ГЛАВА 8
Армон приложил ладонь козырьком ко лбу, прищурился, рассматривая кружащие в небе фигуры. Одна — крупнее и тяжелее — атаковала, вторая — маленькая и юркая — уворачивалась. Снова серия быстрых нападений, и вновь все мимо.
Закончив тренировку, оба крылатых направились к площадке на башне, с которой наблюдал Армон. Первым приземлился командир крылатых — Эльгейм. Он был молод, хорош собой и уже зарекомендовал себя как опытный и серьезный боец. Его ноги, обутые в кожаные ботинки на шнуровке, мягко коснулись камня площадки, огромные черные крылья сложились за спиной. У эльхаонцев не было бескрылой формы.
Следом свалилась девушка. Кубарем, торопливо, подскакивая на левой ноге. Ее крылья на лету видоизменялись, превращаясь в тонкие девичьи руки. Привычные туники Сойлин сменила на облачение крылатого отряда и теперь красовалась в кожаных штанах, ботинках и безрукавке, плотно обтягивающей грудь. Броню она не носила, та оказалась слишком тяжела для хрупкого женского тела. Зато на боку имелся короткий кинжал, прячущийся в ножнах, что двумя ремнями крепились к бедру. Золотые волосы схвачены у затылка и заплетены в косу, да еще и обвиты веревкой, чтобы не мешали, и кончик косы при движении касался круглых ягодиц, словно дразня мужчин.
Армон забывал о дыхании, когда видел ее в таком облачении.
— Не убирай крылья, пока не встанешь на землю обеими ногами, Сойлин, — наставительно произнес командир крылатых. — И пока не убедишься, что опасности на земле нет.
— Какая же здесь опасность? — рассмеялась девушка, бросаясь вперед. — Здесь ведь Армон!
Эльгейм слабо улыбнулся.
— Приветствую, главнокомандующий.
Армон махнул рукой и прижал к себе девушку. Хотелось зарыться лицом в ее волосы, вдохнуть аромат, но он сдержался, понимая, что подобное проявление чувств при посторонних — лишнее. Но порой его звериная натура мешала разуму. Особенно когда он чувствовал слабый запах чужого мужчины на коже своей женщины. Разумом понимал, что Эльгейм лишь обучает девушку, и прикосновения для этого необходимы, но звериный инстинкт требовал… крови.
Армон тряхнул головой и улыбнулся.
— Как потренировались?
— У Сойлин слабовато левое крыло, — доложил Эльгейм. — Из-за особенностей ее строения она, конечно, не сможет держать в полете арбалет. Но зато незаменима в разведке — очень быстрая и юркая, ее трудно поймать. Особенно воину в полном боевом облачении. Да, в прямом бою у нее нет шансов, но всегда есть возможность удрать!
Крылатый послал Сойлин улыбку, и девушка зарделась. Армону захотелось откусить Эльгейму голову.
— Я научилась делать двойной переворот назад! — восторженно воскликнула Сойлин. — Представляешь? Я даже вообразить не могла, что это возможно!
— Сойлин очень способная, — еще одна чарующая улыбка в сторону девушки. — Такой переворот мало у кого получается с первого раза. Или даже с десятого! А она смогла!
— Это потому что я легкая! — рассмеялась Сойлинка. — Конечно, вы не можете перевернуться! Со всей этой броней!
Она шутливо ткнула Эльгейма в бок, обтянутый кожаным доспехом с металлическими вставками. Пробить такой было сложно даже из арбалета. Командир крылатых поднял руку, намереваясь потрепать Сойлин по волосам, но заметил взгляд главнокомандующего и ладонь убрал.
— Завтра надо отработать левый поворот, — кашлянув, сказал он. — Сойлин каждый раз заваливается набок и теряет равновесие, когда делает его.
— У меня не получается, простите, — сокрушенно качнула головой Сойлинка. Кончик золотого хвоста снова мазнул по женским ягодицам, и Армон увидел, как дернулся вслед за ним взгляд крылатого. Да, лишь на мгновение. Но этого было достаточно, чтобы кровь снова забурлила от ярости.
