Глава 12
Хлестнули выстрелы, со звонким дребезжанием посыпались стекла на дверях машины, над головой мерзко свистнуло.
Бешено взревел мотор, «Дюзенберг» дернулся и под визг покрышек с места рванул вперед.
По нам продолжали стрелять, но машина уже выскочила со стоянки и помчалась по улице.
— Я институтка, я дочь камергера!!! — весело орала по-русски Морана. — Я черная моль, я летучая мышь!..
«Дюзенберг» накренился в повороте, противно заскрипели рессоры.
— На дорогу смотри! — я едва успел схватиться за ручку на дверце.
— Не сумлевайтесь, барин, довезу с ветерком… — захохотала русская ирландка и не оборачиваясь послала мне воздушный поцелуй. — Я тебя люблю, Бенни!!!
— Выпорю! — гаркнул я и осекся, потому что из переулка вывернулся фордик и пошел с нами борт о борт.
С его заднего пассажирского сиденья высунулась рука с пистолетом.
Я схватился за Браунинг, но выстрелить не успел — Морана крутнула рулем и «Дюзенберг» лупанул «Форд» бортом.
Две с половиной тонны против жалких восьмисот килограмм — сравнение пришлось не в пользу транспорта гангстеров.
Треск, скрип, визжание покрышек, мафиозную машину занесло, и она с грохотом врубилась в стену дома.
— Не смотрите вы так… — опять запела ирландка, дирижируя сама себе левой рукой. — Джентльмены, бароны и леди…
«Выпорю засранку!.. — мысленно пообещал я. — Всю шкуру с задницы спущу. На всю жизнь запомнит…».
Позади замелькали лучи фар машин преследователей и в этот момент, Морана свернула в переулок, который, как назло, оказался глухим.
Ирландца резко затормозила, машину занесло, но, к счастью, пострадал только ветхий палисадник.
— Сейчас, сейчас, я успею… — Мора врубила задний ход.
Но было уже поздно, убраться мы не успевали.
Я подхватил с сиденья Томпсон с большим барабанным магазином на сотню патронов, сунул в карман второй, уже коробчатый и выскочил из машины, на ходу крикнув:
— Стой, пригнись и жди.
И перебежав к выезду из переулка, стал на колено за водяной колонкой.
Машины гангстеров летели к нам на полной скорости, впереди шел «Паккард», за ним еще один «Форд»
Сочно лязгнул затвор, досылая патрон в патронник, со ствола выплеснулись короткие язычки пламени.
Из радиатора Паккарда ударили струи пара, машина резко стала, пошла юзом с пронзительным скрипом покрышек и несколько раз перевернулась.
«Форд» попытался ее объехать, накренился на повороте, его занесло и на полном ходу воткнуло боком в угол дома.
Я перевел прицел на него и дал еще несколько коротких очередей.
Выбивая искры, по кузову застучали пули, из машины выскочил какой-то мужик, но тут же закружился, размахивая полами пальто и рухнул на тротуар.
Сухо лязгнул затвор, становясь на затворную задержку. Я быстро сменил магазин, и снова вскинул пистолет-пулемет.
Но правки не потребовалось — «Паккард» чадно дымился, с его капота срывались языки пламени, водитель «Форда» наполовину высунувшись из салона висел на подножке, остальные пассажиры не подавали никаких признаков жизни.
— Это вам не это, мать вашу… — злорадно пробормотал я по-русски, вернулся в переулок и снова нырнул на задние сиденье.
И только оттуда заметил стоявшую рядом с машиной ветхую старушку с толстым, мордатым мопсом на руках.
— Вы… — в голосе дамы почтенного возраста проскользнул искренний интерес. — Вы гангстеры?
— Нет, — сурово отрубила Морана. — Мы русские!
Старушенция ошарашенно вытаращила на нас глаза, Мора почти благополучно развернулась, сбив кормой только один из столбиков для сушки белья и снова выскочила на улицу.
К счастью, на этот раз обошлось без преследования, но как очень скоро выяснилось расслабляться было очень рано.
На границе с Энглвудом мы почти в упор нарвались на полицейскую заставу — копы перекрыли улицу машинами и, судя по всему, ждали как раз нас.
Сворачивать было уже поздно, да и некуда — нас бы с легкостью загнали в какой-нибудь тупик.
Решение напрашивалось само по себе. Я мысленно перекрестился и коротко скомандовал:
— Гони!
