Вика

С Денисом ничего было не ясно. Мой краткий отпуск, который я неожиданно провела в Москве, заканчивался. Квартиру я сдала с наступающего понедельника. Теперь – никаких телевизионщиков, ну на фиг богему. Скромная молодая семья, юная супруга, кажется, беременная. И хоть меня риелторша Янина пугала: с маленьким ребенком потом не выселишь! – я решила рискнуть. Парочка мне понравилась. А может, маленький ребеночек этой квартирке новую карму задаст? Омоет собою пока несчастливую ее ауру, созданную пьянотами-матершинниками-скандалистами?

На воскресенье я взяла билеты назад к себе в М., решила полететь самолетом. А вот планы Дениса – и на жизнь вообще, и в отношении меня – оставались тайной. Он ничего не говорил, а я не спрашивала.

Наверное, вернется в свои Чебоксары. Будет готовить новую экскурсию на новый байконурский запуск – там, кажется, в конце мая «Протон» собирается лететь. Или его после нашей вылазки в «усыпальню богов» объявили на Байконуре персоной нон-грата? Тогда, может, он отправится космодром «Восточный» в Амурской области для своих туристических нужд приспосабливать?

Про нашу дальнейшую судьбу никаких предложений и даже намеков от него не поступало. Ну и ладно. Хоть и горько, и жалко, и не хочется, придется записать нашу встречу в категорию коротких курортных романов. Спасибо Дине уже и за то, что он своей лаской снова разбудил во мне женщину, и я вновь ощутила, сколь глубоко, и ярко, и чисто бывает в постели с любимым.

Но, может, все еще изменится? Ведь ни о каком прощании никто не говорит. Будем поддерживать связь на расстоянии, через видеочаты, станем ездить друг к другу в гости – в конце концов, мы оба живем на берегах прекрасной и главной российской реки, и расстояние между нами по прямой – всего полтыщи километров.

В тот самый день, после похорон Радия, и в то самое время, когда (как выяснилось потом) Арсений вел на дедовой даче в Черенкове свои изыскания, мы с моим возлюбленным только проснулись и неспешно завтракали в кухне моей квартирки на Рижской. Диня уже успел смотаться за свежим творожком и круассанчиками, которые я любила на завтрак. Я сделала кофе.

Вдруг Денису позвонили. Он сразу оборвал собеседника: «Я перезвоню тебе через час». По всему – и по этим словам, и по его мине – я поняла, почуяла, что звонила женщина. Я не начала, разумеется, в духе ревнивой жены затевать разборку, но мне стало неприятно и обидно. И когда мой возлюбленный по сложившейся традиции последних дней после завтрака привлек меня к себе, я вырвалась и остановила его притязания.

– Прости, – сказал он. – У меня большие проблемы. С Байконура звонили.

– Что там?

– Они хотят меня оттуда вышвырнуть, с концами.

– Всего лишь за наш визит в «усыпальню богов»?

– Еще какие-то подметные жалобы накопали. В общем, мне надо с одним чувачком из Главкосмоупра встретиться. Может, и впрямь на космодром «Восточный» перебазироваться? Или, – он криво усмехнулся, – на мыс Канаверал?

И пошел одеваться.

В тот день я смоталась в огромный и любимый торговый центр на Войковской – теперь в него ездить было удобно – пара остановок на метро до «Ботанического сада», а там на МЦК. Прикупила себе кое-какие летние обновки. Перекусила. Настроение улучшилось.

Вернулась совсем почти довольная жизнью, с фирменными пакетиками. Дениса не было, и я спокойно, без помех перемерила обновки в разных сочетаниях и с возможной обувью, прикидывая в уме, что можно использовать из старого, оставшегося дома в М.

А потом что-то стал меня раздражать подтекающий унитаз. Все равно оставлять жильцам такое нельзя, надо водопроводчика вызывать. Но, может, там кран плохо завернут, надо подтянуть? Попрошу Дениса, да и сама сумею.

Я открыла технический отсек в ванной – и сразу об унитазе забыла. Потому что на небольшой импровизированной полочке, которую образовывал с трубой запыленный железный уголок, лежал телефон. Да, новенький мобильник.

Я повертела его в руках. Это точно был телефон Дениса. Чехол с изображением мультяшной космической ракеты. Тоненькая трещинка на защитном стекле. Да, его аппарат. Но что он тут делает?

А вскоре вернулся он сам.

И еще одна странность: утром, когда Диня уходил, на нем была другая футболка. А та, что он надел сейчас – я ее никогда не видела. Совсем новая.

– Ты где-то переодевался? – с ходу спросила я. Он чуть смутился, завис.

И это вкупе с утренним женским звонком как-то напрягло меня.

А еще – телефон, оставшийся в туалете.

– Да вот, решил прикупить, – ответил он про обновку.

– А старая где?

– А, – легкомысленно махнул он, – выкинул.

Я не хотела устраивать никакие разборки, но все равно спросила:

– А зачем ты телефон в ванной оставил?

Он ушел в глупую несознанку:

– Какой телефон? В какой ванной?

– Да свой собственный! В техническом отсеке!

Он ничего не отвечал, чуть покусывая губу, а потом вдруг – я даже не поняла, что случилось – рука его дернулась по направлению к моей голове, я почувствовала сильнейшую боль, которая, словно взрыв, пронзила мой мозг, после чего наступила темнота – и забвение.

Очнулась я лежащей на своей кровати, руки плотно связаны в запястьях за спиной, ноги стянуты веревкой в лодыжках, во рту и горле – кляп.