Глава 6
Тревога
– Рота! Подъем! – во взводную палатку влетел сержант Горгуа.
Вскочивший со стула сонный дневальный вытянулся, чуть не опрокинув информационный стенд за спиной, и заорал:
– Рота! Подъем!
Женька уселась на кровати. Не проснувшись окончательно, действуя на автомате, но команду выполнила.
– Две минуты на построение! – Сержант люто зыркнул на дневального и выскочил из палатки.
Две минуты? Более чем достаточно! Ливадова кинулась к вещам: быстро натянула носки, впрыгнула в штаны, защелкнула пряжку на брезентовом ремне. Теперь берцы! Сверху куртка, а на голову кепку. Волосы стянуты в узел на затылке. Рядовой Ливадова полностью оделась за одну минуту – немыслимо для прежней Женьки на гражданке – и рванула из палатки навстречу ночной прохладе и построению.
Вторая рота учебного батальона построилась перед двумя взводными палатками, четко уложившись в отведенные минуты. После двух недель перед присягой выполнить этот норматив не составляло никакого труда. Даже глубокой ночью, как сейчас.
– Равняйсь! – скомандовал майор Моров.
Подле него замерли командиры взводов сержанты Дорохов и Горгуа, старшина роты старший сержант Кусков и три незнакомых офицера. Фонари на столбах между палатками давали много света, и звездочки на погонах виднелись четко. Два старших лейтенанта и капитан. Все офицеры, включая командира роты майора Морова, были в полевой форме: вместо полуботинок, отглаженных брюк со стрелочками, кителей и фуражек – такие же комки, берцы и кепки, как у рядовых. Только погоны, конечно, отличаются.
– Смирно!
Женька повернула голову, уставившись перед собой, и с трудом сдержала зевоту. Спать-то хочется… Сколько сейчас – два, три часа ночи? Вчера после присяги всем гражданам деблокировали информационную систему, но комвзвода сообщил, что только до отбоя. Женька вырубилась, едва коснулась подушки, и вместе с ней уснул нетчип, поэтому не могла посмотреть, который час. По ощущениям – глубокая ночь. Зачем их подняли? Ведь все слышали обещание Мора не трогать личный состав до утра. Что опять взбрело в голову отцам-командирам?
Со стороны военного городка зазвучала сирена. Основное расположение полка отделено от палаток учебного батальона довольно широким полем, у края которого около ангаров с техникой начинается взлетно-посадочная площадка, и здесь сирена звучала приглушенно.
– Учебно-боевая тревога! – объявил майор Моров. – Вторая рота учебного батальона немедленно выдвигается на позиции, координаты которых доведены до новых командиров взводов.
Вчера после присяги личный состав предупредили, что с завтрашнего дня командование первым и вторым взводом примут офицеры. Их должны были представить утром, однако в планах что-то изменилось. Ливадова покосилась на бесстрастные физиономии боевых товарищей, стоящих с ней в одном строю. Они тоже задаются вопросом, почему представление их новых командиров назначали среди ночи, или им это безразлично?
– Старший лейтенант Комаров принимает командование первым взводом.
Один из офицеров сделал шаг вперед.
– Старший лейтенант Еременко принимает командование вторым взводом.
Ее взвод! Офицер, который замер рядом с первым старшим лейтенантом, в свете фонарей казался очень похожим на прочих Женькиных командиров. У всех одинаковые каменные лица, телосложением и ростом тоже схожи.
– Капитан Радулов, – майор представил третьего офицера, – заместитель командира роты.
Моров затем довел до личного состава информацию, что сержанты Дорохов и Горгуа с ноля часов ноль-ноль минут теперь заместители командиров взводов. Горгулья остался во втором взводе, Дорохов – в первом. Старший сержант Кусков сохранил должность старшины роты.
Комроты, замкомроты и старшина удалились, и командиры взводов развели вверенные подразделения на сто метров в противоположные стороны.
– Вольно! – скомандовал старший лейтенант Еременко.
Команды «Разойтись!» не последовало, и строй не распался, но и так неплохо, можно чуть расслабиться, переминаться с ноги на ногу.