Сожаление девушки по поводу промахов было таким искренним, что хотелось прижать ее к себе и утешить. Причем, как понял Армон, хотелось не только ему. В крылатом отряде его пара на удивление быстро стала любимицей. Хотя ничего удивительного тут и не было. Сойлин обладала даром притягивать к себе сердца, и неважно было, в чьей груди они бились — зверей, крылатых или людей. Она была солнечной и доброй, а еще — красивой, потому и поглядывали на нее с интересом все мужчины Эльхаона. И если бы не маячила за спиной Сойлин оскалившаяся тень главнокомандующего…
Армон снова попытался выбросить из головы эти мысли. В очередной раз.
— Если позволите, у меня еще тренировка, — отчеканил Эльгейм.
— Не задерживаю, — отпустил Армон, и крылатый сорвался с места в полет, распахивая огромные крылья и заворачиваясь воронкой в воздухе. Сойлинка восхищено захлопала. Армон скривился и снова вспомнил Лекса. Странно, но ему все чаще хотелось сказать, как его темный друг, что-нибудь гадкое. Например, позер хренов. Или тухлый выпендрежник.
Но он лишь скрипнул зубами и выдавил улыбку.
— Тебе нравится Эльгейм? Как учитель?
— Он очень требовательный наставник! — рассмеялась Сойлин.
— Но тебе нравится учиться, — уточнил рихиор, глядя на раскрасневшееся, сияющее личико.
— Ну конечно! — девушка даже подпрыгнула от удовольствия. — Я ведь всегда боялась летать! Мне говорили, что это плохо, стыдно, неправильно! А теперь… — она мечтательно закатила глаза. — В небе так чудесно, Армон! Так восхитительно! Когда летишь, это такое… это свобода, понимаешь? Солнце и ветер, что наполняют крылья, что ласкают каждое перышко! Это как поцелуи, Армон! Нет, это лучше! Понимаешь? И теперь я могу лететь куда захочу! Как жаль, что ты не умеешь летать… — огорчилась Сойлинка, ее нежное личико помрачнело. — Я бы так хотела, чтобы ты почувствовал это! Взлететь вместе к самым звездам!
Внезапный укол в груди Армон проигнорировал. Конечно, она сказала это просто так… Не подумав, что может задеть его. Меньше всего в Сойлин можно заподозрить желание обидеть. И все же…
Да, он никогда не сможет подняться с ней в небо. Как Эльгейм. Он всегда будет смотреть на нее с земли. Ждать возвращения. И это… внезапно испугало.
— Армон, что случилось?
Она шагнула ближе, сжала его руку, заглядывая в лицо. Маленькая чувствительная птичка.
— Ничего, — он улыбнулся, убирая прядки растрепавшихся волос. — Просто давно тебя не видел.
— Мы виделись утром! — она ткнула его локтем. — О, я так проголодалась, ты себе даже не представляешь! Готова съесть дракона!
— Их всего два и слишком жалко, чтобы съесть, птичка, — усмехнулся рихиор. — Но, кажется, из кухни пахло кашей и фасолью, кусочек мяса для моей девочки я тоже найду, — он наклонился и лизнул ей щеку. — И еще могу предложить после ужина себя. В качества… десерта.
— Армон! — она расхохоталась, отталкивая его, правда, не сильно. — Дай мне хоть до купальни дойти!
— Зачем? — рихиор плотоядно облизнулся и снова провел языком по бархату кожи. Желание взметнулось внутри, туманя разум. — Я тебя… вылижу.
Сойлин моргнула и стала красной, как заря.
— Звучит… ужасно… — захихикала она.
— Ужасно? — он хмыкнул и лизнул ей шею.
— Ужасно… заманчиво…
Он отодвинулся, подозрительно взглянул в хитрющие бирюзовые глаза.
— Ах ты… проказница! — подхватил её на руки, так что заливающаяся смехом Сойлин обхватила ногами его бедра, а руками — шею.
— Армон, прекрати, мне щекотно!
