Округ Пискатакис в штате Мэн был местом, где вполне мог бы поселиться снежный человек и завести маленьких снежных человечков – и им не досаждали бы люди с камерами, пытающиеся заснять для кабельного канала их утреннюю веселую возню. Притом что по размерам округ не уступает штату Коннектикут, в нем даже сейчас проживает всего 17 тысяч человек – столько же, сколько и 115 лет назад. Это означает плотность населения четыре человека на квадратную милю – вдвое меньше, чем в Северной Дакоте. Но даже эта цифра не дает ясного представления о положении вещей, поскольку большинство жителей округа сконцентрировано в южной его части. В общем, получается, что на 99 процентов округ населен деревьями.

Дж. Уэсли Аллен, его жена Мэри и их 14-летняя дочь Кэрри жили на ферме площадью 100 акров к югу от городка Ширли, штат Мэн (это место также часто называли Ширли-Миллс). Дом Алленов стоял всего в нескольких ярдах от полузаброшенной дороги, поэтому проходившие мимо люди часто стучались к ним в дверь, чтобы попросить напиться или поесть. Мистер Аллен был недружелюбно настроен по отношению к непрошеным гостям. Он был крупным, сильным мужчиной весом в 200 фунтов, то есть габаритами превосходил большинство тогдашних спортсменов, и, несмотря на свои 53 года, находился в хорошей физической форме. Как писала «Бостон глоб», «ему не нравились частые визиты незнакомцев, и, как утверждали соседи, бродяги зачастую обходили его дом стороной, предпочитая попросить воды и еды у кого-нибудь другого». У Мэри имелись проблемы со здоровьем. Дом ближайших соседей отстоял от дома Алленов на три четверти мили. Путников на дороге бывало не так уж много, поэтому весть об убийстве и поджоге дома и сарая разнеслась по округе лишь спустя 11 часов.

Дорога, возле которой жили Аллены, хоть и была заброшенной, считалась достаточно крупной и важной магистралью. Сейчас она называется Гринвилл-роуд, и от нее отходят шоссе номер 6 и 15. От дома Алленов, конечно же, ничего не осталось. Аппалачская тропа проходит в восьмой части мили от того места, где он стоял. В воскресенье, 12 мая 1901 года, примерно в 21:45 один из соседей Алленов увидел над их домом красный отсвет, но не придал этому значения. Однако на следующее утро мужчина, отвозивший детей в деревенскую школу, увидел, что дом практически полностью сгорел. В сарае на территории фермы он обнаружил останки мистера Аллена. Рядом с телом были две большие лужи крови. Мужчина отправился оповестить власти о происшествии. Внутри сгоревшего дома, в разных комнатах, но не в спальнях, были найдены обугленные трупы миссис Аллен и ее дочери. Из этого был сделан вывод о том, что нападение было совершено вечером, но еще до того, как Аллены улеглись спать. И дом, и главный сарай выгорели практически полностью, но расположенную между ними поленницу пламя не тронуло. Это означало, что нападавший (или нападавшие) устроили два отдельных пожара. Обратите особое внимание на поленницу. В описаниях места преступления она упоминается только потому, что по какой-то причине не сгорела. При этом совершенно игнорируется тот факт, что там, где располагается поленница, обычно держат и топор.

После того как стало известно об убийстве, шерифу и коронеру округа потребовалось 24 часа, чтобы добраться до места преступления. Мистер Аллен, будучи преуспевающим фермером, никогда не хранил деньги в доме. Врагов у него, по общему мнению, не было. Лезвие топора было найдено во дворе. Оно было окровавлено. При этом рукоятка топора отсутствовала. Рядом с домом был найден предмет, напоминающий пробку от бутылки спиртного, – его приобщили к уликам, поскольку мистер Аллен алкоголя не употреблял.

Поначалу в преступлении заподозрили грабителей почтовых экипажей, которые время от времени проезжали по дороге мимо дома Алленов. Иногда на них нападали разбойники – персонажи из XVI века. Как раз за два дня до убийства почтовый экипаж был ограблен в Виллимантике, в 17 милях к востоку. Кроме того, мужчина по имени Уильям Джонсон сообщил, что утром в понедельник у дороги его ограбили четверо каких-то пьяных типов.

