Глава 16

— Обязательно было так поступать? — спрашиваю я, когда производственный склад компании Томи остается далеко позади.

— О чем ты?

— Ломать Сибате вторую руку, да и вообще ломать? Мы могли просто вывихнуть засранцу кисть.

— То есть, бить и шантажировать меня — это пожалуйста, а сломать пару костей левому ублюдку мы значит не можем? — почему-то мой невинный вопрос доводит девушку чуть ли не до белого каления. — Ну, конечно, рука какого-то смазливого педика, тебе дороже, чем мое будущее, да? А не пойти бы тебе в задницу, Антон?!

И гордо взмахнув, освобожденной из-под гнета воротника шевелюрой, она стремительно вырывается вперед. И что это сейчас было? А, плевать! Никогда не понимал женских заскоков и видимо уже не пойму. Такому толстокожему парню, как я, и десяти жизней не хватит, чтобы познать эту непростую премудрость. Поэтому, все, что мне остается — выкинуть лишние мысли из головы и ускорить шаг, чтобы не потерять взбалмошную девчонку из виду. Потому как денег на обратную дорогу я с собой не взял. Что поделать, ну не планировал я выбрасывать на произвол судьбы дорогой мотоцикл.

Догоняю, что-то бурчащую себе под нос, девчонку у самого выхода из промзоны. Остается последняя сотня метров и мы выйдем на центральную улицу, неподалеку от универмага «Арио», принадлежащего знаменитой Токугава Групп. Но планам не суждено сбыться. Перед очередным поворотом, хватаю Хоши за руку и тяну обратно.

— Эй что… — затыкаю ее рот рукой пока еще не поздно и предостерегающе шиплю в ухо.

— Тебе же, блядь, было сказано, что ты платишь нам! — доносится до нас раскатистый бас из-за угла.

— Но. но я уже плачу Союзу Канто, так нельзя. — жалобно лепечет второй голос.

— Вертели мы твой союз, знаешь где? Старшие отдали тюремный квартал Ивакуре. Не хочешь платить, вали на соседнюю улицу. — продолжает гнуть свою линию хозяин баса.

— Но…я не могу! Там аренда намного дороже и конкуренция с Арио! Я просто прогорю!!!

— Слышь старикан, да кого это парит? Иган, Энсон, покажите ублюдку его место! — командует заводила.

— Что нет, что вы делаете?! Отпустите меня, я буду кричать!!! — судя по звукам жертва рэкета пытается сопротивляться, но тщетно.

— Да нам похер. — через пару секунд слышится звук упавшего тела. За которым следуют глухие удары, сопровождаемые громкой руганью.

Под издевательский хохот до нас долетают жалобные стенания, избиваемого, мужика. Что-то ребятки из Ивакуры далековато забрались. И про каких «старших» они говорят? Неужели, сдающие позиции, ослабленные Якудза решили заручиться поддержкой молодняка? Не нравиться мне все это. Когда мы с Кохеем обсуждали его участие в плане против Ивао, «Немой волк», впечатленный красотой Хоши, растрындел очень много полезной информации. Именно от него я узнал, что власть в Ивакуре сменилась и пятеро сильнейших бойцов школы склонили головы перед новым королем — загадочным корейцем, использующем какой-то аналог тхэквондо. После этого знаменательного события все внутренние дрязги были улажены и старшая Ивакура из разухабистой хулиганской школы, где каждый был сам за себя, превратилась в личную псарню некого Ли Джун Со.

Украдкой выглядываю из-за угла, чтобы оценить как скоро молодые, голодные до денег и крови пацаны, выбьют из безобидного мужика все дерьмо. Не хочу попадаться засранцам на глаза, тем более с Хоши, а другого пути из промзоны попросту нет — разве что через забор перебираться.

Открывшаяся мне картина не блещет оригинальностью. Два лысых, похожих друг на друга крепыша месят ногами возрастного японца, валяющегося неподалеку от входа в маленький магазинчик. Бьют гопники без огонька. Явно не для того, чтобы нанести неудачливому мужичку побольше увечий, а так — для острастки. Видно, что братья, облаченные в тёураны*, не особо вкладываются в удары. Пинками они скорее перекатывают с места на место незадачливого, мелкого предпринимателя.

