Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
«Быть понятым – это роскошь».
Ральф Уолдо Эмерсон
Мэдди повернула ключ в замке и распахнула дверь в свою квартирку, где ей в одиночестве предстояло коротать очередной вечер. Она чувствовала себя подавленной. Вот уже год как она переехала в Сан-Хосе из своего родного городка, Сьерра Невада – работу там было днем с огнем не сыскать, поэтому Мэдди с радостью откликнулась на вакансию бухгалтера в компании по грузоперевозкам, хотя никого в большом Сан-Хосе не знала. В целом, переезд сказывался на Мэдди хорошо… кроме того, что, по ее собственной оценке, у нее до сих пор не появилось в этом городе друзей.
– Я здесь уже год, – сказала она мне в нашу первую встречу. – Дома мне все сказали, подожди годик, сразу друзья не заводятся, но все-таки год – это уж очень медленно. Да, у меня есть всякие вредные привычки: после работы я сразу иду домой и сажусь за телевизор, я боюсь знакомиться с людьми. Дома все говорят, что я смелая, раз решилась на переезд, но мне уже начинает казаться, что это была большая ошибка.
Мэдди сглотнула, пытаясь остановить подступившие к глазам слезы.
– Почему я не могу найти близких по духу людей? – взмолилась она. – Это просто нелепость какая-то. Я даже в Гугле искала «как найти друзей», и все советы однотипные вылезают: знакомьтесь с людьми, запишитесь в клуб чтения. Или же идите волонтерить. Да, это вообще на каждом сайте. Но я же не полная дура, я и сама все это знаю. И еще я знаю, что дело не в этом. Я могу записаться в клуб чтения, а вот прийти туда и придумать, что сказать… Вот где проблема! Что я этим людям скажу, а? Дальше: «Привет, я Мэдди», – мне фантазии не хватает.
А вот у Норы, в отличие от Мэдди, знакомых полно. Нора – домохозяйка, воспитывает двоих детишек и знает по именам всех мам: и из школы, и из туристического кружка, и из секции по футболу, со всеми здоровается, машет рукой, обменивается любезностями. И хотя все мамы очень воспитаны и дружелюбны, Нора чувствует, что они держатся с ней слегка формально, и не знает, как поддержать этот тон.
– Меня никто не знает, – рассказывает Нора. – Я всегда последняя знакомлюсь со всеми. Люди вечно удивляются: «Ой, а я и не знала, что вы незнакомы». Я знаю кучу людей поверхностно, по именам, и есть пара близких друзей, но мне хочется как-то расширить свой круг. На Фейсбуке у меня куча друзей, но это же ничего не значит. По душам я могу говорить только с мужем. Я всегда аутсайдер… и сама не понимаю, как это происходит. Я постоянно вижу, как люди говорят, о чем угодно, это прямо целое искусство… Просто не представляю, как этому научиться.
Во взрослом возрасте друзей заводить нелегко и без социальной тревожности. Мета-анализ 177 000 участников престижного научного журнала Psychological Bulletin показал, что социальные круги расширяются до раннего взросления, а затем начинают сокращаться.
Еще в 2006 году масштабный опрос показал, что более половины (53 %) американцев не имеют доверенных лиц за пределами круга семьи, а четверть взрослых американцев – то есть каждый четвертый – вообще не имеют доверенных лиц.
Этим данным теперь десять лет, и я готова поспорить, что числа лишь выросли.
А если социальную тревожность наложить на другие проблемы: переезд в новый город, окончание университета, борьба с зависимостью, развод или просто внезапное осознание, что вы так давно перестали смотреть по сторонам, что все разбежались и теперь нужно начинать с нуля, но непонятно, как это сделать.
Многие люди, как Мэдди и Нора, ощущают себя в изоляции, но почему об этом не кричат на каждом углу? Все молчат, потому что признаться в отсутствии друзей – стыдно. Или в том, что тебе одиноко. А если вы все-таки отважитесь поискать ответ на вопрос, как же заводить друзей, скорее всего получите список мест, где можно завести новые знакомства. Но вы не это ищете. «Завести новые знакомства» – это совсем не то же самое, что и «завести новых друзей»; первое – это одиночное событие, а второе – процесс. Совет «устроиться волонтером в приют для животных» никак не поможет Мэдди завести друзей. Потому что ее интересует: «Что делать после того, как мы поздоровались и представились друг другу? Что дальше?»
