Глава 8

«Нет» декоративным фасадам! Строим свое истинное «я»

«Просто представь, что ты Бейонсе».

Ученица пятого класса нашей районной школы, поддерживая волнующуюся перед выступлением подругу

В одном старинном выпуске «Вечернего шоу» в гостях у Джонни Карсона журналистка Рона Барретт, которая в то время, в 1970-х гг., работала в журнале о знаменитостях, освещала сплетни и брала у звезд интервью, вдруг принялась расспрашивать Джонни о начале его карьеры в шоу-бизнесе. Джонни поделился вот каким воспоминанием: однажды он играл в школьном спектакле, и ему удалось рассмешить публику. В этот момент он понял, что ему нравится быть в центре внимания. Барретт ухватилась за его слова и тут же выстрелила новым вопросом: «А зачем тебе нужно внимание?».

«Зачем мне нужно внимание? – не растерялся Карсон. – Я был ужасно стеснительным ребенком. А так и не подумаешь, правда? Просто, когда стоишь на сцене перед своей аудиторией, вроде бы ты тут главный и все контролируешь, а ведь в любой другой ситуации это не так. Там у тебя никакой власти нет. И от этого я жутко терялся. Так что в шоу-бизнес я пошел в надежде, что… – он сделал паузу, – что так я преодолею свою застенчивость».

Интуиция не подвела юного Джонни Карсона: действительно, чтобы перестать читать о велосипеде и наконец залезть на него и поехать, некоторым нужна система. Полная свобода парализует: что делать? Что говорить? А вот рамки, которые ограничивают и структурируют наше поведение, как это ни парадоксально, иной раз здорово раскрепощают. Так, играя роль артиста, Джонни уверился в своем предназначении.

Неограниченная свобода выбора просто парализует – многие, столкнувшись с бесконечными возможностями белого листа, на своей шкуре узнают, как мучительны попытки начать с нуля. Как ни странно, работать в условиях ограничений гораздо легче.

Задайте мне направление, подскажите модель, дайте схему, по которой нужно работать, и – о, чудо! – тут же появляется уверенность. Рамки и правила действительно помогают сдвинуться с мертвой точки.

Точно так же структура работает в социальных ситуациях: гораздо легче сориентироваться, как себя вести и что делать, если у вас есть определенная роль или задача и не надо придумывать ее самому. Это подтверждает и, ставшее уже классическим, исследование австралийских ученых Саймона Томпсона и Рона Рапи, которое показывает, как сильно структура и четко обозначенные роли влияют на поведение людей, склонных к социальной тревоге.

В исследовании участвовали женщины с высоким и низким уровнем тревожности. Их приглашали в лабораторию по одной, но умолчали, что эксперимент начинается с момента, когда они переступают порог. Как только участница опускалась в одно из кресел в комнате ожидания, входил мужчина, якобы тоже испытуемый, и подсаживался к ней. Эта часть исследования касалась неструктурированного общения. Мужчина говорил, как бы ни к кому не обращаясь: «Надеюсь, недолго придется ждать», – и хватался за любую возможность поддержать разговор. Через тридцать секунд тишины он давал очередной комментарий, снова пытаясь начать разговор. Спустя пять минут, для кого мучительных, а для кого приятных, в комнату ожидания заходил один из ученых и, поблагодарив пару за ожидание, давал им задание с некой структурой. «Представьте, что вы на вечеринке, – говорил он. – И у вас есть пять минут, чтобы познакомиться и как можно больше узнать друг о друге». После этого начинался новый разговор, только теперь у участниц исследования была четкая миссия – конкретная структура.

Обе пятиминутные сессии записали на видео, и позже эксперты просмотрели их и оценили уровень социальной компетентности участниц, язык тела, разговорные навыки и многое другое. Результаты у женщин с социальной тревожностью в первом неструктурированном взаимодействии оказались, как и следовало ожидать, намного хуже, чем у не тревожных – те, не задумываясь, легко болтали с соседом. Но как только появилась структура, все изменилось.

Когда тревожным участницам дали задание, разрыв в оценке социальной компетентности резко сократился, и показатели обеих групп почти сравнялись. Оказалось, что социально тревожные женщины имели недурные навыки общения, но применять их, не опираясь на структуру, им было сложнее. С появлением задания тревожная группа, даже на контрасте с группой, у которой не возникало проблем с общением, показала удивительный результат.