Впервые вижу воочию эту разновидность школьной формы, именуемую гакуран. Школа Тосэн, из-за выходок Кэимэя, превратилась в образцово-показательное учебное заведение, поэтому никаких длинных или, наоборот, сверхкоротких пиджаков ученики себе не позволяют, а уж хакамы или широченные галифе вместо стандартных брюк вообще под запретом. Ну что сказать, ученики Ивакуры и впрямь соответствуют той информации, которую я подчерпнул у словоохотливого Кохея, когда тот распинался перед скучающей Хоши.

Помимо бритых налысо, сравнительно невысоких крепышей, чьи лица кажутся мне знакомыми, в избиении принимает участие настоящий гигант. К счастью для валяющегося мужика, здоровенный подросток ростом под два метра выступает в качестве наблюдателя и не стремится отоварить своей туфлей сорок пятого размера, попавшего в переплет, бизнесмена. К моему удивлению, его черты лица также вызывают у меня смутное узнавание.

— Такаяма, может нам сломать ублюдку пару пальцев? — явно играет на публику один из братьев.

— Эй, старик, ты ведь не хочешь проблем правда? — гигант приседает на корточки рядом с, сжавшимся в позе эмбриона, мужичком.

— Н-нет, я-я вс-се п-понял. — заикается жертва, с ужасом таращась на лысого парня в хулиганской форме. — Д-день-ги б-б-будут.

— Ну вот и хорошо. — огромная пятерня опускается на голову, напуганного до усрачки, дядьки и слегка треплет того по волосам. Со стороны выглядит так, будто взрослый журит ребенка. — Не надо расстраивать босса. А-то, когда он расстраивается, то расстраивает и нас с парнями. Если ублюдки из Канто появятся, передай им, пусть не суются к Тюремному кварталу. Иначе я — Такаяма Ёсихиро раздавлю их гребанные головы своими собственными руками. — огромная ладонь ненадолго сдавливает мужской череп, да так что кожа на лице жертвы безобразно натягивается, словно у летчика, попавшего под перегрузку в десяток g.

А по моей спине пробегает целый табун мурашек, но причиной тому не увиденное, а услышанное. Ну конечно! Как же я сразу не догадался? Это вытянутое лицо, с тяжелой нижней челюстью и взглядом убийцы исподлобья. Это точно он! Да еще и размеры тела совпадают, хотя нет — в этой реальности он еще крупнее. Легенда японского прорестлинга и один из самых жёстких ублюдков, выходивших на ринг легендарного Pride FC, Такаяма Ёсихиро*! А те крепыши — никто иные, как братья Иноуэ*!

Как, черт побери, это вообще возможно? Неужели глобальное изменение истории никак не повлияло на рождение этой троицы? Хотя, чему я, собственно, удивляюсь, тот же Миямото Мусаси родился спустя четыре сотни лет после вторжения на территорию Японии армии Хубилай-хана, то есть уже после переломного момента. Выход из самоизоляции и последующий захват части материка никак не повлиял на рождение великого кэнсэя и его путь. То же самое касается и многочисленных отцов-основателей, как традиционных боевых искусств — будзюцу*, так и пришедших им на смену школ будо*, в лице более современных боевых стилей. Все эти мастера оставили свой след в истории. А некоторые до сих по коптят небо, как тот же Морихэй Уэсиба, совсем недавно, всего шестьдесят лет назад, основавший один из стилей будо под названием Айкидо.

А теперь вопрос, если исторические изменения никак кардинально не повлияли на рождаемость в этой реальности, то получается, примерно, через пять лет, где-то на необъятных сибирских просторах, родится мальчик, которого родители нарекут Антоном в честь прадеда, сложившего голову на полях Второй Мировой? Исходя из увиденного, он наверняка получит мою внешность, но что насчет судьбы? Из-за глобальных перемен местный Антон Серов точно не сможет повторить мой жизненный путь. Не будет заезженных до дыр видеокассет с олдскульными боями, а значит и страсти, которая вынудит стать бойцом. А еще не будет бокса, самбо, борьбы и еще много чего, но главное — в его сердце не поселится дух смешанных боевых искусств. А значит, мальчику никогда по-настоящему не стать самим собой.