Мэдди и Нора столкнулись с двумя очень распространенными для социальной тревожности проблемами: либо нам кажется, что мы никого не знаем, либо знаем кучу народа, но понятия не имеем, как сократить дистанцию, и в обоих случаях постоянно задаемся одним и тем же вопросом: «Ну что со мной не так?». Ничего. С вами все в полном порядке, просто социальная тревога искажает реальность и вставляет вам палки в колеса. Иногда срабатывают предрассудки, и мы, сами того не замечая, отметаем людей по разным признакам. Например, демографическим: она замужем/холостячка – у нас ничего общего. Или мешает наше восприятие: о, она такая занятая – вряд ли найдет на меня время, или: у нее и без меня полно друзей – зачем ей я. Бывает, мы просто не выносим неопределенности: если человек не ведет себя однозначно радушно и приветливо, мы тут же его исключаем – у нас с ним ничего не выйдет.
А бывает, что виноваты наши ожидания. Помните главу о перфекционизме? Те из нас, кто склонен к социальной тревожности, хотят мгновенно найти Друга с большой буквы: мы ищем готовую лучшую подругу, с которой сразу почувствуем связь. Мы не прочь прийти на вечеринку в одиночестве, а выйти под руку с новым приятелем (а то и двумя!), но на нашей планете такое бывает редко.
Именно тревога убеждает нас, что друзей мы должны находить мгновенно. Семантика тут тонкая, но показательная. Социальная тревожность велит нам «искать друзей» – то есть быстро найти и завоевать, а ведь настоящих друзей заводят, друзьями становятся.
Дружба – это процесс, а не готовый товар.
И это на самом деле здорово: вам не надо искать неграненый алмаз. Ведь тот материал, та звездная пыль, из которой создаются друзья, она – повсюду. Почти любой человек – ваш потенциальный кандидат в друзья. Чтобы завести друга, вам не нужен «правильный» человек – таковым он станет со временем.
Так как же это происходит? Получается, друзей надо взращивать, как семена, а не срывать с ветки спелым плодом – но как же это делается?
Начнем с простого: есть такие люди, которые относятся к вам дружелюбно? Класс! Это главный критерий, так что смело записываем их в кандидаты. Пусть вы еще не друзья, но настроены дружелюбно. Некоторые из кандидатов на этом уровне и останутся, а остальных сделают вашими друзьями три вещи.
Итак, пункт первый – постоянство, это когда мы видимся с кем-то снова и снова. Эта мысль может показаться очевидной, но еще недавно, в конце 1940-х годов, вовсю господствовала фрейдистская теория и считалось, что люди становятся друзьями на базе хранящихся в подсознании детских воспоминаний. Изменили эту точку зрения три профессора Массачусетского технологического института под предводительством первого социального психолога Леона Фестингера. В 1946 в МТИ хлынула целая волна ветеранов Второй мировой войны, и в одночасье из пяти тысяч студентов три тысячи оказались бывшими солдатами. Отложив образование ради похода на фронт, они находились на ином этапе жизни, нежели их сокурсники: многие были женаты, у некоторых были дети. Разместили их в наспех построенном временном жилом районе Вестгейт-Уэст на западном краю кампуса. В общей сложности возвели 180 временных корпусов: двухэтажные постройки с квартирами, двери которых выходили на открытые коридоры-балконы, как в Мотеле № 6. Строили район из военных казарм, тротуары остались немощеными, а внутри квартир – голые стены. Но как-никак дело было в Массачусетском технологическом институте, и люди проявили изобретательность: один молодой отец, изучавший машиностроение, построил из деталей старой стиральной машинки устройство, которое раскачивало детскую колыбельку и, к ужасу соседей, стучало и поскрипывало ночами напролет.
Наравне с изобретательностью эти люди проявляли и дружелюбие. Именно сюда и пришел Фестингер с коллегами искать ответ на вопрос: кто с кем дружит? Они попросили каждого из жителей района назвать трех своих ближайших друзей, чтобы проверить, разделяют ли друзья убеждения, интересы, взгляды или детский опыт друг друга. На деле все оказалось куда прозаичней: зачастую единственным, что объединяло людей, выступал общий коридор – основной предпосылкой к дружбе было соседство. Самыми популярными людьми оказались жители крайних квартир на первом этаже, расположенных у лестниц, ведущих на второй этаж – наверное, потому, что все жители второго этажа проходили мимо этих квартир по нескольку раз в день. Так что поначалу Фестингер и его команда посчитали ключевым моментом именно близкое соседство, но потом поняли, что оно было лишь условием для постоянства. Мы склонны дружить с теми, кого видим чаще всего; такие постоянные контакты: вот соседка возвращается домой с детьми, вот они всей семьей идут на рынок, вот сосед бежит на пары – и есть основа дружбы.
Прошло чуть более десяти лет, и в 1957 году Вестгейт-Уэст начали расселять, временные постройки снесли и район застроили уже постоянным жильем, но сделанное там открытие навсегда осталось в науке и подтвердилось с тех пор множественными исследованиями: так, 44 студента полицейской школы сообщили, что их ближайшими друзьями стали соседи по парте. Рассаживали класс в алфавитном порядке. Так что подружиться мы можем почти с кем угодно, если, конечно, наш потенциальный друг не подлец, а так: время и постоянные встречи сделают свое дело – и мы подружимся с теми, кто рядом.