* * *

Структуры бывают разные: большие и маленькие, одни занимают месяцы, другие – лишь мгновения. Но какой бы ни была структура, главная ее задача – снабдить вас понятной целью и конкретной ролью. Устранить сомнения, прояснить ситуацию и добавить уверенности в своих навыках и, соответственно, в себе.

Вы можете выбрать формальную структуру с четкими рамками: например, на свадебном торжестве вызваться собрать людей для общей фотографии или отвечать за гостевую книгу, то есть предлагать гостям написать молодоженам поздравление. Если вы состоите в клубе или комитете, можно взять на себя организационные обязанности (даже если это что-то мелкое – собрать взносы, сверить электронные адреса), чтобы у вас появился предлог поговорить с каждым участником лично. Если вы родитель, участвуйте в школьной жизни вашего ребенка: на очередном мероприятии вызывайтесь работать на входе – прекрасная возможность с каждым перекинуться парой слов!

Даже если специальной задачи у вас нет, вы можете сами создать структуру, дав себе задание. Поставьте перед собой цель на конференции представиться трем людям, на корпоративе – пообщаться с начальником, двумя ближайшими коллегами и офис-менеджером. Или, как в исследовании Томпсона и Рапи: попробуйте за пять минут как можно лучше узнать нового человека.

«Так, секундочку! – скажете вы. – Идею я понял. Но если я просто играю роль, как это отразится на мне настоящем? Как ограничения помогут мне почувствовать себя комфортно в своей шкуре?»

Отличный вопрос. За ответом обратимся к Джонни Карсону.

В детстве Джонни обожал фокусы – приставал к домочадцам: «Выбери карту! Выбери карту!», часами упражнялся в ловкости рук перед зеркалом. Подростком он начал выступать в своем родном городе Норфолк, штат Небраска, и у него так хорошо получалось, что за свое первое выступление в местном Ротари-клубе он заработал баснословную для ребенка в 1930-х гг. сумму – целых три доллара! Но занимался он фокусами не ради денег.

В другом старом сегменте «Вечернего шоу» Джонни берет интервью у актрисы Би Артур, но роли вдруг меняются, и сам Джонни начинает рассказывать о своем прошлом. «Я начал заниматься фокусами в детстве, потому что был очень стеснительным, замкнутым, – сказал он. – А фокусы – это отличный повод, чтобы тебя позвали на вечеринку. Душа компании! Девушки от фокусников без ума! Ради девушек я, собственно, и начал этим всем заниматься. Правда, свести с ума мне так никого и не удалось. Но многие так делают: им нравится выступать, им нравится быть в центре внимания и не быть при этом самим собой».

Можно находиться в центре внимания и не быть при этом самим собой.

Как сказал Лоуренс Лимер, биограф Джонни, в документальном фильме о Карсоне: «Джонни любил держать все под контролем, и роль артиста ему это позволяла. Он постоянно выступал, учился, развивал своего персонажа, который был кем угодно – только не Джонни Карсоном».

Со структурами у Джонни все было в порядке: фокусы, выступления. Но быть самим собой ему так и не стало комфортно. Даже Эд МакМахон, верный напарник Джонни, проработавший с ним тридцать лет, так высказался о Джонни: «В копании десяти миллионов людей он себя чувствует прекрасно, а с десятью – тушуется». Так почему же Джонни не помогла структура? Почему он так и не перешел к своей главной роли: самому себе?

Ответ кроется в источнике роли. В случае Карсона биографы предполагают, что персонаж Джонни – комик, был создан ради получения одобрения. Его мать, Рут, не любила мальчиков, считала их грязными, мерзкими существами. Любимым ее ребенком была дочь Кэтрин. Как гласит легенда, личность Джонни была создана лишь для того, чтобы привлечь внимание Рут: стань он достаточно смешным, успешным, известным, может, она бы стала им гордиться. То есть Джонни старался не для себя, а ради чужого одобрения, которого, к сожалению, так никогда и не получил. На пике его славы, посмотрев очередной монолог сына в «Вечернем шоу», Рут заявила: «Ну ведь это откровенно не смешно». А знаем мы об этом случае потому, что в этот момент с ней в комнате находится репортер из «Нью-Йорк Таймс».

Вот она, разница между структурой, которая мешает вам, и той, которая подталкивает вас к главной роли – быть самим собой: эта роль должна исходить изнутри, а не создаваться ради других.

Она не для матери, которой невозможно угодить, не для босса, не для вашей пассии, не для общества – ни для кого, кроме вас самих. Роль для себя можете выбрать только вы сами, и исполнять ее тоже – только вам.

