За затуманившимся лобовым стеклом оранжевые уличные фонари казались потускневшими.

Дело неумолимо шло к зиме. Пальто и шарф не спасали, хотя окна в машине были плотно закрыты.

Начало десятого вечера. Двигатель в «Хонде Фит» был выключен. Сидевший за рулём Акуцу пытался подавить зевоту. Впервые за пять лет, с времён его работы в отделе городских новостей в осакском филиале, ему приходилось проводить целые дни и ночи на дежурствах. И каким бы богатым ни был его опыт, Акуцу было тяжело. Когда тебе уже больше тридцати пяти, организм с трудом переносит такие нагрузки. Но что самое неприятное — это психологическое напряжение. В основе любого журналистского задания — человеческие отношения. Никто не будет оказывать тёплый приём незнакомому человеку. Одно из двух: либо тебе укажут на дверь, либо будут общаться чрезвычайно холодно.

Какой из двух вариантов ждёт его сегодня?

Впустую проводя день за днём, он постепенно возвращался к себе прежнему.

Конец недели. Прошло шесть дней с тех пор, как Акуцу предположил, что, возможно, мужчин с лисьими глазами было двое, с двумя разными инструкциями. Постепенно ему стало казаться, что эта идея нелепа и далека от действительности.

На следующий день после телефонного разговора с Тории он снял на короткое время небольшую квартиру неподалёку от редакции «Дайнити» в Оцу и приготовился добывать материал в подтверждение своей версии. Само собой разумеется, что это была директива от главного редактора отдела происшествий. Ему помогала девушка-секретарь из редакции Оцу, работавшая там второй год. В первую очередь они нацелились на следователей-ветеранов, имевших отношение к делу «Гин-Ман». Утром посещали одного, вечером — трёх-четырёх у них дома. Однако результат оказался нулевым. «Пошёл вон!» — вот самая частая фраза, которую Акуцу слышал за эти шесть дней. Каждый раз, когда бывшие следователи посылали его таким образом, журналисту начинало казаться, что он задаёт действительно глупые вопросы…

Впереди ударил яркий свет. Передние фары автомобиля осветили дом, который был сейчас объектом наблюдения. Акуцу протёр лобовое стекло ладонью. Из машины со всё ещё включённым двигателем вышел мужчина небольшого роста и открыл телескопические ворота гаража.

Убедившись, что машина въехала внутрь, Акуцу вылез. В лицо ударил ветер, и стало ещё холоднее. Он окликнул закрывавшего ворота мужчину:

— Прошу прощения, господин Токита…

Обернувшийся мужчина с удивлением взглянул на Акуцу и настороженно кивнул. Короткие волосы, практически полностью седые. В документах было написано, что он 1948 года рождения; мужчина выглядел как раз на свой возраст.

— Простите, что так неожиданно обращаюсь к вам… Я Акуцу, из газеты «Дайнити».

Протянув визитку, журналист сообщил о том, что собирает материал по делу «Гин-Ман». Токита был одним из оперативников, участвовавших в операции во время инцидента с компанией «Хоуп».

— А, это ты… Журналист, задающий странные вопросы…

— Странные вопросы?

— Ну, вроде того, что «лисоглазых» мужчин было двое.

По лицу Токиты пробежала неприятная улыбка. Значит, среди следователей-ветеранов уже прошёл слух об Акуцу. Это не сулило ничего хорошего.

— Чушь. Такого просто не может быть. Это ведь не история из комикса.

Похоже, Токита уже понял, какие вопросы будет задавать Акуцу. Третий провал за сегодня…

— Ты же вроде из отдела культуры? Зачем занимаешься этим делом?

Он хочет сказать, что с журналистом из отдела культуры и разговаривать не о чем? Может, рассказать ему подробно про проект? Плюс ко всему совсем не хочется, чтобы о нём распространялись странные сплетни…

— Сегодня холодно, не простудись.

Акуцу подождал, когда Токита скроется за дверью, потом вернулся к машине. Вот и всё на сегодня.

Он подключил к розетке ноутбук и стал проверять почту. Пять новых писем. Тема одного из них — на английском.