Как же это может помочь Мэдди?
Для создания дружбы не так уж важно, чем заниматься и где, главное – с кем и как часто.
Шансы завести друзей увеличивает постоянство – из раза в раз видеть одни и те же лица, одних и тех же людей. То есть спортзал, скажем, для этого не подходит, а вот конкретная секция, куда каждую неделю приходят одни и те же люди, – да. Не годятся и разовые мероприятия, зато собачья площадка в какое-то конкретное время дня – самое то. Курсы и обучение – только в интерактивном формате, например, танго или писательский кружок, лекции не подойдут. Забудьте о соцсетях, барах и клубах – сюда люди приходят с друзьями, и вы будете ломиться в закрытую дверь – если, конечно, не собираетесь подцепить кого-то. Лучшая стратегия в самом начале – присоединиться к сплоченной группе, открытой для новых участников: команда фрисби, хор, клуб самодеятельности, церковная группа ну или в самом деле – книжный клуб. Мне, например, два раза после переездов помогли детсадовские родительские комитеты.
А дальше? А дальше просто приходите, запаситесь терпением и давайте каждому новому социальному эксперименту хотя бы по три-четыре месяца, но вообще, чем дольше, тем лучше. Говорят, что нужно шесть – восемь раз пообщаться с человеком (и не просто поздороваться), прежде чем мы начнем считать друг друга друзьями.
Но для начала не забывайте главный критерий: расположен ли ко мне человек? Если в ответ на ваше приветствие он отворачивается и достает телефон, ответ – нет, но, если вам отвечают с улыбкой и завязывается беседа? Это ваш кандидат. Да, вас не позовут домой на ужин… на этом этапе, но не переставайте здороваться по той лишь причине, что первый разговор не кончился запойным просмотром первых сезонов «Луи» у вас дома на диване.
Помните: дружбу взращивают, а не находят.
Так что ходите, смотрите, присматривайтесь. Если вы решили присоединиться к уже сформировавшейся группе, очень может быть, что после одного-двух раз к вам еще не начнут относиться всерьез – наверняка у них большая текучка, много народу бывают по одному разу и никогда больше не появляются. Если же вы не пропадете, приходите постоянно, из недели в неделю, вас обязательно заметят.
Когда вы привыкнете к новому месту и люди привыкнут к вам, переходите ко второму шагу, а именно: возьмите на себя организационную или управляющую роль. Помните, мы говорили в 8-й главе, что для застенчивых роль – это отдушина, поскольку уходит необходимость импровизировать при общении. Так у вас появится набор обязанностей и повод поговорить с каждым: напомнить о вечеринке или предложить скинуться на буфет.
Услышав все это, Мэдди, с одной стороны, страшно воодушевилась, а с другой, испугалась: она поверила моим словам о Постоянстве, но ей стало не по себе. Она сказала, что три ее коллеги всегда обедают вместе в комнате отдыха, а сама Мэдди остается у себя за столом или же ест в машине. Идеальный расклад: одни и те же люди и почти каждый божий день. Держались они с Мэдди дружелюбно – а это, как вы помните, наш единственный критерий.
Теперь встал вопрос: как подступиться к компании? Сама Мэдди дико боялась, что пойдет к столу и зависнет, не решаясь ни рот открыть, ни сесть. И мы с ней нашли иной выход: пусть Мэдди первая сядет за стол, а уже потом подтянутся ее коллеги. Поначалу ей было жутко неловко: она не понимала, о чем они говорят, но Мэдди высидела, не убежала: просто слушала и даже пару раз рассмеялась. Все это время она неустанно повторяла про себя: «Они к тебе расположены, они к тебе расположены». Мэдди вдруг осознала, что успела всех троих списать со счетов: двое были старше нее, а третья – стажер, сама же Мэдди была уверена, что с потенциальным другом у нее должно быть много общего: возраст, прошлое и все такое. Более того, она поняла, что на самом деле мучительно ждала, что кто-нибудь из них проявит инициативу и заговорит с ней, а им со стороны казалось, что Мэдди нелюдима и не ищет их компании. Вот так между ними произошло негласное недопонимание.
Мэдди не знала, хорошо ли прошел тот первый обеденный перерыв, но тем же вечером одна из трех сотрудниц постучалась к ней в друзья в Фейсбуке. «Не знаю, конечно, чем оно в итоге обернется, станем ли мы с ней лучшими подругами, но это неплохое начало», – рассказала она мне.
Помните: если человек проявляет к вам дружелюбие, этого достаточно. Есть у вас такие люди в жизни? Ведь наверняка есть! И я готова поспорить: вы только что в разы расширили свой круг общения.
