2
— Отец рассказывал: внезапно раздался страшный грохот. Сначала он решил, что кто-то въехал в магазин…
— Въехал?
— Да. В магазин, в торговый автомат на улице или что-то вроде того. Но потом вроде оказалось, что это кто-то со всего размаху захлопнул дверь машины.
— Преступник?
— Отец говорил, что, скорее всего, да. С грохотом хлопнул дверью. Приходили из полиции, расспрашивали; и журналисты, конечно, тоже. А последний раз несколько лет назад звонили из еженедельника.
Хозяин табачной лавки был ещё молод, примерно одних лет с Акуцу. Лавка располагалась с южного края крытых торговых рядов. Раньше это была одновременно и аптека, но сейчас здесь торговали только сигаретами. Отец скончался два года назад.
Торговые ряды неподалёку от станции «Кусацу», откровенно говоря, нельзя было назвать оживлённым местом: многие магазины оказались закрыты. Типичный пейзаж провинциального города. Но территория перед бывшей аптекой, где сейчас стоял Акуцу, являлась совершенно особым местом. Тем более для журналиста, занимающегося расследованием дела «Гин-Ман».
Косые лучи солнца слабо освещали стоячую красную вывеску, на которой белыми буквами было написано «Табак». В угловой лавке три двери, но открыта только центральная. Правая дверь, видимо, бывшая раньше входом в аптеку, и раздвижная левая, скрывающаяся за торговым автоматом и наклеенным постером, уже не использовались.
Акуцу заранее разжился старой картой жилых районов, но, прежде чем отправиться туда, решил проверить окрестные магазины. Оказалось, что, как ни странно, некоторые лавки, существовавшие 31 год назад, сохранились.
В обе стороны с малой скоростью двигались велосипеды. Поблагодарив хозяина лавки, Акуцу приступил к фотосъёмке. Схватка за деньги, развернувшаяся на скоростной автомагистрали, неожиданно завершилась на этой ничем не примечательной торговой улице. Вечером 31 год назад преступники бросили здесь свой фургон.
Когда минивэн с деньгами двигался по скоростной автомагистрали Мэйсин по направлению к парковочной зоне Кусацу, машина оперативно-маневренного подразделения полиции префектуры Сига заметила на префектурной дороге подозрительное транспортное средство. В этот момент в машине находилось три человека. У них имелось единственное указание — не приближаться к месту выезда на скоростную дорогу Мэйсин; но они не были посвящены в подробности дела компании «Хоуп».
Вдобавок к тому, что вышеупомянутая дорога префектурного значения была довольно узкой, приблизительно 5 метров в ширину, на ней отсутствовали фонари, и интенсивность движения в ночное время тоже была слабой. Полицейская машина подъехала к белому фургону, и сотрудник, сидящий на переднем пассажирском месте, направил фонарь на водителя. В образовавшемся круге света полицейские увидели мужчину приблизительно 40 лет, со щетиной и впалыми щеками, крепкого телосложения. Предположительно на нём был надет свитер, тёмно-синий спереди и жёлтый по бокам; на голове шапка, в ушах наушники. От неожиданности мужчина подпрыгнул так, что, похоже, ударился головой о потолок.
Фургон резко сорвался с места, а полицейская машина, включив сирену, помчалась за ним. Выскользнув из тоннеля под скоростной дорогой Мэйсин в восточном направлении, преступники сразу повернули направо, проехали через муниципальный жилой район Симодояма города Ритто, опять нырнули в тот же тоннель в западном направлении и понеслись в сторону Кусацу.
— Остановитесь! Остановитесь! — продолжал кричать в громкоговоритель полицейский, сидящий на пассажирском сиденье, приблизившись к подозрительному автомобилю на расстояние 30 метров.
Водитель фургона, демонстрируя высокий класс вождения, мчался через поля, леса, по тёмным дорожкам. Проехав через плотину на реке Кусацу, пересёк маленький мост и оказался на противоположном берегу. Со скоростью 80 километров в час фургон летел мимо тихих домов, расположенных на месте бывшей почтовой станции; за ним — полицейский автомобиль с включённой сиреной. Но на развилке трёх дорог, расположенной на расстоянии 3,7 километра от места начала преследования, полиция потеряла фургон из виду. В течение всего этого времени его стоп-сигналы включались всего лишь один раз.