«О моём прекрасном путешествии».

Это было письмо из Лондона, от Колина. По его теме вряд ли можно было ожидать чего-то стоящего. И точно. Колин писал, что «наконец-то решил отправиться в Японию» и ищет «место, где он мог бы встретиться с японскими порнозвездами», поэтому просит Акуцу сопровождать его. «Будет ли это прекрасное путешествие успешным, зависит от самурая Акуцу». Колин очень просил познакомить его с порноактрисами, а также, явно наобум, писал: «Про Шеффилд всё правда. Софи и сейчас живёт с китайцем». Акуцу ухмыльнулся. «И почему я должен брать на себя такие хлопоты?» С другой стороны, будет любопытно понаблюдать за реакцией Колина на Японию…

Было ещё одно письмо, с темой «Фудзисима». Кликнув на него и пробежав глазами текст, Акуцу понял, что оно от студента, который помог ему в университете Шеффилда. Доброжелательного молодого человека, рассказавшего, где можно найти Софи Морис, звали Фудзисима Юсаку. Он обращался с просьбой ответить на его вопросы.

касающиеся газетного мира, после того как он вернётся в Японию, и указывал свои контакты.

Случайно получилось так, что пришло сразу два письма из Англии, и Акуцу немного расслабился. Однако сейчас сил отвечать уже не было, и он убрал ноутбук в сумку. Завёл двигатель и поморщился, когда из дефлектора подул холодный воздух.

Он опустил рычаг ручного тормоза и уже протянул руку к переключателю передач, но тут в кармане пиджака завибрировал телефон. Звонила помощница из редакции Оцу.

— Прошу прощения, что отвлекаю. Это Киситани.

Услышав звонкий голос Киситани Рэйко, Акуцу поздоровался. Конечно, их разделяла разница в возрасте, но именно Акуцу просил её о помощи и давал разные поручения, поэтому старался общаться с ней как можно вежливее.

— Я сейчас нахожусь в доме покойного следователя…

Акуцу искренне удивился тому, что ей удалось попасть в этот дом. Сейчас почти не встретишь следователя или его родных, которые пускали бы к себе журналистов. К тому же, скорее всего, это первый опыт Рэйко в её недолгой профессиональной карьере. Поэтому то, что она попала туда, — выдающееся достижение.

— Я обратила внимание на одну записную книжку…

— Имеешь в виду записную книжку покойного?

— Да. Я хотела бы, чтобы вы посмотрели.

— Сейчас можно прийти?

— Да, Акуцу-сан. Это в Оцу.

Оказалось, что ехать всего минут пятнадцать. Рэйко была родом из Нары, но за два года работы стала хорошо ориентироваться в Оцу. Акуцу уточнил адрес, повесил трубку, затем внёс данные в навигатор. Он должен был доехать за двенадцать минут. Район Конан, в котором живёт половина всего населения префектуры.

По пути на него одновременно навалились голод и сонливость, которые, казалось бы, плохо сочетаются друг с другом. Хотелось взбодриться, съев рамэн и выпив чего-нибудь, но Акуцу не мог заставлять людей ждать допоздна.

Он прибыл к дому почти в рассчитанное навигатором время. В гараже стояли две машины: «Тойота Корона» и «Ниссан Марч». По номерам «Марч» Акуцу определил, что это служебный автомобиль Рэйко. Его младшей коллеге удалось даже получить место в гараже…

Дом был широкий, площадью где-то 50 цубо, с отлогой треугольной крышей. Слева от гаража располагались белые ворота высотой примерно в рост Акуцу, от ворот ко входу шла лестница. Искать, где припарковаться, времени не было, поэтому журналист остановил машину рядом с гаражом. Увидев сбоку от белых ворот табличку «Накамура», нажал на расположенную под ней кнопку домофона. Прежде чем послышался ответ, дверь наверху лестницы открылась, и появилась фигура мужчины плотного телосложения, что было заметно даже издалека.

— Прошу прощения за поздний визит. Я Акуцу из газеты «Дайнити».

— Вы приехали издалека… Машину можете оставить там. Пожалуйста, проходите.

