3
На грязноватых цементных ступеньках играли солнечные блики. Ступени были в трещинах, в углах набились пыль и бумажный мусор. Ближе ко второму этажу солнечные лучи пропали, и на спину идущего впереди Акуцу падала тень. Трудно было предположить, что творилось у него на душе, но во всех его движениях сквозила какая-то лёгкость — неважно, шёл он по улице или поднимался по лестнице.
Уже два с половиной часа они снова ехали по дороге Симанами Кайдо. Всё это время Акуцу был за рулём. Тосия предлагал подменить его, но тот отказался — «водить для меня не проблема» — и продолжил без устали крутить всё того же Стинга. Движение было неизменным спутником его работы, и ощущение усталости у Акуцу, возможно, отличалось от усталости владельца ателье.
Тосия согласился сопровождать его, даже не пытаясь скрыть своей нерешительности. Так же было и когда Хорита позвал его к Амати Сатико. Тосия боялся узнать правду, но снова и снова выбирал «движение вперёд». Одновременно с этим он больше не желал быть жертвой.
Дверь в «Эльдорадо» была стеклянной, на ней — большая дверная ручка квадратной формы. Через окна по правой стороне лениво проникали солнечные лучи; освещение было отключено, и потому в помещении царил полумрак. Внутри стояло с десяток столов для игры в маджан. Расстояния между ними почти не было. Вокруг столов стояли простенькие кресла. На столиках, по бокам от них, — пепельницы. Хотя гостей не было, зал всё равно был задымлён. На крючках на восточной стене болтались вешалки. К гостям повернулся широкоплечий мужчина: смуглая кожа, волевое выражение лица, слегка изнурённый вид.
— Добро пожаловать! Вы вдвоём? За этот стол для троих, если не против. Пока не подойдёт ещё один человек, я составлю вам компанию. Секундочку, свет включу…
Несмотря на грозный вид, речь у мужчины была мягкой. Тосия, внимательно наблюдавший за ним, ожидал, что это и есть Цумура, так как человек говорил на кансайском диалекте, но первым заговорил Акуцу, и Тосия решил довериться профессионалу.
— Просим прощения, но мы не клиенты.
— Что?
— Мы ищем человека.
— Вот как?
Похоже, мужчина потерял к ним интерес и снова принялся развешивать вешалки.
— Мы ищем человека по имени Цумура Кацуки.
Мужчина замер и обернулся.
— Цумуру? А вы его знакомые?
— А вы, извините, не Цумура?
— Я? Да нет…
— Правда? Вы же на кансайском диалекте говорите.
— Я родом из Осаки, но я не Кимура.
Акуцу протянул ему свою визитку.
— Журналист? — удивлённо произнёс мужчина. — Я — коллега Цумуры, фамилия Иманиси. Ну, не то чтобы коллега… Нас всего-то двое и было. Владелец поручил тут всем заниматься, вот мы по очереди и работали.
Судя по выражению его лица, этот человек говорил правду. Если во время инцидента с поджогом Цумуре было ближе к тридцати, то сейчас ему должно быть за пятьдесят, а Иманиси выглядел помоложе.
— Вы сказали, что были коллегой Цумуры — то есть сейчас он здесь не работает?
— Он исчез.
— Исчез?
— Совершенно неожиданно, полгода назад. Сам удивлён.
— Ни с того ни с сего? Может, у вас какие-то соображения есть на этот счёт?
— Куда уехал, не знаю. С полгода назад приезжал к нему какой-то мужичонка небольшого роста. Взгляд у него противный был такой…
«Не иначе как Накаи», — промелькнуло в голове у Тосии. Но Акуцу уже спрашивал:
— А на лбу у того человека был шрам сантиметра в три?
— Был. Точно был. Что за тип?
— Он тоже бывший коллега Цумуры, — насмешливо произнёс Акуцу.
И тут Иманиси прорвало:
— Я его не спрашивал, где он с ним работал, но, похоже, вы правы. На следующий день после того, как этот мужичок приходил, Цумура исчез.
Накаи был здесь. Зная, что Цумуры в игральном салоне уже нет, он запродал Акуцу бесполезную информацию.
— Да, всё так, похоже, и было… А когда Цумура начал здесь работать?
— Три-четыре года назад. Начал почти одновременно со мной. А вы зачем Цумуру ищете? Что он натворил?
— Неловко говорить это о вашем бывшем коллеге, но в тысяча девятьсот девяносто первом году он поджёг строительную фирму в Киото.