Теперь настало время раскрываться. Для Мэдди это второй шаг, а для людей вроде Норы, которые застряли в подвешенном состоянии между знакомыми и друзьями, – первый. У многих из нас, как и у Норы, полно знакомых и приятелей, с которыми мы вроде дружны, но как вывести отношения на более глубокий уровень, не понимаем.
Иной раз на пути встает наш перфекционизм: «Никому со мной дружить не интересно – у всех своя жизнь, свои заботы», – говорит Нора. Другими словами, в глубине души Нора сидит и ждет, что кто-то проявит к ней «заинтересованность», то есть явно продемонстрирует желание общаться. Нора хочет гарантий: чтобы потенциальный друг сам подошел и затеял интересный, непринужденный разговор, предложил провести время вместе. Ожидая этой ясной, мгновенной дружбы, Нора не видит иных вариантов: и, хотя у нее полно полудрузей, она уверена, что ей надо начинать с нуля.
Так как же перейти на новый уровень? Мы начинаем делиться с людьми: своими мыслями, делами и чувствами.
Казалось бы, ничего сложного, но на самом деле решиться на это непросто: люди с социальной тревожностью не очень-то любят говорить о себе. Мы вежливы и учтивы, но со стороны может показаться, что держимся холодно, что нам неинтересно или бог знает, что еще – только бы не подпускать этот мир слишком близко.
Совсем недавно эта сторона общения обрела немыслимую популярность – я говорю про «36 вопросов, чтобы влюбиться», пару лет назад «взорвавших» Интернет. Тогда об этом опроснике писали многое, в сети встречаются заголовки вроде: «Я задала незнакомцу 36 вопросов, чтобы проверить, влюбимся ли мы друг в друга. И мы влюбились», а в «Нью-Йорк Таймс» вышло эссе под названием: «Как влюбиться в кого угодно. Проверенный метод». Мечта любого романтика.
На самом деле история этого опросника куда более удивительная: его появлению мы обязаны науке. Примерно 20 лет назад, в 1997 году, психолог Артур Арон, его жена Элейн и несколько их коллег, разбросанных по разным уголкам США, опубликовали статью с безобидным, сухим названием: «Экспериментальное создание межличностной близости: процедура и некоторые предварительные выводы». Эксперимент состоял в следующем: в лаборатории за три раунда по двенадцать вопросов каждый превратить незнакомцев в близких друзей. С каждым новым раундом вопросы становились все более глубокими и личными. Например, в первых двенадцати вопросах встречались такие: «За что вы больше всего благодарны?» и «У вас есть тайное предчувствие того, как вы умрете?», а вот несколько примеров из второго блока: «Есть ли что-то, что вы уже давно мечтаете сделать? Почему до сих пор не сделали этого?» и «В вашей семье отношения теплые и близкие?» и «Как вам кажется, у вас было счастливое детство?». А в последнем раунде все становится еще серьезнее: «Расскажите партнеру, что вам в нем нравится. Будьте предельно откровенны – говорите даже то, чего не сказали бы малознакомому человеку» и «Поделитесь личной проблемой и спросите партнера, как бы он справился с ней. Затем спросите, что он думает о ваших чувствах по поводу этой проблемы».
Конечно, схему эту вывели не для того, чтобы влюблять людей друг в друга, основной целью тридцати шести вопросов было в лабораторных условиях спровоцировать близость и доверие между двумя людьми и обойти при этом без тягот реальных, рождающихся естественно отношений. Вопросы нужны были для того, чтобы создать единую схему эксперимента, а вовсе не для того, чтобы помочь образованию новых ячеек общества. Правда, ученые своими глазами увидели всю мощь этих тридцати шести вопросов, когда двое людей, познакомившись на исследовании, влюбились друг в друга и потом поженились.
И вот теперь, двадцать лет спустя, журналисты окрестили этот опросник «волшебной формулой любви», только никакого волшебства тут нет —
исследователи считают, что чувство симпатии вызывают не конкретные вопросы, а сам процесс постепенного и взаимного обмена все более личной и важной информацией.
И «36 вопросов» просто-напросто ускоряют этот процесс.
С новыми людьми мы обычно вступаем в нейтральную, светскую беседу, и сама по себе она очень важна – это своего рода безопасный способ протестировать общение, но оно всегда останется поверхностным. Ведь говорим мы не о себе, а о пробках, о погоде, о том, что Даррен из вашего отдела взял больничный и, наверное, опять начался сезон простуд. А когда вы делитесь с собеседником, вы даете ему информацию о себе: о том, что думаете, чем занимаетесь и что чувствуете. Запрещенных тем нет. И, кстати, вывести на более глубокий и личный уровень можно и пустую болтовню. Например, беседу о погоде: вы рады, что наконец начало холодать, потому что осень – ваше любимое время года. Раньше вы любили лето, но теперь просто не переносите жару. Или, например, в детстве после дождя вы с братом всякий раз бежали на улицу «спасать» повылезавших на тротуар дождевых червей и тащили их домой, чем совсем не радовали маму. Вот оно. Вы по-прежнему говорите о погоде, но при этом немного рассказываете и о себе, а здесь уже может завязаться настоящий разговор.
