То, что задуманная Фридрихом реорганизация выходила далеко за границы владений Габсбургов, стало ясно благодаря безрассудному перераспределению земель, которому он положил начало внутри самой империи. Маркграф Баден-Дурлахский лишился части своих земель. Иоганн-Георг получил подтверждение своих прав на Лаузиц (Лужицы) – этот колоссальный подкуп должен был на некоторое время подавить его конституционные возражения. Верный ландграф Гессен-Дармштадтский был награжден частью владений, принадлежавших его менее верному кузену Морицу Гессен-Кассельско-му. Еще ему достался кусочек Рейнского Пфальца, возможно, в противовес Максимилиану Баварскому, который приобрел больше престижа за обращение страны в католичество, чем хотелось Фердинанду. Фердинанд еще больше посягнул на монополию Максимилиана, когда предоставил епископу Шпейера (Шпайера) право на захват любых земель на Рейне, которые, по его мнению, прежде принадлежали его епархии.

Это был первый явный признак того, что Фердинанд намерен вернуть церкви положение, которое она занимала на момент подписания Аугсбургского мира.

В секуляризованных епископствах Хальберштадт и Оснабрюк сложилась неловкая ситуация, так как Христиан Брауншвейгский, администратор Хальберштадта, с оружием в руках выступил против императора, а администратор Оснабрюка умер в апреле 1623 года. Смерть одного из них и возможное смещение другого открыло перспективы для назначения католиков на оба поста. Фердинанд предназначал для церкви своего второго сына, белокурого эрцгерцога Леопольда; утверждение его администратором в Хальберштадтском или Оснабрюкском епископстве позволило бы Контрреформации и династии Габсбургов еще больше приблизиться к установлению своей власти над всей Германией.

Однако не только у Фердинанда были сыновья, отцы которых определили их для церкви. Курфюрста Саксонского интересовал Хальберштадт, Максимилиана Баварского – Оснабрюк, куда он хотел бы посадить одного из членов своего семейства. Но король Дании не менее горячо желал заполучить Оснабрюк для своего младшего сына Фредерика – притязание, куда более опасное для Габсбургов, нежели расплывчатые замыслы Баварии или Саксонии. Даже если не удалось бы завладеть епископством для династии, нельзя было допускать того, чтобы оно попало под власть столь деятельного и могущественного государя-протестанта, как датский король, союзник Соединенных провинций и дядя Елизаветы Чешской.

Курфюрст Бранденбургский с целью противодействовать новым претензиям Габсбургов напрасно призывал Иоганна-Георга основать новую Евангелическую унию. Князь рангом пониже, Вильгельм Саксен-Веймарский, учредил партию под претенциозным названием Союз патриотов всех классов, целью которой было обеспечить возвращение прав протестантским землям в пределах империи и вернуть Фридриха в Пфальц. Почти не располагая ресурсами, союз вряд ли сумел бы чего-то добиться. Весь 1623 год штабом защитников германских и протестантских свобод оставался переполненный дом Фридриха Чешского в Гааге.

В том году переговоры изгнанника охватывали всю Европу до Босфора и Белого моря. Был составлен план полного уничтожения династии Габсбургов, в котором должны были сыграть свою роль турки, русские, датчане, шведы, венецианцы, англичане и французы. Предполагалось одновременно поднять восстания в Венгрии, Чехии, Моравии, Силезии и Австрии. Султана намеревались подкупить, предложив ему Венгрию и Чехию в качестве феодов, если он согласится посадить на трон короля-протестанта. Русский царь должен был изводить Польшу, а объединенные силы датчан, шведов, англичан и голландцев – вторгнуться в Северную Германию, где Христиан Анхальтский, тайно вернувшийся на службу к Фридриху, наберет местные войска на деньги из Голландии. Мансфельд и Христиан Брауншвейгский нападут на северные епископства и оттуда перенесут войну на юг в Баварию. В награду Мансфельду обещали Хагенау (современный Агно) на Рейне и часть Венгрии. Саксонию и Бранденбург предполагалось купить обещанием поделить между ними Клеве-Йюлих. Французы должны захватить долину Вальтеллину при помощи венецианцев и герцога Савойского.

К несчастью для разработчиков планов Фридриха, король Англии, желая женить принца Уэльского на испанской инфанте, доказал свои добрые намерения тем, что вывел английский гарнизон из последнего оплота Фридриха в Германии – крепости Франкенталь. В то же время он убеждал Фридриха сложить оружие и позволить старшему сыну обручиться с дочерью императора или племянницей Максимилиана. Короли Швеции и Дании отказывались воевать бок о бок друг с другом, у правительства Франции начались собственные беспорядки, принц Оранский был занят защитой своих границ и даже не мог позволить себе субсидировать отвоевание Рейна. Единственным результатом грандиозных замыслов стало вторжение князя Трансильвании Габора Бетлена в Венгрию и вторжение Христиана Брауншвейгского в Нижнесаксонский округ.

Нижнесаксонский округ был той частью империи между Везером и Эльбой, где и находилось епископство Хальберштадт, уже избранное Фердинандом для сына Леопольда. Именно там советники Фридриха намеревались устроить плацдарм для нападения на императора. Некоторые из их писем неизбежно попали в руки Фердинанда, и тот с радостью ухватился за возможность перенести войну на север и призвал Максимилиана немедленно отправить свои силы в угрожаемый район.

Таким образом, дрожащие правители Нижнесаксонского округа вскоре оказались зажаты между Христианом Брауншвейгским, который убеждал их встать на защиту германских свобод, с одной стороны, и Тилли во главе войск Баварии и Католической лиги, который требовал от них гарантировать нейтралитет, – с другой. Нейтральные князья и их подданные и хотели бы не вмешиваться, но им не оставили выбора:

Христиан самовольно присвоил себе роль «защитника» земель своего старшего брата, герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского, беспрепятственно прошел через всю страну и послал за Мансфельдом, чтобы с ним соединиться. Тилли потребовал выгнать Христиана, и местный сейм охотно подчинился бы, если бы только имел для этого средства.