Почему-то во время размышлений об этом выверте местной реальности, на ум приходит знакомый мне потомок Мусаси. А что, если, где-то там — на моей Земле живет и горя не знает еще один Миямото Акихико. Сейчас ему должно быть лет сорок-сорок пять и он не крутой боец с бандитским прошлым, а, например, обычный фотограф, проживающий где-нибудь в Тибе, который знать не знает ни о каком Нитэн Ити-рю. И самое тяжелое, что он когда-либо держал в руках — это не тренировочный субурито, а старенький, коллекционный Полароид модели SX-70. А из проблем у него: не борьба за собственное будущее, а завалившийся горизонт на фото. Он там, а я здесь. Странное чувство, словно я нащупал нечто очень важное, что-то, что поможет мне отыскать ответ на главный вопрос: зачем я…

Хоши дергает за рукав — поздно! За спиной я слышу канонаду многочисленных шагов и многоголосый раскатистый смех.

— О, а это че за крысятки?!

— Это баба или пацан, в одежде не разобрать?

— Сейчас разденем и узнаем!

— Мочишь, братан!

— Заткнитесь. — гомон за спиной, как ножом отрезает, остается лишь звук шагов и он чертовски частый.

Оглядываюсь. Со спины приближается целая толпа, агрессивно выглядящих, подростков, в, виденных ранее, черных, хулиганских гакуранах. Возглавляет процессию высокий, стройный кореец в ёуране*. Его руки расслабленно покоятся в карманах удлиненного пиджака, больше похожего на плащ, а стройные ноги облачены в сравнительно узкие галифе. Ли Джун Со — новоявленный король Ивакуры собственной персоной. Хватаю Хоши за рукав, чтобы рвать когти, но стоит мне обернуться обратно, в сторону выхода из промзоны, как из-за угла выходит гигант Такаяма в сопровождении братьев Иноуэ — блядь, мы встряли!

— Ё, нужно следить за тылом, мог бы поставить одного из этих лысых придурков на шухер. — выговаривает Ли Джун Со гиганту, пока свора его псов обступает нас с Хоши со всех сторон.

И Такаяма Ёсихиро покорно слушает, ведь корейцы — не просто гайдзины, а братский народ, некогда освобожденный из-под монгольского ига и присягнувший на верность своему освободителю в лице великой Японской Империи. Мудрый Владыка Востока всеми силами укрепляет дружбу между народами Японии и Кореи, а все потому, что у этнических корейцев самая высокая доля бойцов на душу населения. Как объяснил мне Миямото, связанно это с тем, что жители Кореи имеют самый высокий интеллект среди всего населения Земли*. Благодаря этой особенности, корейским детям куда легче дается освоение боевых искусств, ведь их разум более устойчив и дисциплинирован.

— Здравствуйте сонбэним*, а мы, как раз, вас искали. — ловлю на себе недоуменный взгляд Хоши и слегка сжимаю тонкую ладошку девушку, чтобы не ляпнула чего лишнего. Хорошо, что хирургические маски все еще на наших лицах, иначе кореец вмиг бы просек мою игру по удивленной девичьей мордашке.

— Искали вы, а нашел я. — Ли Джун Со оглядывает нас с головы до пят, после чего задает закономерный вопрос. — Из какой банды?

— Онибаку.

— Впервые слышу.

— Мы только недавно подняли флаг и хотели заручиться поддержкой сонбэнима. В обмен мы можем предложить вам ценную информацию. — сдам корейцу Троицу из Тосэн. Помнится Кэимэи хвалился, что они уже начали мутить воду в Ивакуре, а значит, у меня есть все шансы попасть с этой информацией точно в яблочко. Если же не прокатит, то просто навешаю лапши ублюдку на уши.

— Не интересует.

Ли Джун Со разворачивается, намереваясь уходить, и в этот момент я понимаю, что если не предприму чего-то экстраординарного, то голодные псы из Ивакуры всласть порезвятся с нами. Я-то точно это переживу, максимум, что мне светит — это внеочередная поездка в больничку. В отличии от Хоши, которую скорее всего пустят по кругу. Уже вижу похотливые взгляды, бросаемые на девчонку, а дальше будет только хуже. Стоит гопникам сорвать с нее бесформенную одежду, скрывающую сногсшибательную фигуру, как у молодых, переполненных гормонами, пацанов рухнут забрала. Можно было бы начать нести бред по поводу Троицы из Тосэн, которая намеревается захватить Ивакуру, но это будет выглядеть как жест отчаяния. Я выдам себя с головой, а главное потеряю единственный козырь и уже не буду представлять интереса для Ли Джун Со.