Стоя на развилке, где дорога Токайдо сливается с трактом Накасэндо, Акуцу развернул копию карты жилых районов. Место это находилось в 30 метрах от выхода из тоннеля, проходящего под бывшей рекой Кусацу.
Получается, что реки больше нет…
Через два года после дела «Гин-Ман» Кусацу пересохла. Акуцу представил, где и как она протекала в те годы. Согласно карте, рядом должна была находиться ещё одна развилка, но к лестнице, обозначенной на карте, теперь стало невозможно подобраться. «Может быть, как раз здесь полиция потеряла фургон», — подумал Акуцу, ища на карте развилку. Потом опять вернулся к бывшей аптеке.
Отец нынешнего хозяина лавки припомнил звук захлопнувшейся двери, но дверь со стороны водительского места в брошенном фургоне была распахнута, а двигатель продолжал работать. Он заметил автомобиль оперативно-маневренного подразделения полиции в 21 час 25 минут — сразу же после того, как двигавшийся по скоростной автомагистрали Мэйсин минивэн с деньгами вы ехал с парковочной зоны Кусацу.
Несколько подозрительных мужчин на велосипедах во время развёрнутой специальной операции скрылись от полицейской проверки, но все они не имели отношения к людям из фургона. В 22 часа 20 минут полиция префектуры Сига доложила штабу расследования полиции префектуры Осака «для сведения» все подробности происшествия. Но особой реакции осакской полиции не последовало.
В 23 часа 45 минут специальная операция, проводившаяся девятью отделениями полиции Кусацу, была свёрнута, но в результате уточнения расстояния между фургоном и куском белой ткани был сделан вывод, что оно составляет не два километра, а пятьдесят метров, и спустя пять минут спецоперацию развернули повторно. Однако было уже поздно.
В фургоне было обнаружено 14 категорий оставленных там вещей — всего 25 наименований. Кроме сумки, шапки и мини-пылесоса, следует упомянуть о модернизированном радиопередатчике. С его помощью было возможно перехватывать радиосвязь полицейских; в момент обнаружения он был настроен на частоту полиции префектуры Сига, да так и остался включённым. Были также найдены человеческие волосы, но отпечатков пальцев не обнаружили. Позже выяснилось, что фургон был украден.
Акуцу считал, что события 14 ноября 1984 года следует считать последним — третьим — кульминационным моментом в деле «Гин-Ман». Можно сказать, что в этот день полиция вплотную приблизилась к преступникам.
Из схватки, в которой не было победителей, полиция вышла по-любому проигравшей — ведь уже на следующий день в утренних выпусках газет должны были раскрыться все подробности операции. Но осакская полиция, извинившись перед отчаявшимися и открыто выражавшими свой гнев СМИ, попросила продлить информационное соглашение. Она объяснила это тем, что «фургон преследовала штатная полицейская машина, поэтому преступники не засекли закулисные переговоры спецслужб». Главы информационных отделов восьми СМИ в Осаке собрались на экстренное совещание, где в результате яростных споров было принято решение продлить соглашение.
Однако через неделю после инцидента газета левого толка раздавала рядом со станцией «Осака» государственной железной дороги свой экстренный выпуск, в котором предала огласке все скрываемые обстоятельства инцидента и информационного соглашения. Это сейчас, в эпоху Интернета и социальных сетей, любые статьи распространяются моментально, но до её наступления, хорошо это или плохо, СМИ держали информацию под своим контролем. Уповая на небольшой тираж и степень своего общественного влияния, полиция и остальные СМИ проигнорировали эту информацию.
24 ноября 1984 года преступники отправили письменные вызовы в редакции трёх общенациональных газет в Осаке. Кроме разглашения информации об использовании копировального центра «Миллион раз» в Киото, они предупреждали, что в течение месяца намереваются провести тайную сделку с компанией в Осаке или в Хёго. Помимо этого, в тот же день преступники направили письмо в дом писателя, обратившегося со страниц еженедельника: «Если это остановит угрозы, я отдам 120 миллионов иен». В нём они прикидывались кем-то вроде Робин Гуда: «Мы не нищие. Если захотим денег, сможем в любом количестве забрать их у богачей и компаний. Не собираемся забирать деньги у тех, у кого их нет», а в конце подытожили: «Наша жизнь была мрачной, полной разочарований. Мы стали плохими, потому что все в мире плохие. Кто сделал нас такими?.. Но завтра мы придём к власти».
