Часть третья
Выход в свет
Глава 7
Главное начать, а уверенность подтянется
Брэндон Стэнтон бродит по улицам Челси, нагуливает ежедневные десять километров и фотографирует. Фотографии он публикует в своем популярнейшем фотоблоге Humans of New York (Люди Нью-Йорка), у которого на момент написания этой главы в общей сумме более двадцати миллионов подписчиков в соцсетях. На Брэндоне поношенные чиносы, водолазка из набора термобелья и вязаная шапка-бини – идеальный наряд, чтобы ради хорошего снимка растянуться на асфальте во весь свой почти двухметровый рост.
У Брэндона загораются глаза – у задней двери ресторана стоят и болтают три афроамериканки в белоснежных формах шеф-поваров и токах. Брэндон подбегает к ним и завязывает разговор. Говорит он запросто, искренне, не лебезит, не фальшивит. Сам он так описывает свою манеру: «Я заговариваю так, будто между нам уже есть отношения, будто мы очень давно знаем друг друга». Беседа завязывается, и вот он спрашивает своих собеседниц, можно ли их сфотографировать. Не прекращая разговора, он подносит камеру к лицу и начинает щелкать затвором – и вот так запросто, как по волшебству жизнь попадает на пленку.
Но эта легкость появилась не сразу. Потеряв в 2010 году работу (а работал он в финансовой сфере), фотограф-самоучка Брэндон решил в корне изменить род деятельности и заняться-таки фотографией. За вдохновением он отправился в путешествие по стране; побывал в Новом Орлеане и Питтсбурге, а через несколько месяцев впервые в жизни оказался в Нью-Йорке. Этот масштаб, эти огромные толпы людей поразили его в самое сердце. Это была любовь с первого взгляда.
В кармане ни гроша, ни единой знакомой души в этом огромном городе, но Брэндон все равно каждый божий день выходил на улицу и гулял по городу, нащелкивая за день тысячи фотографий. Поначалу он снимал все подряд: здания, пожарные гидранты, вывески. Людей тоже фотографировал, но тайно, исподтишка. Фотографии он выкладывал онлайн для родственников и друзей и со временем заметил, что наибольший отклик вызывают именно изображения людей. Ни на какую вывеску не так интересно смотреть, как на реального человека. Тогда Брэндон, никогда не бежавший от трудностей, поставил перед собой цель – сделать портреты десяти тысяч ньюйоркцев и выложить их на интерактивную карту, провести своего рода фото-перепись населения города. Как только план был составлен, на Брэндона снизошло осознание: ради этого проекта ему придется подойти и заговорить с десятью тысячами людей. Ему придется научиться разговаривать с незнакомцами.
Да, Брэндон не очень подвержен социальной тревоге. Он общителен и до этого момента считал, что неплохо ладит с людьми, но ему было совсем непросто: «В те первые месяцы, когда я только начал останавливать прохожих на улице, я всякий раз дико переживал. Боялся, что подойду, а мне откажут – это прямо животный страх. Невозможно не волноваться».
И как же Брэндон справился с этим страхом и научился подходить к совершенно незнакомым людям так, будто они старые приятели? Вот его ответ: «Я столько раз это сделал, что мне уже не надо гадать, а как оно пройдет, а что они ответят – я уже всякого повидал и знаю, что могу справиться с совершенно любой реакцией. Так что теперь я спокойно подхожу к новым людям и не переживаю о том, что они ответят».
* * *
Щелк-щелк-щелк. Брэндон делает последние несколько кадров и сердечно благодарит троих поваров. Пока он отправляется на поиски новых героев для своих фотографий, давайте выделим две важные вещи, которые он сказал: во-первых, «мне уже не надо гадать». Как мы знаем, наш мозг запрограммирован на наихудший сценарий и тут же начинает рисовать разнообразные «а вдруг?». А вдруг кто-то вытащит пистолет? Попытается меня похитить? Мозг говорит нам, что худший вариант развития событий возможен, но с опытом мы узнаем, что все же он маловероятен. Вот почему первые разы – самые трудные: нам пока не хватает опыта, чтобы усмирить волнения разума, из лучших побуждений посылающего нам предупреждения и сигналы опасности. Подойдя к десяти тысячам незнакомцев на улице, Брэндон обрел опыт, и уже он ему продемонстрировал, что в большинстве своем люди настроены дружелюбно, даже в таком закаленном городе, как Нью-Йорк. Да, иногда они отказывали, грубили, несли откровенную ахинею или непристойности, но ничего невероятного ни разу не случилось. Опыт указывал на реальность, в которой большинство людей, оказавшись лицом к лицу с другим человеком, были рады помочь.
Еще Брэндон сказал вот какую важную вещь: «Я знаю, что могу справиться с совершенно любой реакцией». Что бы ни случилось: отказ, грубость, попытка обокрасть – к своему удивлению Брэндон обнаружил, что может преодолеть почти все, что угодно. Если ему отказывали, это не означало, что он – неудачник. Это означало лишь одно: в этот раз не получилось и надо попробовать снова. Кстати, именно отказы дали Брэндону шанс больше узнать о себе и своих возможностях, научили его доверять себе, а это, в свою очередь, придало ему уверенности быть собой.
Я спросила у Брэндона, что бы он посоветовал людям, которые хотят научиться разговаривать с незнакомцами и чувствовать себя при этом спокойно и расслабленно.
«Единственный способ добиться комфорта в разговорах с незнакомцами, – ответил он, – это разговаривать с ними, пока вам еще некомфортно. Вы заработаете это спокойствие и расслабленность, раз за разом переживая и превозмогая свой дискомфорт».
А та фотографическая перепись населения, которую задумал Брэндон, в итоге не состоялась, но зато произошло нечто куда более важное: он стал собой. И каждой беседой с очередным незнакомцем зарабатывал уверенность и непринужденность.
Звучит знакомо, правда? Это старое доброе правило: притворяйся, пока не получится. И оно, между прочим, работает. Почему? Когда вы своими глазами видите, что справляетесь, что у вас получается, вы начинаете верить в свои силы.
Безусловно, «притворяйся, пока не получится» – страшный и в чем-то несправедливый подход: почему именно первые разы должны быть самыми трудными? Когда мы уже будем готовы? В самом деле: как Брэндон понял, что готов, когда задумал свои десять тысяч бесед с незнакомцами? Мы привыкли считать, что готовы, когда чувствуем себя готовыми, а если волнуемся, испытываем тревогу, то откладываем. Но вот в чем секрет: на самом деле это работает с точностью до наоборот. Как и Брэндон, мы готовы, пока нам еще неудобно – так что начинайте, а уверенность подтянется.
Узнав об этой закономерности, я вдруг стала видеть ее повсюду: идея, что мы должны хотеть сделать нечто, прежде чем этим заняться, удивительно распространена. Вспомните все те вещи, которые вам делать не хочется: идти в спортзал, есть салат, отложить телефон и лечь спать, медитировать – но ведь как приятно становится после, если все-таки сделать это усилие! А, развивая новый навык, как часто вы на самом деле горите желанием практиковаться? У меня, например, с музыкальной школой за плечами, это бывает крайне редко. Разве пловцы мечтают наматывать круги в бассейне, а скрипачи повторять гаммы? Кому охота тащиться на каток по темноте морозным февральским утром? Хочется поуютнее закутаться в одеяло, а не коньки шнуровать.
И вместе с тем: как часто вы втягивались, начиная? Даже если никогда не признавались ни родителям, ни тренеру, что вам нравится плавное скольжение по льду и что нарезать в бассейне круги приятно? Когда я, пересилив свое нежелание, садилась-таки за фортепиано, то оставалась за ним, как правило, намного дольше положенных двадцати минут. Конечно, я в этом никому не признавалась, но несчастной меня делало не занятие, а мое собственное сопротивление.
Сегодня, когда нам лень разворачивать коврик для йоги, шнуровать кроссовки, садиться писать (хотя что я об этом знаю?), закрывать YouTube и заниматься работой (да и тут – откуда мне знать?), мы можем воспользоваться волшебной формулой: сначала действие, потом мотивация. Нам на самом деле не надо ждать, как не ждал Брэндон, пока захочется что-то сделать, прежде чем этим заняться – мы просто начинаем, а желание подтянется. Аппетит, как известно, приходит во время еды.
Точно так же это работает и с уверенностью в себе. Существует миф, что мы готовы к чему-то, только если чувствуем себя уверенно, а ведь на деле мы набираемся уверенности, как раз в тот период, когда нам все еще страшно и мы через этот страх делаем то, к чему еще не готовы. Просто действуйте, и ваша уверенность подтянется.
Как мы себе представляем уверенность
Как мы на самом деле набираемся уверенности
Так что сначала действие, за ним уверенность, и притворяйтесь до тех пор, пока не получится искренне и от души. Делая, пробуя, вы будете расти и развиваться, и параллельно будет расти ваша уверенность – как это вышло у Брэндона. Делайте то, что вас немного пугает, и обязательно зовите это смелостью.
Смелость – это не отсутствие страха, потому что без страха смелости не существует, истинная смелость – это когда тебе страшно, а ты все равно делаешь.
И однажды вы вдруг поймете, что социальная тревога – это то, что с вами бывает, а не то, кто вы есть. Вы начнете думать о тревоге: «Эх, опять она», а не «О Боже, только не это!». Вы перестанете чувствовать, что социальная тревога цепью сковывает вас, вы возьмете эту цепь в руки и пойдете, куда захотите. Сможете заниматься вещами, к которым еще не чувствуете себя готовыми: зайдете в зал, полный народу, будете смотреть людям в глаза или просто немного развлечетесь – вместо того, чтобы сидеть и ждать, пока на вас снизойдет готовность. Мы прямо сейчас можем встать и действовать, а наша уверенность подтянется следом.
Как и для Брэндона в беседах с незнакомцами, первые несколько раз будут самыми трудными. Опыта еще недостаточно, чтобы уравновесить все страшные варианты развития событий, которые приходят нам в голову. Поэтому на ранних этапах считайте достижениями свои поступки, а не то, что вы при этом чувствуете. Вы жутко смущались, но все-таки поздоровались. Пропотели насквозь, но попросили прибавку к жалованью. Не успев подготовить идеальный ответ, подняли руку. Вас мутило от страха, и все же вы пригласили ее на свидание. Вашей тревоге нельзя доверять, так что не спрашивайте ее мнения, лучше смотрите на то, что вы сделали. Пусть эти достижения станут мерой вашего успеха. А уверенность – вон она. Видите? Бежит, догоняет.