Хочу привести вот какую аналогию: представьте, что вы – здание, а образ, выбранный за вас другими – это декоративный фасад. Теперь представьте городок на Диком Западе: ветер гонит по Главной улице перекати-поле, перед зданиями к столбам привязаны лошади. Вроде нормальный городок. А теперь давайте заглянем за внушительные фасады и вот что мы там обнаружим: большинство построек – просто брезентовая палатка да деревянный пол, когда-никогда встречаются шаткие каркасы. А все потому, что стоимость и риск перевозки стройматериалов в город, который неизвестно, переживет ли экономическую турбулентность старого Запада, непомерно высоки, и владельцы магазинов и салунов быстро смекнули, что для привлечения клиентов необходимо создавать видимость успеха. Поэтому все свои средства вложили в возведение внушительных декоративных фасадов. О внешнем виде позаботились, а о самом здании забыли.

Играть роль, выбранную другими за вас, – все равно что строить декоративный фасад. Вы расходуете драгоценные ресурсы на образ, в то время как реальное здание – ваше настоящее, подлинное «я» – остается без внимания. Декоративные фасады бывают весьма искусными, иные даже внушают страх, но цель у них всегда одна: обмануть, одурачить.

А вот играя роль, выбранную самостоятельно, вы возводите вокруг здания строительные леса – такую временную конструкцию, с помощью которой здание будет либо строиться, либо ремонтироваться. Строительные леса открывают доступ и гарантируют безопасность здания, пока вы укрепляете его, добавляете новые элементы и наносите последние штрихи. А когда работа закончена, леса можно снять, а новое, укрепленное здание останется. Создав для себя структуру, играя выбранную вами роль, вы сможете воздвигнуть и укрепить настоящего себя.

* * *

Но как это работает в реальной жизни? Как создать структуру, чтобы построить себя настоящего? Знакомьтесь: врач по имени Аиша, которая много лет мучилась сильнейшей социальной тревожностью у себя на работе. Гордость семьи, она первая из всей своей родни поступила в колледж, но всегда ощущала себя не в своей тарелке в престижных вузах и больницах, где строила карьеру: она чувствовала, что в Лиге плюща ей не место. В итоге и образование, и карьера превзошли даже самые смелые ее ожидания, но Аиша все равно продолжала ждать, что в один прекрасный момент кто-нибудь заметит ее и скажет: «Извините, мы допустил ошибку», и вежливо выпроводит за дверь.

Специальность Аиши – детский аутизм – сегодня очень востребована, как и сама Аиша, несмотря на все свои сомнения. Она с нуля разработала научное исследование и выбила для него щедрое финансирование, из-за чего ее заметило руководство больницы – и так, не прикладывая для этого никаких специальных усилий, Аиша обнаружила, что активно поднимается по служебной лестнице. Только радости она не чувствовала, а с ужасом ждала Разоблачения – разоблачения ее несостоятельности и некомпетентности.

В нашу первую встречу Аиша сказала, что ее место рядом с пациентами, а не за столом переговоров. По двум причинам. С одной стороны, она знала, что уход за пациентами – это ее призвание: ей искренне нравилось помогать семьям с детьми-аутистами, особенно родителям-одиночкам, а с другой стороны, Аиша была уверена, что просто неспособна руководить. И в этом убеждении как раз и заключалась проблема. На первой презентации руководству больницы Аиша так распереживалась, что буквально посередине слайда передала слово коллеге, и та невозмутимо подхватила эстафету, будто так и было задумано, но после подошла к Аише – выразить свое удивление и беспокойство. Так Аиша и оказалась в моем офисе. В другой раз, во время очередной встречи с руководством, Аиша сделала вид, что ей звонят – какая-то неотложная ситуация, – чтобы выскочить в коридор и, прислонившись спиной к стене, подышать. Мне Аиша сказала, что в деловом костюме для встреч и заседаний она чувствует себя ряженой, а в белом халате – в каком ходят все сотрудники больницы – ей, наоборот, очень комфортно.

Спустя некоторое время состоялась встреча с докладом о годовом бюджете, где выступала финансовый директор больницы, элегантная женщина лет пятидесяти. Говорила она очень просто и взвешенно, а еще рассказывала истории – истории о пациентах, которым помогли инвестиции и расходы больницы, – и в итоге сухая презентация о больничных финансах растрогала Аишу до глубины души.

