Глава 5
Кризисное управление

Для одной из своих книг Ричард Никсон выбрал название «Шесть кризисов» (Six Crises)⁴. Она была написана задолго до того, как разразился кризис, с которым он справлялся настолько плохо, что был вынужден уйти с поста президента. Некоторые ситуации, описанные в его книге, действительно были кризисными, а какие-то просто отражали личную паранойю Никсона. Он верил в то, что как нельзя лучше передает популярный афоризм «какое бесчестье, какое бесчестье, все это затеяно ради меня». Что в действительности и произошло, когда недостаток навыков по управлению кризисами привел к тому, что Уотергейтский взлом вылился для него в скандал, ставший для него завершением карьеры. Как говорят в Лас-Вегасе, Руперт Мердок имел возможность наблюдать за шестью кризисами Никсона и мог бы подкинуть ему как минимум еще полдюжины таких же, произошедших за шесть десятилетий, в течение которых он становился тем медиамагнатом, которым сегодня и является. В подходе к управлению кризисами заключалась разница между Мердоком и Никсоном, чьи таланты Руперт превозносил настолько, что даже пригласил его в качестве ключевого спикера на корпоративное собрание уже после того, как Никсон был вынужден уйти со своего поста. Никсон жаловался, а Руперт никогда этого не делает. Никсон прятался за своими подчиненными, а Мердок всегда выходит на линию огня. Никсон отрицал причастность, а Руперт признает ее. Одним словом, метод Никсона вел к катастрофе, а Метод Мердока – к решениям и новым возможностям.

Начнем с того, что отличает кризис от множества других причин, в силу которых Мердок решает принять участие в тех или иных событиях, в которые оказалась вовлечена его компания. Временами он делает это из любви к газетному бизнесу. Когда Руперт изменял заголовок в New York Post, что мне не раз доводилось наблюдать и что, к своему беспокойству, слишком часто видел Лаклан, он делал это не потому, что газета находилась в кризисной ситуации, но по той причине, что газетный бизнес был его первой и самой продолжительной любовью. Когда Руперт появлялся на встрече сотрудников, он делал это не потому, что кризисная ситуация требовала его вмешательства, но потому что зачастую он был заложником собственной любознательности и прекрасно понимал, что его собеседник тщательно обдумает любые указания Руперта, полученные в ходе поначалу обычной беседы. Он искренне верит, что эти внезапные появления в офисе находят хороший отклик: «Я думаю, людям нравится, когда я проявляю интерес к их работе»⁵. Потакая желанию заниматься любимым делом или удовлетворяя любопытство, одновременно по ходу дела обозначая свою точку зрения, в контексте Метода Мердока он, безусловно, напрямую вмешивается в бизнес-процессы, но все эти действия не имеют отношения к управлению кризисом.

Метод Мердока в кризисном управлении ярче всего проявляется при возникновении одной из двух угроз: угрозы его личной или корпоративной репутации или финансовой угрозы, способной обрушить империю. Я имел возможность непосредственно наблюдать за тем, как Руперт вел свою борьбу в условиях нескольких кризисов. В других ситуациях я следил за ним лишь издалека. Но я считаю вправе полагать, что алгоритм действий, ставший впоследствии Методом Мердока – не потому, что Руперт вычитал о нем в книге по управлению, и не потому, что это было внезапным озарением, – возник на основе отдельных реакций на определенные условия. Таким образом была сформирована закономерность, заслуживающая право называться Методом. Чтобы применить Метод Мердока в кризисном управлении, необходимо:

• создать репутационный капитал;

• принять личное участие;

• подготовиться;

• взять на себя ответственность и вину;

• расплатиться за чужие грехи;

• превратить кризис в возможность.

Когда речь заходит о кризисном управлении, то ключом ко всем решениям может служить крупный объем репутационного капитала. А сбалансированность на репутационном счете Руперта настолько велика, что ее признают даже враги или критики. Еще в 1981 году, когда владельцы Times Newspapers Limited (TNL) искали покупателя, который освободит их от финансового бремени убыточного бизнеса, они остановились на Руперте. Как объясняет свое решение сэр Гордон Браун, управляющий директор материнской компании TNL, если Мердок что-то пообещает, он непременно сдержит свое слово⁶. Он дал свое слово и, следовательно, обеспечит The Times необходимыми для выживания ресурсами. Он сохранит оба издания: The Times и The Sunday Times, вместо того чтобы закрыть их и продать здание на Грей Инн Роуд вместе с другими активами, получив хорошую прибыль. Условия договора о покупке позволяли Руперту это сделать. Он также мог прекратить публикации убыточного ежедневного издания, оставив лишь прибыльную The Sunday Times.

У меня были разные ситуации, позволяющие мне утверждать, что Руперт, безусловно, «человек слова». Некоторые из них носят личный характер: мне никогда не приходилось напоминать Руперту о его обязательствах. А какие-то и вовсе были анекдотическими. Когда Руперт на словах уже согласился на сделку о покупке медиаактивов, мы с ним подробно рассмотрели ее условия. К своему удивлению, я увидел способ сделать так, чтобы покупка стала выгоднее для Мердока, но при этом условия не изменились бы в худшую сторону и для продавца. Руперт отказался от этой идеи, но не потому, что не понимал собственных преимуществ, а как сказал он сам: «Я не люблю менять условия сделки после того, как дал свое согласие и вышел из переговорной». С тех пор я всегда опасался l’esprit de l’escalier участников переговоров, их идей, которые возникали постфактум.

Однажды, в процессе покупки журнала New York, Мердок согласился на предложенные условия. А затем, при подготовке финальных документов, его юристы предприняли попытку их улучшить. Юристы занимаются подобными вещами отчасти потому, что видят в этом свою работу, а отчасти чтобы продемонстрировать клиентам собственную ценность. Консультант продавца, мой друг и человек, поведавший мне эту историю, позвонил Руперту и пожаловался на изменения. Тот, в свою очередь, сделал выговор своим юристам и велел им подготовить бумаги, отражающие те условия, на которые он согласился изначально, а не те, которые, как они думали, можно выжать из продавца. Оказалось, предметом разногласий стала мебель, дорогая сердцу продавца.

Стоит упомянуть и ужин, за которым меня посадили рядом с Брендой Дин, ставшей впоследствии баронессой Дин Торнтона ле-Фильда. Она была главой Профсоюза печатников и работников смежных профессий (SOGAT) во времена так называемого «уоппингского спора»: забастовки длительностью в 54 недели. Руперт задыхался от рабочих условий, выдвигаемых профсоюзами печатников, требовавшими увеличения штата. Одним субботним вечером, когда были запущены печатные прессы, я своими глазами видел, как число платежных чеков превысило количество сотрудников в цехе. По словам Нила, один работник прислал за своим чеком дочь. Руперт жаловался, что в Нью-Йорке ему пришлось нанимать по шесть работников на один печатный пресс, что было далеко не самым оправданным решением, а в Лондоне это число возрастало уже до восемнадцати⁷⁸. Руперт понимал, что противостояние было неизбежным, поэтому он построил и должным образом оборудовал в Уоппинге завод для производства газет News International. Так предполагалось компьютеризировать печатные процессы, исключить «горячую офсетную печать» в пользу компьютеров и сократить убытки The Times. Когда Дин ответила забастовкой сотрудников типографии, Мердок уволил их всех в количестве 6800 человек и на следующее утро выпустил тираж всех газет компании на новом компьютеризированном заводе. С использованием 670 принтеров. В результате забастовка приняла ожесточенный характер, и конная полиция с трудом поддерживала порядок, противостоя массовому пикету, к которому привлекли наемных протестующих. Этот прием некогда использовался во время шахтерских забастовок. Но новые печатные прессы продолжали работать, и газеты доставлялись до адресатов силами транспортной компании Питера Абелеса, поскольку на тот момент железнодорожные профсоюзы отказывались от перевозок печатной продукции. С их стороны это было нелегальным косвенным бойкотом, повлекшим за собой штрафные санкции, которые в итоге и стали причиной банкротства профсоюза Дин. Мердок стойко выдерживал огромное политическое и социальное давление, а также прессинг со стороны профсоюзов. SOGAT распался. А Руперт сохранил не только свои газеты, но и газеты своих куда более покладистых конкурентов, которые теперь могли свободно внедрять на фабриках экономичные технологии без необходимости противостоять длительным забастовкам.