— А если так? — на заборе, неподалеку от меня появляется «тень» в образе погибшего шиноби из Кога-рю. Кусаригама в призрачных руках уже раскручена и готова к броску.

— Любопытный фокус. — пренебрежительно заявляет Ли. Он явно думает, что перед ним обычная Рейки. Что ж пришло время его «разочаровать».

Кама срывается в стремительный полет, прямо по направлению к долговязому корейцу. В последний момент Ли Джун Со решает не искушать судьбу и смещается в сторону. Асфальт на том месте, где он стоял секундой ранее, вспарывается лезвием серпа. Словно консервный нож, кама вскрывает дорожное полотно. Во все стороны разлетаются красивые белые искры и огрызки асфальта.

На мне скрещиваются многочисленные взгляды, в основном удивленные и испуганные. Но среди них есть и другие — понимающие, к счастью для меня, их не так много. Осознают произошедшее Ли Джун Со, со своими ближайшими подчиненными в лице Такаямы и братьев Иноуэ. А еще малышка Хоши смекает, что к чему. Лишь эта пятерка смогла разглядеть Ки. Для остальных же присутствующих, произошедшее выглядело, как бесшумный взрыв.

— Эй, ублюдок, твоих рук дело!? Сдохнуть захотел?!

Ближайший гопарь хватает меня за толстовку. Но в отличии от Сибаты Дайсукэ допускает роковую ошибку: прихватывает меня не за ворот, а намного ниже. Заметив этот прокол, резко подаюсь вперед и хватаю агрессивного ублюдка двумя ладонями за трицепс. После чего буквально насаживаю свой корпус на его конечность. Зафиксированная между корпусом и плечом кисть идет на излом. Обычно такой болевой проводится медленно и подконтрольно, дабы не травмировать соперника, но не в этот раз. Инстинкт самосохранения, густо замешанный на адреналине, делает свое дело и взрывной рист-лок* калечит гопника. Лучезапястный сустав под громкий треск сухожилий, отпускает кисть гопника в свободное плавание. Пока хулиган хватает ртом воздух и не понимает, что происходит, расцепляю замок на его плече и, выпустив травмированную кисть на волю, пробиваю акцентированный прямой — точно в челюсть! Тем самым, отправляя поломанного пацана в царство морфея — это тебе вместо анестезии, дружок.

— Я думал, что шиноби в Японии занимаются чем-то более серьезным, чем мелкий бандитизм. — гробовую тишину, «разбивает» голос Ли Джун Со. В его словах я не чувствую агрессии, лишь любопытство — хороший знак.

— В моем клане это что-то вроде стажировки. — отбрехавшись на скорую руку, снова закидываю удочку. — Сонбэним, теперь мы можем поговорить?

— Расходитесь. — командует кореец своей своре и те беспрекословно подчиняются. — Такаяма останься.

— Энсон, Иган, на стрём. Следите, чтобы никто не приперся. — братья Иноуэ подчиняются командирскому окрику Такаямы и тут же разбредаются в противоположные концы улицы.

— Так о чем ты хотел поговорить шиноби из Онибаку?

— Сонбэним, что-нибудь слышал о Троице из Тосэн?

Спустя полчаса, довольные друг-другом, мы покидаем пределы промзоны. У самого выхода наши пути с Ли Джун Со и его подчиненными расходятся. Но я уверен, это ненадолго. Вскоре мы вновь встретимся и к этому времени мне необходимо заручиться поддержкой Акихико. Думаю, это не станет проблемой, ведь он, также, как и я, спит и видит, как утирает нос ребяткам из старшей Тосэн. Совсем скоро этот высокомерный ублюдок заплатит. Кэимэи я иду за тобой.

Во время недолгого разговора, я успел сдать Троицу из Тосэн со всеми потрохами, да к тому же выведать немало интересного. И главным открытием для меня стало то, что Ли Джун Со уже заподозрил неладное. Ведь с недавних пор трое из пяти его командиров принялись своевольничать и выполнять приказы «короля» спустя рукава. И это было странно, ведь пятеро лучших бойцов Ивакуры имели жирные доли в «бизнесе». А с тех пор, как на Ивакуру обратили внимание сразу две крупнейших группировки якудзы в Токио: Сумиёси-кай и Инагава-кай, дела еще сильнее пошли в гору. Благодаря чему, Ли Джун Со, вместе со своими командирами, купался в грязных деньгах мафии.

