Глава 4

Интерлюдия

Хоши выдохнула и ослабила хватку не только на тетиве, но и на древке самого лука. Юми, на мгновение предоставленный сам себе, завис в воздухе. Струна из конопли сухо щелкнула, отправляя бамбуковую стрелу в полет. В ту же секунду левой ладонью Хоши вновь стиснула покрепче верного напарника, который прекрасно исполнил свою часть работы. Девушка давно выучила главное правило стрельбы: не нужно мешать луку стрелять. Точнее всего он выпускает стрелу сам, «повисая» в воздухе, когда ему ничего не мешает.

Тишину пустого додзё разорвали скупые хлопки — ее сэнсэй наконец остался доволен. Стрела идеально вошла в середину мишени, словно профессиональный прыгун в воду. Древко даже не завибрировало.

— Наконец-то, хоть один хороший выстрел. — заворчал ее плешивый сэнсэй, обмахиваясь веером. — Я думал до вечера не управимся. Пять минут перерыв, затем все тоже самое только с сеикитай*.

Пять минут пролетели незаметно. Она еще не успела, как следует передохнуть, а уже должна расставлять макивары на пути следующего выстрела. Предстоящая проверка уровня ее сеикитай требовала определённых условий. Когда хаотично выстроенный ряд макивар окончательно скрыл мишень из виду, сэнсэй наконец дал отмашку к началу стрельбы.

Ито печально вздохнула и отправилась к стрелковому рубежу, откуда вела огонь до этого. Подхватив верный юми и заняв привычную позицию, она попыталась отрешиться от всего мирского. Ей необходимо освободиться от всего лишнего: мыслей, чувств и желаний. Сознание должно на время угаснуть. Только тогда она сможет стать по-настоящему “пустой” и превратиться в подходящий для Синки* сосуд.

Она не торопилась, спешка ни к чему, не все ли равно простоит она так секунду или десять тысяч лет? Само понятие времени в этот момент было ей чуждо. Пальцы правой руки «самовольно» забрались в колчан в поисках подходящей стрелы. Им предстояло сделать выбор между хая и отоя. В помещении стоял штиль, поэтому от принятого решения зависело многое. Хая во время полета будет вращаться по часовой стрелке и огибать препятствия справа, а отоя — против и облетать препятствия, забирая влево. Правда, эта дилемма преследовала бы саму Хоши, но никак ни божественную энергию, наполнившую собой тело девушки. Ки уже давно сделала свой выбор, ведь Синки не гадает и не прикидывает, она знает наперед.

— «Оно» хочет стрелять. — пронесся шепот девушки под сводами, пустующего додзё.

Пальцы неторопливо наложили отою на тетиву. Левая рука, удерживающая юми, немного сдвинулась влево и слегка накренила верхнее плечо лука, совсем чуть-чуть, всего на пару градусов.

— «Оно» стреляет. — пустой взгляд пронзил ряд макивар, добираясь до сокрытой за ними мишени.

Стрела отправилась в полет, ей предстоял долгий путь длиною в девяносто метров. Отоя обогнула первое препятствие, проскочила между двумя другими и зацепила своим, изогнувшимся в полете, древком третье. Изменение траектории после этого столкновения помогло снаряду резко уйти вправо, при этом набирая высоту так необходимую для преодоления целого ряда плотно стоящих препятствий.

Последней преградой на пути отои оказывается макивара, почти что вплотную установленная перед мишенью на манер щита. Снаряд практически перелетает преграду и уходит в молоко, когда хвостовик, снижающейся стрелы, внезапно цепляется за заднюю часть щита-макивары и отоя стремительно ныряет вниз, словно ястреб, пикирующий за своей добычей.

— «Оно» попадает. — бесцветный голос озвучил результат синхронно с хрустом соломы — отоя достигла цели, иного и быть не могло. Даже не нужно смотреть на мишень — Хоши знала, что снаряд застрял точно в середине мишени-омато, установленной на противоположном конце додзё, почти в сотне метров от нее.