Впоследствии эта история, однако, не подтвердилась. Четверо пьяных вовсе не грабили Джонсона, они просто грубо и несколько агрессивно себя вели. Джонсон шел своей дорогой вдоль железнодорожной ветки в двух милях к западу от дома Алленов и наткнулся на импровизированный лагерь, разбитый четырьмя бродягами. Лежа на старых матрасах, они курили и пили. Один из них довольно бесцеремонно потребовал, чтобы Джонсон набил своим табаком его трубку. Джонсон отказался и пошел дальше.

Четверых бродяг арестовали и допросили – кстати, не вполне ясно, те ли это были типы, о которых рассказал Джонсон. Однако еще до ареста шериф достаточно ясно дал понять прессе, что, по его мнению, эти люди вряд ли имеют какое-либо отношение к преступлению. Джонсон в своем рассказе явно все приукрасил и описал бродяг таким образом, чтобы они по приметам напоминали тех, кто ограбил почтовый экипаж. В итоге шериф пришел к выводу, что эти четверо почтовый экипаж также не грабили, вообще не были преступниками и подозревать их в совершении убийства не было никаких оснований. И, надо сказать, он в принципе был прав. Хотя нельзя не отметить, что 116 лет назад тот факт, что бродяги устроили лагерь рядом с железной дорогой, всего в паре миль от места кровавого преступления, да еще в местности, где дома отстояли друг от друга на добрую милю, должен был показаться крайне подозрительным. Так что позиция шерифа кажется очень странной. Впрочем, мы к этому еще вернемся.

В день, когда стало известно об убийстве, соседи жертв и газетчики еще до приезда шерифа и коронера решили, что целью преступления было сексуальное насилие по отношению к двум женщинам, проживавшим в доме. В репортажах нет слов «сексуальное насилие», но из содержания статей ясно, что имелось в виду именно оно. Шериф присоединился к этой версии. Позади дома Алленов, на некотором удалении от него, стояла хижина мистера Хаффа. Соседи первым делом бросились туда в надежде, что найдут там целых и невредимых Мэри и Кэрри Аллен. Оказалось, что в хижину кто-то вламывался: засов был оторван. Об этом сообщили мистеру Хаффу, и он поставил засов на место. Но ночью в хижину снова кто-то проник – оттуда был украден револьвер. На полу следователи нашли необычные спички – таких никто никогда раньше не видел. Поскольку два преступления были совершены практически в одном месте и в течение одного дня, неудивительно, что следствие пришло к выводу о существовании между ними связи.

Утром во вторник шериф и его люди, прибыв на место, первым делом занялись опросом соседей. К их изумлению, одна из местных жительниц, миссис Телос Смит (Ида Смит), открыв дверь, уставилась на них с возмущением и заявила, что они с мужем Анри в обиду не дадут. Шериф и его помощники не поняли, о чем она говорит. Тогда женщина объяснила, что, по мнению многих местных жителей, этот самый Анри имел какое-то отношение к случившемуся, но она и ее супруг в это не верят и будут Анри защищать.

Анри Ламбер, неграмотный 26-летний канадец французского происхождения, работал лесорубом и иногда выступал в роли проводника для охотников. Несмотря на то что дом Алленов стоял в пустынном месте, к нему пришли сотни людей, которые на все лады судачили о том, кто мог расправиться с семьей Алленов. Первым подозреваемым действительно стал Анри Ламбер. Именно он построил хижину Хаффа осенью 1900 года, за несколько месяцев до убийства. Сам он в то время жил в лагере, а потом в хижине напротив дома Алленов, на другой стороне дороги – но на земле, принадлежавшей Алленам. Примерно за год до убийства Аллен сказал Ламберу, что собирается использовать участок, на котором тот жил, но Ламбер, если хочет, может построить себе какое-нибудь жилье в дальней части фермы. Ламбер так и сделал, но, прожив в домике примерно с месяц, продал или подарил его человеку по имени Элмер Хафф, а зиму 1900–1901 года провел, валя лес с членами семейства Телоса Смита.