— A-а, поджёг… Он, когда подшофе был, рассказывал. Говорил, будто хотел проучить каких-то якудза, ну и поджёг; кто-то там погиб… Я не особо-то ему верил. Значит, правду говорил…
— А вы не знаете, чем и где он занимался после поджога, прежде чем начал работать здесь?
— Говорил, что давно крутится в районе Хиросимы, но не только в самом городе. На рынке работал, грузовик водил. Вроде баба у него была; что с ней стало, не знаю…
В душе Тосии росло разочарование. Без толку было разговаривать с человеком, который не знал, где сейчас находится Цумура. Как ни странно, при этом он ощущал некое облегчение.
— А он не рассказывал, что сбежал после поджога вместе со школьником?
— Что-то такое говорил…
— Имя Икусимы Соитиро вам ни о чём не говорит?
Иманиси ничего не ответил, только что-то промычал.
— А Иноуэ? Иноуэ Соитиро? — не моргнув глазом, продолжал задавать вопросы Акуцу. Понятно, что спрашивать было его работой, и всё же Тосию приводила в восхищение его настойчивость в поисках ключа к разгадке. Без такого терпения найти человека невозможно.
Продолжая держать в руках вешалки, Иманиси прищурился, будто размышляя.
— Кажись, было это за два-три месяца до исчезновения Цумуры. Пришёл я на свою вечернюю смену и увидел, что тот на рабочем компе на каком-то форуме что-то читает и усердно записывает. Когда я заглянул и поинтересовался, что он пишет, Цумура рассердился. Прямо всерьёз осерчал, я потому хорошо и запомнил.
— И что же он записывал?
— Мне показалось, адрес и название китайского ресторана.
— Китайского? А ещё что?
— Да вроде ничего. Он ещё потом будто пожалел, что сорвался, стал объяснять, что нашёл какого-то давнего знакомого. Я тогда подумал, может, женщина тут замешана, а теперь думаю, может, про вашего школьника речь шла…
— Не припомните название и адрес того ресторана?
— Если б увидел где, может, и вспомнил бы, а так нет.
Хотя Тосия уже смирился с мыслью, что здесь им ничего не светит, сейчас в его душе что-то снова шевельнулось. Оставить поиски Соитиро или продолжать делать всё, что в их силах, — одно настроение сменялось другим, в зависимости от того, какой стороной выпадала монета, на одной стороне которой значилось «правильно», а на другой — «неправильно». Понимая, что его вмешательство в разговор бессмысленно, Тосия случайно бросил взгляд в сторону входа. Там виднелось нечто, напоминающее стойку, а на ней лежал большой ноутбук. У него возникла идея. Секунду он заколебался, стоит ли предлагать, — но и молчать, глядя на измождённое лицо Акуцу, больше не мог.
— Извините, но компьютер, который использовал Цумура, — не тот ли ноутбук на стойке?
— Да, тот самый.
— Можно кое-что посмотреть?
— Можно, — охотно согласился Иманиси.
Втроём они подошли к стойке, и Тосия склонился над экраном компьютера. Браузер был открыт на незамысловатой домашней странице игрального салона, в верхнем правом углу значился символ аккаунта «Гугл».
Компьютер в залогиненном состоянии?
— Да, у меня рабочий и-мейл Gmail. Много писем приходит, так что держу всегда открытым.
Тосия открыл страницу истории поисков в «Гугле». На экране отобразились графики запросов по временным отрезкам и дням недели, под ними — время и слова запросов. Многие из них относились к сайтам для взрослых.
— Ничего себе… Вот это прокол, — произнёс Иманиси, и все трое понимающе рассмеялись.
— Цумура исчез полгода назад, а искал он за два-три месяца до этого, так?
— Скорее всего.
На всякий случай Тосия начал поиск с февраля текущего года. Поисковые запросы касались игры маджан, имён знаменитостей и бизнесов, расположенных в округе. Затем, 27 апреля, был запрос на слово из трёх иероглифов, «запад», «китайский», «сакура».
— О, похоже, оно самое. — Иманиси ткнул пальцем в экран.
Поискали в интернете. Обнаружили, что заведение находится в городе Окаяма, произносится «Сэйкаро». На сайте отзывов нашли фотографии. Судя по всему, заведение было небольшим, а отзывы — хорошими.
— Вспомнил. Он упоминал Окаяму.
Знакомый Цумуры жил в Окаяме. Может статься, Иманиси был прав и этим «знакомым» могла оказаться какая-нибудь давнишняя любовница Цумуры. Было ли удачей то, что они нарыли эту информацию, Тосия не знал, но, увидев решительное выражение лица Акуцу, понял, что их путешествие продолжается.