Именно в тот момент я стал обозревателем The Sunday Times. Несколько «журналистов-отказников» не стали переводиться в Уоппинг, и мне поручили заполнить одно из пустовавших мест. Эндрю Нил, бывший в то время редактором, прислал мне мою статью после правок, и она была вдвое короче исходника, при этом ее суть абсолютно не изменилась. Сопроводительное письмо напоминало, что статьи пишутся для читателей, а не для писателей.

К тому моменту, когда мы встретились за ужином в Chequers, баронесса Дин уже привыкла к более спокойной жизни за годы правления Блэра, а ее нынешняя деятельность заключалась в предоставлении услуг Совету по изучению образовательных стандартов. Она знала, что я был консультантом и другом Мердока во время забастовки и сопровождал на ужины и на другие мероприятия Нила, человека, занимавшего ведущую роль среди сотрудников Руперта во время тяжелых споров. Именно поэтому премьер-министр предполагал, что ужин будет сопровождаться словесными баталиями. Но его постигло разочарование. Дин была достаточно мила со мной, когда мы обсуждали давние времена. В какой-то момент нашей беседы она сказала, что Руперт сдержал каждое обещание, данное им в процессе активных переговоров, завершившихся полным поражением профсоюза. Высокая похвала от поверженного противника.

Но даже большой объем репутационного капитала окажется бесполезным, если руководитель не возьмет в свои руки личный контроль над ситуацией – не «примет ответственность» за кризис, как часто говорят в наши дни. Именно это и делал Мердок в борьбе с тремя кризисами, каждый из которых угрожал разрушить все, что он когда-либо создал: финансовый кризис, который едва не привел его к потере контроля над своими компаниями, скандал с прослушкой в Британии и обвинения в сексуальных домогательствах на канале Fox News. В моменты подобных кризисов можно прибегать ко множеству решений: использовать мастерство анонимных или даже хорошо известных и авторитетных представителей по связям с общественностью и консультироваться у лучших юристов. Но только признанный человек, умеющий взять на себя персональную ответственность за решение проблемы, сможет успешно принимать верные решения. Во время кризиса сигналы к действию никогда не бывают очевидными, а положение дел зачастую меняется с головокружительной скоростью. То, что еще утром казалось решением, уже к обеду становится невозможным. Спасательные люки закрываются, и возникает необходимость искать новые. Самый подходящий для этой роли человек должен быть не только сообразительным, у него должно быть непреодолимое стремление к решению проблемы таким образом, чтобы сохранить жизнеспособность бизнеса, а это стремление зачастую попросту отсутствует у наемных «кризисных менеджеров». Кроме того, он обязан видеть, как отражается на бизнесе каждый предпринимаемый им шаг. Важнее всего то, что Мердок как антикризисный менеджер, безусловно, способен заставить свои компании выполнять любое обязательство, которое он может взять лично на себя. С точки зрения Руперта, персональное управление кризисом дает превосходную возможность решать, «кого следует выкинуть за борт», кто будет принесен в жертву богу общественного мнения и законным властям в случае, если возникнет необходимость в том, чтобы принести жертву. Должно быть, в разгар кризисных ситуаций мысль об этом не дает покоя всем тем сотрудникам компаний Руперта, которые не носят его фамилию. В поиске виноватых династии редко бывают беспристрастны.

Репутация Руперта как человека, верного слову и выполняющего свои обещания, оказала хорошую услугу не только ему самому, но и корпорации News в тот момент, когда он сделал неверный ход, решив, что долгосрочные процентные ставки по кредитам были слишком высоки и им следовало стать ниже, а поэтому профинансировал выход на новые рынки и затратные работы по запуску Sky Television более дешевыми и краткосрочными кредитами. Первая серьезная попытка Руперта проникнуть на британский рынок телевещания в 1986 году была отвергнута в пользу консорциума, который, в свою очередь, планировал воспроизвести элитарное, в стиле BBC, вещание через спутник, неопробованную технологию. На самом деле технология была опробована: те из нас, кто прежде стремился выпустить Sky в эфир как можно скорее, опередив BSB, установили эту антенну, за свою квадратную форму прозванную «squarial» (плоская антенна), в офисе в Уоппинге. Вскоре, к своему удовольствию, мы обнаружили, что она не работает.

Второй шанс появился у Руперта в июне 1988 года, когда был запущен новый спутник, и он ухватился за этот шанс в типичной манере Мердока и движимый типичными устремлениями Мердока. «Телевещание в этой стране слишком долгое время оставалось заповедной зоной старого истеблишмента с его элитарным мышлением и подходом к телепрограммированию», – сказал он тогда⁹. Руперт победил лидера истеблишмента, канал BSB, чья телеслужба включала четыре канала. Он вышел на рынок с собственными четырьмя каналами, но при этом имел возможность с легкостью увеличить их количество – Sky 1 (главный развлекательный); Sky News (канал круглосуточного новостного вещания), который Маргарет Тэтчер назвала «единственными непредвзятыми новостями в Великобритании»¹⁰, Sky Movies и Eurosport. На самом деле каналу BSB так и не удалось «оторваться от земли». Стало ясно, что Sky и BSB либо объединятся, либо оба впоследствии «уйдут в небытие», как однажды заметил Сэм Чисхолм, который вскоре и возглавил объединенную компанию¹¹. Руперт, скрывая тот факт, что его деньги были почти на исходе, фактически взял на себя управление BSB. Чисхолм уволил практически всех сотрудников компании, несмотря на то что сделка называлась «слиянием». Это название было призвано потешить эго истеблишмента, который поддерживал канал BSB, и позволяло соответствовать определенным законодательным требованиям. Череда увольнений случилась сразу же после того, как была заключена сделка. Кроме того, Чисхолм избавился от десятков высококлассных корпоративных автомобилей.

Но создание телеканала и завоевание внимания зрителей, как оказалось, представляли собой абсолютно разные задачи. Я без особого удовольствия вспоминаю, что в частых поездках в аэропорт Хитроу я по дороге считал немногие рассредоточенные спутниковые тарелки, большая часть которых была установлена в бедных районах Лондона. Причина малочисленности тарелок отчасти заключалась в действиях городских советов, где доминировали лейбористы, которые прежде уже запретили хранить газеты Мердока в библиотеках, а теперь запрещали и установку спутниковых антенн. Одновременно с этим деньги стремительно утекали со скоростью в 2 млн фунтов еженедельно, а долг возрастал. Во время нашего общения Руперт оставался спокойным или просто казался таковым.