Если вам кажется необычным, что кто-то построил (а потом продал) дом на земле, принадлежавшей другому человеку, значит, вы ничего не знаете о той жизни. В этой книге мы уже много раз встречали (и еще встретим) людей, живших в каких-то временных строениях – палатках или хижинах: Рэя Фаншмидта, Джона Артура Пендера в штате Орегон и других. Многие в те времена проявляли щедрость по отношению к своим соседям. Это было вполне в порядке вещей – одалживать лошадей, сельхозинструменты, помогать в сельхозработах. Считалось совершенно нормальным брать на себя ответственность за тех, кто обделен здоровьем и силой и нуждается в помощи. Например, в предыдущей главе упоминалось, что многие соседи кормили и пускали в свой дом Боба Хенсена – бродягу, не способного контролировать свое поведение. Вероятно, примерно так же поступаете вы, когда бросаете мелочь бездомному, хоть и понимаете, что он сумасшедший и не сможет использовать собранные деньги с пользой. Для хозяина крупной фермы выделить соседу небольшой участок неиспользуемой земли для постройки хижины было пустяком. Ламбер же, со своей стороны, наверняка был готов отработать за эту услугу, чтобы не быть в долгу.

В субботу, незадолго до убийства (оно произошло в ночь на воскресенье), Ламбер дважды ходил в Гринвилл, который находится милях в десяти от места преступления. Там жила одна женщина. У нее, то есть в Гринвилле, Ламбер провел и субботу, и большую часть дня воскресенья и вернулся к Смитам, по словам свидетелей, примерно в 20:30. В Гринвилле Ламбер купил бутылку виски, и к тому времени, когда во вторник его стали допрашивать, она уже была пуста.

Следы на месте преступления, судя по всему, были оставлены новыми или почти новыми резиновыми сапогами. Ламбер как раз недавно приобрел такие, но найти их – а соответственно и сравнить с отпечатками – не удалось. Ламбера арестовали и предъявили ему обвинение в убийстве 16 мая.

Полицейские утверждают, что обнаружили отпечатки резиновых сапог на земле у дома Аллена, а также рядом с хижиной Ламбера. Более того, от одного строения к другому тянулся след из капель и пятен крови. Правда, не совсем понятно, можно ли считать это доказательством вины Ламбера. Ламбер, внешне нисколько не обеспокоенный арестом, вчера вечером заявил, что относился к Алленам очень хорошо и по вечерам частенько заходил к ним в гости.

Ламбер прожил в хижине, стоявшей через дорогу от дома Аллена, четыре года. Ходили слухи, что 14-летняя Кэрри Аллен побаивалась его, но сам он это отрицал. Все внимание следствия теперь было сосредоточено на сапогах и виски: основной стала версия, согласно которой Ламбер, выпив, пришел в дом к Алленам и повздорил с хозяином.

Что касается пятен и капель крови, то позвольте мне заметить следующее. Сейчас нам хорошо известно, что так называемая трансферная кровь, то есть кровь, попавшая на одежду или тело преступника, а также на орудие убийства, капает на землю только первые несколько футов от места преступления. Однако это стало известно только к 1950 году, а в начале XX века об этом никто не знал. Трансферная кровь очень быстро густеет и свертывается. Так что кровавый след мог остаться только при открытой ране. У Анри Ламбера открытых ран не было. Поэтому, если между домом Аллена и хижиной Ламбера действительно были найдены следы крови, это можно рассматривать как весьма серьезную улику, свидетельствующую о том, что Ламбер не был убийцей.

Ламбера, однако, признали виновным. В этой книге я не раз указывал на случаи, когда людей признавали виновными, основываясь на сомнительных уликах и слабой доказательной базе. Тем не менее не поленюсь сделать это еще раз, и вряд ли найдутся желающие со мной поспорить. После вынесения обвинительного приговора Ламбер подал апелляцию. Верховный суд штата оставил приговор без изменения, и Ламбер провел в тюрьме более 20 лет – вы, вероятно, удивитесь, но не в Шоушенке, а Томастоне.