Какое-то время они думали собрать армию для своей защиты, но этот план был практически неосуществим. В конце концов они выбрали, как им казалось, меньшее из двух зол и сдались на милость Тилли и императора. У него была более многочисленная армия и в конечном итоге больше шансов на победу. 13 июля 1623 года Тилли пересек границу Нижней Саксонии, а через три дня направил Христиану ультиматум, отказав ему во всякой надежде на императорское помилование в том случае, если он немедленно не отведет войска. Ответив на требование отборной руганью, Христиан снова позвал Мансфельда вместе атаковать Тилли и одновременно предложил принцу Оранскому свои услуги в Нидерландах. Затем он объявил, что отрекается от епископства Хальберштадт в пользу сына датского короля. После этого он под барабанную дробь собрал свои разбредшиеся орды, погрузил награбленное и с 15 тысячами человек отправился в Нидерланды, оставив страну беззащитной перед наступлением Тилли, а капитул Хальберштадта – добычей датского короля или императора.

Отступление «безумца из Хальберштадта», как его теперь называли, отнюдь не было отступлением побежденного. Христиан все еще собирался соединиться с Мансфельдом для окончательного столкновения с Тилли. Однако в своей самонадеянности он неверно рассчитал действия Мансфельда, который нашел себе безопасный приют в Мюнстерском епископстве и, не особенно восхищаясь военным талантом Христиана, не собирался менять надежное убежище на бесплодную и дорогостоящую кампанию.

Христиан переправился через Везер у Боденвердера 27 июля 1623 года; Тилли, преследовавший его в нескольких километрах южнее, перешел реку у Корвея 30-го числа, но принц потерял выигрыш во времени, так как на три дня замешкался на границе Мюнстерского епископства в ожидании Мансфельда, который так и не явился, и лишь затем уже снова двинулся вперед, на этот раз марш-броском, к голландской границе, в то время как Тилли отставал от него на полдня пути. Христиан пересек Эмс у Гревена, причем Тилли наступал ему на пятки, и ранним утром 6 августа 1623 года его арьергарду неожиданно пришлось отбиваться от передовых отрядов Тилли. Менее чем в 15 километрах от голландской границы и безопасности Христиан был вынужден развернуться и дать бой преследующим силам противника, которые, лучше организованные и не обремененные награбленным добром, безостановочно наседали на него. У деревушки Штадтлон он воспользовался преимуществом, которое давал ему небольшой холм, возвышавшийся над дорогой и защищенный от нападения с флангов болотами, и развернул войска лицом к врагу, едва успев выстроить их в боевом порядке и окопать артиллерию, прежде чем на него обрушились преследователи. Это произошло около полудня 6 августа, в воскресенье и праздник Преображения Господня. Тилли, который увидел в этом доброе предзнаменование для своего богоугодного дела, с изумлением и ужасом увидел на знаменах Христиана девиз «Все ради Господа и ради нее». Не может же, в самом деле, победить такой богохульник, который помещает «сосуд смертного греха» – так неизящно назвал он прекрасную королеву Чехии – на одном знамени с Творцом.

По причинам скорее материальным, чем духовным, Тилли одержал легкую победу. У Христиана было преимущество местности, но у Тилли было намного больше войск (20 тысяч против 15 тысяч), и он использовал их более осмотрительно, сначала введя в бой авангард и постепенно усиливая его остальными отрядами и артиллерией по мере их подхода. Под непрерывными и все более яростными атаками кавалерии на флангах войска Христиана начали подаваться; на склонах холма не хватало места для стычек, а конница XVII века была откровенно плоха в оборонительной тактике. Бегство кавалерии сделало сопротивление пехоты бессмысленным, так как у нее не было никаких шансов выстоять против превосходящих сил противника, и войска Христиана в беспорядке бежали с верхушки холма, но тут же оказались отрезаны болотами. Большая часть конницы выбралась, но пехота, повозки и артиллерия быстро увязли. Из всего войска 6 тысяч человек погибли и 4 тысячи были взяты в плен, в том числе пятьдесят главных офицеров Христиана и его союзника, герцога Вильгельма Саксен-Веймарского, чей Союз патриотов всех классов должен был спасти германские свободы от Фердинанда. Что еще важнее, неприятель захватил 16 пушек и почти все боеприпасы; во время бегства один из фургонов с порохом взорвался, еще больше сбив с толку охваченную паникой толпу. Христиан перешел голландскую границу поздно ночью всего лишь с 2 тысячами человек, потеряв и пушки, и все припасы.

Разгром был настолько сокрушителен, что даже безумец из Хальберштадта пал духом. Он поддался мрачной ярости, и ему с большим трудом помешали застрелить одного из своих полковников, которого он обвинил в своем провале. Тем разительнее выглядел контраст с победителем, так как Тилли, докладывая о битве, воздавал славу Небесам и своим подчиненным.

Полный разгром в битве при Штадтлоне разрушил воздушные замки Фридриха. Как это часто с ним бывало, старания целого года закончились одной трагической катастрофой; вместо отвоеванной Чехии и возвращенного Пфальца он получил только лишний рот, который надо было кормить за нищенским столом в Гааге, поскольку во время бегства Христиан потерял столько имущества, что уже не мог позволить себе держать собственный дом и хозяйство.

Через три недели после Штадтлона Фридрих уступил уговорам английского короля, временно забросил свои дипломатические замыслы и подписал перемирие с императором.