Оникс привычно вздрогнула при виде этой формы. Сумеречный пес. Раяна помнила его: тот самый, что связал ее арканом, когда магистр пытался просмотреть ее воспоминания. Один из советников владыки, Ингор Баристан – кажется, так его имя.
– Позвольте проводить вас к жениху, Оникс, – Сумеречный протянул ей руку. Раяна посмотрела на его ладонь. В перчатках. Даже сейчас никто не рисковал прикасаться к ней. Пусть она выходит замуж за владыку, пусть станет повелительницей, но мужчины боятся к ней прикасаться. Устоявшееся мнение о раянах не так-то просто искоренить.
Но она лишь положила ладонь на его руку.
– Благодарю.
Сумеречный кивнул и развернулся. Толпа вновь взорвалась криками. Оникс подняла голову.
На балконе храма стоял Ошар, еще без маски. Он улыбался, рассматривая толпу, золотой церемониальный наряд переливался, затмевая сияние светила. Ну конечно – Светлейший Владыка. Солнце их империи в ожидании своей невесты-луны. Золото и серебро сойдутся в храме и станут едины.
Проклятый цветок, если бы не он, раяну оставили бы в покое!
Оникс встряхнулась, отвела взгляд от сияющего Ошара и решительно ступила под сень храма.
Внутри уже не было обычных горожан, здесь присутствовали лишь сливки общества. Впервые Оникс увидела так много родовитых и влиятельных людей. Мужчин, что владели огромными территориями, замками и целыми городами, женщин, что смотрели свысока, пряча за бесстрастностью презрение. Роскошные наряды ослепляли, своды храма казались бесконечными, а от множества людей стало нечем дышать. С вечера во рту у Оникс не было ни крошки, за всеобщей суетой покормить будущую повелительницу никто не соизволил. Она слегка покачнулась, оперлась на руку Сумеречного. Баристан бросил на нее быстрый взгляд.
– Все в порядке, – чуть слышно прошептала Оникс.
У алтаря стоял, раскинув руки, жрец, Ошара не было. Конечно, это ей придется ждать явления владыки. Сумеречный довел ее до ступеней и отошел в сторону. Раяна медленно поднялась, развернулась лицом к придворным. Как раз вовремя, на лестнице показался Светлейший. Он спускался в торжественной тишине, ослепляя золотом наряда. Торжественный церемониальный хитон закрывал фигуру владыки, жесткая ткань, усыпанная камнями, тихо шелестела по мрамору. Алая маска закрывала лицо Ошара, и раяна вздрогнула, глядя на него.
Придворные разом склонились в поклоне, приветствуя своего правителя. В звенящей тишине храма он дошел до алтаря и остановился в нескольких шагах от Оникс. Жрец снова развел ладони.
– Сегодня День Взлетевшего Ястреба, – торжественный голос нарушил-разорвал тишину. – День, в который солнце возвращается в наши земли. И в этот день небесные заступники благословляют союз Светлейшего владыки и той, кого он выбрал в пару…
Голос все звучал и звучал, тихо звенели хрустальные колокольчики, давил на плечи роскошный наряд, а Оникс стояла, сцепив ладони и пытаясь удержать тошноту. Жрец говорил об ответственности, о сложном выборе, что сделал их повелитель, о великой чести, что оказана раяне, а ей хотелось закричать… Она не склонна была мечтать о том, чего никогда не случится, но, как и все девочки, иногда Оникс грезила. Представляла себя, конечно, не в центральном храме империи, а в какой-нибудь скромной часовне с одним служителем. И маска на ней была обычная, из сыромятной кожи, собственноручно разрисованная краской… Но в тех мечтах напротив стоял кто-то, кого она любила… Любила всей душой и сердцем, смутный образ, неузнанный, но такой желанный. Глупые мечты нищей девчонки из Обители Скорби. Перед глазами поплыло…
Что она делает здесь? Зачем? Кто тот человек, за которого она выходит замуж? Светлейший Ошар, что так желает использовать силу лори, а заодно и воспользоваться телом раяны!
Оникс подняла ладонь, желая вытереть влагу с глаз, совсем забыв, что на ней маска. Пальцы оцарапались о камни, и она отдернула ладонь, чуть пошатнувшись. Светлейший в два шага оказался рядом, подхватил раяну, удерживая.
По рядам придворных прокатился изумленный возглас.
– Простите, – пробормотала Оникс, выпрямляясь.
Из прорезей алой маски на нее смотрели внимательные глаза, и раяна вновь вздрогнула. И ощутила, как шевельнулся лори на спине. Она закусила губу, моля небесных дать ей сил выдержать эту церемонию. Ну почему она не исчезла раньше? На что надеялась?
Владыка вновь вернулся на свое место, жрец, прервавшийся на полуслове, продолжил свою речь.
Далее церемония потекла своим чередом, но раяна уже почти не слушала, лишь ждала ее завершения. И вздохнула с облегчением, когда ее объявили избранной и водрузили на голову тяжелую корону. Снова звенели колокольчики, а потом повелитель протянул ей ладонь. Оникс опустила глаза. Перчаток не было. Мужская рука уверенно сжала ее пальцы, и Оникс вновь вздрогнула. Но правитель на нее не смотрел, он обозревал ряды придворных, что снова склонились в поклоне перед владыкой и его супругой.
– Что теперь? – прошептала раяна.
Ошар не ответил, молча повел ее к проходу.
– Церемония закончилась? – спросила она, озираясь. Насколько она помнила из рассказа Олентис, ее признали женой императора, и далее пара должна вернуться во дворец, где проходили торжества. Прежний владыка, по летописям, праздновал свое обручение три месяца. Всю весну дворец гудел от пиров и балов, устраивались охоты и роскошные выезды. Правда, уже через год супруга скончалась от неизвестной болезни.
Сейчас Светлейший уверенно вел раяну вперед. Они задержались на выходе из храма, мгновение тишины, и снова народ взорвался криками, славя союз владыки и раяны. И одновременно вспыхнули в небе огненные цветы – раскинулись нереальные картины и пейзажи, созданные магами. Раяна наверх не смотрела. Она никуда не смотрела, молча переставляя ноги и хмурясь под своей маской. Большой палец владыки медленно поглаживал ее ладонь, и от этой ласки, от теплого прикосновения Оникс закусила губу. Лори на ее спине дрожал, она ощущала движение лепестков на коже.
Что-то было не так. Эта рука, что сжимала ее ладонь… эта ласка. Она знала ее. Знала это прикосновение.
– Небесные… – прошептала Оникс, уверенная, что ее никто не услышит. – Я схожу с ума. – Она вдруг остановилась, попыталась заглянуть в прорези мужской маски. – Церемония закончилась?
Владыка склонил голову к ее уху.
– Еще нет, раяна. Еще нет…
Он смотрел на нее, и Оникс почувствовала, как уходит земля из-под ног, как затягивается пеленой дворец впереди. Голос… Боги, она узнала бы его из тысячи. Но этого просто не может быть!
Когда владыка подхватил молодую жену на руки, народ забурлил от восторга и восхищения…