…Прошло уже двенадцать часов, как они покинули Осаку, и усталость достигла своего пика. Всё те же неизменные мелодии Стинга. От многократного прослушивания они стали казаться чем-то естественным, как течение реки.
— Проголодались, наверное… Раз уж будем в китайском ресторане, то давайте перед интервью поедим.
И правда, днём они съели суши, но оттого, что ели на скорую руку, казалось, что и не ели вовсе.
— Неловко как-то…
— Будем как обычные посетители.
Покинув игорный салон, они остановились у небольшого круглосуточного продуктового магазина, забежали в туалет, купили чай и без дальнейшего промедления отправились в путь. Время близилось к пяти вечера, надо было спешить. 8.30 в «Сэйкаро» было временем последнего заказа. Решили не ехать по большой трассе Санъёдо, — по дороге префектурного значения путь занял два с половиной часа. Учитывая, что Акуцу всё время был за рулём, да ещё и вёл все переговоры, он должен был устать, но по нему это было абсолютно незаметно.
Конечно, они не всё время слушали Стинга. Немного поболтали о том о сём. Тосия почувствовал, как крепнет их связь, когда узнал, что Акуцу — его ровесник. Их свёл инцидент, произошедший в эпоху Сёва, оттого впечатление, что они — дети одной эпохи, лишь усилилось. Тосия привык заниматься делами в ателье в одиночку, а здесь, вне работы, вот так путешествуя с места на место, он мог положиться на сидящего рядом Акуцу.
Тот, обсуждая с ним в машине собранную информацию, произнёс: «Вот уж поистине нас сюда привела судьба!» Расспрашивая сегодня разных людей, он, должно быть, понимал, что дело не только в судьбе. Но Тосия ощущал то же самое. Он с двумя партнёрами, Хоритой и Акуцу, открывая дверь за дверью, продвигался вперёд. Сам же при этом просто сидел в поезде судьбы, ведомом другими. Сейчас он, как никогда остро, почувствовал это.
С дороги префектурного значения они снова заехали на федеральную трассу и уже через пару минут были у съезда на дорогу, ведущую в город. Их тут же обступили жилые кварталы. На развилке трёх дорог они поехали по крайней правой, слабо освещённой фонарями улице, на которой располагались дом престарелых и странного вида бар в отдельно стоящем одноэтажном доме.
— Наверное, это здесь. — Акуцу показал пальцем на красный фонарь с надписью «Рамэн». Будто услышав его слова, навигатор сообщил, что они прибыли.
Перед забегаловкой находилась песчаная площадка, похожая на парковку. С присущей маленьким городам щедростью парковочные места никак не были обозначены — можно вставать, как заблагорассудится.
Было начало девятого. Ко времени «последнего заказа» они умудрились успеть. Дул по-зимнему холодный ветер, и оба накинули пальто, хотя до ресторана было рукой подать.
Одноэтажное скромное строение, над красным козырьком — вывеска «Сэйкаро». Перед рестораном припаркованы велосипеды с корзинами, на трубах наружного кондиционера висят зонтики. От всего веет простотой. Когда они приблизились ко входу, им показалось, что внутри едва слышно звучит какая-то популярная мелодия. Акуцу открыл раздвижную дверь, и мелодия остановилась.
Как и ожидалось, внутри помещение было тесным. Рядом с красной стойкой — множество полок; на одной — стаканы для холодной воды, на другой — книги, на третьей — пластиковые коробочки для заказов навынос. Кроме того, имелся аппарат для розлива пива и диспенсер для холодной воды. Сама стойка была смехотворно крошечной. Перед ней стояли четыре стула, но сидеть там было явно неудобно.
Имелись ещё стулья и чёрные деревянные столы двух типов, для двух и четырёх гостей. Над аппаратом для розлива пива висел плоский телевизор, но, так как в заведении никого не было, он был выключен.
— Добро пожаловать!
Круглолицый мужчина, хозяин, вынырнул из-за стойки и включил пультом телевизор. Похоже, он заправлял здесь всем в одиночку. Акуцу не стал садиться за стол, а выбрал место перед стойкой. Снял пальто и положил его вместе с сумкой в корзину под стулом.
— Командировочные?
— Как догадались?
— Одеты не по-здешнему, слишком хорошо, — произнёс хозяин, желая польстить.
Он поставил перед ними на стойку два стакана с питьевой водой. Заглянув в меню, Акуцу сделал заказ, не отличающийся оригинальностью: рамэн и жареный рис тяхан. Тосия последовал его примеру.
Пока варилась лапша, хозяин начал жарить рис — ни одного лишнего движения. В зависимости от заказа последовательность действий могла быть разной, но в целом порядок приготовления блюд был традиционным, обыденным.