Морана глянула на меня, криво усмехнулась, кивнула и вдавила педаль газа в пол.
Бешено взревел мотор, «Дюзенберг» помчался по улице, с каждой секундой стремительно приближаясь к заставе.
Полицейские заметались, спрятались за своими машинами и открыли по нам огонь.
Засверкали огоньки, по кузову снова застучали пули.
Разбилось вдребезги лобовое стекло.
Мора взвизгнула и спряталась за руль,
А еще через мгновение, «Дюзенберг» со скрежетом и треском врезался в баррикаду из машин.
Полицейские «Форды» разбросало по сторонам как кегли в боулинге. «Дюзенберг» рвануло, он вильнул и проехался пару десятков метров юзом.
Я уже приготовился десантироваться, но каким-то загадочным чудом, Мора все-таки справилась с управлением.
Мотор надрывно ревел и кашлял, кузов скрежетал и дребезжал, из радиатора били струйки пара, но машина все еще продолжала движение.
Позади стукнуло несколько выстрелов, но мы уже углубились в хитросплетение улочек Энглвуда.
— Кто молодец — я молодец!!! — заверещала русская ирландка, стуча кулачком по рулю. — О-о-о-о, это было прекрасно. Бенни! — она обернулась ко мне.
Я с ужасом увидел стремительно приближающуюся стену дома, но успел только крикнуть:
— Куда, бешеная?!
— Бум-м!!! Хрясь… — я сшиб плечом спинку переднего сиденья и шарахнулся об приборную панель.
В глазах поплыли звезды, в ушах грянул бешеный колокольный звон. К счастью, вышибло меня из сознания всего на мгновение.
Еще толком не придя в себя, я забарахтался, пошарил рукой на пассажирском сиденье, но никого там не обнаружил.
— Бля…
Мора нашлась на капоте — ее выбросило через лобовое стекло.
— Жива, дурочка?
— Жива… — всхлипнула девушка, сползая с машины.
— Я тебе сейчас… — я выпрыгнул из кузова. — Иди сюда…
— Ой, не надо, пожалуйста! — пискнула Морана и, прихрамывая на левую ногу отбежала от меня. — Пожалуйста, не ругайся, я куплю тебе новую машину…
— Тьфу… — ругнулся я. — Вот же…
— Я тебя люблю… — Мора умильно улыбнулась. — А тем, кто тебя любит, нужно прощать…
Я смолчал и провел взглядом по «Дюзенбергу». Машина еще подлежала восстановлению, но оставлять ее при себе было не очень целесообразным — мы засветились на ней где только могли.
— Семь тысяч долларов коту под хвост…
Лимузин полыхнул, ну а мы с Мораной поплелись домой пешком. Именно поплелись, потому что нас неслабо приложило во время столкновения. Правда, к великому счастью, обошлось без переломов.
Мора по инерции оправдывалась по пути, но я не стал ее карать и тиранить. Просто сил не было. И вообще, возможно я местами добрый и пушистый.
Путешествие закоулками через добрую треть города заняло почти всю ночь. Но мы все-таки добрались к себе в район без особых приключений. А точнее, вообще без приключений.
Муся высунул башку в коридор, посмотрел на нас, склонив голову набок, недовольно фыркнул и убрался обратно в комнату.
— Муся, Мусичка?.. — Мора растерянно обернулась ко мне. — Что это с ним? Может заболел?
— Не обращай внимания, — я невольно поморщился от боли во вновь ушибленных ребрах. — Он просто на нас обиделся, за то, что не взяли с собой. Подуется и перестанет.
— Правда? Ну хорошо. Господи… — Мора сползла спиной по стене и села на пол прямо в прихожей. — Я так устала, но… — девушка улыбнулась. — Я так благодарна тебе и так счастлива!
— За что благодарна? — я сбросил ботинки и прошел в гостиную где, в буквальном смысле, упал в кресло перед камином. Все силы куда-то улетучились, башка раскалывалась, хотелось только одного — влить в себя стакан чего-нибудь покрепче и заснуть.
Муся опять покосился на меня, но остался у себя на подстилке.