Когда я работаю с Мэдди и Норами мира сего над этой темой – открываться и делиться, – у них неизбежно возникает вопрос: «Но о чем говорить-то?». Хотя на самом деле они хотят спросить не это. Ровно как Мэдди не нужен совет «пойти и устроиться волонтером», ей не поможет и список тем для разговора, потому что настоящий вопрос такой: «Как мне преодолеть парализующую тревогу и не нести бред?»
Ответ: снизить планку. Мы думаем, что должны быть интересными, говорить непринужденно и обязательно развлекать собеседника, а это непосильное бремя. Если вы строго-настрого запретите себе случайно ляпнуть несуразицу, в итоге вы вообще рта не раскроете. Поэтому начинайте с того, чем занимаетесь или о чем думаете, поздоровайтесь, спросите собеседника, как дела, а, получив ответ, расскажите немного о себе: над чем работаете, чем только что занимались, что планируете или о чем размышляли недавно.
И каждая ваша фраза не обязана быть глубокомысленной и тонкой – главное, чтобы она рассказывала о вас.
Помните, когда Фейсбук только-только появился, пользователей на страничке встречал вопрос: «Чем вы сейчас занимаетесь?», а в 2009 году он сменился на «О чем вы думаете?». Вот с этого и начните. Расскажите собеседнику, чем занимаетесь, о чем думаете: «У меня все в порядке, спасибо. На выходных поедем к родителям мужа», или «Я хорошо, спасибо. Вот думаю заняться фортепиано!», или «Я в порядке, спасибо. Уже который день мечтаю о хорошем бургере. Куда посоветуешь сходить?». И помните, ваши слова не обязаны перевернуть сознание собеседника, единственный критерий – чуточку рассказать о себе. «А я на велосипеде приехала. Оказалось, гораздо быстрее, чем стоять в пробках!» «Нужно купить подарок племяннице на день рождения. Ума не приложу, что ей подарить!» «Ух, услышала песню вчера на заправке, до сих пор не идет у меня из головы».
Поначалу будет очень трудно и непривычно. Вам будет казаться, что вы слишком много болтаете, привлекаете к себе чересчур много внимания и вообще тянете одеяло на себя, но это только потому, что обычно вы молчите как партизан. Попробуйте и сами увидите, что из этого выйдет. Иной раз в ответ вы получите сказанное без энтузиазма «Круто», «А, правда?», а после… тишина. Только ветер будет завывать на бескрайних просторах угасшего разговора.
И это нормально: беседы действительно бывают скучными, но вот что главное: скучный разговор не значит, что вы – скучный собеседник. А порой ответ будет содержательным, и… добро пожаловать в настоящую беседу!
Многих из нас не раз называли «тихонями», советовали чаще подавать голос и активнее участвовать в происходящем, и неизменно в этих ремарках слышится упрек, будто нам указывают на наш недостаток. Благо, теперь мир принял интровертов, и быть тихонями уже не так зазорно, но все равно старайтесь расширять зону комфорта: если с вами заговорили, постарайтесь рассказать о себе чуть больше обычного. Конечно, куда легче ответить на вопрос: «Есть ли у вас братья или сестры?», коротенько: «Да, младший брат», но попробуйте углубиться в подробности: «Да, младший брат. У нас разница в пять лет, и когда я уехала учиться в институт, он еще в школе был. Каждый год, когда приезжала домой, будто заново с ним знакомилась. Теперь мы уже оба взрослые и крепко дружим. Он врач скорой помощи в Миннеаполисе». То же касается ответа и на вопрос «Откуда ты?», односложный ответ: «из Хьюстона», можно заменить на: «из Хьюстона. Правда, уже двадцать лет как там не живу, но иногда заезжаю посмотреть на родео». А что потом? А потом делайте то, что вы и так прекрасно умеете: слушайте. Направьте свое внимание вовне.
В конечном итоге, цель разговора – близость. Есть у этого слова и сексуальный подтекст, но нас он не интересует. Само по себе английское слово “intimacy” происходит от латинского корня, означающего «самое сокровенное», то есть цель разговора – делиться самым сокровенным: тем, что вы думаете, делаете и чувствуете – с другими.