— А так? — он прекратил водить языком по ее шее и нашел губы. Поцелуй получился уже жадным, нетерпеливым.
И кто знает, к чему он привел бы, но над башенкой зазвенел колокол.
Рихиор вскинул голову и поставил Сойлин на площадку.
— Кажется, у нас гости. Путевик подал сигнал об активации портала.
— Может, твой друг соскучился? Лекс? — улыбнулась девушка.
— Сейчас узнаем.
Армон сжал ладонь Сойлин, направляясь к двери, ведущей в коридор. Помещение, в котором расположился портал, тоже находилось в этой башне. По сути, оно и было единственным помещением. Огромный пустой зал, в котором скучал стражник из пятнистых. У огороженной столбиками фигуры для перемещения суетился Путевик — Светлый маг, один из тех, кто жил и работал в Эльхаоне без права возвращения в империю.
Рихиор приветливо кивнул обоим и тоже посмотрел на туман внутри фигуры.
— Портал активирован?
— Да, скоро явятся, — Путевик зевнул, не потрудившись прикрыть беззубый рот.
— Из Кайера?
— Да, как обычно.
Пятнистый страж, Шен, оживился. Он изнывал от безделья возле портала и вообще не понимал, зачем надо охранять эту башню, в которой ничего и никогда не происходило.
— Ну хоть какое-то развлечение! — воскликнул он, подходя ближе. — А то стою тут весь день, даже поболтать не с кем…
— Кот бродячий. Тебе бы только по кошкам шляться… — фыркнул Путевик презрительно.
— Эй, старикан, мне что-то послышалось?
— Тихо, — обронил Армон, всматриваясь в клубящийся туман портала. Нахмурился. Что насторожило его? Какая-то деталь, кольнувшая нутро предчувствием и пробудившая давнее воспоминание. На миг Армон словно вновь оказался в том лесу из своего прошлого, где лежал туман у корней дубов и вдоль стволов скользили темные силуэты…
— Назад! — крикнул он, даже не успев осознать свой страх. Шен ничего не понял и лишь повернул голову с треугольными ушами. Металлический снаряд завизжал и пробил его бок, вылетев из тумана.
— Закрывай переход! — заорал Армон Путевику, отпихивая в сторону Сойлин. — Убирайся, птичка! Живо!
Девушка тоже ничего не поняла, но уже сойкой взмывала вверх, к окну, распахнув крылья.
— Что за дрянь? — взвыл Шен, зажимая рану, и в это время из тумана начали выходить люди.
С первого взгляда Армон не смог определить ни их регалий, ни войск. Один за другим они выдвигались из перехода, молчаливые и вооруженные до зубов. Их тела закрывала броня из металла и кожи, а лица — полумаски с шипами. Они не были похожи на ловцов или воинов Кайера.
— Кто такие? — рыкнул рихиор. — По чьему приказу явились?
Спущенная тетива ответила ему арбалетным болтом, который не пробил грудь лишь благодаря реакции оборотня. Разговаривать и тем более отвечать на вопросы никто из гостей не собирался.
— Закрыть проход! — второй раз зарычал Армон, прыгая и на лету меняя форму.
Путевик наконец отмер и взвизгнул по-женски, но потом все же бросился вперед, шепча заклинания и взмахивая широкими рукавами. Его остановил клинок, вспоровший грудь старика. Но, уже падая, Светлый умудрился завалить один из столбиков, нарушая фигуру перехода. Туман внутри начал редеть, развеиваться, не давая выйти тем, кто стоял в нем. Но успевших было не менее десятка.
Сразу несколько болтов взвились в воздух, и Армон прыгнул, ударил когтями, раздирая чужое горло. Перевернулся в воздухе, снова прыгнул, достав другого… Звериный рык рвался из глотки, сплетаясь со звоном клинков и скрипом кожаных доспехов. Удар, поворот, разодранное горло, бок, бедро! Но и гости не церемонились, навалились скопом, и Армон зарычал, ощутив горячую кровь, залившую ногу.
