Глава 15

Мы сталкиваемся. Сибата вновь прихватывает меня за ворот и рукав толстовки, но на этот раз его хватка куда более цепкая, да и сам вакасю гораздо собраннее, чем был до этого. Заметив данные изменения, даже не пытаюсь вновь осадить богатенького сыночка парой ударов. Стоит мне поспешно дернуться или потерять баланс, как я незамедлительно отправлюсь в полет, который окончится весьма печальными последствиями. Одно неверное движение с моей стороны и вакасю попросту воткнет меня затылком в пол. Причем это не пустые домыслы, всеми фибрами души я чувствую, как опыт Юки Накаи настойчиво твердит мне: «Не делай резких движений, а то умрешь!».

И я склонен ему доверять. Поэтому, без лишней суеты, смыкаю левую ладонь на запястье чужой руки, которая в этот момент удерживает меня за ворот толстовки. Правую же конечность, вооруженную дзюттэ, резко подаю вперед. Рукав, прихваченной, толстовки задирается и мое оголившееся предплечье проскальзывает в подмышечную впадину вакасю на манер крюка. Ощущение не из приятных, но это куда лучше, чем черепно-мозговая травма несовместимая с жизнью. Был бы паренек в одежде и из такой позиции я бы с легкостью провел бросок через спину из классического дзюдо. Но не стоит сожалеть о несбыточном, ведь мой второй пилот Юки Накаи — универсальный борец, который никогда не ограничивал себя одним стилем. Если классическое дзюдо пасует, то на выручку приходит его величество кэтч-реслинг.

По наитию, резко скучиваю корпус, натягивая на себя противника и немного подседаю под него, обозначая свои намерения. Наивный вакасю думает, что я охочусь за броском через спину, но это уловка — попытка Иппон Сэойнагэ из дзюдо нужна для того, чтобы Сибата перенес вес тела на переднюю ногу, которая упирается в пол позади меня. Когда уловка срабатывает, молниеносно расцепляю захват на кисти противника и просовываю освободившуюся руку промеж собственных ног. Кэтч-реслинг рулит! — ликую я, когда ладонь прихватывает заднюю поверхность чужой голени. Резко дергаю конечность вакасю на себя и в этот момент предплечье противника, которое я по собственной инициативе отпустил секундой ранее, вонзается мне под горло. Через мгновение удушающий захват на шее плотно замыкается, перекрывая доступ к кислороду.

Краем глаза замечаю, как Хоши, вооружившись еще одной бутылкой, разъяренной фурией кидается на Сибату. К несчастью для меня, по пути ее перехватывает очухавшийся телохранитель. Начинается нелепая возня. Мужчина с окровавленной головой пытается повалить на пол разбушевавшуюся девчонку, а та в свою очередь пробует повторно огреть телохранителя бутылкой по голове. Это надолго — подмечаю я. О подмоге можно забыть.

— Не знаю, чего представителю легендарной фамилии потребовалось от Союза Канто? — шипит этот педик мне на ухо, еще плотнее пережимая сонную артерию. — Но живыми, вы двое не уйдете. Сначала разберусь с тобой. А затем с тем ублюдком, который ранил Йори!

Запасы кислорода в крови стремительно истощаются, но я безропотно жду своего шанса. Как когда-то ждал и сам Юки, мужественно выдерживая тычки в глаз от подлого Гордо и колотушки в партере от громадного сержанта Питтмана. А все потому, что образ Убийцы гигантов настойчиво указывает мне путь к победе. Маленький самурай лучше всех знает, какого это быть коротышкой, сражающимся с исполинами. Поэтому, несмотря на подступающую асфиксию, мы выжидаем, ведь твердо знаем «терпение — это единственная опора слабости»!

Когда кислородное голодание затуманивает сознание, я ощущаю, как противник позади меня расслабляется. Вакасю уже мысленно празднует победу. Могу его понять, немногим избранным дается освоение настолько диаметрально противоположных боевых стилей. Одно дело, когда рукопашник достигает высот сразу в нескольких направлениях и совсем другое, когда выдающийся лучник добивается впечатляющих успехов в таком изощренном стиле, как дзюдо Кодокан. Но за своей гордыней молодой вакасю не замечает очевидного: пока противник дышит, бой не окончен, а значит расслабляться нельзя, ведь всем известно «нетерпение — гибель силы»!