А затем мир внезапно изменился – война в Персидском заливе, сжатие ликвидности, японские банки, стремящиеся избежать рисков, – и News Corp. столкнулась с перспективой рефинансирования своих краткосрочных долгов при помощи куда более дорогих кредитов. Это было возможно в том случае, если позволят банки. А банки колебались. Однажды, в кризисный период, за день до встречи с банкирами я ужинал с Рупертом и Лакланом. Это было вскоре после того, как Лаклан, спустя пару месяцев после своего 19-летия, пришел в австралийскую компанию отца, с которым он прилетел из Австралии, чтобы засвидетельствовать официальное заключение сделки слияния между Sky и BSB 2 ноября 1990 года¹². Анны Мердок, которая всегда была источником силы и мудрых советов, на тот момент с нами не было. Если бы банки отказались передать долги Руперта – а дерзкая модель выхода на новые рынки и, по всеобщему признанию, небрежное финансовое управление привели к тому, что подобный исход мог быть вполне ожидаем, – его мечта о расширении своих медиахолдингов с последующей передачей их детям в целости и сохранности стала бы одним из тех примеров крушения бизнеса, которые изучают студенты в бизнес-школах.

Это был тихий ужин, и Руперт пребывал в задумчивом настроении. Помимо других вещей он говорил о том, что его отец считал газетный бизнес потенциальным орудием добра, а сам он надеялся, что сможет удержать в своем бизнесе сильную позицию. Когда мы расходились по домам, я был тронут, увидев, как Руперт и Лаклан уходят в лондонскую ночь рука об руку, направляясь в квартиру Руперта на Ст. Джеймсе, где, с уверенностью мог бы предположить, их ожидала бессонная ночь. На следующий день ситуация разрешилась: заемщики вняли обещаниям Руперта изменить финансовое управление и сократить расходы. Решающую роль сыграла его репутация человека слова. Но, если верить слухам, тут все же не обошлось и без небольшой помощи одного друга.

У банков есть правило по работе с проблемными заемщиками, которым необходимо продление кредита. Ведущие банки обычно отдают часть задолженности другим банкам, чтобы снизить собственные риски. Банки договариваются о том, что пока все они не будут согласны пролонгировать кредит, ни один из них не даст своего согласия. И маленький банк Pittsburgh, державший в руках крошечную часть непогашенного кредита, своего согласия не давал¹³. По неподтвержденным слухам, президенту этого банка позвонили из Белого дома с предложением пересмотреть свою позицию. Что и было сделано впоследствии. Это одна из тех историй, которые слишком хороши, чтобы проверять их подлинность, даже если такая проверка и представляется возможной.

В ходе этих успешных переговоров Мердок проявил еще одну характерную черту: способность оперировать финансовыми данными, которую Эндрю Нил называет «сверхъестественное понимание цифр»¹⁴. Я узнал об этой способности Руперта, периодически изучая с ним рыночные условия, процентные ставки и другие финансовые показатели, указывающие на общее состояние компании в мире. Умение оперировать данными сочеталось в нем со стремлением к серьезной подготовке, которая требуется от каждого успешного кризисного менеджера, для того чтобы отражать любые перипетии бизнеса. Один урок, который я извлек из многолетней работы над корпоративными судебными разбирательствами, общаясь с юристами и их клиентами, заключается в том, чтобы убедить успешных руководителей в необходимости подготовки, что бывает достаточно сложно. И это одна из причин, в силу которых, подозреваю, Билл Гейтс повел себя так неправильно в момент своего поражения в антимонопольном деле Microsoft. Высокое положение в жестких иерархических системах изолирует высокопоставленных менеджеров от критики или тщательного анализа собственных слов, убеждений или воспоминаний. Регулирующие и законодательные органы, перед которыми они предстают, банкиры с проблематичными непогашенными задолженностями и близко не испытывают перед ними того благоговейного страха, который испытывают их коллеги по бизнесу, и задаваемые им вопросы часто несут враждебный характер, а в случае с политиками так происходит лишь оттого, что подобный подход позволяет интервьюеру сэкономить несколько ценных минут в новостных вечерних телепрограммах. Работая с Рупертом над его выступлениями, я видел, насколько большую ценность имеет для него подготовка: он произносил фразы вслух, переписывал их заново, если они с легкостью не слетали с языка, и проверял, верны ли излагаемые им факты.

Помимо запаса репутационного капитала, личного участия и тщательной подготовки, успешный антикризисный менеджер должен взять на себя ответственность за тот беспорядок, с которым он имеет дело. «Когда совершаются ошибки, – рассказывал бывший финансовый директор Руперта его биографу, – он никогда не будет никого обвинять в этом, чтобы потом сказать «вы сами меня попросили об этом»¹⁵. Руперт не пытался свалить огромные убытки, понесенные в результате покупки и последующей продажи Myspace, на какие-то внешние обстоятельства или неумелого руководителя. «Мы все испортили. И я несу персональную ответственность за все последствия»¹⁶. На самом деле, последствием была потеря миллионов долларов, за что он и нес ответственность. Такие извинения не могут нивелировать репутационный ущерб, причиненный изначальными ошибками, но они уводят кризис с первых полос газет, хотя и не стирают их из архивов, за которыми охотятся историки и биографы.

Вопрос разрешения большинства кризисных ситуаций, безусловно, не ограничивается одним лишь принятием ответственности. Ущерб нужно компенсировать. После личного вмешательства и публичных извинений следующий шаг по устранению кризиса заключался в компенсации пострадавшим сторонам. Во-первых, такой поступок – благородное решение. Во-вторых, он свидетельствует о раскаянии и помогает избежать дорогостоящих судебных разбирательств. В-третьих, он указывает на расплату за безрассудство и говорит о том, что настало время идти вперед. Конечно, в этом поступке куда меньше драматизма, чем в арабской традиции выплачивать «кровавые деньги» как компенсацию семье убитого с целью избежать наказания. Но это решение будет действенным до тех пор, пока в качестве платы за кризис не найдутся более эффективные средства. Жертвы скандала с прослушкой получили свою компенсацию, равно как и авторы, с которыми несправедливо поступили издательства Мердока (см. Главу 6). Сюда же можно отнести и многомиллионные выплаты женщинам, обвинявшим директоров и аналитиков канала Fox News в сексуальных домогательствах.

Сгладив кризисную ситуацию, Мердок начинает искать пути ее капитализации. Возможно, один из самых знаменитых кризисов, с которыми боролся Мердок, возник в тот момент, когда кто-то из сотрудников News of the World в погоне за сенсациями взломал мобильные телефоны некоторых знаменитостей. Эта история слишком известна, и все, что я о ней знаю, я прочитал в газетах, сделав это ради того, чтобы повествование не носило характер отрывочных пересказов. Кое-кто из хакеров сумел получить доступ к телефону Милли Даулер, 14-летней девочки, похищенной, а затем изнасилованной и убитой.

Публичная антипатия вылилась в парламентские слушания, на которых Джеймс, ответственный за деятельность британской News, отрицал любую осведомленность о факте хакинга, а Руперт, запинаясь, выразил свое сожаление о случившемся. И несмотря на отсутствие прямых обвинений не только в причастности к хакерской атаке, но даже в осведомленности об этих событиях, пожалуй, именно Руперт задал тон корпоративной культуре, которая использовала сенсации в качестве инструмента конкуренции особенно в сегменте таблоидов на рынке газет. Благодаря этому знаменитости и члены истеблишмента стали легкой добычей для репортеров, движимых стремлением стирать границы между законным, историями, призванными вызывать общественный интерес, и незаконным. Это происходило не только в процессе охоты на знаменитостей, но и в поиске сочных историй о преступлениях.