Ламбер был образцовым узником, в заключении вел себя безукоризненно, но продолжал настаивать на своей невиновности. Через несколько лет нашлись люди, прислушавшиеся к его словам. Среди юристов даже возникло движение, участники которого выступали за освобождение Ламбера. Его оправдания добивались сразу несколько адвокатов, но до 1923 года все их усилия ни к чему не приводили. Однако в мае 1923 году один очень квалифицированный юрист по имени Чарльз С. Хичборн убедил губернатора назначить комиссию из местных граждан, которая должна была выслушать аргументы Ламбера в свою защиту. Комиссия пришла к выводу о невиновности Ламбера и о том, что в его случае была совершена судебная ошибка. В результате губернатор подписал указ о помиловании и полном оправдании Анри Ламбера. Речь Хичборна в защиту Ламбера была опубликована в газетах в виде памфлета под заголовком «Анри Ламбер требует гуманности и справедливости от губернатора и других представителей властей». Вступление к памфлету написал один из наиболее выдающихся журналистов штата Мэн.

Ситуация, скажем прямо, редкая. В истории штата Мэн было всего четыре случая, когда лица, признанные виновными в убийстве и отсидевшие в тюрьме много лет, признавались невиновными.

Но вернемся к судебному процессу. В июле 1902 года, когда в Верховном суде штата рассматривалась апелляция Ламбера, «Бостон глоб» опубликовала статью, в которой рассказывалось об уликах, использованных в качестве доказательств его вины. Приведу отрывок из нее:

Вот в чем состоит аргументация обвинения. Ламбера считают виновным, в частности, потому, что в хижине, которая в прошлом принадлежала ему и стояла на земле Аллена, были обнаружены необычного вида спички, которые, как утверждают свидетели, покупал Ламбер. Уликой также сочли следы резиновых сапог – следствие почему-то решило, что их также оставил Ламбер. Против Ламбера была истолкована и история, которую он рассказал детективу Маджу Харнетту и которая якобы прямо указывала на виновность Ламбера. Суть этой истории в том, что Ламбер, по его собственным словам, толком не помнит, где он был и что делал с 4 часов пополудни до позднего вечера 12 мая. Мотивом же преступления, по мнению следствия, стала страсть Ламбера к дочери Аллена, Кэрри Аллен.

Это был долгий и тяжелый судебный процесс. Каждый пункт позиции обвинения рьяно оспаривался защитой – возможно, даже чересчур рьяно. Не исключено, что присяжные осудили Ламбера отчасти по той причине, что его адвокат вызвал у них сильную антипатию. Процесс, начавшийся 16 ноября 1901 года, длился всю вторую половину месяца и значительную часть декабря. Газеты писали, что на тот момент это был самый долгий суд над убийцей за всю историю штата Мэн. Жюри вынесло Ламберу обвинительный приговор через два часа после того, как представители обвинения и защиты завершили свои выступления.

Сапоги, ставшие одной из главных улик против обвиняемого, отсутствовали. Ламбер купил их незадолго до того, как было совершено преступление, но они куда-то подевались, и найти их так и не удалось. Тот, кто продал их Ламберу, засвидетельствовал, что это были сапоги размера шесть с половиной – следовательно, они были великоваты для того, чтобы оставить обнаруженные следствием отпечатки.

Люди, которые обнаружили следы и лично их замерили – они, кстати, были знакомы с Ламбером много лет, – подтвердили, что размеры отпечатков не соответствовали размеру купленных им сапог (адвокат специально принес в зал суда сапоги размера шесть с половиной, чтобы все могли в этом убедиться). Глава компании, выпустившей сапоги, на суде свидетельствовал в пользу обвиняемого. Адвокат Ламбера также представил свидетельства того, что Кэрри Аллен недавно подарили новые резиновые сапоги и их размер был более сопоставим с отпечатками, чем размер сапог подозреваемого.