«Сейчас!» — проносится в голове чужая мысль. Электромагнитная Ки стремительным потоком вливается в правую ладонь, удерживающую рукоять дзюттэ. По металлической дубинке, касающейся потной спины вакасю, проходит разряд. Сибата вздрагивает, удушающий захват размыкается и моя рука, все еще стискивающая чужую голень, дергает пойманную конечность на себя. Звук падения чужого тела, сопровождается глубоким вдохом с моей стороны. От резкого насыщения кислородом голова идет кругом, но я не даю себе и мгновения на передышку. В любой момент Сибата Дайсукэ может вернуть себе выгодную позицию. Поэтому вместо того, чтобы наслаждаться живительным кислородом, я поплотнее стискиваю ногу противника бедрами и резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, скручивая конечность супостата в коленном суставе. Чтобы избежать травмы, Сибате приходится довернуть конечность и перекатиться на другой бок. Это-то мне и нужно! — обрушиваю дзютте на подставленный затылок, но в последний момент опомнившийся вакасю на удачу лягает меня свободной ногой в живот. Этого следовало ожидать — дзюдо Кодокан подразумевает под собой не только броски и захваты, но также неплохую ударную технику.

Несмотря на спазмирующую боль, стремительно распространяющуюся по брюшной полости, замахиваюсь дубинкой повторно. На этот раз я готов к контратаке, поэтому во время удара вновь использую Ремору. Рукоять частично теряет сцепление с ладонью и ударная часть дзюттэ делает оборот, обрушиваясь на летящую в мою сторону ногу. С глухим стуком металл влипает в мясистую голень вакасю — не слишком удачное подпадание, было бы куда лучше попади дзюттэ в кость. Из-за этой промашки, взамен перелома юный глиномес зарабатывает всего лишь ушиб мягких тканей. А я вместо закрепления успеха вынужден отскочить в сторону, чтобы не поймать головой, летящую в мою сторону, бутылку.

За спиной раздается звон бьющегося стекла, во все стороны разлетается содержимое разбитой тары. Но мне не до этого, размахнувшись я отправляю дзюттэ в полет. В сторону гребанного метателя бутылок, который грозно нависает над Хоши с занесенным для удара кулаком. С, ласкающим слух, металлическим перезвоном, вращающаяся в полете дубинка встречается с чужой черепной коробкой.

К сожалению, оценить результат броска до конца не успеваю — поднявшийся на ноги, вакасю стремится покарать меня за ущерб нанесенный любовнику. Ята-но-Кагами за его спиной взлетает повыше и красный зрачок посредине смотрит точно на меня. Не знаю, что происходит, но мне это чертовски не нравится. На всякий случай смещаюсь немного вбок и в ту же секунду противник проворачивает нечто подобное, будто копирует мой маневр. При этом зрачок восьмиугольного зеркала не отлипает от меня ни на мгновение. Не понял? — делаю еще один подшаг, но уже в другую сторону, чтобы проверить догадку. Сибата шагает синхронно, вместе со мной, словно тень или отражние.

И как это, мать его, понимать? Говнюк, что предсказывает будущее или это какой-то фокус? Видя мое замешательство, Сибата Дайсукэ идет в атаку. Схватка начинается по старому сценарию, вакасю вновь прихватывает меня за рукав и воротник, а я стараюсь взять его кисть в захват и провести бросок. На этом сходства заканчиваются и начинается мистика: Сибата Дайсукэ с легкостью контрит все мои попытки вырваться из его контроля или провести прием. Ублюдок будто играется со мной, как сытый кот с пойманной мышью. Читает меня, словно открытую книгу. На любой зацеп или прихват у него есть заготовленный ответ. Складывается ощущение, что я марионетка, пляшущая под его дудку. И самое ужасное в том, что я ничего не могу с этим поделать. В отчаянии подключаю ударную технику и выбрасываю локоть в смазливую рожу. Но и он не достигает цели. Вакасю подныривает под удар, цепляет задней подножкой мои ноги и опрокидывает меня на пол. От удара об жёсткое покрытие воздух с хрипом вылетает из легких, спину простреливает резкой болью, а мышцы превращаются в желе. Тем временем, вакасю не бездействует. Дзюдока подхватывает меня под бедра и закидывает обе ноги себе на плечи, после чего, крепко вцепившись пальцами в ворот толстовки, одним рывком поднимает мое тело в воздух. Из такого положения уже не посопротивляешься, особенно в моем состоянии. А что еще хуже, мастерски исполненный Даки Агэ* или, как его еще называют в ММА, Слэм грозит мне разбитым в кашу затылком и переломанной в хлам спиной. Под ногами у нас не мягкий канвас октагона, поэтому бросок станет для меня летальным. Ох, не зря этот прием запретили использовать в традиционном дзюдо.

— Отец был прав, вы — представители легендарных фамилий со своими древними, как жопа мамонта, стилями морально устарели! Грязные ублюдки! — с чего-то заводится вакасю — он что больной? — Эй, коротышка, знаешь, в чем схожесть дзюдо и сёги? — не дожидаясь ответа, Сибата продолжает нести свой бред. — В том, что они требуют одинакового подхода. А именно, просчета своего соперника на несколько ходов вперед. — словоохотливый любитель мужских причиндалов смотрит на меня с превосходством. — Я прочитал тебя, тупица, и теперь любое твое действие для меня, словно открытая кни… — внезапно, глаза богатенького мальчика собираются в кучу, хватка на толстовке слабеет и через секунду он уже заваливается вперед.

