Пасаремос

Вряд ли этим же днем, когда на базу в Рио-Гранде, реактивно свистя, вернулись порознь, парами, поодиночке, пробивая облачность и приземистый туман, касаясь посадочной полосы, выбрасывая на пробеге тормозные парашюты, заруливая на стоянки.

Вряд ли.

Другим… следующим… послезавтра ли, а вероятней всего днями позже, когда прояснилась оперативная обстановка, и можно было делать какие-то выводы.

Делать выводы на конфиденциальном штабном совещании, в строгости субординации, с лицами на серьезе – наверное, и скорей всего так и было, так и происходило, однако…

Однако допустимо, что уже и опосля перенося тему на неофициоз, смочив губы и пищеводы чем-нибудь крепким, как это водится, под свойское, по-русски кухонное «посидим?».

Официоз включал прежде и непременное построение личного состава, зачитку приказа МО СССР, поздравления, обещания наград и вручений (правда, уж на родной земле по возвращении).

Не обошлось без политлекции зама – военнослужащие должны знать, где находятся, что можно ждать от империалистов (и это не пустые слова). Впрочем, стоит сказать, «награды нашли своих героев» от расщедрившихся наездом высокопоставленных аргентинских чинов (и то мед).

А то, что опосля…

Комэск-полковник и генерал-полковник.

Курили, «играли в гляделки», чувствуя спокойное взаимное расположение военных винтиков, за спиной которых все решали куда как более высокие погоны… или вовсе манипулировали штатские политбюровские политики.

– Подхарчили мы их немного… англичан.

– Демонстрация, скажем так, удалась. Но я думаю, больше подобных ударов не будет, – по-другому и не истолковывая вопросительное молчание полковника, генерал доходчиво аргументировал: – Это вывод по совокупности разведданных, брожению в политических кругах, и не только в Буэнос-Айресе, но и на мировых дипломатических площадках. Да и глядя на общий энтузиазм местного аргентинского командования. Их наличные силы… сколько у них осталось «Скайхоков», «Даггеров», боеспособных – с уверенностью, что они не вернутся на полосу сразу же после вылета?

Износ техники безнадежный. А наши «сухарики», как ни крути, тут правильно было сказано: «Не тот федот!» Если только…

Представитель МАП извлек одну из завязанных тесемкой папок, раскрывая в нужном месте:

– Вот. В специфике морского театра военных действий англо-аргентинского конфликта конструкторскому бюро Сухого скинули техзадание проработать систему дозаправки в воздухе.

Пожалуйста – чертежи-кроки, топливоприемник в двух вариантах.

Первый – съемная штанга в носу справа от пилота… и второй – стационарная выдвижная принимающая… Догадайтесь, где? В гаргроте, сразу за кабиной, где бак-расходник.

Во как! Очевидно, летчику управлять процессом контакта через перископ. Это ж, мать его, как кантик на шее самому подбривать в зеркало… Будто бы через задницу. И откуда там, в КБ, нашлись такие новаторы.

Командир эскадрильи внимательно рассмотрел чертежи.

– По-моему, второй вариант по принципу «летающей штанги», где управление процессом в руках не пилота, а заправщика. Это секретно? – Пролистнул, выискивая соответствующий «гриф» в титуле.

– Нет. Более того, эти перспективы обязательно доведены до аргентинского командования. Говорю же, планы далекоидущие. Вопрос – когда все это будет реализовано? По уму бы сюда перегнать неполный полк Ту-22, и тогда вся британская армада перестала бы существовать как военная сила в два-три боевых вылета. Разметали бы их по морю-океяну крылатыми старушками Х-22 с заведомо недоступных дистанций к чертовой матери. Да только в этой редакции уж никто не поверит, что пилотировать «тушки» будут аргентинские летчики. Да и Буэнос-Айрес не горит желанием усугублять. Выдохлись. Их обложили экспортно-импортными санкциями.

Флот сидит, спрятавшись в норах. Летать в нормальной выкладке за семьсот километров практически нечем. Армия… есть информации непосредственно с поля боя от находящихся там кубинских товарищей.

Проанализировав расклад сил и общие мотивации, наша аналитическая служба пришла к выводу, что аргентинская армия намерена защищаться, но не значит, что «до упора». Иначе говоря, уже не предполагая непременно удержать плацдарм, как и весь архипелаг.

А такая постановка вопроса, как «продать подороже», не возникает и вовсе. По крайней мере, рядовой состав и младшие командиры отдают предпочтение плену.

А вот налет нашими «сухими» имел знаковый подтекст! Хунта дала понять англичанам, что ей есть на кого опереться. Что военная помощь СССР способна поддерживать боеспособность аргентинских вооруженных сил на уровне, соответствующем текущему развитию техники.

Показательно ли, что информация о доработке наших самолетов дозаправкой в воздухе (а там имелись похожие чертежи и по Миг-23), была слита в английские уши именно аргентинской контрразведкой.

– Хотят сохранить мину при плохой игре? – не столько спросил, сколько подтвердил полковник.

– Ну, – протянул генерал, – еще не вечер… ход за англосаксами (здесь, я полагаю, и штатовцы в ту же обойму). И Тэтчер – дамочка, всяко не лишенная политической показухи.