Теперь что касается спичек. В хижине, как мы уже упоминали, были найдены несколько спичек большего размера, чем обычные, и с более продолжительным временем горения. Служащий магазина в Гринвилле сообщил, что продал такие спички Ламберу. Ламбер же заявил, что спичек не покупал, хотя кое-какие другие покупки в магазине, о котором идет речь, сделал. Впрочем, в любом случае спички могли служить более или менее существенной уликой только в случае, если бы было точно известно, что поджог дома Алленов совершен именно ими.

В то время, когда было совершено убийство, на Анри Ламбере была белая рубашка. Да-да, он надел белую рубашку с высоким воротником, собираясь отправиться в Гринвилл, чтобы встретиться с подругой. Он был обут в новые туфли и из-за этого стер ноги до мозолей. По этой же причине он оторвал полоску ткани от полы рубашки и запихнул ее в туфли, чтобы было не так больно. Ламбер показал, что купил эту рубашку более чем за год до описываемых событий, причем особо подчеркнул, что рубашка ни разу не была в стирке. Разумеется, к делу это не имеет никакого отношения, но достаточно ясно говорит об образе жизни Ламбера. Обвинение заявило – и это звучало крайне неправдоподобно, – что клочок обугленной ткани, найденный среди обгоревших обломков дома Алленов, был оторван от полы рубашки Ламбера.

Наиболее важным был вопрос, связанный со временем. Телос и Ида Смит, с которыми Ламбер провел вечер воскресенья, заявили, что он вернулся из Гринвилла в районе 20:30 и без десяти девять уже лежал в постели. Многочисленные свидетели – более десяти – сообщили, что проходили или проезжали мимо дома Аллена вечером в 20:45 или 21:00 или же видели дом Аллена с некоторого расстояния и в этот момент дом не горел. У Аллена был взрослый сын, который работал помощником ювелира в Бостоне. Он прислал родителям двое часов в надежде, что те смогут продать их кому-нибудь в Ширли. И те, и другие остановились в 21:40. Сосед Алленов, который первым увидел пламя, заявил, что это было в 21:45.

Тем не менее прокурор настаивал на том, что пожар, скорее всего, начался в 20:00. Несколько свидетелей обвинения, основываясь на том, как выглядели руины на следующее утро, заявили, что это действительно так. Но рассчитывать время начала пожара, исходя из состояния сгоревшего дома двенадцать часов спустя, – полный абсурд. Мне ни разу не приходилось слышать, чтобы подобные аргументы приводились в суде, – за исключением этого случая.

Описания Анри Ламбера и Боба Хенсена во многом совпадают. Оба были холостяками и не имели собственного жилья; оба нередко гостили у людей, которые по доброте душевной предоставляли им кров и возможность поспать в нормальных условиях. Оба выпивали. Ламбер был неграмотным, Хенсен, возможно, имел элементарные навыки чтения и письма. Оба время от времени добывали себе пропитание охотой. Оба нередко нанимались на самую разную низкоквалифицированную работу, чтобы разжиться небольшой суммой денег. Когда стало известно о страшном преступлении, полиция проверила всех, кто находился вблизи места его совершения, и остановила свой выбор на Ламбере и Хенсене – не потому, что против них имелись какие-то серьезные улики, а потому, что они, как и преподобный Келли, были самым слабым звеном среди всех подозреваемых. В обоих случаях полицейские без всяких оснований исключили возможность того, что преступления совершил не местный житель, а приезжий, которого никто не знал, – и сконцентрировали все свое внимание на двух наиболее маргинальных членах местного сообщества. Но если за Хенсеном уже числились насильственные преступления и он хотя бы по этой причине представлял собой серьезный объект для подозрений, то Ламбер никогда не применял насилия и не вел себя агрессивно.

В итоге, хотя дело против Ламбера было шито белыми нитками, его признали виновным и осудили, и только 20 лет спустя власти штата отказались от своего решения и объявили о судебной ошибке. Я готов согласиться, что ошибка в самом деле имела место, но в то же время не хочу слишком уж на этом настаивать. В 1920 году губернатор штата Орегон помиловал Джона Артура Пендера, дело которого во многом походило на дело Ламбера. Пендера, который тоже жил в хижине на чужой земле, обвинили в убийстве женщины и ее сына на сексуальной почве. Губернатор Орегона решил, что Пендер невиновен, – но это было не так.