Хакерский скандал поставил под угрозу само существование медиаимперии Мердока. Не потому что требовалось выплатить миллионные компенсации обиженным сторонам. Многие из них были знаменитостями, которые ранее никогда не проявляли неприязни к публичности, и более того, сами нанимали журналистов, чтобы пресса о них не забывала. Эта угроза возникла в большей степени оттого, что дело Даулер глубоко оскорбило всеобщее представление о морали, а вытекающие правовые проблемы могли привести к уголовному иску против корпорации в Америке. При этом сам взлом мог побудить сотрудников регулирующих органов лишить Sky лицензии на телевещание. Все это объясняет природу кардинальных действий, предпринятых Рупертом, – более кардинальных, чем в другие кризисы, но тем не менее согласующихся с Методом Мердока в кризисном управлении.

Руперт вмешался в ситуацию, прилетев в Лондон, чтобы сгладить последствия хакерской деятельности. Но в отличие от других кризисных ситуаций, на этот раз у Руперта не было рычага управления в виде большого запаса репутационного капитала. Члены парламента начали расследование. А они не относились к банкирам или партнерам по бизнесу, которые знали, что Мердок – человек слова. У многих членов парламента, бывших и настоящих, имелись собственные причины недолюбливать Руперта. Во-первых, его газеты могли освещать какие-то поступки политиков, о которых те предпочли бы умолчать. Во-вторых, издания Мердока могли принимать сторону их соперников во время предвыборной гонки. Некоторые из них могли относиться к презиравшему Руперта истеблишменту и в хакерском скандале им виделась логическая кульминация стремления Мердока дискредитировать их класс. Здесь были и те, кого по-прежнему возмущало культурное влияние издания The Sun.

Таким образом, решение Мердока принять личное участие в урегулировании хоть и было неизбежным, но так и не смогло усилить линию защиты. Особенно если учесть, что впервые на моей памяти он не был хорошо подготовлен к борьбе с обвинениями в адрес своей компании. Я безмерно уважаю Джоэла Кляйна, юриста, который сопровождал Руперта на слушаниях. Возможно, он не принимал участия в его подготовке, и я могу лишь в качестве догадки предположить, что он испытывал, наблюдая за выступлением Руперта перед парламентским комитетом: заминки, запинания и бессвязные предложения были настолько многочисленны, что поползли слухи о том, что Мердок наконец поддался влиянию возраста.

Тем не менее его личное участие помогло добиться одного: переведя часть негативных эмоций с Джеймса на себя и организовав спешный выход Джеймса из британского бизнеса, Руперт сумел предотвратить скандал, грозивший уничтожить будущее своего сына. Принеся публичное извинение семье Даулер, одобрив выплаты компенсаций в их адрес и в адрес других пострадавших сторон, согласившись на полноценное сотрудничество с полицией по мере хода расследования, он частично нивелировал уровень общественного негатива. Как выразился сэр Гарольд Эванс, далеко не поклонник Руперта, но человек, длительное время следящий за его тактикой в действии: «Резкая прямота Мердока-старшего привела к тому, что показания Джеймса стали выглядеть малозначимыми… Джеймс в своем стремлении сгладить острые углы проявил слишком большое рвение в поиске спасения среди запутанных и невнятных отсылок… и в снисходительных разъяснениях»¹⁷. В итоге стоит упомянуть о том, что Руперт превратил хакерскую катастрофу в несколько новых возможностей, которые затем он поспешил использовать.

В течение многих лет Руперт намекал мне и другим людям из своего окружения о том, что хотел бы заменить News of the World семидневным изданием The Sun. Тиражи News of the World падали, интерес к непристойным историям снижался или удовлетворялся посредством телевидения и интернета, а это решение позволило бы существенно сэкономить, и у компании News будет всего один бренд для сотрудничества с рекламодателями. Поэтому, хотя Руперт, безусловно, сожалел о кризисе, бившем по рукам, он закрыл News of the World и заставил своих сотрудников создать и выпустить издание Sun on Sunday в рекордно короткие сроки.

Вторая возможность, за которую ухватился Руперт, заключалась в открывшемся пути к переезду Джеймса в Америку, чему сам Джеймс довольно долгое время сопротивлялся. По мере того как реакция на скандал становилась все более громкой, Джеймс, должно быть, начал понимать, что уход с передовых позиций в Британии был в его интересах. Руперт вынудил Джеймса покинуть должность председателя News International, которая наделяла его ответственностью за британские издания, вовлеченные в скандал. Он также обеспечил ему гарантию безопасности в Америке в роли без пяти минут генерального директора бизнеса, впоследствии получившего название 21st Century Fox Entertainment Group. Политика невмешательства, которая, возможно, предотвратила уход Лаклана, в случае с Джеймсом приобрела вид политики вмешательства.

А затем Руперт совершил поступок, которым сумел поразить даже меня – человека, у которого не вызывали удивления даже самые смелые его шаги: он сделал Джеймса одним из руководителей Sky и назначил его на должность генерального директора 21st Century Fox. Решение Ofcom оставить вопрос о будущем Джеймса в компании Sky на усмотрение совета директоров компании оказалось нужной Руперту лазейкой. Совет директоров в составе одиннадцати человек, включая шесть независимых директоров, единогласно одобрил этот шаг.

Третья возможность возникла в силу того, что Мердок оказался буквально завален деньгами. Хакерский скандал исключил для него возможность получить одобрение регулирующих органов на покупку акций BSkyB, по крайней мере на тот момент. Таким образом, освободился значительный объем денежных средств, позволивший использовать другую возможность – успокоить акционеров вследствие скандала для News как в Британии, так и в США. Руперт объявил о скупке собственных акций на сумму в 5 млрд долларов, чтобы поддержать их рыночную цену и успокоить акционеров. Он предпочел бы заполучить BSkyB целиком, но лучше уж превратить кризис в новую возможность, чем довольствоваться простым разрешением кризисной ситуации. А практически 40 % акций BSkyB под его контролем гарантировали, что никто не получит контроль над компанией без покупки акций Мердока.

Но, самое главное, Мердок согласился на то, к чему уже долгое время призывали многие инвесторы: на корпоративную модернизацию, которая понравилась бы инвесторам и соответствовала бы его династическим устремлениям. 28 июня 2013 года Руперт разделил медиахолдинг News Corp. на растущую компанию в сфере кино и развлечений и на более статичную организацию в сфере печатной продукции, которую, как он считает, всегда можно изменить к лучшему. Он возглавляет обе эти компании. Инвесторов радовало, что часть антикризисного управления Руперта теперь в большей мере заботится об их интересах, сглаживая их многие переживания. Издание Economist считает, что «кризис заставил мистера Мердока, человека, посвятившего себя газетному бизнесу, сделать нелегкий выбор, который он никогда не сделал бы в более спокойной ситуации»¹⁸. В какой-то степени это правда, но, с другой стороны, данное утверждение не совсем верно. Многие бизнесмены, столкнувшиеся с кризисом подобного масштаба, уклоняются от принятия сложных решений. Так, правительство вынудило производителей автомобилей менять неисправные замки зажигания и выплачивать компенсации покупателям. BP совершила серьезный промах в ряде ответных мер реагирования на разлив нефти на шельфе. Производители бракованных подушек безопасности поначалу винили во всем погоду, затем отказались исправить свои ошибки и в итоге заявили о банкротстве компании. Компания Volkswagen предпочла нарушить правила борьбы с загрязнением окружающей среды, вместо того чтобы внести необходимые коррективы в свою технологию. Ну и, наконец, конкурент Мердока – Роберт Максвелл, вероятно, решил свой кризис, покончив самоубийством.