Только хочу отметить один важный момент: делиться информацией не значит выкладывать все как на духу. В своем исследовании с 36-ю вопросами ученые четко определяют происходящее как процесс постепенного, а главное взаимного обмена личной информацией, то есть раскрываться перед людьми нужно не сразу, а поэтапно. Помню, на одном девичнике я познакомилась с подружкой невесты. Мы представились, пожали друг другу руки, и я не успела и слова вымолвить, как она уже выпалила, что беременна – ЭКО с донорской спермой – и, чтобы предотвратить разрывы во время родов, ее дула посоветовала ей капать на трусы масло с витамином Е. До конца вечера я так и не придумала, что ей ответить – из головы не шел образ ее смазанной маслом промежности. Я не ханжа, но для первого разговора это все-таки был явный перебор.
А если серьезно, была у меня одна клиентка, которая чуть ни в первом разговоре с новым человеком начинала рассказывать, что в детстве ее жестоко избивали и два раза изнасиловали. В ответ на это очень личное и серьезное откровение люди начинали ее сторониться. Задетая до глубины души, моя клиентка недоумевала: ведь она ничего такого не сделала, просто рассказала о себе! В итоге мы с ней сошлись на том, что люди просто не готовы сразу к такой степени откровенности, и что у нее есть масса других, не менее правдивых, но менее личных вещей, с которых стоит начинать знакомства, а тяжелую правду лучше оставить на потом.
Мэдди в итоге увидела, что и от читательских клубов бывает толк, если говорить о себе чуть больше, чем просто: «Привет, меня зовут Мэдди». Она рассказала, что в первый раз пришла, представилась и замолчала, все больше смотрела в пол, с одной стороны мечтая, чтобы с ней заговорили, а с другой, надеясь, что ее оставят в покое. В конце встречи к ней подошла одна женщина. «Ну как вам, понравилось?» – спросила она, и Мэдди с улыбкой протараторила: «Все было просто супер, спасибо», а затем умолкла. Собеседница, поймав ее настроение, понимающе кивнула, добавила: «Здорово, надеюсь еще заглянете к нам», и отошла.
Социальная тревожность – это просто суперспособность ставить в разговорах точку: поздороваться, но не дать повода продолжить беседу или вообще ничего не сказать. Так мы создаем у окружающих впечатление, что просто не хотим общаться.
Кстати, заводить разговор в тупик – тоже защитное поведение, так мы пытаемся спастись от чувства тревоги и в итоге меняем сиюминутный стресс на затяжное одиночество.
Мэдди вернулась в книжный клуб и на этот раз решила попробовать новую тактику. Она уже знала, что победа – это не то, как она себя чувствует, а то, что она сделает, и решила смотреть на людей, делиться, слушать и отвечать. После собрания та же самая женщина вновь подошла и спросила, понравилась ли Мэдди книга, которую обсуждали на этой неделе. Мэдди глубоко вздохнула и решила поделиться: «Да, очень понравилась. Я даже не ожидала, я вообще фантастику не очень люблю, я все больше саги семейные». Они перекинулись еще парой фраз и обменялись рекомендациями, никакой беседы по душам не произошло. Земля не задрожала (в отличие от коленок), но для Мэдди в это мгновение открылся новый мир. Безусловно, один разговор – это капля в море, но, если практиковаться, слово за слово, беседа за беседой, со временем из капель наберется океан.
А как там дела у Норы? Она решила сознательно идти на общение и делиться с людьми. На следующий день после школы Нора предложила дочери не сразу поехать домой, а пойти поиграть на детской площадке. Весь распорядок дня насмарку. Норе стало трудно дышать. На площадке были знакомые лица, но Нора никак не могла придумать повод подойти и чувствовала себя очень подавленной. Она уже продумывала пути отступления, когда подбежала дочь и попросила покачать ее на качелях. Рядом стояла еще одна мама. Нора поздоровалась и тут же выпалила, когда же, интересно, дети учатся сами раскачиваться на качелях. Завязался разговор. Нора вся вспотела, беседуя о детском развитии, и до того разнервничалась, что даже не замечала, как сильно и высоко толкает качели, а дочка только заливалась радостным смехом. И все-таки Нора выдержала этот довольно длинный разговор. На нашей следующей встрече она сказала, что слова Нила Армстронга о высадке на Луну крутились у нее в голове весь оставшийся день.
На первых порах будьте готовы к фальстартам: одиночество всех нас делает чуть странноватыми и немного отчаянными.
И если долго не практиковаться, то начнешь сомневаться, умеешь ли вообще разговаривать, не то что составлять сложноподчиненные предложения, достойные внимания и ответа других людей. И хуже того, мы начинаем в каждом человеке видеть угрозу, в каждой улыбке насмешку, а в каждой фразе, сказанной в наш адрес, отвержение. И тут уже мы сами усугубляем ситуацию: ведем себя так, будто мир против нас – и претворяем в жизнь это самоисполняющееся пророчество, которое еще называют поведенческим подтверждением. Ожидая, что с ней не заговорят, Мэдди ни с кем не поздоровается. Ожидая, что другие мамы ее осудят, Нора поспешит домой, а не на детскую площадку.