Аргументы Чарльза Хичборна, которые он использовал, чтобы добиться освобождения Анри Ламбера в 1923 году, содержат некоторую долю правды и много всевозможной чуши. Хичборну удалось добиться своего лишь по той причине, что прошло 20 лет и люди успели забыть подробности того дела. Хичборн, в частности, заявил, что пресса буквально распяла Ламбера и настроила против него общественное мнение. Однако газетные репортажи о ходе процесса, которые мне довелось прочитать, были выдержаны в скептическом тоне, и их авторы были весьма удивлены тем, что Ламбера признали виновным. Многие из тех, кто жил неподалеку, свидетельствовали в его пользу.

Конечно же, главный вопрос в данном случае – мог ли убить Алленов человек, которому посвящена эта книга. Я лично считаю, что это убийство, скорее всего, дело рук «Человека с поезда». Правда, серьезных подтверждений моего предположения не так уж много, но эта версия представляется мне самой логичной.

Первое преступление, совершенное серийным убийцей, и последующие часто разделяют несколько лет. Прежде чем маньяк начнет совершать убийства регулярно, он должен почувствовать вкус крови. Часто первая попытка оказывается плохо спланированной или вообще случайной, неумелой, поспешной. Этого нельзя сказать об убийстве Алленов, но оно не было совершено и по четко определенной, почти идеальной схеме. Судя по всему, это было не первое, но, возможно, одно из первых преступлений «Человека с поезда» – не исключено, что оно стало результатом внезапной вспышки неконтролируемой ярости.

Главный факт состоит в том, что была убита целая семья. Преступление совершили при помощи топора. При этом дом не был ограблен, и не было оснований полагать, что кто-то испытывал неприязнь к членам погибшего семейства.

Есть еще четыре момента, которые указывают на причастность к данному убийству «Человека с поезда». Это близость места преступления к железной дороге, тот факт, что в районе велись лесозаготовки, наличие большого количества бродяг и то, что одной из жертв была Кэрри Аллен.

Убийство было совершено в двух милях от железной дороги, причем эти две мили были покрыты довольно густым лесом. Как заявил шериф, вряд ли мог найтись человек, способный две мили продираться сквозь заросли, чтобы потом совершить немотивированное убийство. Но в двух милях от железной дороги располагался также лагерь бродяг, да и вообще многие преодолевали это расстояние без большого труда – более того, местные жители делали это постоянно.

Многие, очень многие убийства, совершенные «Человеком с поезда», происходили в местах, где производились лесозаготовки. Возможно, это обстоятельство указывает на то, что он работал лесорубом. Лесозаготовка и деревообработка и сейчас остаются основными отраслями в районе, о котором мы говорим.

В-третьих, газетные репортажи об убийстве Аллена свидетельствуют о том, что местность была буквально наводнена бродягами.

В-четвертых, Кэрри Аллен была всего на два или три года старше Лины Стиллинджер (как я полагаю) и, судя по газетным отчетам, отличалась миловидностью. По разным данным, ей было от 12 до 16 лет. Я, откровенно говоря, не знаю, какого именно она была возраста, но думаю, что, скорее всего, ей было 14 лет.

Замечу также, что все произошло вечером в воскресенье, а этот день недели «Человек с поезда» очень часто выбирал для своих нападений. И к тому же стояла теплая погода.