— Нашего… вожака… толпой! Да вот вам! — злобный рык Шена взвился в воздух, и сам парень ударил ногами ближайшего воина. Тот грохнулся с металлическим лязганьем и вскочить на ноги не успел — помешал тяжелый доспех. Шен обвил хвостом шею упавшего и дернул, ломая позвонки.
— Вот тебе, гад! Будешь знать стражей Пустоши! — торжествующе завопил Шен.
Армон все это заметил краем глаза. Развернувшихся к парню воинов он оттеснил, размахивая лапами и скалясь. Те перегруппировались, перешагнув через упавших, и снова ощетинились клинками. Шен упал, тяжело дыша и скалясь, так что рихиору приходилось маневрировать, пытаясь закрыть его.
Нападающие выстроились линией, чтобы не мешать друг другу, боковые вскинули арбалеты.
— Болты! — последовал хриплый приказ из-под кожаной маски.
Армон прыгнул… но, Бездна проклятая! Он не мог быть одновременно в двух местах! И сбил лишь одного арбалетчика, второй успел спустить снаряды… вжик, вжик, вжик! Воздух уже заполнил сладковатый запах крови, хотя сражались незваные гости молча и даже умирали так же. Вжик! Воин, что рубил топором, грозя оставить Армона без лап, свалился, пытаясь выдернуть из шеи стрелу. Рихиор поднял взгляд. Мельком, потому что на него снова напали, и сразу трое, но успел заметить Эльгейма и Сойлин, кружащих под куполом башни. Кольнул страх за девушку, и желание защитить пару возобладало над остальным чувствами. Армон оскалился и зарычал, атакуя с такой яростью, что дрогнули его противники, несмотря на железную броню. Впрочем, она не спасала от когтей и клыков рихиора, что, как известно, способны перекусить любой металл.
— Сбейте крылатых! — еще один хриплый приказ того, кто был, очевидно, командиром, и вверх полетели снаряды.
Сойлин в воздухе тоненько взвизгнула, и глаза Армона заволокло багровой пеленой. На миг он утратил связь с реальностью, снова погружаясь в свой давний кошмар.
Убивать! Рвать! Драть на части! Раздирать на куски! Защитить пару…
— Армон, остановись! — закричала Сойлинка.
Рихиор тяжело поднял голову, приходя в себя. А вернее, лишь отреагировав на голос девушки. Осмотрелся. Под его лапами было месиво из крови и мяса — всё, что осталось от врага. Сойлин уже не кружила под потолком, она стояла у стены, и ее прикрывал крылом Эльгейм. Бирюзовые глаза девушки блестели, а лицо посерело от ужаса.
Армон тяжело мотнул головой, сдерживая свое желание разорвать и командира крылатых. Обвел налитыми кровью глазами зал. Никого не осталось. Он разодрал их всех до единого. Каменный пол теперь покрывала кровь и что-то мерзкое, к чему не хотелось присматриваться. Рихиор прижал лапу к боку, выдернул болт, запустив когти в плоть. Отбросил нож, торчащий в плече. И тяжело осел на пол, жадно глотая воздух.
— С вами… все… в порядке? — с трудом протолкнул он слова. Вышло больше рычание, чем речь, но менять форму сейчас было нельзя: нужно дать срастись ранам.
Сойлин кивнула, словно все еще не могла говорить, и Армон махнул лапой.
— Иди… не надо… здесь…
Он хотел сказать, что не надо ей смотреть на тела. Или на него — такого? И снова осмотрелся. Проклятая Бездна, смрадный орк и парочка вонючих задниц! Да, ему явно пригодится лексикон Лекса. Потому что хреновый он главнокомандующий, раз не оставил ни одного врага, способного дать ответы!
* * *
Домой не хотелось, мне требовалось привести мысли в порядок, так что я завернул в какой-то трактир и устроился за столиком в углу.
— Что подать? — радостно спросила подавальщица.
Я вспомнил ментальную атаку эскандора, воронку, Одри и скривился.
— Демонский хелль. Двойную порцию.