И был в своей оценке, в том числе о «леди при власти», как нельзя точен.

Что ж, человеческая логика при одинаково равных исходных тезисах подразумевает схожесть постановки вопроса.

Специально сформированный военный кабинет, куда кроме премьер-министра Тэтчер, вошли министр обороны страны и командующие видами вооруженных сил, сегодня, как практически и всегда, заседал в полном составе.

«Одна леди среди десятка джентльменов», – ни дрогнув лицом, мысленно усмехнулась Маргарет.

Она всегда прекрасно чувствовала себя в общении и в окружении самцов. Наверное, от того, что хорошо умела их понимать. Лучше, чем женщин… других, не себя, имея в виду.

И видимо, поэтому управляться с представителями противоположного пола ей удавалось со всей корректностью и продуктивностью.

«Мужская психология требует предметности, женская строится на интуиции и чувствах. Однако женское сердце не всегда хороший советчик, а порой и вовсе провокатор. Но в данном случае нас это не касается».

Глава кабинета продолжала держать вдумчивую паузу.

Стоило ли говорить, что «вчерашние» неприемлемые, разгромные потери в кораблях выбивают опору не только и не столько из-под «флотских», сколько лично из-под нее. Что это грозит полным провалом кабинета и ее политической карьеры. Стоило говорить, что эта военная кампания на богом забытых островах становится невероятно ресурсоемкой, затратной. Вчера в беседе доверенный помощник по финансовой части прямо сказал о необходимости скорейшего выхода из войны! А поймав холодный, просто убийственный взгляд премьера, поспешил поправиться: «Достойный… и победный… выход!» И стоило ли говорить, что «Фолкленды – это позиция, это часть империи (забыв добавить «бывшей»), которую мы обязаны отстаивать любой ценой, оставить за собой при любых обстоятельствах».

Это сказать она еще успеет, мобилизовав весь свой пафос и патетику, когда прижмет окончательно и крайним образом!

Сухонькая, среднего роста женщина ненадолго опустила глаза в свои записи. И снова вскинула голову:

– Нам нужна показательная победа, что было бы знаковым аргументом силы, что принудило бы Буэнос-Айрес пойти на попятную!

Военные молчали, терпеливо ждали продолжения.

– Я далека от стратегии и тактики, но полагаю, что наши последние трудности на театре военных действий связаны с известным фактором – в дело чрезмерно влезла третья сторона, оказывая помощь советниками и поставками вооружений. И полагаю, не только одни мы видим угрозу, исходящую от тесного присутствия большевиков в данном регионе.

На этом моменте докладчица красноречиво посмотрела на представителя союзников, дескать, это и вам кость в горле. Тот мигом откликнулся, заверив во всесторонней поддержке, не преминув намекнуть о «былых временах мировых войн», с явным намеком, что без американского участия побед не состоялось. Добавив в конце:

– Джентльмены должны помогать друг другу.

В сторону леди «джентльмены» прозвучало по меньшей мере странно, однако ни у кого не вызвало даже иронической усмешки – в последнее время госпожа премьер демонстрировала, что у нее под юбкой обозначились вполне себе весомые железные яйца.

– Мы же, так и не использовали все ресурсы, – продолжала она между тем, – я говорю о нанесении воздушного удара по континентальным базам Аргентины.

– Вы говорите об использовании стратегических бомбардировщиков «Вулкан»? Об ударе по Буэнос-Айресу? – подал голос начальник штаба ВМС вице-адмирал Холифакс.

– Хм, – оскалившись, как нередко в последнее время кому-то виделось, крысиной мордочкой (уж больно она у нее была такая – остренькая)… Впрочем, порядочные джентльмены в приватных разговорах все же склонялись к «лисьей», учитывая рыжеватые локоны дамы, – можно и по Буэнос-Айресу. Но в первую очередь речь идет о прямой угрозе из Рио-Гранде!

Очевидно, что Железную Леди нисколько не затронул недавно учиненный разгром экспедиционных сил Британии в Южной Атлантике.

Дела кабинета правительства и лично ее (лидера консервативной партии) в последнее время настолько стали шатки, что у другого человека просто опустились бы руки. Однако Маргарет Хильда Тэтчер только ожесточилась. Она умела и продолжала требовать, так войдя в железный образ, что артикулировала почти немецко-фельдфебельским лязганьем:

– Я говорю о военной базе в Рио-Гранде, откуда взлетали самолеты советского производства с советскими ракетами и наверняка ведомые советскими летчиками! Не есть ли потребность вновь рассмотреть план «Микадо»? Силами спецподразделений! Одним точечным ударом нанести врагу разящий апперкот!

Снова наступило молчание, которое можно было бы назвать «неловким». И снова решил высказаться вице-адмирал Холифакс:

– Я могу с полным основанием быть уверенным в профессиональной выучке бойцов САС, мэм, но…

Женщина отреагировала немедленно, верно уловив это «но» и теперь уж действительно неловкую паузу:

– Вы не верите, что наши непревзойденные спецподразделения смогут это сделать?

– Простите меня, госпожа премьер-министр, но – нет. Не верю. Операция «Микадо», в уже полученном опыте и в новых обстоятельствах, бесспорно провальная.