Но ваш успех не зависит от чужих реакций, он не зависит от величины вашей тревоги. Ваш успех зависит только от того, что вы делаете. Удалось ли вам хоть чуть-чуть рассказать о себе? Отлично. Начинать сложнее всего, но главное не оставляйте попыток, пробуйте снова и снова, прямо завтра, а не через пару недель. Не сбавляйте ход. Я обещаю, что станет легче.
Третье условие для возникновения дружбы наравне с постоянством и обменом информацией – показывать людям, что они вам приятны. Нам нравятся те, кому нравимся мы. Нам нравится, когда люди проявляют инициативу. В науке такое поведение называется просоциальным, то есть, когда мы демонстрируем людям, что нам приятно их общество.
Простейший способ выразить симпатию – это поздороваться первым, улыбнуться в ответ на приветствие. Чуть более продвинутый уровень – ни к чему не обязывающая светская болтовня. Была у меня одна коллега, которая изо дня в день по утрам заглядывала к каждому из нас в кабинет и желала хорошего дня. «Я просто поздороваться, – говорила она. – Как у тебя тут, все в порядке?», и этот свой ритуал звала «обходом». Я ценила ее внимание, и именно оно расположило меня к ней.
Следующий шаг – это когда мы переносим общение из привычного контекста в непривычный. Например, если мамочки детишек из класса Норы выберутся вечером в ресторан без детей – это уже совсем иной контекст, нежели площадка после школы. Через пару месяцев Мэдди позовет кого-то из новых знакомых по книжному клубу выпить кофе, и их общение выйдет за границы группы, превратится в беседу один на один. Поменяется контекст и в том случае, если вас приглашают куда-то: у парня из секции по тай-чи день рождения, девушка из танцевальной студии устраивает у себя дома просмотр Суперкубка – идите, даже если пробудете всего полчаса.
Людям приятно, когда на их приглашения откликаются и, что не менее важно, так дружба попадает в новый контекст и, следовательно, выходит на новый уровень.
Так что подходите первыми. Заговаривайте. Как только ваша дружба укрепится в первичном контексте, зовите нового товарища на прогулку, в книжный магазин, приглашайте попробовать рамен в недавно открывшейся забегаловке. Да, это будет трудно, перфекционист внутри нас будет дрожать осиновым листом, мы будем переживать о каждой мелочи: а вдруг во время прогулки пойдет дождь? Вдруг у книжного магазина не найдется парковки, и он разозлится на меня? Вдруг забегаловка окажется так себе? Да! Проявлять инициативу сложно. Но тут очень поможет вот какой прием: поставить себя на место вашего знакомого. Как бы вы отреагировали, пригласи он вас куда-нибудь? Скорее всего, обрадовались бы. А если бы вдруг что-то пошло не так? Вероятно, вы бы отнеслись с пониманием. И ваш потенциальный новый друг наверняка отреагирует точно так же.
И обязательно будьте конкретны: предлагайте не «когда-нибудь встретиться и что-нибудь сделать», а «давай сходим на водохранилище на следующих выходных? Я захвачу перекусить, устроим пикник», или «А хочешь в понедельник сходим кофе попьем? После часа дня я совершенно свободна». Конкретика указывает на вашу искренность.
Ну и последнее: не забывайте, что навыки общения у нас с вами совершенно адекватные, просто применяем мы их обычно только в кругу близких людей. Но в борьбе с одиночеством это нам никак не помогает. Так что попробуйте перестроить свое отношение к одиночеству: как только оно нахлынет – когда покажется, что весь мир веселится, а ты одна сидишь на диване в выходные, – пусть это чувство станет для вас сигналом к действию. Если вам одиноко – значит, пришло время договориться о встрече: напишите другу и позовите в кино на следующих выходных, узнайте расписание клуба авиамоделирования, куда уже давно думаете записаться. Да, в одночасье люди вокруг вас не появятся, но этот маленький шаг – какой-никакой задел на будущее.
Подводя итог вышесказанному, чтобы завести друзей – нам нужно преодолеть инертность, как чужую, так и свою собственную. Постоянство, обмен информацией и проявление инициативы помогут вам создать прочные отношения, которые выдержат испытание временем, с теми, кто уже сегодня открыт и расположен к вам.
Иллинойс, середина 1990-х годов. Дженнифер Паркхерст, доктор психологических наук из Университета Иллинойса в Урбане-Шампейне, стоит перед аудиторией, с которой редкий человек осмелился бы иметь дело. Нет, это не бандиты и не хулиганы, это – школьники. В тот день профессор Паркхерст и ее аспирантка Андреа Хопмайер занимались тем, что ходили из кабинета в кабинет и докладывали ученикам седьмых и восьмых классов – участникам исследования о популярности, его результаты. Брекеты, прыщи, широченные джинсы и кроссовки Sketchers, неловкость, страх и отчаянное желание выделиться – классическая картина переходного возраста.