Воспользовавшись любезностью Накамуры, Акуцу оставил машину на дороге около дома, открыл ворота и начал подниматься по лестнице.

Накамуре, который приветствовал его наверху у входа, на вид было лет 40. Одет совсем не по сезону — в одну футболку. Крепкие руки бугрились мускулами. Акуцу ещё раз извинился за вторжение и протянул визитку, на что Накамура, обнажив белые зубы, произнёс: «Надеюсь, я смогу быть вам полезен».

Снимая обувь, Акуцу обратил внимание на выстроившиеся в ряд пять пар обуви, среди которых были сандалии и слегка грязные кроссовки. Перед ступенькой агарикамати расположились маленькие женские туфли — наверное, Рэйко. В подставке для зонтиков стояла металлическая бита — может быть, для самозащиты, или же в семье есть мальчики, занимающиеся бейсболом.

Хотя дом был далеко не новый, он отличался чистотой и уютом. На полу можно было заметить царапины, но сам он был тщательно убран. Накамура повёл Акуцу по коридору и открыл дверь справа.

— Простите за небольшой беспорядок.

Перекинув через одну руку пальто и шарф, повесив сумку на плечо, Акуцу следовал за Накамурой. Он не надел тапки и пошёл в носках. Поскольку ему пришлось в срочном порядке ехать в Сигу, Акуцу запасся новыми комплектами нижнего белья. Эти чёрные скромные носки он надел сегодня первый раз.

Гостиная была объединена со столовой, поэтому была просторной, не меньше тридцати татами. Освещалась она тремя светильниками.

— А, добрый вечер!

Рэйко, одетая в брючный костюм серого цвета, поднялась и слегка склонила голову. Перед диваном в форме латинской буквы L стоял низкий стеклянный стол, заваленный тетрадями, различными записями, фотографиями. Наверное, материалы расследования.

Небольшого роста женщина за спиной Рэйко вежливо поклонилась.

— Моя жена, — смущённо представил её Накамура. У неё были восхитительные прямые длинные волосы. Она выглядела очень спокойной. Акуцу показалось, что хозяйка дома, возможно, младше его.

— Прошу прощения за столь поздний визит…

— Нет, нет, не беспокойтесь. Пойду приготовлю кофе.

Акуцу поставил сумку с тёплыми вещами и опустился на диван. Тот был очень мягкий.

— У вас прекрасный дом.

Накамура принёс кресло и, сев напротив Акуцу, весело сказал:

— Мы недавно сделали ремонт в гостиной, но у нас сын, поэтому всё мгновенно пачкается.

— Ваш сын занимается бейсболом?

— Да. Вы догадливый… Он в шестом классе младшей школы, и, похоже, ему больше нравится гоняться за мячом, чем учиться в дзюку.

— Это прекрасно. У меня совершенно нет способностей к спорту, поэтому я ужасно завидую тем, у кого это получается.

Воспользовавшись паузой между комплиментами, вмешалась Рэйко:

— Накамура-сан — глава компании.

— Нет-нет, совсем крошечной… — замахал руками Накамура, но не было похоже, что это правда.

Затем Рэйко рассказала, что он владеет сетью баров — два располагались в префектуре Сига, три — в префектуре Киото, а в настоящий момент готовится к открытию ещё один — в районе Умэда в Осаке. Далее Рэйко добавила, что ей тоже приходилось бывать там — хотя Акуцу и не был уверен, что она говорила правду, — после чего польстила предпринимателю, отметив приятную атмосферу в его заведениях и стильные стаканы.

Да, такая журналистка достанет любую информацию…

Акуцу восхищался проницательностью Рэйко, которой удавалось произносить любезности, не вызывая при этом ни у кого раздражения. Она была немного смугловата, выглядела пышущей здоровьем, и большие глаза под двойными веками были чрезвычайно привлекательными.

— Простите, что заставила ждать… — Супруга Накамуры поставила на стол три чашки и молоко. От чашек, стоящих на изящных блюдцах, доносился приятный аромат кофе, и на душе у Акуцу стало спокойно. Стол был большим, поэтому, несмотря на разбросанные на нём материалы, тесноты не ощущалось. Акуцу подумал, что теперь ему понятно, что означают слова «Богатые предпочитают не ссориться», и по его губам пробежала чуть заметная улыбка.