Смогли ли новые возможности компенсировать последствия хакерского скандала, отразившегося на Руперте, его коллегах и компании? Определенно не в отношении легионов противников Мердока. Кризис лишь убедил их в собственной правоте, он не сформировал первоначальное представление о Руперте. Они уверены, что последствия того зла, которое он совершает, надолго сохранятся даже после его ухода. Но есть и те, кто будет оценивать новую организацию Rupert & Son (Руперт и сын), всецело основываясь на результатах ее деятельности и на том, как она проявит себя в будущем.

К несчастью для Руперта, его новое предприятие было подвергнуто испытанию практически сразу же после создания. Согласно условиям договора, Роджер Эйлз, блестящий создатель канала Fox News Channel, приносившего более 1 млрд долларов от общей годовой прибыли развлекательного бизнеса, должен был подчиняться Джеймсу и Лаклану, а не Руперту, который был его непосредственным руководителем до реорганизации. Однако Эйлз не делал этого по двум причинам. Прежде всего отношения между Роджером, Джеймсом и Лакланом были напряженными. Эйлз активно обвинял Джеймса в том, что тот допустил возникновение хакерского скандала, и в том, что он не предпринял мгновенных действий по устранению его вероятных последствий. К тому же Fox News фактически вынудил Лаклана, ответственного за группу Fox Television Stations, уйти из компании. Это произошло в тот момент, когда Лаклан отказался выделить блок программного времени для криминального сериала, предложенного к показу Эйлзом. Говорят, Руперт тогда сказал Эйлзу: «Показывай это шоу. И не слушай, что говорит Лаклан».¹⁹

Кроме того, личное эго Эйлза также сыграло большую роль наравне с его обоснованной убежденностью в том, что он вносил ценный вклад в успех Fox News. Он сумел обойти CNN, давнего конкурента в бизнесе круглосуточного новостного вещания, и теперь приносил прибыль в размере 1,2–1,5 млрд, что составляло 20 %²⁰ от общей прибыли Fox. Канал Fox News сегодня настолько популярен среди зрителей, что кабельные компании платят высокую цену за право трансляции его вещания. Fox использовал эту популярность как разменную монету в сделках с кабельными компаниями, убеждая их в необходимости взять и другие программы, такие как Fox Business Channel²¹. «Моя работа – подчиняться Руперту, и я убежден, что так будет и впредь», – заявил Эйлз вразрез с пресс-релизом компании, гласившим, что отныне он находится в подчинении у Лаклана и Джеймса²². Оказавшийся между своих сыновей и обожаемым Эйлзом, Руперт поначалу подтвердил официальное заявление, согласно которому Эйлз должен подчиняться и Джеймсу, и Лаклану одновременно. Но затем добавил, что Эйлз продолжит свои «уникальные и длительные отношения с Рупертом». Что, конечно же, подразумевало прямое подчинение Руперту. Замечательный пример Метода Мердока: Роджер не хотел подчиняться кому бы то ни было, кроме Руперта, поэтому Руперт удовлетворил Джеймса и Лаклана формальным заявлением их руководящей роли по отношению к Эйлзу, одновременно заверив звезду Fox News в том, что его привилегированная позиция остается неизменной. В результате Эйлз сумел избежать эффективного контроля как со стороны Руперта, так и со стороны его сыновей. Мы можем назвать это прагматической адаптацией распределения полномочий в соответствии с реалиями, а в данном случае с последствиями, которые поспособствовали скандалу, поставившему под вопрос эффективность той части Метода Мердока, которая предполагает быть изобретательным во избежание болезненных кадровых решений.

Похоже, Эйлз был уверен, что, несмотря на реорганизацию корпорации, на него не распространялись те правила, которым подчинялись другие руководители News Corp и Fox. По словам представителей CNN Money, тот, кого они описывали как «давнего и преданного сотрудника Руперта», заявил репортеру канала: «Когда результат значительно превосходит заявленную цель по прибыли, боссы, как правило, не подвергают ваши затраты особо тщательному анализу»²³. И уж тем более когда «босс» наслаждается видом разъяренного истеблишмента, которому успех Fox News причинял неимоверный дискомфорт – как финансовый, так и идеологический. Гэбриел Шерман, биограф Эйлза, настойчиво освещающий Fox и сумевший обзавестись инсайдерскими источниками с высокой степенью доверия в бизнесе, рассказывает, как один такой источник поведал ему, что, когда речь заходила о бюджетах Fox News, «вы не задавали вопросы, и Роджер не стал бы их обсуждать».

Мы не можем сказать наверняка, подтолкнуло ли чувство всевластия Эйлза к сексуальным домогательствам или как минимум к унижению сотрудниц женского пола. По крайней мере, именно об этих преступлениях говорится в описаниях серии судебных исков в отношении Эйлза, но отрицается им самим. Презумпция невиновности не проходила проверку в суде и вряд ли уже ее пройдет: Эйлз умер вскоре после того, как разразился скандал. Но готовность компании Fox выплачивать десятки миллионов в качестве урегулирования скандала предполагает, что адвокаты компании не горят желанием проводить подобную проверку, либо опасаясь остаться в проигрыше, либо в силу непрекращающейся негативной публичной реакции в адрес их клиента. Проблемы Эйлза начались в тот момент, когда Гретхен Карлсон, телеведущая Fox and Friends, подала на него в суд за сексуальные домогательства – за то, что сохранность ее рабочего места стала вопросом предоставления сексуальных услуг, – и за свое несправедливое увольнение. Поскольку это уже стало обычной практикой, после того как был подан иск, примеру Карлсон последовали примерно двадцать других сотрудниц – они подали аналогичные иски. Согласно изданию The New York Times, находящемуся в непрерывном поиске материалов по очернению Мердока, все это предполагало, что «сексуальные домогательства были постоянной проблемой на работе (Fox News)»²⁴. Эйлз отрицал любые подобные обвинения и утверждал, что «иск (Карлсон) был абсолютно безосновательным», а единственная причина ее поступка объяснялась осознанием факта, «что ее карьера в области телевещания, скорее всего, подошла к концу». Аналогичным образом отрицались и другие неотличимые друг от друга иски.

Опровержения в защиту Эйлза были выдвинуты Сьюзан Эстрич, подругой Эйлза, которая одно время работала комментатором в прямом эфире Fox и была признанным адвокатом престижной юридической фирмы Quinn Emanuel Urquhart & Sullivan. Но, самое главное, она была иконой феминизма, жертвой насилия и автором фундаментальных работ, указывающих на всю серьезность проблемы сексуальных домогательств. Эстрич внимательно рассмотрела различия между тем, что Сара Эллисон, авторитетный хроникер событий в компаниях Мердока, охарактеризовала как «грубое и бесцеремонное поведение Эйлза по отношению к женщинам, (о котором) знали все сотрудники компании», и реальным сексуальным домогательством²⁵. В интервью Эллисон Эстрич отметила, что дело Карлсон было возбуждено по причине сексуального домогательства, а не «грубого и бесцеремонного поведения… Вульгарное поведение, неподобающее поведение, неприятные вам инициативы – ничто из этого не относится к сексуальным домогательствам».