Паркхерст поблагодарила класс за участие и начала свой доклад:
– Итак, вот что мы выяснили. В вашем классе самыми популярными оказались добрые, отзывчивые ребята, которые ни с кем не ссорятся.
По классу прокатился ропот. Девочка в розовой футболке подняла руку.
– Неправда! – воскликнула она. – Самые популярные – злые и наглые!
Одна за другой в воздух взлетали руки учеников.
– Популярные ребята дерутся!
– Они никому не помогают!
– Они злые и самовлюбленные!
Паркхерст несколько удивилась.
– Эти результаты основаны на ваших ответах, – заметила она.
Девочка в розовой футболке скрестила руки на груди.
– Значит, все просто соврали.
– Вот именно! – подхватил класс. Паркхерст на мгновение задумалась. Чтобы прояснить ситуацию, она спросила:
– Вам нравятся эти ребята?
Класс единогласно прокричал в ответ:
– Нет! Мы их терпеть не можем.
В тот момент, сами того не зная, эти ребята в корне перевернули десятилетиями использовавшуюся в науке методологию.
Вернувшись в лабораторию, Паркхерст и Хопмайер, которая сейчас работает исследователем в Западном колледже, принялись обдумывать реакцию школьников. Для исследований они использовали известный и прекрасно зарекомендовавший себя метод измерения популярности: каждый ученик получил список своих одноклассников, из которого нужно было выбрать троих ребят, которые нравились им больше всего, и троих, которые нравились меньше всего. Кроме этих двух категорий были и другие: «самые добрые», «надежные», «отзывчивые», «драчуны», «слабаки», «не терпят, когда их дразнят» и т. д. Подсчет результатов был тоже весьма прост, самыми популярными считались те, кто чаще всего попадал в список «нравятся больше всех» и реже всего в «нравятся меньше всех», а у наименее популярных ребят картина была прямо противоположная. Вот такая простая арифметика.
Но реакция школьников насторожила Паркхерст и Хопмайер, и они решили пересмотреть привычный метод: а что, если популярность – это не про нравится и не нравится? Они повторили исследование, на этот раз с одной простой поправкой: добавили в список определений слово «популярный» и снова подсчитали голоса. Результаты этого исследования изменили все.
Оказалось, что «популярность» выражается отнюдь не во всеобщей симпатии: «популярными» были напористые ребята, лидеры, главари, и да, многим они действительно нравились, а многим – не нравились совсем.
Эти альфа-самцы и примадонны – будущие Дональд Трамп и Ким Кардашьян этого мира – нравились лишь некоторым, в основном тем детям, кто и сам набрал высокий процент симпатий, а у остальных они вызывали в лучшем случае раздражение.
Перепутать эту напористость, эту доминантность со всеобщей симпатией довольно просто, ведь такие дети получают много внимания, они заметны. Застенчивые ребята отчаиваются, приговаривая: «Я так никогда не смогу» и «Я на такое не способен». Но вам и не надо становиться кем-то другим. Вам не надо быть центром внимания, чтобы понравиться. Не нужно хорохориться и строить из себя невесть что.
Как выяснила Пархерст и ее коллеги, истинная, безоговорочная популярность не требует света софитов или всеобщего уважения. Даже уверенность в себе не играет ключевой роли – оказалось, что максимальное количество голосов «нравится больше всех» и наименьшее «нравится меньше всех» получили дети, попавшие одновременно в списки «добрые» и «отзывчивые» – то есть настоящую популярность приносит не напористость, а доброта.
Эта закономерность сохраняется и во взрослом возрасте. Одно часто цитируемое исследование показало: когда мы формируем о человеке первое впечатление, главным фактором для нас выступает теплота, то есть – как вы уже могли догадаться – доброта и надежность.
И как же удивительно осознавать, что больше всего Внутреннего критика заботят наша компетентность и уверенность в себе: мы боимся попасть впросак, показаться странными, не справиться, не знать чего-то. Мы столько усилий прилагаем, чтобы казаться более умелыми и самоуверенными, а ведь дело вообще не в этом. В друзьях люди ищут не это – они хотят найти тепло.
Приведу слова профессора психологии Дэвида Московича: «Если вы излучаете тепло, доброту и относитесь к миру с любопытством, то все остальное – недостатки, изъяны, неловкость, которая от рождения присуща человеку, – отойдет на второй план, главным для людей будет то, что они находят с вами общий язык». Это взаимопонимание, эта связь основана на тепле и доверии. Так что ходите, появляйтесь, делитесь своими чувствами, мыслями и делами, показывайте другим, что они вам приятны. Из этого и складывается настоящая дружба.
Войти с помощью соц. сетей: