2
Однополосная государственная трасса шла на север.
Небо было прозрачно-голубого цвета. Куда ни глянь, простиралась абсолютно ровная местность. Аптека, супермаркет, госпиталь, поле для гольфа — всё, на что падал взгляд, включая вывески, казалось несуразно большим. К тому же магазины, да и другие здания, почти все были новостроем — сетевые магазины, распространённые в пригородах, меняли внешний вид сельской местности. Тосия молча сидел на пассажирском сиденье и просто смотрел вперёд. Интересно, сколько раз они уже прослушали диск «Лучшие хиты Стинга» за то время, что ехали от осакской редакции газеты «Дайнити»?
Прошло четыре дня с тех пор, как Акуцу побывал в ателье «Костюмы на заказ Сонэ». И вот он снова ехал на своей «Хонда Фит». Заскочил на железнодорожную станцию «Осака» и подобрал ожидающего его там Тосию. Так они вдвоём и ехали с половины восьмого утра, когда на улице ещё было морозно настолько, что изо рта шёл белый пар. Журналист чувствовал себя неловко, и, видимо, это у них было взаимно.
Когда Акуцу по телефону пригласил Тосию поехать с ним в Эхимэ, тот на секунду задумался, а потом решительно согласился: «Поеду». Наверное, он по-прежнему сомневался, что надо искать Соитиро, или что его собственное прошлое должно стать достоянием общественности, но Акуцу подозревал, что Тосия всё же пытается двигаться вперёд.
За четыре прошедших дня самым большим его достижением было то, что он нашёл человека из группировки покойного Аоки. Группировка после смерти якудза распалась, большинство её членов уже отправились к праотцам, но один из них, Накаи Сигэру, вполне себе здравствовал. Ему было шестьдесят шесть лет, и проживал он у себя на родине, в городке Имабари в префектуре Эхимэ. Похоже, Сигэру остался последним из участников тех событий, с кем можно было пообщаться. Акуцу остро ощутил, что в давних делах, произошедших ещё в эпоху Сёва, время играет против него.
Вся поездка от Осаки до Имабари — а въехали они в него, двигаясь от городка Ономити на юг по дороге Симанами Кайдо, соединяющей острова Внутреннего моря, — заняла вместе с остановкой для отдыха четыре часа. Съехав с государственной трассы на дорогу префектурного значения, они ехали некоторое время вдоль моря. Справа виднелись лодочные причалы. С противоположной стороны тянулись ряды частных домов; одно из зданий было квадратным и двухэтажным. С края его крыши свисал норэн тёмно-синего цвета.
— Похоже, это здесь, — произнёс Тосия, сказав хоть что-то впервые за последние два часа. Трудно было понять, что чувствовал этот человек, с виду спокойно сидящий на пассажирском сиденье. На лице его читались гнев и печаль — те же чувства, что испытывал и Акуцу, когда Тосия рассказывал ему про несчастья, свалившиеся на семью Икусимы.
— Сдам немного назад. — Взглянув в зеркало заднего вида, Акуцу включил заднюю передачу. Они припарковались на некотором расстоянии от ресторана. — На полчаса раньше приехали… Давайте понаблюдаем отсюда.
— Хотите убедиться, что Накаи зайдёт в ресторан?
— Ну да. Хотя я ведь только возраст его знаю. Может, и нет смысла тут сидеть…
Акуцу достал из рабочей сумки чёрную кожаную тетрадь и электронный словарь. Тетрадь он забрал сегодня утром у Тосии. Последний принёс на всякий случай и кассету, но плеер он у себя не нашёл, так что послушать запись не представлялось возможным.
— Не возражаете, если я почитаю?
— Да, пожалуйста. Для меня это всё равно абракадабра.
Разгладив кожаную обложку, Акуцу открыл тетрадь. Пожелтевшие разлинованные страницы были испещрены каким-то нервным почерком. Хорошо хоть сами буквы, написанные синими чернилами, были печатными, но всё равно читались тяжело.
— Задачка не из простых…
На заглавной странице было написано «The G.М. Case». Синие чернила не поблекли, буквы были округлыми.
— Только здесь другой почерк. — Тосия ткнул пальцем.
— И правда, более мягкий, — ответил Акуцу.
Он решил сразу указать на момент, который его волновал.
— Если б это был план преступления, то должны были быть использованы слова plan или plot. Case — это всё-таки значит «дело». Обычно «делом» называют то, что уже произошло.
— Только в этом месте писал кто-то другой. Может, как раз Софи…
— Возможно.
Первая половина записей была посвящена деталям дела похищения Хайнекена. Вторая часть начиналась с описания пятерых друзей детства, родившихся в Амстердаме, в районе Йордан. Рассказывалось об их семьях, о происхождении их прозвищ, неудачах в бизнесе. За этим следовал рассказ о первом после войны случае похищения предпринимателя в Нидерландах в 1977 году — возможно, именно этот случай они взяли за пример. Перелистывая страницы, время от времени заглядывая в словарь, иногда пропуская какие-то куски, Акуцу вспоминал лицо Тацуо, когда они стояли перед Йоркским собором. Умное лицо, расчётливый выбор слов — ничего в нём не изменилось.
— Это не он? — произнёс Тосия.
Акуцу поднял голову и посмотрел вперёд. В ресторан зашёл мужчина небольшого роста, одетый в чёрную куртку. Журналист посмотрел на часы — до назначенного времени оставалось десять минут.
— Да уж, по одному возрасту трудно определить…
— Пойдёмте, — сказал Акуцу, потянувшись за рабочей сумкой и пальто, лежащими на заднем сиденье.
Он вышел из машины и накинул пальто на плечи. Ветер, дувший со стороны Внутреннего моря, был на удивление тёплым. Акуцу не стал застёгиваться, пошёл прямо так. Тосия лишь обмотался шарфом, оставив пальто в машине; правда, плотный шерстяной жакет на нём выглядел очень тёплым.
Закусочная суши представляла собой скромное здание, второй этаж которого был облицован цинковыми листами. Этакая забегаловка для местных. Судя по тому, что Накаи назначил встречу именно здесь, он был завсегдатаем этого заведения.
Акуцу пригнулся под свисающим норэном и отодвинул раздвижную дверь.
— Добро пожаловать, — произнёс хозяин в белом поварском жакете.
Вдоль стойки выстроились шесть деревянных стульев, на одном сидел средних лет мужчина в костюме. Всё помещение было величиной в четыре с половиной татами без внутренних перегородок-фусума. На татами во главе стола сидел, склонившись над кружкой пива, несмотря на раннее время, тот самый мужчина, которого они приметили ранее. Чёрную куртку он так и не снял — видимо, мёрз. Передняя часть его головы была покрыта редкой порослью, на широком лбу красовался шрам сантиметра в три. Взгляд пронзительный, неприятный.
— Господин Накаи? — обратился к нему Акуцу. Мужчина нехотя кивнул.
«Похоже, нелегко нам придётся», — подумал журналист, снимая пальто. Они сели по другую сторону стола.
— Меня зовут Акуцу, я из газеты «Дайнити». Спасибо, что нашли время встретиться с нами. Это господин Сонэ, он помогает мне со сбором материала.
Акуцу протянул визитку, а Сонэ, сидящий сбоку, лишь назвал себя и отвесил лёгкий поклон, видимо, не желая давать свою визитку.
— А господин Сонэ-то с какой стати здесь?
— Его покойный отец был приятелем господина Икусимы.
Акуцу сказал первое, что пришло ему на ум и что звучало достоверно. Но, похоже, Накаи было всё равно. Он снова приложился к кружке с пивом.
— Я не стал дожидаться, уже сделал заказ. Вы тоже заказывайте, что хотите.
Накаи криво ухмыльнулся, будто сказал что-то смешное. Он заказал суп-мисо акадаси и большой набор нигири-суши. Тосия и Акуцу заказали то же самое. От рекомендованного Накаи спиртного они отказались, сказав, что ведут машину по очереди.
Когда принесли суши, Акуцу достал блокнот и без промедлений приступил к интервью: памяти пьяного человека доверять нельзя.
— В первую очередь мне хотелось бы узнать про поджог здания фирмы «Строительная компания Кэйё». Сколько сотрудников в ней работали?
— Ну, таких добросовестных мужиков человек пятнадцать-шестнадцать… Я-то чисто заходил время от времени, так что точно не знаю.
— Вы в курсе, что ваш начальник Аоки был замешан в деле «Гин-Ман»?
— Да, знал. Наша группировка самое большое человек десять была. Все знали, кто чем занимается. Не то чтобы я напрямую слышал, но знаю, что мы и под «Гинга», и под «Мандо» рыли.
— А кто из членов банды сбежал после поджога?
— Цумура Кацуки. Такой накачанный был… Хороший мужик. Иногда заносило его, правда… Он и поджёг. Двое наших сгорели.
Акуцу уточнил, как пишется имя Цумура Кацуки иероглифами и его возраст. Во время пожара ему было ближе к тридцати. Затем журналист без долгого вступления спросил о мотивах поджога.
— Летом дело было, бейсбольный сезон у старшеклассников; Цумура деньги стащил, чтобы ставки сделать. Ну, его в офисе «Кэйё» повязали и поколотили палками. Вот прям так связанный, он, должно быть, как-то перекатываясь… и пацан-школьник ему помог. Короче, освободился, да и поджёг. Погибли двое: один из руководства и парень молодой из охраны, оба дремали на втором этаже. Цумура и пацан сбежали. Оба погибших были из группировки. Что там случилось, точно неизвестно.
— А школьником этим был Иноуэ Соитиро?