Старший лейтенант оглядел вверенный взвод и представился. Ничего особенного, Дмитрий Петрович Еременко, не женат, не привлекался, не состоял… и несколько подобных ничего не значащих и пустых для рядового фраз. Что бы ни рассказал о себе старлей, его назначение командиром второго взвода не отменится, и потому краткая биография нового начальника почти не интересна рядовым. Ну разве что он сболтнет нечто за рамками разумного… однако новый командир взвода сумасшедшим не оказался.
– Сейчас сержант Горгуа назовет фамилии с распределением по отделениям. Первое отделение – пять шагов вперед! – Командир взвода говорил четким командным голосом, чеканя каждое слово. – Второе отделение – три шага вперед! Третьему отделению стоять на месте!
– Рядовой Бастрюков! – начал замкомвзвода.
– Я! – гаркнул Антон Бастрюков.
Он не нравился Женьке из-за постоянно бегающего взгляда черных глаз, а еще из-за неприкрытой наглости и язвительности. Был явно не дурак и любое положение стремился использовать в свою пользу.
– Пять шагов вперед! – скомандовал Горгулья.
Рядовой вышел из строя и остановился на одной невидимой линии с замкомвзвода.
– Рядовой Бастрюков назначается командиром первого отделения!
Распределение по отделениям произвели быстро. Женька попала в первое, и вместе с ней в первом отделении – Тамара Тагилова. Наташка Большова – во втором, Сашка Грибанова – в третьем.
Сирена в городке завыла снова. Ливадова поежилась: то ли от прохлады, то ли от беспокойства. Но чего бояться? Моров же сообщил, что тревога учебно-боевая, и здесь ключевое слово – «учебная». Однако в расположении полка тревога явно нешуточная. Мелькание огней меж корпусами городка создает впечатление, что в ружье поднят весь полк.
– Полетели… – прошептал Антон Карха по прозвищу Картоха, который стоял слева в строю. Ливадова взглянула на взлетно-посадочную площадку, откуда в черное ночное небо ушли мигающие огнями пять бортов.
Издалека, ночью – не понять, какие там машины; впрочем, рядовому Ливадовой это знать без надобности. Второй взвод перестроился в общую колонну и вслед за первым взводом направился к оружейной комнате, роль которой выполнял бронированный грузовик. Когда подходили к нему, подъехал второй точно такой же бронированный кунг.
Личный состав второй роты выстроился около грузовиков. Майор Моров уж здесь, и вместе с ним капитан Радулов и старший сержант Кусков.
– Вольно!
Командиры взводов почти одновременно произнесли команды и доложились командиру роту. Окинув тяжелым взглядом личный состав, майор Моров направился к офицеру и сержантам тыловой службы: они ждали у распахнутых створок кузовов в задней части броневиков.
– Снаряжение по форме номер три? – уточнил майор.
– Так точно, – ответил старший лейтенант тыловой службы. – По форме номер три.
Безмолвные рядовые, кто услышал вопрос Мора и ответ, переглянулись. Снаряжение по форме номер три означает легкую боевую экипировку без экзоброни.
Неужели сейчас выдадут оружие и магазины с летальными патронами? Женьке не очень-то верилось в это – еще до присяги каждый из них научился собирать и разбирать автомат, стрелять из него и метать гранаты, но патроны были только холостыми, а гранаты – учебными в виде муляжа. Однако и она, и остальные отчетливо слышали про снаряжение по форме номер три.
Скоро все прояснится… и прояснилось. Подгоняемые своими старлеями и сержантами, рядовые начали получать от тыловиков оружие и снаряжение – именно его подвез второй грузовик. Процесс контролировался лично Мором, Куском и капитаном Радуловым, который еще не получил среди рядовых прозвище. Все трое были необычайно мрачны, и каждый рядовой отчетливо понимал, что лучше не тупить, а делать все необходимое четко и быстро.
Снаряжение по форме номер три действительно оказалось таковым – никто не ослышался и ничего не перепутал. Женька и остальные сначала получили крупнокалиберные автоматы АК-233, затем интендант из второго грузовика выдал ей бронежилет с разгрузкой, у которого «над сердцем» уже была нашивка с ее фамилией и инициалами. В восьми подсумках – восемь магазинов.
– Магазины полные, – сообщал при выдаче каждого бронежилета сержант тыловой службы, – с боевыми патронами.
В девятом подсумке – аптечка, а в десятом, самом большом – плоская фляга с водой. Еще в шести маленьких подсумках гранаты овальной формы с оребрением – пять противопехотных осколочных для поражения живой силы противника без экзоброни и одна дымовая граната. Против экзоброни работают крупнокалиберными автоматами.
Снаряжение дополнили наколенники, многофункциональный нож для крепления на поясном ремне и обтянутый камуфлированной тканью ШП-5 – шлем полнофункциональный пятой модели со встроенной системой связи, а также опускающимся визором, который в случае необходимости выполнял функции прибора ночного видения и вместо нетчипа выводил на внутреннюю поверхность любую тактическую информацию. Да и просто защищал лицо от пыли, дождя и мелких осколков.
Последним элементом выдавался свернутый в рулон спальный мешок, он крепился на бронежилете за плечами. Как поясняли на теоретических занятиях сержанты, спальник полностью непроницаем для воды и ветра, утеплен, в нем можно спокойно спать прямо на земле при температуре до минус пяти. В положении для стрельбы лежа развернутый спальный мешок размещается под бойцом во избежание переохлаждения.
Женька хмыкнула. Слова Горгульи о спальнике запомнились ей дословно, а голос сержанта звучал сейчас в голове, словно он опять втолковывает это. Про элементы легкого снаряжения новобранцам до присяги только рассказывали да показывали деморолики, такого объема информации было достаточно. Присягу приняли только вчера, и личный состав учебного взвода до этой ночи не получал снаряжение по третьей форме. Поэтому даже интересно, каково нацепить на себя все, что получили сейчас.
Сержант Горгуа обещал, что выдадут этот комплект снаряжения в конце недели, когда отправятся на стрельбище, но планы командования резко поменялись. Почему сейчас получили боевое снаряжение? Неужели все настолько серьезно? Что случилось? Ливадова посмотрела на взлетно-посадочную площадку, откуда в ночное небо ушли еще несколько бортов. В военном городке суета тоже не стихает…
– Командирам взводов проверить боекомплект! – приказал майор Моров. Офицеры и сержанты роты тоже в снаряжении по форме номер три, и на их плечах также висят крупнокалиберные автоматы.
Тыловики только что завершили выдачу оружия и комплектов снаряжения. Личный состав снова был построен повзводно в две шеренги.
– Первая шеренга – три шага вперед! – приказал командир взвода.
Полтора десятка человек, включая Ливадову, слитным шагом сдвинулись вперед.
– Сержант, проверьте вторую шеренгу! – скомандовал старший лейтенант Еременко.
Командир взвода двигался вдоль первой шеренги, замкомвзвода – вдоль второй. Рядовые поочередно демонстрировали магазины, и на каждом из них индикатор должен был показывать тридцать два патрона. Затем проверялось наличие ножа, гранат, фляги с водой и комплектность аптечки, одновременно командиры поправляли на бойцах снаряжение.
Бронежилеты, разгрузки, шлемы и наколенники изначально подбирались тыловиками под биометрию каждого рядового. Но все равно приходилось поправлять снаряжение буквально у каждого бойца. Осмотр занял немало времени, но наконец с ним было закончено и прозвучала команда капитана Радулова:
– Рота! Смирно! Равнение на середину!
Замкомроты приложил руку к надетому шлему, подошел к майору Морову и доложил, что вторая рота учебного батальона построена. Затем сделал шаг влево и пропустил командира роты вперед.
– Вольно, – произнес Моров. Он тоже в шлеме.
– Вольно! – криком приказал капитан Радулов.
– Довожу до вас обстановку, – громким командным голосом начал Моров. – Перед отбоем вы находились в учебной обстановке. Сейчас она учебно-боевая. Вы получили снаряжение по форме номер три и боекомплект с боевыми патронами и гранатами.
Майор обвел взором роту.