Прислужница окинула меня выразительным взглядом и молча унеслась. Значит, не первый день с подносом бегает и знает, что клиента, заказывающего подобное пойло, лучше оставить в покое. А еще лучше — обходить десятой дорогой. Меня подобное сейчас более чем устраивало.
Напиток притащили в каменной кружке, над которой вился сизый дымок, складываясь в причудливые фигуры. Пару раз мне даже померещилась выразительная конструкция из трех пальцев, как бы намекающая, что демонский хелль — штука забористая. Я прищурился и одним махом опрокинул в себя это пойло. Охнул, потому что по ощущениям меня лягнула в грудь лошадь, правда, уже через миг это прошло, и по внутренностям разлился жидкий огонь. Он притупил боль от атаки эскандора и прочистил мои мозги.
Перспективы не радовали, но после порции хелля жизнь перестала быть такой мерзкой. Итак, у меня около трех недель, чтобы найти выход. Прощаться со своим даром я, конечно, не собирался, как и продолжать службу в рядах ловцов. И что делать? Бежать?
Я скрипнул зубами. Это мой город, мой мир и моя жизнь! И я не хочу прожить ее изгнанником в какой-нибудь Пустоши. Да и вряд ли мне дадут покинуть столицу, а если попытаюсь — угожу в застенки, ожидать новолуния.
— Принести закуску? — испуганно пискнула сбоку подавальщица. Я перевел на нее слегка мутный взгляд.
— Повтори, — указал на кружку.
Девчонка округлила глаза и убежала.
День клонился к вечеру, так что трактир постепенно заполнялся людьми — в основном мужиками. Соседний столик заняла компания лавочников, что принялись шумно обсуждать проблемы торговли, с другой стороны обосновались кожевники из ремесленного квартала. Подавальщицы носились мимо столов, разнося подносы с едой и выпивкой, а я смотрел на стену, где пылал нарисованный очаг, и размышлял.
Впрочем, скорбеть о своей загубленной жизни мне довольно быстро надоело, примерно после третьей порции демонского пойла.
А где-то через час я обнаружил себя в компании тех самых лавочников, распивающим хелль и орущим какую-то скабрезную песенку. В перерывах я убеждал пьяного и бородатого мужика, чтобы тот не вздумал спасать мир и женщин. Ибо неблагодарные. И тот, и та. Особенно — та.
— Точно. Неблагодарные… Заразы! — опечалился бородатый и предложил набить кому-нибудь морду. Я согласился и заказал еще выпивку.
В поместье Раутов я явился далеко за полночь и в дверь смог попасть лишь с третьего раза. Не от того, что она была закрыта, а потому что демонский хелль — редкостная дрянь! Насвистывая себе под нос, я добрался до дивана в гостиной и рухнул, успев подумать, что после такой попойки никакая воронка мне уже не страшна!
* * *
…Нежные руки коснулись моего лица, пальчики пробежались по губам, щеке, дотронулись до шеи… Спустились ниже… Легкое и теплое дыхание мазнуло кожу. Я вдохнул женский аромат — сладкий, упоительный, такой будоражащий… Ну наконец-то!
Не открывая глаз перевернулся, придавливая девушку своим телом, вжимая ее в покрывало. Сжал женские бедра, вдавил в свой пах и улыбнулся, услышав судорожный вдох. Да-а-а!.. Как я хотел этого… И она тоже — я чувствовал отклик всем своим нутром.
— Лекс, что здесь…
И почему голос Одри звучит не подо мной, а откуда-то со стороны?
Очень медленно я разлепил глаза, поморщился от света и удивленно воззрился на девушку, что придавливал к кровати. Потом перевел взгляд на Одри, стоящую у двери и изрядно злую.
— Какого Гроха? — сипло выдавил я, скатываясь с… Лиры.
Она пискнула что-то невразумительное и вскочила, судорожно одергивая платье, которое я успел задрать до талии. Мучительно прикрыл глаза, пытаясь хоть что-то понять. У дивана краснеет Лира, у двери злится Одри, за окном по-прежнему ночь. Значит, поспал я всего пару часов. Вот и все, что удалось сообразить. Детали пока ускользали.