— Да, сын Икусимы Хидэки. Поговаривали, что босс взял на себя долги Икусимы, а жену и сына забрал к себе типа заложниками.
— А что стало с Икусимой Хидэки?
— Слышал, что он удрал.
— То есть Аоки дал Икусиме деньги взаймы, тот скрылся, и он взял в заложники его жену и ребёнка?
— Ну да.
Накаи ничего не знал о том, что Аоки убил Икусиму. Было что-то зловещее в том, что Аоки скрыл факт убийства даже от близкого крута. Получается, что он никогда не рассматривал Икусиму как сообщника.
— Над сынишкой-то его наши мелкие сошки здорово издевались. Нехорошо так говорить, но угрюмый он был типчик. Я о нём года два заботился, так ни одной приветливой улыбки от него не увидел. А вот к Цумуре он привязался.
Накаи съел нигири с прозрачным кальмаром и допил пиво. Затем, подозвав хозяина, стоящего за стойкой, заказал бутылочку холодного саке.
— А куда скрылись беглецы, так и не удалось узнать?
— Погоня-то была. Выяснилось, что они бежали в западном направлении, но поймать их не удалось.
— И полиция не смогла их арестовать, так? Инциденты со смертельным исходом, случавшиеся в ходе разборок внутри банд, не освещались в прессе, особенно в незначительных случаях. Полиция это тоже прекрасно осознавала. И хотя поджог считался тяжким преступлением и необходимое расследование было произведено, мотивации у полиции, похоже, особо не имелось. В статье о поджоге, опубликованной в то время, даже фотографии жертв не опубликовали.
— То есть вы до сих пор не в курсе, где находится Соитиро?
— Не-а.
Накаи сразу же взялся за только что подоспевшее саке. Дощечка, на которой лежали суши, пустела на глазах.
— А что стало с женой Икусимы?
— A-а, с женой… Что же с ней стало-то…
— Не помните? Сын-то ведь с поджигателем сбежал.
— Странно, но не помню… После пожара фирма развалилась.
— Вам не кажется это странным?
— Что именно?
— Вероятность того, что Соитиро-кун в первую очередь свяжется именно с матерью, была самой высокой. Скорее всего, там вы и натянули свои сети.
— Ничего не знаю. По крайней мере лично я за женой не следил.
— Ну, другие-то члены банды рассказывали?
— Сказал же, не знаю, — грубо прервал его Накаи. Этот человек утверждал, что отошёл от дел, но по сути он остался прежним. Однако, раз уж они добрались до Имабари, отступать Акуцу не собирался.
— Для этой женщины Соитиро-кун оставался единственным членом семьи. Было бы естественным предположить, что она подала заявление в розыск. Почему же она этого не сделала?
— Понятия не имею. У неё и спросите.
Акуцу делано вздохнул, а Накаи продолжил с удовольствием потягивать саке.
— Про женщину ничего не знаю, а вот про Цумуру кое-что слышал.
— Про то, где он?
— Ага. Где-то с полгода назад.
— И где же он сейчас?
— А сегодня только суши будут?
Газетные издательства, не практиковавшие плату за интервью, неприязненно относились к покупке информации за деньги. Но вчера на работе Тории передал Акуцу белый конверт со словами: «На всякий случай». Акуцу достал конверт из внутреннего кармана пиджака и подтолкнул его в сторону Накаи. Тот тут же заглянул в него и пересчитал деньги. Затем, не меняя выражения лица, произнёс: «Хиросима».
— А чем он занимается в Хиросиме?
— В игорном салоне для игры в маджан работает. Где-то в центре города.
На вопрос, как называется салон, Накаи взял ручку Акуцу и написал в блокноте «Эльдорадо».
— Салон и сейчас существует?
— Скорее всего.
— Вы-то сами ездили повидаться?
— Нет, только разговоры слышал.
— Два члена вашей группировки были убиты, и вы не поехали навестить убийцу? Почему?
— А что я сделаю человеку, который завязал? Дело прошлое. К тому же банды Аоки больше нет.
— Интересно, сам-то Цумура знает, что его местонахождение известно?
— Да всё в порядке. Он же дурак… Всё, устал я.
Накаи засунул конверт в карман куртки и поднялся, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Вышел из-за стола, небрежно махнул рукой хозяину забегаловки и был таков. Акуцу и Тосия были застигнуты врасплох, но в итоге решили доесть оставшиеся суши — не оставлять же. И икра морского ежа, и морская улитка — всё было настолько свежим и вкусным, что можно было вполне обойтись без соевого соуса. Но на душе у Акуцу было мутно. Они доели суши, взяли ещё по горячему чаю и расплатились. Журналист уже взялся за дверь, когда позади него раздался тихий голос:
— Не лезли бы вы в это дело.
Акуцу оглянулся. Хозяин закусочной стоял за стойкой и раскладывал на льду рыбное филе. Видимо, почувствовав на себе его взгляд, глаза он так и не поднял.