Сидящий рядом Акуцу задумчиво разглядывал что-то внутри стойки.
Сначала хозяин подал рамэн со вкусом соевого соуса. Блюдо оказалось самым обычным, ничего особенного. А вот хорошо обжаренный тяхан был выше всяких похвал. Жаловавшийся на голод Акуцу мигом всё проглотил, а затем с удовлетворённым видом выпил стакан воды.
— Понравилось? — посмотрев на опустевшие тарелки, с улыбкой поинтересовался хозяин.
— Тяхан — это что-то с чем-то! — произнёс Акуцу.
— Да, многие гости только его и заказывают, — с гордостью ответил хозяин. — Вы из Кансая?
— Да, из Осаки и Киото.
— Давно не бывал в тех краях… Хорошие города.
— А вы давно здесь работаете?
— Уже тридцать пять лет.
— Ничего себе…
Разговор начал Акуцу, так что Тосия только сидел и поддакивал. Похоже, хозяин легко сходился с людьми, благодаря чему, возможно, ресторан и просуществовал столько времени.
— Командировка прошла успешно?
— Ещё остались кое-какие дела.
— Допоздна вы работаете… Сочувствую.
— Между прочим, сюда мы тоже по делу зашли.
— Что?
Акуцу решительно перешёл к главному, не давая хозяину ресторана прийти в себя.
— Я хотел бы расспросить вас об Иноуэ Соитиро.
Улыбка сползла с лица хозяина. Не сказав ни слова, он начал мыть посуду. Тосия был уверен, что они не промахнулись, но было непонятно, как найти подход к хозяину, чьё поведение резко поменялось.
— Соитиро-сан в этом ресторане?
— Платить не надо, уходите, пожалуйста.
Акуцу положил на стойку перед хозяином, которому некуда было отступать, свою визитку.
— Меня зовут Акуцу, я из газеты «Дайнити».
Лицо у хозяина застыло, и на нём появилось испуганное выражение. Похоже, он был близко знаком с Соитиро.
Акуцу объяснил, что собирает материал по делу «Гин-Ман», что ему уже известно о преступной группировке и что он пересекался с одним из её членов, — короче, рассказал, как они здесь оказались.
— Что бы вы тут ни говорили, откуда мне знать, кто вы такие? Визиток можно сколько угодно напечатать.
— Ну, можете позвонить в редакцию и убедиться.
— Может, у вас там напарник и вы с ним договорились, чтобы он поднял трубку, вот и все дела…
— Номер телефона на визитке и на домашней страничке газеты в интернете совпадают. Можете убедиться.
— А с чего вы вообще решили искать Соитиро?
— Мы считаем, что это дело не должно оставаться нераскрытым. Без Соитиро-сана, одной из главных жертв, невозможно рассказывать про это преступление. Кроме того…
— Даже если он сам не желает про это говорить?
— Мы приложим максимум усилий, чтобы гарантировать его приватность. Нам бы только раз с ним встретиться… Речь ведь идёт не только о пострадавших компаниях, а обо всём народе.
— Мне до этого нет никакого дела, — отрезал хозяин, пристукнув по разделочному столу. — Можете разглагольствовать сколько угодно. Прошлое лучше всего оставить в прошлом.
— Оставить в прошлом — значит забыть?
— Не желаю слушать пустые доводы!
— Бремя, которое несёт на своих плечах Соитиро-сан; не слишком ли оно тяжело для одного человека?
— Не болтайте, будто что-то понимаете!
— Так и вы говорите, будто понимаете… Только Иноуэ — вернее, Икусима Соитиро — может говорить о пережитом.
Тосия сидел в напряжении, наблюдая за тем, как Акуцу сердито препирается с хозяином ресторана.
— Поэтому мы и хотим поговорить с ним. Играя в «сломанный телефон», правды не добьёшься. Когда он безвинно оказался вовлечённым в преступление, в неслыханное преступление, когда столкнулся с болезненными изъянами общества, разве мы постарались облегчить его страдания? Каждый из нас в ответе за это. Нужно связать всё воедино, а чтобы это сделать, нужны слова.
Речь взбудораженного журналиста стала сложнее. Хозяин ресторана стоял, не поднимая на него глаз.
— Вам известно, какой путь проделал Соитиро-сан? А если известно, разве не хотите, чтобы он смог хотя бы повидаться со своей матерью? — глухо спросил Акуцу, и глаза его слегка увлажнились.
Такая искренность тронула Тосию. Он вспомнил слова Акуцу, когда тот пришёл в его ателье. Уж не встречу ли Соитиро с матерью имел тот в виду, когда говорил о «будущем»?