Это различие, имевшее значение в зале суда, играет куда меньшую роль, когда речь заходит об определении политики крупной компании. Фактически Джеймс взял на себя роль кризисного менеджера, которая прежде принадлежала его отцу. Вскоре он убедил более осмотрительного Лаклана – в тот момент, когда разразился скандал, они оба присутствовали на профессиональном мероприятии в Sun Valley Resort в Айдахо – в необходимости приказа о расследовании. У Руперта, который в этот момент находился в самолете по пути в Сан-Валли, совета никто не спросил, хотя, основываясь на собственном опыте перелетов в компании Руперта, я могу сказать, что ему можно было просто позвонить. Компания снова обратилась к известной юридической фирме Paul, Weiss, Rifkind, Wharton & Garrison, которая спустя недолгое время предоставила свой отчет. Помимо прочего следователи указывали на то, что компания Fox ранее уже выплатила 3 млн долларов для урегулирования аналогичных обвинений, выдвигаемых против Эйлза. Эта выплата была скрыта от внимания совета директоров и аудиторов при помощи небольших бухгалтерских манипуляций в исполнении корпоративного казначея, который незамедлительно уволился. Знал ли Руперт об этом платеже? Вероятно, нет. Должен ли был он сам или кто-то из высшего руководства знать об этом? Вероятно, да, даже несмотря на то, что суммы, задействованные в раннем урегулировании претензий о сексуальных домогательствах, составляли немногим более «погрешности округления» в компании с годовым доходом, превышавшим 1 млрд долларов. К тому же все последующие урегулирования не смогли подвести общую сумму к тому уровню, который в существенной степени мог бы сказаться на финансовом состоянии компании, согласно ее отчетностям. Кто-то считает, что среди высшего руководства были люди, осведомленные о делах и урегулированиях Эйлза, и некоторые последовавшие за скандалом «увольнения» не носили полностью добровольный характер. Руперт встал на сторону Джеймса, что оказалось для него непростым решением. Эйлз был другом Руперта, который сыграл важную роль в создании альтернативы одностороннему освещению событий либеральными новостными СМИ. Он принес миллиарды в казну News. Его поддерживали несколько звезд телеканала, которые грозили уволиться в том случае, если Эйлзу придется покинуть свой пост (позже, по мере того как появлялись новые факты, они отказались от своей поддержки).

Предыстория ко всем этим событиям простирается далеко за пределы любого отвращения, испытываемого Лакланом и Джеймсом к предполагаемому поведению Эйлза. Одна глава из этой предыстории повествует о том, что меры по урегулированию кризиса указывали на готовность Руперта передать свою власть преемникам – и в этом случае речь идет уже о реальной власти. «Успешный глава семьи… – пишет The Economist, – может еще долго оставаться занудным водителем, сидящим на заднем сиденье машины после отказа от места за рулем… Как и многие другие отцы страдают от «синдрома заевшей кнопки»²⁶. Руперт не поддался соблазну вцепиться в руль или, как выразились The New York Times, в бразды правления:

Но, добавлялось в отчете, Fox News – «та часть компании… на которой смена поколений не отразилась никоим образом». Это было в июле 2016 года. Прежде чем завершился год, эта «часть компании» перестала быть исключением, не затронутым сменой поколений. «Новая эра Мердоков», заявила библия индустрии развлечений, The Hollywood Reporter, «сегодня уже прочно закрепилась на вершине 21st Century Fox»²⁸.

Вторая глава предыстории относится к политическим и социальным взглядам Джеймса. Еще задолго до сложной ситуации с Эйлзом Джеймса шокировала перспектива президентства Трампа и роль, которую играл канал Fox News в работе, направленной на то, чтобы эта кандидатура стала реальной. Жена Джеймса, Кэтрин, активная защитница окружающей среды и сторонница Хиллари Клинтон, подливала масла в антитрамповский огонь. Накануне выборов она писала в своем Твиттере: «Голос за Трампа – это голос за климатическую катастрофу». А по итогам выборов говорила: «Не могу поверить в происходящее. Мне очень стыдно за все это»²⁹. И Джеймс, и Кэтрин не без основания считали, что благодаря усилиям Эйлза канал Fox News предвзято освещал предвыборную кампанию в пользу Трампа³⁰, хотя такие ярые его противники, как комментаторы Джордж Уилл, Чарльз Краутхаммер и Мегин Келли, получили достаточный объем эфирного времени, чтобы свободно высказывать свое мнение на телеканале. Тем не менее опрос Pew показал, что 40 % избирателей Трампа и 47 % консерваторов доверяют каналу Fox News в ходе освещения выборов и считают его основным источником новостей³¹. Эта группа определенно включала многих людей, предрасположенных отдать свой голос Трампу, но если кто-то из них и колебался, наблюдая за многочисленными ошибками этого кандидата, то, скорее всего, комментарии и репортажи канала Fox News были для них вполне убедительными.

По мнению Джеймса, хуже было то, что проблема Эйлза простиралась за пределы новостного вещания. Он считает, что репутация Fox News «отбрасывает неблаговидную тень на другие части компании, особенно в Голливуде»³², на деловое и социальное окружение, в котором он работает. Его позиция не намного отличается от позиции Барри Диллера, который в свое время, присутствуя на собрании корпоративных директоров в Аспене, выразил обеспокоенность, вызванную тем, что бульварные таблоиды корпорации осложняли жизнь компании Fox своими репортажами на темы, неприятные для кинозвезд, и политической позицией, идущей вразрез с левосторонними взглядами представителей Голливуда. Это случилось в 1988 году. Тогда Руперт отказался обуздать свои любимые таблоиды в угоду голливудским либералам. Почти три десятилетия спустя в аналогичной ситуации Руперт согласился навести порядок в Fox. Им двигало либо стремление решить проблему Джеймса, сходную с проблемой Диллера, либо нежелание сопротивляться меняющимся нравам.

С отчетом юридической фирмы на руках Джеймс, цитируя своего любимого Уинстона Черчилля, потребовал «действий уже сегодня» – немедленного увольнения Эйлза. Лаклан, недолго думая, согласился с братом. Братья отвергли довод о том, что решение следует отложить до окончания президентских выборов в ноябре, чтобы не ставить под угрозу качество освещения и высокие рейтинги, которые в то время были у Fox. Они в итоге убедили Руперта в том, что Эйлз должен уйти без промедлений и рейтинги освещения каналом Fox съезда Республиканской партии при этом не пострадают. Всего лишь три недели спустя после того, как разразился скандал, охрана бесцеремонно вывела Эйлза из офиса Fox. Он получил выходное пособие в размере 40 млн долларов, что Эйлз назвал золотой благодарностью за прошлые услуги, но сам канал считает эту сумму полагающейся по условиям рабочего контракта с Эйлзом. В данном случае позиция телеканала обусловлена либо тем, что это действительно было правдой, либо стремлением утихомирить Джеймса, выступавшего против любых выходных пособий.