В последний момент успеваю вывернуться из-под падающего тела и благополучно приземлиться рядом с, рухнувшим ничком, вакасю — больно, но не смертельно. Лучше так, чем при помощи Даки Агэ. Поднимаю взгляд. Над нами возвышается злая, растрепанная Хоши с окровавленным дзюттэ в руках. Надо будет как-нибудь отблагодарить девчонку. Она мне жизнь спасла, как-никак. А секундой позже я напоминаю себе из-за кого вляпался в этот переплет и благородный порыв моментально угасает.

Да и некогда мне рассусоливать, есть еще одно незаконченное дело. К моему удивлению, даже после такого сокрушительного удара, вакасю, все еще в сознании. Парень силится подняться, а его Рейки в форме Ята-но-Кагами, как ни в чем не бывало, продолжает пялиться на меня своим красным зрачком.

— Здорово, но мы тут не в сёги рубимся. — Сибата Дайсукэ приподнимает разбитую голову, его лицо перекошено в дикой злобе. — Игра называется «не подставляй зад»! — подползаю поближе и сминаю ударом локтя смазливую мордашку вакасю. Рейки Сибаты Дайсукэ стремительно угасает.

— Антон, какого хрена, зачем ты устроил этот цирк с Дайсукэ? Обязательно было делать один и тот же прием?! — чуть ли не рычит на меня Хоши.

Перевожу недоуменный взгляд с разъяренной девушки на собственный локоть. Стоп, зачем я вообще к нему подползал, мог бы просто пнуть ублюдка в лицо? А затем приходит осознание и все встает на свои места. Воспоминания потихоньку проясняются, раскрывая подробности произошедшего. Антон, какой же ты все-таки кретин! — ничего этот мелкий педик не предсказывал! Его гребанная Рейки просто манипулировала мной все это время! Притупив критическое мышление, она вынуждала меня совершать одни и те же действия. И началось все во время второй нашей стычки, в тот самый момент, когда Зеркало Ята принялось следить за мной. А до этого, хитрый выблядок, в лице Сибаты Дайсукэ, просто собирал обо мне информацию. Узнавал о том, как двигаюсь, бью, перемещаюсь и провожу приемы.

Должно быть, где-то глубоко внутри, ублюдок умирал со смеху, наблюдая за тем, как я из раза в раз пытаюсь захватить его руку и провести бросок через спину. Да и со стороны это должно быть выглядело забавно, словно мы проводим не реальную схватку, а отрабатываем один и тот же прием. Вот только мне отчего-то не смешно. В памяти всплывает главный постулат дзюдо: «силе не нужно противостоять, ее следует направлять в нужное русло» — Сибата Дайсукэ ты достойный последователь Дзигоро Кано, но руку тебе я все же сломаю.

Вот только выполнить задуманное не успеваю, металлическая дубинка в руках Хоши обрушивается на предплечье вакасю, ломая тому кости.

— Молодец, а теперь валим…

Повторный удар приходится уже на другую руку.

— Эй, ты спятила?! — приподнимаюсь и отбираю у, замахнувшейся в третий раз, девчонки дзюттэ. — Уговор был на одну руку!

— Запиши на мой счет еще три желания. — и эта хладнокровная сука, больше не произнося ни слова, пододвигает лавочку к стене и принимается карабкаться к окну.

А я в этот момент понимаю, что все это время играл с огнем. И когда впервые облил девчонку водой, сделав те фотографии, и после, когда охаживал ее по жопе в том злополучном проулке. Можно сказать, я прошелся по охеренно тонкому льду. Впредь, стоит вести себя с этой барышней поаккуратнее, если не хочу, чтобы меня несколько раз "нечаянно" пырнули ножом.

Как ни прискорбно это осознавать, но у малышки Хоши есть все шансы превратиться в еще одну Мадам Вонг*. И есть у меня подозрения, что я сам невольно этому поспособствовал, когда согласился на данную авантюру. Не удивлюсь, если «госпожа Ито» повторит судьбу легендарной китайской авантюристки и тоже станет королевой, но уже не пиратской, а вполне себе бандитской. Возможно, даже выйдет замуж за какого-нибудь высокопоставленного якудзу, а когда тот умрет повторит путь предшественницы — безжалостно вырежет всех претендентов на пост бывшего муженька и сама станет управлять криминальной империей. Почему-то, глядя на валяющегося у моих ног переломанного вакасю, этот вариант не кажется таким уж фантастическим.

— Господин Сибата, у вас там все хорошо? — доносится, приглушенный дверным полотном, обеспокоенный мужской голос — похоже второй «телохранитель» очухался — долго он. Видимо подбирал интимную стрижку, расслаблено попивая смузи в фойе. — Я слышал подозрительный шум.