Как Аиша ни стремилась обратно в свою лабораторию, она знала, что за столом переговоров будет гораздо полезнее: она может сделать своих пациентов – детей с аутизмом и их родителей – приоритетом для руководства больницы, у которого есть ключи к финансированию и управлению персоналом. И вот, вдохновленная финансовым директором и ее выступлением, Аиша решила сыграть роль, придумать для себя структуру и посмотреть, что же из этого выйдет.

Аиша выбрала роль Защитника: она будет рассказывать истории своих пациентов – детей, которые учатся общаться, и их родных, которые делают для этого все возможное (и невозможное), – высшему руководству больницы. Если финансовый директор смогла так вплести истории пациентов, чтобы годовой бюджет тронул слушателей, Аиша будет рассказывать истории своих пациентов, чтобы обеспечить финансирование и внимания к своей клинике. Аиша назначила себя их представителем. Все свои поступки она начала пропускать через призму: «А как будет лучше моим пациентам и их семьям?» – на встречи с руководством она шла ради них, выступала за круглым столом – тоже для них и для них читала доклады.

Воодушевленная, Аиша продолжала действовать, и от разу к разу большие «шишки» становились все менее и менее страшными. Поначалу Аиша говорила только как рупор своих пациентов, выступала лишь для того, чтобы передать их послание, но со временем частицы характера Аиши просочились в роль Защитника. И что интересно, кое-какие элементы Защитника – встать, сказать, поднять руку – просочились в характер Аиши. Наблюдая за тем, как она делает все эти вещи, Аиша начала верить, что ей это действительно под силу.

Роль, которую играл Джонни Карсон, была маской, личиной – декоративным фасадом, воздвигнутым в угоду неумолимой матери. А роль Аиши заключалась в том, чтобы болеть и радеть за своих пациентов – она действовала им во благо. В безопасности этих ограничений Аиша сумела воздвигнуть свое здание, и потом строительные леса ей оказались не нужны: она переросла структуру своей роли, выросла из нее, не переставая при этом представлять интересы пациентов, просто теперь она делает это, оставаясь собой.

Но для того, чтобы играть роль, ее сперва надо найти. Примите «сильную» позу – сидя или стоя, – в какой можно представить себе открытого, решительного, уверенного человека. Так вы запустите две петли обратной связи: одну для себя, а другую для окружающих. Поза «уверенности» посылает в мозг соответствующий сигнал, а уверенный вид – как у Брэндона, который заговаривает с прохожими на Манхэттене, или у Аиши, которая отстаивает детей с аутизмом, – заставляет людей относиться к вам с уважением.

Феномен «сильных поз», впервые предложенный доктором наук Эми Кадди, строится как раз на этом принципе. Исследователи до сих пор не могут сказать, влияют ли «сильные позы» на наше физическое состояние, правда ли, как утверждают приверженцы «сильных поз», растет уровень кортизола и тестостерона, но одно неоспоримо:

«сильные позы» меняют наше мышление. Ведь, принимая эти позы, вы не притворяетесь сильным – вы принимаете позу сильного человека.

Как правило, в «сильные позы» встают перед началом важного события – все мы слышали этот совет: заскочить в туалетную кабинку перед прослушиванием, интервью или докладом. Но помогают они не только до, но и во время и даже после волнительного момента. Как только почувствуете дрожь – попробуйте занять «сильную позу». Для чего, спросите вы? Дело в том, что наш мозг любит, когда поза, выражение лица, тон голоса и эмоции между собой согласованы, как идеально подобранный наряд, и называется это явление «конгруэнтность». Попробуйте вот какой эксперимент: садитесь, ссутульте плечи, скрестите руки на груди и, нахмурившись, скажите: «Я принимаю вызов!». Попробуйте, попробуйте, я подожду. Звучит не очень убедительно, правда? А теперь становитесь в классическую позу «Чудо-женщины» – ноги врозь, руки в боки, подбородок приподнят и скажите: «Я принимаю вызов!». Ну? Совсем другое дело! Не только наши эмоции влияют на тело, но и тело влияет на эмоции – это ли не настоящая суперсила?