В самой компании Fox News есть некоторое ощущение, что скорость, с которой Эйлз и другие сотрудники, обвиненные в сексуальных домогательствах, были устранены, во многом основана на неприязни Джеймса к тем принципам, которые защищает сеть, и на его стремлении избавиться от сторонников Трампа в эфире. Кроме того, немаловажное значение имеет и сама природа выдвинутых обвинений. Они отмечают, что к аналогичной проблеме, которая в свое время возникла на его родной территории, в Голливуде, он отнесся совершенно иначе. За месяц до увольнения Эйлза компания 21st Century Fox разместила билборды с рекламой нового фильма «Люди Икс: Апокалипсис». На них был изображен душащий женщину злодей, а подпись гласила: «Выживут только сильнейшие». Женщины были возмущены. Актриса Роуз МакГоун выпустила заявление: «Этот постер говорит о большой проблеме, так как 20th Century Fox воспринимает насилие над женщиной как маркетинговый ход… Равно как и тот факт, что никто не указал оскорбительную и откровенно глупую суть этой рекламы… Гении, стоящие за всем этим, а я использую этот термин не вполне серьезно, должны внимательно посмотреться в зеркало и увидеть, каков их настоящий вклад в общество… у вас на ближайшие два года нет ни одного фильма, постановку которого вы доверили женщине, так, может быть, вы хотя бы уберете эту рекламу?»³³

Дженнифер Макклири-Силс, директор отделения гендерного насилия и защиты прав женщин Международного научно-исследовательского центра по делам женщин, добавила: «В данном случае реальная проблема заключается в глобальном характере этой рекламы. Вы могли выбрать тысячи других изображений, но выбрали именно это. Чье внимание вы хотели привлечь с его помощью и какую цель вы преследовали?»³⁴ Руководство студии 21st Century Fox принесло свои извинения, и рекламу убрали. Насколько я знаю, впоследствии компания не обращалась ни к одной юридической фирме за рекомендацией о дополнительных действиях в сложившейся ситуации. Никто не был уволен.

В итоге все три Мердока сошлись на том, что Руперту следовало взять на себя обязанности по освободившимся после Эйлза позициям в качестве руководителя и действующего генерального директора Fox News Channel и Fox Business Network до тех пор, пока не будет назван подходящий и долгосрочный преемник. Это послужило бонусом для Руперта: он был счастлив поработать редактором в новостной организации и взять на себя прямую ответственность за ежедневно принимаемые решения. В характерной для себя манере Руперт объявил о расширении объемов новостного вещания канала. Это подразумевало увеличение штата репортеров, новую студию на Манхэттене и зачистку эфира от скучных рекламных роликов в прайм-тайм. «Он – один из нас, он – человек из мира новостей», – восторгался Брит Хьюм, давний и уважаемый политический аналитик сети³⁵. Не понаслышке зная о любви Руперта к работе на передовой в мире новостей и к недоступным для большинства информационным источникам, я не могу не согласиться с оценкой Хьюма. Один источник канала Fox поделился со мной опасениями о том, что «им придется силой вытаскивать Руперта из этого кресла». По подсчетам руководителей высшего звена Fox, Руперт тратит 80 % рабочего времени на телепрограммирование и другие действия по управлению работой Fox News, работая над выводом канала из кризиса, спровоцированного скандалами и уходом нескольких ведущих звезд.

Итак, Эйлз покинул канал, и определенная эпоха в Fox News подходила к своему завершению. Один из директоров анонимно рассказал репортерам издания Daily Mail, британского конкурента среди таблоидов, что Руперт «с легкостью избавляется от своих сотрудников, не испытывая в их отношении особых эмоций»³⁶. Возможно, и так. Но, занимая место Эйлза, Руперт отдал должное человеку, который «внес исключительный вклад в нашу компанию и в нашу страну. Роджер разделял мои взгляды на то, какой должна быть великая и независимая телекомпания, и успешно воплощал их в жизнь на протяжении более 20 замечательных лет. Канал Fox News позволял услышать голоса тех, кого игнорируют традиционные сети… выступая против, казалось бы, укоренившихся монополий… Роджер сумел изменить несправедливую ситуацию в обществе»³⁷. После того как Эйлз был уволен, по словам Daily Mail, Руперт пригласил его «в свой роскошный нью-йоркский дом на неловкий прощальный обед в его честь»³⁸. Вскоре после этого Роджер Эйлз умер. Страдая от гемофилии, он упал, ударился головой и умер несколько дней спустя.

Я мог воочию видеть ту сторону Руперта, о которой пишет его конкурент Daily Mail. Но я также мог видеть, как он держится за старых преданных сотрудников спустя долгое время после того, как их присутствие перестало диктоваться чисто коммерческими интересами. В случае Эйлза подобное не представлялось возможным, но добрые слова и непреходящее чувство признательности, проявившееся в приглашении Роджера на ланч после всего произошедшего, служили сотрудникам Fox призывом помнить Эйлза за поступки, отличные от тех, что привели его к падению. Сожаления команды Fox, где было немало женщин, рассказывающих о той поддержке, которую он оказывал им в работе, и таких звезд, как Брит Хьюм и Брэт Байер, вспоминавших многочисленные проявления его доброго отношения к ним в то время, когда они решали серьезные личные проблемы, раскрыли Роджера Эйлза с неизвестной для многих стороны. Если Руперт в какой-то степени и сожалеет о том, что оказался неспособен защитить Эйлза от ярости Джеймса и Лаклана, он может получить определенное удовлетворение от того факта, что решительность сыновей оправдывает мудрость мечты его жизни о передаче империи в их руки, несмотря на то (а возможно, и по причине того), что они привносят в управление полученным наследством столь необходимую сегодня новую чуткость. И неважно, что в поведении, которое Сьюзан Эстрич называет «вульгарным», нет ничего незаконного. Оно по-прежнему будет считаться неприемлемым, если выйдет за рамки допустимого согласно представлениям медиаимперии, пусть и основанной на принципе расширения границ дозволенного. Ведь в современном мире ей все в большей степени приходится полагаться на продажу внимания потребителей, будь то мужчин или женщин, рекламодателям с современными представлениями о морали. Еще важнее то, что бизнес Мердока должен привлекать талантливых женщин, таких как Мегин Келли, а публичный имидж рабочей культуры канала Fox не особо способствует этому устремлению.

Келли, талантливый комментатор Fox News, была звездой эфира, вокруг которой Джеймс и Лаклан планировали выстраивать более современный образ канала и обращаться к более молодой аудитории. Средний возраст зрителей Fox в то время составлял 68 лет³⁹, и рекламодатели соглашались давать свою рекламу только по заниженным ставкам, поскольку пожилая аудитория Fox в целом была старше аудитории канала CNN, обращенного к более молодым зрителям. Тогда, незадолго до истечения своего контракта, Келли отвергла предложение о четырехлетнем сотрудничестве с компенсацией в 100 млн долларов и перешла на канал NBC, взявшись за сложную задачу по работе в дневном вещании. Она также взялась вести еженедельную 60-минутную передачу на канале CBS, которая к тому моменту уже долгое время выходила в эфир. Первоначальные оценки были неутешительны.

Сразу вслед за уходом Келли случился вынужденный уход еще одного звездного ведущего. Об этом сообщила газета The New York Times. Fox выплатил 13 млн долларов, чтобы урегулировать пять исков по обвинению в домогательствах, выдвинутых против звездного комментатора О’Рейли, на котором держалось вечернее вещание канала Fox News. Вслед за этим последовало паническое бегство спонсоров из программы. Количество рекламных роликов в передаче The O’Reilly Factor упало примерно с сорока до восьми⁴⁰ (подсчеты разнятся), хотя финансовые последствия для канала сглаживались решением рекламодателей перенести свои объявления на другие программы Fox. Джеймс призывал немедленно уволить О’Рейли, но Лаклан колебался. Предположительно он решил встать на сторону Джеймса лишь после того, как его жена Сара убедила их с Рупертом, который, как и Лаклан, очень дорожил ее мнением, в том, что звезда FNC должна была покинуть канал⁴¹. В конце концов, против О’Рейли были настроены Кэтрин и Сара Мердок: о противостоянии не могло быть и речи.