Засунув моральную дилемму с Хоши куда подальше, подскакиваю к лавке и повторяю маневр «госпожи Ито». Перед тем как скрыться с места преступления, слышу, как щелкает замок и распахивается входная дверь помещения, но это уже не важно — я снаружи. Под панические крики о помощи, несусь в сторону припаркованного байка, у которого меня уже нетерпеливо дожидается будущая гроза преступного мира Японии.

Под рев мотора, мы покидаем территорию Спортивного комплекса Аракава. Спиной ощущаю тремор женского тела. Возможно, зря я накручивал себя. Скорее всего, за ее необоснованной жестокостью стояло банальное состояние аффекта. И сейчас девушка вновь переживает весь ужас произошедшего, но уже на трезвую голову — отсюда и дрожь. Бедняга, ей должно быть нелегко. Она прямо содрогается. Не люблю женские слезы, но видимо в этот раз придется себя пересилить и как-то успокоить девчонку — да, Антон, это будет правильно. Несмотря на показное бунтарство, Ито Хоши все еще остается обычной школьницей. Никакая она не Мадам Вонг — всего лишь маленькая, запутавшаяся девочка, которая остро нуждается в помощи…

— Хахаха, ДА! — орет мне в ухо эта ненормальная, сдерживая счастливый смех. — АНТОН, МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО!

Ан-нет, нихера, все еще эгоистичная сучка с психическими проблемами, которая своим ором, только что, едва нас не угробила — не стоило волноваться на ее счет. Возвращаю себе контроль над транспортным средством после выходки этой ненормальной девки. От ее крика, я дернулся и мы едва не зацепили разделительный бордюр. Вот смеху бы было. Выпутаться из такой передряги, чтобы попасть после этого в идиотскую аварию.

Но даже несмотря на то, что мы беспрепятственно скрылись с места происшествия я не стремлюсь сразу гнать в родной Тайто, а сворачиваю на развязке в сторону специального района Кацусика*. Поплутав немного по узким улочкам, скрываюсь за одним из немногочисленных производственных складов компании Томи*, занимающейся производством игрушек. Лишних глаз не боюсь, у работников выходной. А обзор, с другой стороны, перекрывает высоченный, десятиметровый, сплошной забор, огораживающая территорию Центральной тюрьмы Токио. Глушу мотор.

— Слезай. — выщелкнув мотоциклетную подножку, подаю Хоши пример — сползаю с байка. — Дальше пешком.

— Постой, ты что, собираешься вот так бросить дорогой мотоцикл?

— Ага, он примелькался. — без зазрения совести вру девчонке в лицо — настоящую причину ей знать необязательно. Возможно, моя паранойя насчет потомка Мусаси беспочвенна и я попросту дую на воду, обжегшись до этого на молоке. Но лучше перестраховаться сейчас, чем лить слезы потом.

— Эх. — тяжко вздыхает Хоши и с неохотой стаскивает пятую точку с пассажирского места.

В этом районе, в отличии от того же Тайто байк, не примелькался. Никто здесь не знает, кому до этого принадлежал пламенный Кавасаки, а значит желающих подрезать мотоцикл будет предостаточно. Вообще, в Японии не принято угонять байки, иначе Акихико никогда бы не оставил этого красавца у моего порога, тем более с ключем, торчащим в замке зажигания. Именно поэтому я выбрал этот район и это место. По какой-то причине бывшие сидельцы предпочитают не удаляться достаточно далеко от своей альма-матер. Многие живут в Кацусики и даже работают здесь, например, на производстве игрушек компании Томи или в виднеющемся неподалеку технологическом центре компании Мицубиси. Так что, бесхозный, никому неизвестный байк недолго пробудет без хозяина. Его либо перекрасят и толкнут по бросовой цене какому-нибудь местному босодзоку, либо пустят на запчасти.

Прощай дружище, ты сослужил мне пусть и недолгую, но верную службу — последний раз провожу ладонью по горячему бензобаку, с удовольствием вдыхая бензиновые пары.

Когда мы с Хоши удаляемся от байка, стараюсь не оборачиваться, дабы не пустить скупую, мужскую слезу. Видимо, есть в нас парнях эта необъяснимая тяга к прекрасному и одновременно опасному: мотоциклам, оружию и стервозным, неуравновешенным бабам. Еще минуту назад я обладал полным списком, а теперь приходится довольствоваться лишь последними двумя пунктами.

— Эй, ты охренел?! — наигранно возмущается, получившая по заднице, идущая чуть впереди, Ито Хоши.

Нас ждет долгая дорога домой и я точно знаю, без приключений не обойдется…

Смеётся радостно школьница,

Сломавшая руки сопернику,

Из кошки рождается тигр!