— Я пойду посмотрю, как там Сё-тян, — сказала супруга, и Накамура слегка поднял руку. Речь, по всей видимости, шла о сыне, который увлекался бейсболом.

Обстановка была спокойная, и Акуцу решил, что пора спросить о записной книжке.

— А, вот она…

Рэйко взяла со стола тетрадь размера записной книжки. На пожелтевшей обложке с истрёпанными уголками фломастером было написано «S 59.2-60.1».

Акуцу перелистывал страницы. Как и в тетради Мидзусимы, здесь теснились малочитаемые, написанные карандашом иероглифы. Это было похоже не на структурированную информацию, а скорее просто на заметки, сделанные по горячим следам. Иногда попадались также схемы, содержащие много сведений, касающихся мафиозных организаций.

— Ваш отец расследовал дела, связанные с мафией?

— Да. Он был следователем в местном управлении.

Ответ был неожиданностью для Акуцу. Он всегда считал, что этим занимался исключительно первый отдел расследований штаба муниципальной полиции префектуры Сига. Конечно, это зависит от размеров полицейского управления, но тот, кто отвечает за дела, связанные с мафией, является сотрудником уголовного отдела и занимается сбором информации из всех подведомственных органов.

Почему делом «Гин-Ман» занимался следователь по мафиозным делам из местного полицейского управления?

— Я обратила внимание вот на это… — Рэйко ткнула пальцем в тетрадный лист.

Разворот был пустым. За исключением того, что в левом верхнем углу, в графе с датой, стояли цифры «11.14.». Кроме того, были заметны следы стёртых записей. Акуцу придвинул тетрадь к свету и попытался разобрать их, но безуспешно.

— Ничего не видно…

— Попробуете потереть карандашом?

В ответ на предложение Накамуры, Рэйко, словно этого и ждала, подалась вперёд. Накамура тут же поднялся и взял с телефонного столика шестигранный карандаш.

— У меня вряд ли хорошо получится… Акуцу-сан, лучше вы.

Акуцу поблагодарил хозяина, взял карандаш и, бросив взгляд на Рэйко, переложил его в другую руку, словно дирижёр — свою палочку. Начал тереть — слегка, без нажима. Раздался тихий шуршащий звук, и белая страница чуть потемнела.

— Да, тонкая работа…

В ответ на ремарку Рэйко Акуцу что-то промычал. Примерно посередине левой страницы разворота появилось слово «Киото», внизу правой — «Пустота».

— Киото, пустота?.. — произнёс Накамура с недоумённым видом.

Акуцу, чувствовавший особую ответственность, предположил, что, возможно, в Киото находилось какое-то укрытие. Рэйко сидела, задумавшись, а Накамура произнёс: «Вот оно что…».

— Вы не помните, что было вечером того дня, так?

— Нет, конечно. Мама умерла ещё раньше отца, а брат младше меня.

В голову Акуцу вдруг пришла мысль, что он не знает, когда не стало следователя. Наверное, будет глупо спрашивать об этом… Рэйко упрямо рассматривала на свет почерневшие страницы тетради.

— Накамура-сан, не осталось ли коллег-следователей, которые в то время были близки с вашим отцом?

Накамура, вероятно, догадавшийся, с какой целью был задан этот вопрос, с задумчивым видом молча смотрел на белоснежный потолок. Акуцу терпеливо ждал.

— В общем… Есть один на примете.

Акуцу особо не рассчитывал на успех, поэтому не ожидал такого ответа.

— Этот человек тоже отвечал за дела, связанные с мафией?

— Да — только в штабе муниципальной полиции в префектуре. Когда-то был подчинённым отца, скучает по нему и сейчас часто приходит в моё заведение.

— Вы давно встречались с ним?

— Где-то дней пять назад.

Неужели есть надежда?

Акуцу с Рэйко вновь переглянулись и, не сговариваясь, низко поклонились.