— Как за что? — Морана подбежала, налила мне в стакан виски, подвинула шкатулку с сигарами, а потом присела рядом на ковер, обхватив мои колени руками. — Ты подарил мне незабываемый вечер. Танго… — ирландка зажмурилась и блаженно улыбнулась. — Со мной еще такого никогда не случалось, — она смущенно потупилась. — Это было словно мы с тобой занялись любовью. Потом… потом этот великолепный взрыв и сумасшедшее бегство… знаешь, в своем прошлом, когда я была прикована к инвалидному креслу, я запоем читала криминальные детективы и мечтала, мечтала, мечтала! Ничего больше мне не оставалось. А ты воплотил мою мечту!
Девушка счастливо всхлипнула.
Я промолчал. Где-то в глубине души я понимал Морану, но больше всего меня сейчас занимало совсем другое, а именно, последствия того жуткого бардака, который мы устроили.
— И у нас ведь все получилось!.. — торжественно добавила Морана. — Получилось все, что мы задумали. Ну скажи, получилось ведь?
— Ни хрена у нас толком не получилось… — раздраженно бросил я.
— Как не получилось? Ты ведь устранил людей Капоне? — Мора обиженно на меня уставилась. — Что не так?
Я поморщился и, стараясь сдерживать себя, спокойно ответил.
— Все не так. Абсолютно, все, не так. То, что мы встретили в ресторане Рикка и Аккардо — это банальная случайность. То, что мы их устранили — банальное везение. Случайность и везение — переменные величины. Полагаться только на них нельзя — удача имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Идем дальше. Только теперь ответь ты — что еще не так? Я жду…
— Мы… — Мора захлопала ресницами. — Мы сделали работу очень грязно?
— Вот именно… — я глотнул виски и со стуком поставил бокал на стол. — Очень грязно, просто безобразно грязно, причем умудрились засветится где только могли. К моменту взрыва по наши души уже прибыли.
— Тебя кто-то узнал и сдал итальянцам?
— Возможно, и самое гадкое, я не знаю кто. Но и это еще не все. Как думаешь, сколько понадобится времени полиции, чтобы понять, кто грохнул макаронников и подорвал отель? Теперь меня будут искать не только как Бенни Вайта, но и как Бенджамина Белофф. И тебя — Морана Маклафлин.
— Ну и что делать?
— В первую очередь — слушаться меня… — я взял ирландку за подбородок и посмотрел ей в глаза. — Думать мозгами, а не… не задницей и не устраивать… как это будет по-русски… безпредел? Да, безпредел.
За сегодняшний вечер у меня раз двадцать мелькала идея расстаться с этой странной русской ирландкой. Не навсегда, конечно, только до окончания разборок с макаронниками, но я так же постоянно ловил себя на мысли, что не хочу это делать, настолько она пришлась мне по душе. У моего отца никогда не возникло бы такой дилеммы — к своим спутницам он относился сугубо категорично и без глупых сантиментов. Но, увы, я всего лишь копия своего отца, а копии всегда отличаются от оригинала. Хотя бы мелочами, но все-таки отличаются. Хотя, наверное, это и к лучшему.
— Беспредел, — быстро поправила меня Мора. — Надо говорить беспредел, так правильней. Этот термин возник у нас в девяностые года двадцатого века, когда в стране творился разгул криминала.
— Мне плевать беспредел или безпредел. Ну, не слышу?
— Обещаю! Вот те крест! — Мора размашисто перекрестилась. — Шаг в сторону — можешь расстрелять.
— Условно принимается… — притворно ворчливо буркнул я. — Слушай приказ. Завтра мы перебазируемся на другую квартиру — здесь теперь небезопасно. Возьми с собой все, что тебе необходимо и дорого, к примеру, деньги, документы и драгоценности. Одежды только минимум, все остальное купим. А сейчас давай я тебя осмотрю.
— А мне тебя можно? — девушка невинно потупилась. — Осмотреть можно?
К большому счастью, обошлось только ушибами и лечение ограничилось примочками с утягивающими повязками.
По идее, взаимный осмотр должен был закончиться в кровати, и он там закончился, но без всякого подтекста — мы почти мгновенно заснули — слишком уж тяжелым выдался вечер, да и состояние опорно-двигательного аппарата, явно не способствовало кувырканию в постели.
Проспал я почти до обеда, а проснулся я от аппетитного запаха бекона и свежезаваренного кофе. Попытался резко встать, но получилось только с третьей попытки — тело отчаянно протестовало и отказывалось повиноваться.
— Проснулся? — послышалось из кухни, а через несколько секунд показалась сама Морана — девушка притащила поднос с кофейником, после чего отрапортовала скороговоркой:
— Мусичку я выгуляла, вот свежие газеты, вещи собрала.