Наблюдатели предсказывали катастрофу каналу FNC. Без Эйлза. Без Келли. Без О’Рейли. Руперт, выражая уверенность в том, что «сила талантов на скамье запасных (канала Fox)» гарантирует, что «сеть по-прежнему будет локомотивом в мире кабельных новостей»⁴², незамедлительно выбрал Такера Карлсона (никакого отношения к Гретхен Карлсон, которая первой подала жалобу против Эйлза) на замену Келли, позиция которой была более центристской. А затем Руперт перенес его программу на время эфира О’Рейли после того, как тот был вынужден уйти. После некоторых колебаний рейтингов оказалось, что временно исполняющий обязанности главы Fox News и председатель совета директоров компании понимал свою аудиторию лучше, чем его критики. Согласно данным на конец квартала, в июне 2017 года сеть Fox занимала первое место по количеству зрителей в прайм-тайм, увеличив прежде обходившую их стороной аудиторию в возрасте от 25 до 54 лет на 21 %, чтобы занять первое место по числу зрителей в данной возрастной группе. Программа Карлсона не только опередила программу О’Рейли по рейтингам, но и сам он стоил гораздо дешевле своего предшественника. А ток-шоу, вышедшее на замену шоу Келли, привлекало куда большую аудиторию, чем она сама. Дальнейшие манипуляции Руперта с расписанием теперь носят постоянный характер, при этом многие изменения уводят сеть в правую сторону. Так, недавним примером мы можем считать приглашение ведущей правого ток-шоу Лоры Ингрэм с целью заполнить программный слот на десять вечера. И хотя либеральный оппонент Fox, канал MSNBC, сегодня занимает ведущую позицию по нескольким временным сегментам, согласно The New York Times, «Fox News по-прежнему остается лидером по общим показателям за день»⁴³.

Тем не менее каналу Fox News не удалось избежать вредоносных последствий нескольких скандалов. MSNBC, их либеральный оппонент, куда более быстрыми темпами наращивает молодую аудиторию, а их программа Rachel Maddow Show занимает первое место по популярности среди этой ключевой демографической категории. Позиция канала против политики Трампа привлекает больше зрителей, чем когда бы то ни было, превращая борьбу между Fox и MSNBC в зеркальное отражение острого политического разделения, характерного для политической жизни современной Америки. Успех Руперта, вероятно, стал причиной дополнительных сложностей для Джеймса по выводу канала Fox в центр политического спектра. Если какие-то изменения и произошли с уходом О’Рейли, то все они сводились к тому, что канал занял еще немного более правую позицию. В отдаленной перспективе любые шансы на реализацию стремления Джеймса и его жены сдвинуть FNC в левоцентристскую сторону будут в немалой степени зависеть от того выбора зрителей в новую эпоху, когда программный гений Эйлза уже недоступен для канала Fox, а доминирующую позицию в новостных программах занимает противоречивая фигура президента Трампа.

Сам отец Джеймса доволен тем, что этот кризис, подобно своим предшественникам, превратился в возможность: новый состав комментаторов, более привлекательный для молодых зрителей, ранее избегавших Fox, снижение зарплатных расходов, возможность заново убедиться в своем «умении чувствовать» аудиторию и сохранение прежнего, пусть и снижающегося, превосходства перед каналами CNN и MSNBC. Ближайшее будущее Fox News находится в руках Руперта, а отдаленная перспектива будет определяться Лакланом, который говорит мне, что хочет сохранить эту важную часть наследия своего отца.

В итоге нет никаких сомнений в том, что предприятию Murdoch & Sons (Мердок и Сыновья) в будущем предстоит претерпеть куда более серьезные перемены по самым важным аспектам. Ни одно медийное предприятие, зависящее от доброй воли рекламодателя, каким бы смелым и успешным оно до сих пор ни было в вопросе изменения культуры на рынке обслуживания, не сможет долгое время противостоять фундаментальным изменениям в общественных нравах. Но, скорее всего, единственной вещью, которая сохранится, невзирая на передачу контроля над бизнесом от поколения к поколению, будет Метод Мердока, применяемый в кризисном управлении. Подобно Руперту в работе по разрешению кризисов прошлого, его сыновья будут лично контролировать любые антикризисные действия в Fox News. Они согласились, чтобы компания 21st Century Fox оплатила расходы по компенсации обвинителям Эйлза в размере 45 млн долларов⁴⁴. Они провели зачистку кабинета директоров, устранив тех, кто предположительно содействовал поступкам Эйлза, послужившим поводом для обвинений, и тех, кто предположительно скрывал компенсационные выплаты от аудиторов и совета директоров. Они изменили структуру отдела по управлению персоналом и сделали так, чтобы жалобы сотрудников находили более сочувственный отклик.

Меры, предпринимаемые Джеймсом и Лакланом в ответ на разворачивающийся кризис, в какой-то мере представляли собой улучшенный способ применения запретов, налагаемых Методом Мердока в борьбе с кризисными ситуациями. Больше никаких излишних сомнений, как это было в ситуации кризиса Паттена, и никакой путаницы в действиях, как это было во время хакерского скандала. Эйлз должен был уйти и сделать это немедленно без малейшей возможности вернуться в компанию. Ему на замену пришел Руперт, который объяснил суть решения Мердоков сотрудникам Fox по всему миру по видеосвязи и при личных встречах. Назовем это Метод Мердока, Версия 2.

Новое поколение империи Мердока борется с более глубинными корнями кризиса, а именно с атмосферой на канале Fox, которую можно охарактеризовать как «дети мачо всегда будут детьми». Как указал Габриэль Шерман в своем интервью National Public Radio (некий эквивалент BBC, но в большей степени основанный на добровольных пожертвованиях, а не на обязательных лицензионных взносах): «стиль управления претерпел изменения…»

…Джеймс и Лаклан Мердоки являются современными людьми. Они понимают, как работает корпоративная Америка, и не хотят, чтобы культура компании их отца носила полулегальный флибустьерский характер, который… Руперт Мердок поощрял, создавая ту самую международную медиаимперию, каковой она сегодня и является⁴⁵. Хотя и Джеймс, и Лаклан в большой степени представляют собой «современных людей» и одинаково потрясены рабочей обстановкой в Fox News, у них будет разный подход к своей новой роли. Джеймс чувствует себя комфортно в социально и политически либеральной среде Голливуда. Он всегда стремится озвучивать местные взгляды на все вопросы, начиная от климатических изменений и заканчивая Дональдом Трампом. Лаклан гораздо менее склонен к тому, чтобы сливаться с какой бы то ни было политической толпой. Обычно он ограничивает публичные выступления цитатами своего деда о страхах и возражениях против цензуры в СМИ. Жена Джеймса, Кэтрин, является заметным блогером в Твиттере и громко трубит о том, что любые ассоциации с Fox News вызывают у нее чувство стыда. Сара, жена Лаклана, предпочитает давать советы своему мужу и тестю наедине, как, например, она это сделала в свое время, порекомендовав уволить О’Рейли. Джеймс хотел бы «переосмыслить» Fox News. Под этим подразумевается уклон в сторону политического центра. Лаклан, более осторожный по своей природе человек, кажется более чувствительным к финансовым последствиям подобных изменений и говорит об «уникальном и значимом голосе программ Fox News»⁴⁶.

Это реальные различия в стилях и взглядах. Однако они во много утратят свою значимость в том случае, если практически неизбежный уход Джеймса станет реальностью.