— Двенадцать минут, двадцать три секунды! С таким результатом тебя не то, что в сборную не возьмут, а не дадут даже пол подмести в приличном додзё! Девочка, сколько раз повторять: просто НЕ мешай Синки работать. Еще раз!!! И расставь побольше макивар, а то сквозь такие дыры и слепой попадет!

Сразу после уроков я рву когти в сторону старшей Тосэн, забив на уборку класса. Пришло время отрабатывать обучение. Членство в Онибаку накладывает на меня определенные обязательства. И ношение синей тряпки — не самый худший из сортов говна, которыми планирует потчевать меня Акихико пока я нахожусь у него на обучении. Вступление в его банду — это тоже самое, что контракт с дьяволом. Только дьяволу нужна лишь твоя душа, а этому гондону подавай себя со всеми потрохами.

Но мне грех жаловаться: Айкути Роппо оказался весьма занятным стилем ножевого боя — неким подобием самого Нитэн Ити в этаком урезанном варианте. Он не требовал от своих адептов виртуозной мелкой моторики, делая больший акцент на владение техникой Дзики Аму. Сравнительно малые габариты и вес ножа позволяли при помощи «магнитной ладони» творить настоящие чудеса, меняя хват на рукояти оружия быстро и без риска потери оного. И это было лишь верхушкой айсберга — первым из шести приемов Айкути Роппо, которым пообещал обучить меня Акихико, как только я освою Дзики Аму. Помимо демонстрации этого впечатляющего приема, потомок кэнсэя также обучил меня основным техническим действиям работы с ножом. И здесь уже настал мой черед удивлять новоявленного сэнсэя. Благодаря врожденной координации Тон-тона, я схватывал все премудрости ножевого боя на лету. В какой-то момент пришлось даже одернуть себя и снизить темп обучения — уж очень Акихико был поражен увиденным.

Жду не дождусь, когда в моих руках наконец окажется вожделенная методичка с секретами культивации Ки. А скоро еще и Мичи мне чего-нибудь подкинет из своего додзё — в успехе мальчишки я не сомневался, если хотя бы крупица красного пояса патриарха Грейси осела в его теле, то у соплячки попросту нет ни единого шанса. Мое прекрасное настроение в этот момент не могла испортить даже предстоящая встреча с троицей из Тосэн.

К ним в кабинет я вхожу со стуком и с широкой улыбкой на побитом лице.

— О! Опять с кем-то подрался, че пацан, мало тебя Ивао отделал? — ко мне в руки прилетает пивная банка, ну хотя бы не в голову — уже радует. — Че, уставился? Кампай!

Подавая мне пример, Сора в пару глотков осушает алюминиевую тару, после чего смачно отрыгивает. Откупориваю банку и тоже делаю несколько глотков — хорошо! Давненько я не пил такого вкусного пива. Даже удивительно, что в Японии оно настолько высокого качества. Я настолько поглощен этими давно забытыми ощущениями, что не сразу замечаю оставшуюся парочку из Тосэн. Вот только они не из тех, о ком можно просто так забыть, эти двое обязательно о себе напомнят.

— Че, хафу, после драки с Ивао в себя поверил? — Гото сверлит меня недружелюбным взглядом, сидя у окна с сигаретой. — Я смотрю, он из твоей тупой башки все манеры выбил, так я могу их обратно забить.

— И круглое яйцо может быть прямоугольным, смотря как разрезать. — Кэимэи в своем репертуаре: ни черта не понятно и очень высокопарно. — И несказанные слова могут быть резкими, если высоко задирать голову.

— Простите господин, Кэимэи! — поочередно кланяюсь парочке снобов, чтоб им пусто было неженкам. — Простите господин, Гото!

— Так, с чем пожаловал, хафу? — вопрошает Кэимэи, откидываясь в глубоком кресле.

— Я насчет той идеи с подпольными боями…

— Да, хорошая была идея, перспективная. — кивает он, грубо перебивая меня. — Влияние, деньги, репутация.

— Так, когда мы начнем?

— Мы? — показательно оглядывает меня с головы до пят этот высокомерный ублюдок. — Мы уже начали. Ивакура еще не знает, но скоро она падет к нашим ногам, как спелый плод. А тебе, маленький хафу, урок на будущее: не пытайся подвесить большой камень на нитке из стебля лотоса.

— Извини пацан, ты не из нашей лиги. — сочувствующе пожимает плечами Сора — Пиво можешь оставить.

Покидая старшую Тосэн, я был в бешенстве. Этот патлатый ублюдок вздумал кинуть меня! МЕНЯ!!! И пускай мне изначально было насрать на этот идиотский план, но сам факт того, что это волосатое чмо вздумало играть со мной в игры, доводил до белого каления.

Выдыхай, Антон, последнее время ты ведешь себя, как вспыльчивый подросток — это не твоя война, чего ты так взбеленился? Пусть детишки и дальше выясняют кто круче, барахтаясь в своей песочнице. А ты — взрослый мужик, которому не пристало так себя вести,…хотя, нет, ты обычный идиот раз не заметил этого раньше. Проснись Антоха, у тебя начался “гормональный бунт”, бессмысленный и беспощадный — тринадцать лет, как-никак, самое время!

До этого момента я все не мог понять откуда взялись эти эмоциональные качели? Грешил даже на подсознание, в котором могли затесаться осколки личности старого Тон-тона. А оказывается, все дело в активной перестройке префронтальной коры головного мозга, которая отвечает за самосознание, планирование и самоконтроль. Неудивительно, что с такой кашей в голове местные детишки без специальной, психологической накачки, в виде пресловутой философии, не могут открыть собственные чакры. Мое внутреннее «Я» сейчас, как в той басне «Лебедь рак и щука» — никакой внутренней гармонии, постоянный разлад. Зато теперь я лучше понимаю женщин, ведь хочу я одного, говорю другое, а делаю вообще третье. Плюс к этому, половые гормоны бушуют, провоцируя немотивированные вспышки агрессии. Но самое ужасное в том, что ничего поделать с этим я не могу. Остается только ждать…

Еще и эта дурацкая банка в руке! Размахиваюсь, чтобы запустить той в ближайшую урну и замираю — пальцы цепляются за странные заусенцы. Подношу банку к лицу и различаю на ее поверхности нацарапанные слова.

Я и до этого подозревал, что Сора тот еще ушлый тип, лишь для виду прикидывающийся дурачком. А теперь уверен в этом на все сто процентов. Настолько оперативно среагировать мог только прирожденный пройдоха. Сколько там у него было времени на то, чтобы нацарапать эту надпись до того, как я пересек порог? Две-три секунды или он подготовился заранее? Странная ситуация — он совсем не похож на того, кто недоволен своим текущим положением. Мне казалось, что Сору вполне устраивает его место в их маленькой иерархии. Но видимо я ошибался и у троицы не все так гладко. Возможно, в их «дружной» компашке даже существует некий внутренний разлад, которым я смогу воспользоваться. Нужно будет обязательно встретиться с беловолосым и все выяснить.

Пока обдумывал сложившуюся ситуацию, совсем не заметил, как добрался до собственного дома. Видит бог, лучше бы я погулял подольше!

Неподалёку от входа меня дожидается сюрприз — пламенный Кавасаки Красного Они, с, болтающейся на руле байка, синей тряпкой. Золотистая надпись «Баку», украшающая заднюю часть токкофуку, задорно поблескивает на солнце.

Стоит моей ноге переступить порог, как дома меня встречает еще один “сюрприз”. У самого гэнкана, с заспанным лицом и телефонной трубкой в руке стоит раздраженная Ульяна.

— Тоша… — кладет она телефонную трубку обратно на аппарат.

— Нам надо поговорить? — предвосхищаю я предложение от которого не смогу отказаться.

— Иди сюда, засранец. — она крепко хватает меня за ухо и тащит на кухню, я едва успеваю скинуть обувь в местном аналоге прихожей.

— Садись! — приземляюсь за стол, чувствую, меня ждет дооолгий разговор. — Звонил Кобаяси-сэнсэй, он ВСЕ мне рассказал! Я понимаю, что у тебя наступает переходный возраст, но в последнее время ты сам на себя не похож: постоянно где-то пропадаешь, забросил свое хобби. Твоя любимая манга уже успела пылью покрыться. Я волнуюсь. Тоша, скажи маме, только честно, ты начал что-то употреблять?

— Пфф, конечно, нет! Подумаешь немного подрались, ничего такого…

— А, ну-ка дыхни! — ой, бляяяяяяя! — Дыхни, я кому сказала!

— Ааааа…

— Нормально дыхни!

— Аааааааааа!

— Ты пил!!! — Сора, вот гад, надо же так меня подставить.

— Это забродивший сидр. — отмазка так себе, но чем черт не шутит.

— За дуру меня не держи, я, между прочим, в гостинице работаю, если ты еще не забыл. Там таких любителей сидра каждый второй. — не прокатило. — Скажи, это все из-за той девочки, которую ты приводил?

— Да, мам, прости, что не рассказал тебе. — дави слезу Антон, дави слезу, сукин сын! Это наш единственный шанс на спасение. — Хоши она…она меня бросила.

— Ох, мальчик мой. — в следующую секунду я оказываюсь в ее «теплых» объятиях. — Тебе нужно было сразу со мной поделиться, а не держать все в себе. Знаю, сейчас тебе кажется, что жизнь кончена, но это не так — будут и другие Хоши. Она еще пожалеет, что упустила такого красавчика. Поверь, такой симпатичный мальчик, как ты, разобьет еще немало девичьих сердец…

— Я понял, спасибо, мам. Можно я пойду к себе?

— Конечно милый. — она напоследок нежно проводит рукой по моим волосам.

Понурив голову, шаркающей походкой отправляюсь «страдать» к себе в комнату.

— Антон, а ты не знаешь, чей это мотоцикл у дома? — на полпути до вожделенной двери меня вновь окликают.

— Наверное кто-то из соседей припарковал. — пожимаю плечами перед тем, как переступить порог своей комнаты, плотно захлопнуть дверь и наконец закончить этот фарс.

Было близко! Все-таки переходный возраст и неудачная первая любовь — комбо на все случаи жизни. Мне, конечно, не избежать повторного разговора, но накал будет уже не тот. Главное, отсрочка получена и теперь нужно ей грамотно воспользоваться. Даже жаль, что Акихико все-таки не прикончил сердобольного препода — одной проблемой стало бы меньше.

Заваливаюсь на футон и погружаюсь в визуализацию. Пора воспользоваться своим преимуществом для того, чтобы в кратчайшие сроки перевести новообретенные навыки Айкути Роппо на уровень рефлексов. И резать мы сегодня будем здоровяка Гото, жаль пока лишь воображаемого. Ну ничего, наступит время и отольются кошке мышкины слезки. Мышка когда-нибудь вырастет в здоровенную крысу и выпотрошит шелудивого кошака, пока тот будет облизывать собственные яйца.

До самого отбоя я только и делаю, что ем, да валяюсь на футоне, постигая таким нехитрым образом премудрости Айкути Роппо. Монотонное повторение одних и тех же действий даже в воображении сильно утомляет. Поэтому вскоре, прямиком из медитации, я проваливаюсь в глубокий сон.

А на следующий день меня ожидал сюрприз, очередной…

У кого-то утро начинается с кофе, а у меня, как обычно, с приключений. У самого входа в среднюю Тосэн меня ловит хмурый Кобаяси-сэнсэй.

И вот стою я посреди учительской под его грозным взглядом и никак не могу взять в толк, а какого собственно хера помимо меня здесь трется еще и эта парочка.