Выглядела девушка свежей и отдохнувшей, правда синяк под левым глазом и немного распухший нос придавали ей несколько вульгарный вид.
Я погладил Мусия, сунувшего свою морду мне по руку и поинтересовался у ирландки.
— Ты хоть спала?
— Немного, — пожала плечами ирландка. — Мне хватит.
Я кивнул, молча отхлебнул глоток кофе и взялся за газету.
И сразу облегченно ругнулся.
Оказывается, к счастью, отель Линкольн-Гарден не сгорел дотла, как я того опасался. Выгорел всего первый этаж, мало того, почти никто не пострадал, дело ограничилось легкими повреждениями от давки и отравлениями угарным газом. А вот трупы итальянцев успели идентифицировать, вдобавок определить, что они погибли не от пожара.
О нас с Мораной ничего не писалось, смерть подручных Капоне традиционно списывали на разборки с ирландцами.
Полиция ограничилась стандартными отговорками, мол, никаких комментариев пока идет расследование, а мэр высказался в своем обычном стиле: туда им и дорога.
Что не могло не радовать. Впрочем, обольщаться я не собирался. Итальянцы далеко не дураки и обязательно реализуют полученную информацию. К тому же, в полиции у них полно своих людей.
Пока читал, в голове полностью сложился план действий. Перебазирование на другую квартиру перенес на ночь, слишком уж нас демаскировал Мусичка, а сам решил заняться неотложными делами.
Мора натащила мне достаточно подержанной одежды и сменить облик удалось без труда. Войлочная матросская куртка, растянутый свитер, кепка, мятые широкие штаны и грубые, порыжевшие от времени ботинки — теперь я ничем не отличался от большинства завсегдатаев биржи труда. Разбитая морда и щетина подчеркивали сходство.
Сначала я отправил несколько телеграмм и оставил пару объявлений в городской газете, а потом, после долгих раздумий, решил встретиться с человеком из полиции, назначенным суперинтендантом Коллинзом для координации действий. Присутствовала очень большая вероятность того, что меня на этой встрече и повяжут из-за вчерашнего бардака, но я все-таки решил рискнуть, так как без смычки с копами мне никак не обойтись. Особенно после того, как прибудут подкрепления из Монтаны.
Встречу я назначил в одной из наших квартир, используемых для конспиративных встреч и для других разных нужд. Окрестности я знал прекрасно, поэтому для начала добрых полчаса рысил вокруг проверяясь на предмет засады и, изучая маршруты возможного отхода.
После чего, забрал из тайника ключ, но в квартиру не стал входить и поднялся этажом выше.
Примерно за полчаса до назначенного времени, на лестнице послышались неторопливые шаги.
Я скользнул вниз и приставил к затылку худого мужчины остановившемуся напротив квартиры пистолет.
— Тихо…
Мужик не издал ни звука.
Я открыл дверь и втолкнул его внутрь.
— Мордой к стене, руки вверх…
Мужик кивнул и очень знакомым мне голосом прогнусавил:
— Надеюсь ты не убьешь меня прежде, чем мы поговорим, Бенни?
Я рывком обернул его к себе и невольно опустил пистолет.
Невообразимо занудное выражение на худом вытянутом лице, крупный мясистый нос и такие же губы, очки с толстенными линзами и большая бородавка на подбородке.
Это был Фредди Нейман, сын лавочника из Бьютта Соломона Неймана, один из моих товарищей детства, получивший за свое жуткое занудство и вечные сопли кличку «Сопля».
Признаюсь, увидев Фредди, я одновременно обрадовался и насторожился
Дело в том, что в детстве, мы жутко тиранили Неймана и сейчас, он мог вполне отыграться на мне.
— Сопля?
— Ага, это я! — Фредди хлюпнул носом и состроил на лице радостное выражение.
— Иди сюда, дружище… — я притянул его к себе, обнял, а потом опять оттолкнул к стене. — Но как ты оказался здесь? Ты что, работаешь в полиции?
— Угу, старший детектив Нейман, — Фредди несколько раз кивнул. — Меня назначили для связи с тобой.
— И ты знал, кто такой на самом деле Бенни Вайт?
— Конечно, — спокойно ответил Сопля. — Я за тобой уже давно наблюдаю.
— И не сказал никому?
— Нет, конечно, — пожал худыми плечами Фредди. — А зачем? Ты же мой друг.
Вот тут мне стало немного стыдно…