Против предположения, что это убийство – дело рук все того же кровожадного чудовища, говорит то, что нам слишком мало о нем известно. К тому же Аллены были убиты сразу после наступления темноты, в то время как «Человек с поезда» предпочитал дождаться полуночи, когда намеченные жертвы наверняка заснут. Но если допустить, что это преступление было совершено не по схеме, которую маньяк мог выработать лишь с годами, то наше предположение представляется вполне обоснованным. В 1911 году произошли два других резонансных убийства (в Маршаллтауне, штат Айова, и в округе Джонсон, штат Канзас). В обоих случаях убийца прятался в сарае до тех пор, пока глава семьи не приступал к вечерним работам. Мне кажется, что в случае с Алленами произошло примерно то же самое: преступник скрывался в сарае, пока Дж. Уэсли Аллен не вышел из дома и не занялся обычной вечерней работой. Нападение было совершено сзади при помощи топора, так что у жертвы практически не было шансов избежать гибели.

В материалах веб-сайта «Жертвы штата», интернет-ресурса, выступающего против смертной казни, упоминается и дело Ламбера, обвиненного в убийстве семьи Аллен. Вот что говорится в последнем абзаце:

В 1923 году, после того как он отсидел в тюрьме более 20 лет, Ламбера помиловали, поскольку стало ясно, что он невиновен. Ламбера явно осудили без достаточных на то улик. Другие улики и свидетельства, не учтенные в ходе судебного процесса, показывали, что у Аллена произошел конфликт с каким-то бродягой, который вполне мог совершить преступление, приписанное Ламберу.

Думаю, что в целом с этим можно согласиться. Вы скажете, что это всего лишь предположение? Что ж, в некотором смысле да. «Человек с поезда» совершал убийства, движимый ненавистью и извращенными сексуальными желаниями. Я не хочу называть их похотью, потому что похоть в определенные моменты испытывают и нормальные люди. Поэтому я настаиваю на определении «извращенные сексуальные желания». В результате именно эта чудовищная комбинация привела к тому, что маньяку понравилось убивать людей и он стал получать от этого удовольствие. Убийства доставляли ему такое же наслаждение, какое, скажем, альпинисты получают во время трудных восхождений. Да, начало всему положили ненависть и извращенная сексуальность. Я предполагаю, что незадолго до убийства маньяк какое-то время работал лесорубом где-то неподалеку от дома Алленов, а в выходные дни бродяжничал, шатаясь по округе, выпивая и фантазируя о том, как он будет расправляться с людьми. Затем, полагаю, он случайно увидел Кэрри Аллен – возможно, просто проходя мимо ее дома. Сделав круг, он вернулся, пробрался во двор дома и, взяв у поленницы топор, спрятался в сарае, выжидая, когда Уэсли Аллен выйдет из дома и займется делами.

Впрочем, возможно, Кэрри здесь была ни при чем. Не исключено, что маньяк постучался в дом и попросил, скажем, воды, а открывший ему дверь Уэсли Аллен, по каким-то причинам пребывавший не в лучшем настроении, приказал ему убираться. «Человек с поезда», хоть и отличался физической силой, не был крупным мужчиной, и ему казалось, что окружающие грубы и несправедливы по отношению к нему. Ему казалось, что он лучше других людей, но волею судьбы оказался лишенным того положения, которого на самом деле заслуживал.

В телесериале «Декстер» главный герой, не вполне обычный серийный убийца, ссорится с соседом – мелким хулиганом. Сосед начинает ему угрожать, и Декстер говорит про себя: «Поверь, приятель, на этот раз ты связался не с тем человеком». Уэсли Аллен, крупный, сильный мужчина, нередко гнал с порога бродяг, но в данном случае он, похоже, в самом деле связался не с тем, с кем следовало. Очень возможно, что «Человек с поезда», учитывая его небольшой рост и вес, испытывал особую ненависть к мужчинам могучего сложения. Неудивительно, что Уэсли Аллен вызвал у него вспышку слепой ярости, из-за которой он решился на убийство.

Однако во время нападения на Алленов «Человек с поезда» мог получить травму, результатом которой стала небольшая потеря крови. Я думаю, что пятна крови во дворе можно объяснить только этим. Именно из-за ранения убийца, скорее всего, и провел ночь после преступления, а возможно, и следующую, в хижине Хаффа, в дневное время уходя в лес. Очень может быть, что ранения, полученные маньяком, стали для него уроком, и в дальнейшем он предпочитал дождаться, пока намеченные жертвы заснут, и только потом действовать.