* * *

Большинство людей, подверженных социальной тревоге, как и Аиша, не хотят играть роль, которая приносит выгоду только им. Какой смысл быть Чудо-женщиной или Суперменом, если не использовать свои силы во благо? Такова реальность социальной тревожности: корыстолюбие – не наш стиль, но мы сделаем все возможное ради тех, кого любим, или ради дела, в которое верим – как Аиша ради своих пациентов. Так что возьмите на себя роль гостеприимной хозяйки и позовите в гости соседских мамочек, у которых дети одного возраста с вашим, – помогите этим развитию своего малыша. Сыграйте роль заботливого родителя для четвероногого друга и сводите вашу собаку на площадку, поставив перед собой задачу выяснить кличку как минимум одной другой собаки (и имя ее хозяина). Сыграйте роль радушного сослуживца – подойдите и сами представьтесь новому сотруднику, чтобы тому было легче адаптироваться. Или, как девочка из эпиграфа к этой главе, первым проявите доброту и шепните дрожащей перед выходом на сцену подружке: «Просто представь, что ты Бейонсе!». Ведь это всем структурам структура!

К слову, о неловкости других – все больше узнавая о социальной тревожности, вы повсюду начнете ее замечать. Вот кто-то одиноко стоит на вечернике – неровен час достанет телефон и уткнется в экран, чтобы побороть смущение. Так убейте же двух зайцев сразу и возьмите на себя роль того-кто-помогает-людям-адаптироваться. Ведь в самом деле, подавляющее большинство людей предпочитают, чтобы кто-то другой завязал разговор, и будут вам глубоко признательны, если вы это сделаете, даже если они ничем не выкажут своего облегчения. Так что отыщите себе на мероприятии одиночку и сыграйте в того, кто-помогает-людям-адаптироваться: подойдите и поздоровайтесь. Гарантирую, человек будет вам благодарен, а вы (и это еще важнее) почувствуете себя счастливее и сильнее.

В 2014 году в Чикагском университете провели одно любопытное исследование, которое доказало, что человек, который, даже в самых обычных условиях проявляет инициативу и сам завязывает с разговор, не только доставляет собеседнику радость, но и сам здорово выигрывает. Задачу перед одной половиной участников поставили следующую: в электричке завязать беседу с незнакомцем – чем дольше, тем лучше, и, чтобы придать заданию структурности, сказали: «Узнайте о собеседнике интересный факт и расскажите ему что-нибудь о себе… Этим утром ваша цель – получше узнать человека, с которым вы изо дня в день ездите одним и тем же поездом».

А второй половине дали противоположное задание: «Сегодня в электричке постарайтесь держаться особняком, наслаждайтесь одиночеством, побудьте наедине с собой, со своими мыслями. Ваша цель – сосредоточиться на себе и предстоящем дне». Распределение на группы было случайным, и, как следовало ожидать, участники, на долю которых выпало задание завязать разговор с незнакомцем, сперва сильно ему воспротивились. Они ожидали, что будет неловко, разговор получится неприятным, они зря потеряют время, а на деле получилось с точностью до наоборот: поездка для завязавших беседу участников прошла куда приятнее, чем для проведших ее в одиночестве. Кстати, на продуктивность это тоже не повлияло – обе группы выдали почти идентичные показатели. Если поставить перед собой цель поздороваться с незнакомцем на соседнем сидении и сделать вслух замечание о погоде, вариантов развития событий примерно два: либо на этом все и закончится, и это совершенно нормально, либо ваша инициатива приведет к приятному разговору, поднимет вам настроение, повысит продуктивность и – что самое главное – ляжет очередным кирпичиком в ваше заветное здание.

Единственный момент: не выбирайте такую структуру, которая даст вам возможность избегать. Помочь с посудой после ужина – это очень щедрый жест, но если вы при этом торчите на кухне в одиночестве, пока все остальные болтают за чашечкой кофе, вы запускаете свое здание. Вызваться организовывать сбор денежных средств для благотворительного занятия по тай-чи – это отличная структура, но не при условии, что все ваше общение сводится к переписке.

Какую бы структуру вы ни выбрали, большую или маленькую, на долгий или на короткий срок, вы делаете главное – по кирпичику строите здание своего истинного «я». Роль неофициального фотографа научит вас вежливо и в то же время уверенно командовать: «Встаньте поближе, пожалуйста! Линда, можешь снять темные очки?». А если станете ответственным-за-доставку – узнаете, что сотрудник ресторана на другом конце провода не ждет от вас безупречности и как-нибудь переживет, если вы, поддавшись порыву, решите посреди заказа заменить бекон на пепперони.

Структура – это некий ориентир, с помощью которого вы строите себя и узнаете свою истинную силу и настоящие возможности, пока однажды не обнаружите, что в вашем городе не осталось декоративных фасадов.