Он всё время размышлял над этим. О преступлении, об обществе и, наконец, о жертвах. Акуцу — до глубины души добрый человек, подумал Тосия.
— А мать Соитиро жива?
— Не знаю, но если жива, то я намерен её найти.
— Хм…
Глядя на потерявшего дар речи хозяина ресторана, Тосия ещё раз подумал, насколько же хороший человек этот Акуцу. Ему стало стыдно за то, что он продолжал оставаться сторонним наблюдателем, и его охватило острое желание дать волю своим чувствам. Он тоже мог помочь вернуть Икусиме Соитиро его жизнь. Тосия перехватил взгляд хозяина ресторана и произнёс:
— В августе я нашёл у себя дома кассету и тетрадь. В тетради излагался план дела «Гин-Ман», написанный моим дядей. Преступником, с которым встречался Акуцу-сан, был мой дядя.
У хозяина забегаловки от неожиданности открылся рот. Даже на лице Акуцу застыло удивлённое выражение.
— Дядя составил план по просьбе своего старого приятеля Хидэки, отца Соитиро. Вот такая предыстория. На найденной кассете был записан мой голос. Тот самый голос, которым озвучивали угрозы. Я и Соитиро-сан являемся и жертвами и родственниками преступников.
Хозяин ресторана стоял, плотно сжав губы. Сидевший по соседству Акуцу ткнул пальцем под стойку.
— Думаю, там, на нижней полке, в шкафу для продовольствия, у вас стоит магнитофон.
— Ну… Ну да, стоит.
— Кассету на нём можно послушать?
— Ну, можно.
Тосия вспомнил звуки песни, которые они услышали перед тем, как войти. Вот почему Акуцу всё рассматривал стойку, пока хозяин готовил им еду. Журналист вопросительно посмотрел на Тосию, и тот кивнул, давая своё согласие. Акуцу достал из рабочей сумки пакет с кассетой.
— Это кассета, отыскавшаяся в доме господина Сонэ.
Хозяин вставил кассету в магнитофон, стоящий внизу полки, и нажал кнопку воспроизведения.
Раздался щелчок, и на заднем плане послышался шум. Начался разговор между отцом и хозяйкой бара. Потом запись на секунду прервалась, и послышался детский голосок, его голос, поющий песню:
— «Я, я засмеюсь…»
Хозяин прикрыл глаза и произнёс: «Это Кадзами Синго». Незамысловатое, трогательное исполнение. Когда оно закончилось, звуки аплодисментов и бубна стали громче, потом запись снова прервалась. В наступившей тишине два человека, слушавшие кассету впервые, превратились в слух. Опять послышался неприятный треск.
— «Авто-бусная оста-новка, Дзё-нангу, ска-мейка…»
Будто убедившись, что это тог же самый голос, Акуцу и хозяин забегаловки, не сговариваясь, испустили вздох.
— «В направлении Киото проехать по линии Итиго… два километра, автобусная остановка, Дзёнангу, скамейка, сесть сзади».
Запись прервалась.
— Это всё, — произнёс Тосия.
— Всё совпадает, — печально пробормотал Акуцу.
— Я про запись совсем ничего не помню. Но думаю, что Соитиро-сан, который в то время учился во втором классе, должен что-то помнить. И если он знал об этом, то представляете, как он переживал…
— Секундочку… Извините. — Хозяин забегаловки отвернулся, плечи его дрожали. Возможно, слова Тосии о переживаниях Соитиро разбудили в нём какие-то воспоминания.
— Чем больше я узнавал про его первую половину жизни, тем больше меня преследовала мысль: «За что?!». Желание поделиться секретом, излить все переживания, хотя бы частично, — мне это так понятно… Не могли бы вы передать ему, что пора сбросить бремя со своих плеч и что есть человек, который готов его выслушать?
Акуцу и Тосия поднялись и низко поклонились. Пока Тосия говорил, стоявший к ним спиной хозяин повернулся и облокотился на разделочный стол.
— Хорошо. Я спрошу у Соитиро.
— Правильно ли я понял, что вы знаете, как с ним связаться?
Хозяин посмотрел на Акуцу покрасневшими глазами и кивнул.
— Но детали вы спрóсите у него.
— Напоследок ещё лишь одно. Где он и чем занимается?
— Работает в Токио в обувной мастерской.
Живой… При этой мысли Тосия без сил опустился на стул. Его переполняло чувство благодарности, на глаза навернулись слёзы. Крепко стиснув ладони на груди, он молился неведомым богам.
