Анна Стина поспешила в Город между мостами — у нее было еще одно важное дело. Гам, где он раньше снимал комнату, Карделя не нашла, но многие знали, где его искать: людей такого сорта быстро не забудешь. Кто-то видел его в квартале Пандоры в Скорняжном переулке. Поспрошай вокруг — там-то наверняка знают. И точно: первая же девчушка, ловко управлявшаяся с десятком гусей, махнула хворостиной в сторону одного из подъездов.

Она постучала и услышала тяжелые шаги.

Дверь открылась. Сначала Анна Стина увидела только темную массивную фигуру, занявшую почти весь проем. В первый момент он ее не узнал, а когда понял, кто перед ним, ахнул.

— О Господи… что с тобой случилось? Что пошло не так?

Теперь и она его разглядела. Время не пощадило и Карделя. Она и тогда заметила, какие грустные у него глаза, а теперь, через год, стали еще грустней. Широченные плечи опустились, словно он нес тяжкий груз, лицо посерело, в волосах появились седые нити.

— Мне нужна твоя помощь, Микель… у меня никого больше нет.

Он спохватился и пропустил ее в комнату, бормоча извинения — не успел, мол, навести порядок.

Анна Стина коротко рассказала, что с ней произошло за это время.

Кардель почувствовал облегчение. Наконец-то он может хоть кому-то чем-то помочь.

— Нужны деньги? Располагай всем, что у меня есть. Немного, но если дашь время, постараюсь раздобыть побольше. Крыша над головой? Вот моя постель, располагайся, мне-то хватит одеяла на полу. Я привык.

Анна Стина покачала головой — вспомнила предупреждение Лизы-Отшельницы: исходящие от мужчины подобные предложения далеко не всегда благородны.

— Нет-нет… мне ничего такого не надо.

— А что? Только скажи…

— Послезавтра — новолуние. Самая темная ночь. И в эту ночь мне нужна твоя помощь. От шлагбаума на таможне в Руслаге ты увидишь огромный дуб, намного выше соседних. В три часа пополудни… можешь туда прийти?

— И что я должен делать?

— У меня очень важное дело… оно может занять больше времени, чем я рассчитываю, и я не могу оставить своих малышей надолго. Кто-то должен за ними присмотреть, пока меня не будет.

Кардель открыл рот, хотел что-то сказать, но не сказал. Вытаращил глаза и уставился на гостью.

— Я? Нянькой? Да я грудничков и в глаза не видел! Что я с ними буду делать?

— Ничего и не надо делать. От тебя требуется только одно: быть рядом. Вот и все.

— Их же двое! А если начнут пищать?

— Спой им что-нибудь. Расскажи сказку. Сможешь утешить — хорошо, не сможешь — покричат и смолкнут. Важно, чтобы лисы не учуяли.

Он мрачно кивнул, проводил ее до двери, но уже на пороге положил ей руку на плечо.

— У тебя все сложилось тогда… за весь прошлый год — единственная для меня радость. Даже не радость… чего там — было на что надеяться. И один Бог знает, как она нужна мне теперь. Надежда то есть. Если тебе и бояться, бойся только за лис. Вздумают явиться, ничего хорошего их не ждет.

Анна Стина опустила голову, не решилась посмотреть ему в глаза. Почувствовала, как краска стыда заливает лицо, — уж благодарный взгляд-то он точно заслужил.

Она попросила его о помощи, да. И даже хорошо, что он согласился не сразу.

Чем больше благодеяний, тем больше условий.