— …вопиющее нарушение дисциплины. За двадцать лет стажа я впервые сталкиваюсь с настолько ярко-выраженным туалетным хулиганством. Ладно, Раттана — дитя другой культуры, но от тебя Серов я подобного никак не ожидал. — кошусь в сторону, стоящей по правую руку, девчонки — что же ты такого успела натворить, а, подруга? — Антон, ты всегда казался мне спокойным и тихим мальчиком. Ты понимаешь, что твоей маме теперь придется выплатить пострадавшему Мамии крупную компенсацию? У мальчика выбиты передние зубы и глотка посечена осколками зубов. Скажи спасибо, что Сугимото встал на твою защиту и попросил не судить тебя строго. У меня у самого двое детей примерно вашего возраста, поэтому его аргументы показались мне весьма убедительными. — Кобаяси бросает полный признательности взгляд на, втыкающего в потолок, Акихико — так тебе и надо, козлина, ни одному мне слушать эти нудные, поучительные лекции. — Серов! Хватит смотреть по сторонам, когда я с тобой разговариваю!

— Простите, сэнсэй, этого больше не повторится. — кланяюсь, как положено. От этого словоохотливого доброхота зависит мое ближайшее будущее, поэтому можно и потерпеть.

— Я переговорил с родителями пострадавших, и они пошли мне навстречу, согласились не привлекать к этому делу полицию. — еще бы они не согласились! Да отцов этих горе каратистов мигом бы засмеяли, если бы вскрылось, что их детишек отоварил мелкий хафу, на пару с каким-то левым пацаном. — Но и спустить на тормозах это дело я тоже не могу. Гражданская позиция и учительская этика требуют от меня каких-то мер. Я не должен подавать вам плохой пример, пуская ситуацию на самотек. Иначе в ваших головах может зародиться чувство собственной безнаказанности.

Да что, черт возьми, несет этот мужик?! Такое ощущение, что сэнсэй давненько так не смотрел новости и не выходил по вечерам на улицу, последние лет этак двадцать. А потом до меня доходит — да этот ушлый тип просто прикрывает задницу перед многочисленными свидетелями, ведь кроме нас четверых в учительской полно преподавателей. Ай да Кобаяси, ай да сукин сын! Вот что значит богатый жизненный опыт — везде соломку подстелил хитрый жучара.

— Вам ребята очень повезло, что папа Сугимото состоит в Дай-Ниппон Бутоку-кай*. Его уважаемый родитель прислал нашей школе разрешение на открытие клуба Воинской добродетели великой Японии на территории средней школы Тосэн. Это большая честь для нашего учебного заведения. — сэнсэй с любовью похлопал по факс-машине. — С сегодняшнего дня вы — двое бездельников приписаны к этому клубу. Акихико пообещал мне, что научит вас дисциплине и надлежащему для истинного японца прилежанию. Во славу великого Императора я передаю ваши судьбы в надежные руки.

Ага, надежнее некуда! Лучше бы ты, дяденька, нас банде педофилов сплавил и то целее бы были! — сетую я на судьбу, а потом до моих, активно перестраивающихся, детских мозгов наконец доходит весь ужас произошедшего…

Ками, этот парень точно псих! Одно дело, фальсификация документов для поступления в обычную японскую школу — ну подумаешь, сменил фамилию и скостил себе пару-тройку лет, может у человека непреодолимая тяга к знаниям. И совсем другое, подделка официальных бумаг элитарного ордена мастеров будо, которым по традиции руководит один из представителей императорской семьи — это, мать ее, государственная измена!

— Чего такой хмурый? — толкает меня локтем в плечо этот самоубийца, когда мы втроем покидаем учительскую и отправляемся на урок. — Я же говорил у меня все схвачено!

— Не забудь сказать об этом хитокири-баттосаю, когда тот будет отсекать твою тупую голову на дворцовой площади.

— Ой, так ты обо мне беспокоишься? Как мило! — его дурашливые кривляния лишь раздражают меня еще сильнее. — Расслабь булки, Недзуми, печать на бумагах настоящая, а значит никто, ничего проверять не будет. Поверь, в этой школе нет психов, которые будут названивать в Дай-Ниппон Бутоку-кай по собственной воле.

— Постой, а откуда у тебя вообще их печать?!

— О, это долгая, но увлекательная история! Помнишь, я как-то предупреждал тебе никогда не напиваться с Шотой…

В качестве небольшого бонуса хокку от гения японской поэзии и просто хорошего парня Abadon28