И пускай базировались банды якудза далековато — не в родном Тайто, а, двумя районами южнее, в Минато, проблемой это не стало. Слишком велика была численность новых союзников. Более пяти тысяч представителей Сумиёси-кай и Инагава-кай были раскиданы по всей столице. Влияние двух группировок на преступный мир Токио сложно было переоценить. Учитывая ещё и то, что Сумиёси-кай и Инагава-кай держали самую прибыльную нишу в Токио — проституцию. Именно под их контролем находился местный квартал красных фонарей под названием Акасака*, расположенный в Минато. В общем денег у этих ребят хватало и они щедро платили за свои капризы.

В обмен на хрустящие йены и поддержку, якудза требовали от Ли Джун Со только одного, чтобы кореец со своей бригадой периодически пощипывал, наступающий с севера, Союз Канто. И до недавнего времени все шло по плану. Гопники Ивакуры катком проходились по ближайшим северным районам, сея смуту и подрывая авторитет Союза Канто. Промышляли в основном рэкетом и мелким разбоем, но и этого было достаточно для того, чтобы якудза исправно платили молодняку звонкой монетой.

Первый звоночек прозвенел около двух недель назад, когда один из командиров забил хер на запланированную вылазку и завис со своими подчиненными на целый день в игровых автоматах. Тогда Ли Джун Со не придал этому значения, как оказалось впоследствии зря. Халатность лидера была принята за слабость и командиры сделали выводы. Случаи пофигизма со стороны подчиненных участились, а затем до короля, под которым уже вовсю шатался трон, стали доходить настораживающие сплетни. Якобы большую часть его командиров видели в компании какого-то мутного, длинноволосого парня.

Дабы закрепить своё лидирующее положение король был готов пойти на жертвы и надрать пару задниц, но вот незадача, если слухи о разладе внутри Ивакуры достигнут ушей Оябунов, то с финансированием извне смело можно попрощаться. Ли Джун Со, будучи корейцем, прекрасно понимал: ненадежный партнер по бизнесу никому не нужен. Таким образом он стал заложником положения и был вынужден сохранять хорошую мину при плохой игре, пока в его карманы щедрым потоком лились денежки якудзы. Именно эта шаткая ситуация вынудила Ли Джун Со отправиться в очередной рейд лично, в сопровождении верного Такаямы. Ведь кроме себя и Ёсихиро ему больше не на кого было положиться.

В конце разговора мы с Ли Джун Со ударили по рукам и договорились о новой встрече, чтобы более подробно обсудить условия нашего сотрудничества и то как будем вырывать клыки у этой гадюки Кэимэя.

— Уау! Настоящий шиноби!!! Я знала, знала, что с тобой что-то не так! А что это за техника, это был клон, как в манге? Антон, почему ты мне не рассказывал!? — прорывает девчонку, когда мы удаляемся достаточно далеко от места переговоров. — Ты поэтому под личиной хафу, тебе сменили внешность, да, да?! Ками, как же, круто!!! — продолжает пищать от восторга Хоши. — А клан? Из какого ты клана? Точно! О таком же нельзя рассказывать, верно? Это секретная информация!

Ками, она и впрямь идиотка! — за этим, полным восторга, словесным поносом я едва не упускаю из виду тень, стремительно промелькнувшую по асфальту в паре метров передо мной. Задираю голову, оглядывая парочку строений по бокам от дороги, — может кот перескочил с крыши на крышу?

Антон, ты совсем дебил, и давно эти комки шерсти научились прыгать между пятиэтажками? — по спине пробегает холодок, а волосы на загривке встают дыбом, словно наэлектризованные. Очень надеюсь, что это не то, о чем я подумал…

— Антон, ты чего? — обеспокоенно спрашивает Хоши, но я уже не слушаю.

— Валим! — хватаю ее за руку и утягиваю в ближайший проулок. Ками, как же я хочу поскорее вернуться домой…

Бешено стучит

Стальной мотор как сердце

Расставание

Прости верный конь. Ухожу

Горечь душу сжигает

Ломаются руки вакасю.

Тень над головой мелькает.

Какой день… долгий.