– Аптечка тоже настоящая, – Моров мрачно усмехнулся, – для применения в боевых условиях. Вдруг кому-нибудь ногу оторвет или голову…
Командир роты замолк на пару секунд, чтобы личный состав оценил шутку. Однако смеяться не разрешалось, и никто не выдал себя ухмылкой или смехом. Моров удовлетворенно кивнул.
– Командование полка получило директиву о террористической угрозе, – продолжил он. – В пять сорок возможна бомбовая атака на расположение полка. Поэтому в полку объявлена боевая тревога, в учебной части – учебно-боевая. За вероятным нападением стоят террористы из Красного Авангарда.
Женька удивленно вскинула брови. Красный Авангард? Что за террористы такие, чья атака представляет угрозу целому десантно-штурмовому полку? Красный Авангард… Ливадова слышала это название раньше. Водитель… Дмитрий… Он был за рулем, когда вздумалось посетить сектор для рабов в Красноярске… Они попали в эпицентр прорыва – вооруженной атаки на блокпост полиции у выезда из сектора. Тогда в дело шли переносные ракетные комплексы, а вооруженные террористы были в экзоброне – облегченной полицейской, но все же в экзосистемах и с крупнокалиберными автоматами.
Если за тем прорывом в город из изолированного от всех других районов сектора стояли террористы из Красного Авангарда, то, пожалуй, они способны нанести урон и расположению полка. Женька чудом выжила в тот день; до сих пор не верится, что цела, а водитель Дмитрий погиб. Он погиб, прикрывая пассажирку такси, и перед смертью попросил ее связаться с Красным Авангардом. С террористами!
Об этой просьбе Ливадова никому не рассказывала. Ума хватило, и впредь тем более будет молчать. Но надо ж ей было получить совет… найти террористов! Наверное, Дмитрий решил, что раз Женька сочувствует рабам и негражданам, то готова бороться за их светлое будущее и вступить в ряды террористов. А ей бы только не потерять гражданство, найти брата и вернуться домой в двадцать первый век… Зато террористы, вместе со своими бомбами, сами почти нашли Женьку.
– Вероятность атаки на расположение полка расценивается как невысокая, – майор Моров заканчивал ознакомление личного состава с оперативной обстановкой, – но угроза реальна. Сами понимаете, не дети уже, что наиболее удобной целью для осколочного поражения является палаточный лагерь учебного батальона.
Комроты замолк, выдержал паузу и продолжил, его голос неожиданно смягчился. На самую малость, однако Женьке послышалось в нем что-то человечное.
– Ваши палатки – это наиболее оптимальная цель, поэтому вторая рота учебного батальона в полном составе выдвигается на стрельбище.
Стрельбище – это часть полкового полигона, что примерно в пяти километрах отсюда. Если не будет марш-броска, то есть бега с полной выкладкой, которую то ли по недоразумению, то ли с издевкой называют легкой боевой экипировкой, то пройдут пять километров за час. А если последует команда бежать, то будет непросто. Ливадова уже сейчас оценила всю «легкость» снаряжения и оружия.
– Полигон оборудован инженерными системами для укрытия личного состава от огня противника, – командир роты закончил с вводной частью и приказал начать марш.
Опасения Женьки не сбылись – бежать им не пришлось, отчего она чувствовала огромную благодарность командиру, и это пугало ее, без шуток: в армии только третью неделю, а уже готова плясать перед Мором на задних лапках только за то, что не заставил роту бежать!..
Евгения выругалась и далеко не все сдержала в себе. На нее покосились, но поблизости только такие же рядовые, как она, – стучать в роте не принято, да и про что стучать? Рядовая Ливадова ругается матом? Бред! Женька улыбнулась, представив, как глупо выглядел бы стукач, рассказывая про ее словечки. Но все равно хорошо, что сержант Горгуа находится в хвосте взводной колонны, а старший лейтенант – впереди и потому не услышали ничего лишнего.
До полигона и стрельбища добрались быстро, примерно за час. Поначалу обстановка была спокойна, ситуация не предвещала происшествий… но, как водится, пушистый зверек подкрался незаметно.