В конце концов стало известно, что в поступившем в продажу 10 декабря ежемесячном журнале была поднята тема происшествия, и в тот же день, без проведения каких-либо дискуссий, информационное соглашение было аннулировано. Все СМИ, словно возмещая накопленную досаду, сообщили о «грубейшей ошибке» полиции и назвали преследование фургона не владеющими информацией полицейскими оперативно-маневренного подразделения префектуры Сига «упущением». В третьем по счёту вызове, отправленном преступниками в средства массовой информации Осаки через неделю, вместе с подтруниванием над осакской полицией содержалась также и критика: «Вы СМИ — а правду боитесь говорить… Это ваше информационное соглашение — конец свободы информации».
26 января следующего года в дом директора завода компании «Хоуп» было подброшено письмо с угрозой, содержавшее требование 200 миллионов иен. В указанный день, 29 января, двое оперативников под видом сотрудников компании, согласно инструкции преступников, ждали в кафе в городе Тоёнака префектуры Осака. Однако по причине того, что запись голоса ребёнка, использованная во время звонка в нагойский филиал той же компании, содержала помехи, ничего расслышать не удалось, поэтому никаких действий полицейские предпринять не могли. Как выяснилось позже, письма с инструкциями были приклеены на двери прохода в метро города Осака и на одном из зданий города.
В письме 2 февраля преступники объявили, что они аннулируют сделку с компанией «Хоуп». В конечном итоге им не удалось получить деньги и от четвёртой компании…
Акуцу стоял около бывшей аптеки и просматривал снятые им на цифровой фотоаппарат фотографии. Пролистывая снимки, дабы убедиться, что ничего не упустил, он невольно опять стал думать о преступлении.
Этим парням везло. И с радиопередатчиком, и с проблемами в согласованности действий полиции. Рассказывали, что оперативник из префектурной полиции Киото видел, как некий мужчина приклеивал что-то с обратной стороны скамейки на автобусной остановке «Дзёнангу»; но под предлогом того, что это «дело осакской полиции», следить за ним он не стал.
Акуцу убрал фотоаппарат в сумку и направился на платную парковку, где оставил свой служебный автомобиль. Идя вдоль домов на месте бывшей почтовой станции, он вспомнил, какое неприятное чувство испытал недавно в транзитной зоне отдыха Оцу.
В момент, когда в голове у него всплыли слова «полиция префектуры Сига», Акуцу внезапно ахнул и остановился.
Ему вспомнился кадр из документальной программы, посвящённой делу «Гин-Ман». Оперативник из полиции префектуры Сига сидел на скамейке; было видно, что он приклеивает инструкцию. Несмотря на то что скоростная автомагистраль была перегорожена осакской префектурной полицией, полиция Сиги тайно отправила в зону обслуживания Оцу и парковочную зону Кусацу своего оперативника. Смотревший видео Акуцу был впечатлён твёрдостью характера этого полицейского, говорившего, что «свою территорию мы защищаем сами». Но сейчас его не волновали абстрактные вещи. Он вспомнил сами свидетельства.
Два факта в них расходились…
«Нет, не так». Акуцу быстро побежал к машине. С каждым шагом голос внутри него звучал всё громче: «Не так, не так…» Ремень сумки постоянно соскальзывал с плеча, и Акуцу поправлял его. Но это его совершенно не волновало.
Он пробежал метров двести. Как только приблизился к платной парковке, нажал на кнопку пульта и разблокировал двери машины. Открыв заднюю дверь, откашлялся, восстановил дыхание, затем схватил бостонскую сумку, в которой носил все материалы, и расстегнул молнию. Перебрав файлы и тетради, достал книгу чёрного цвета.
На обложке был портрет мужчины с лисьими глазами. Эту книгу на основе документальной передачи выпустило крупное издательство — то есть фактически она повторяла содержание той передачи.
В самой середине шло описание неизвестного расследования, которое проводила по делу компании «Хоуп» полиция префектуры Сига. Акуцу внимательно читал про следователя первого отдела расследований префектурной полиции, видевшего мужчину с «лисьими глазами» на территории транзитной зоны отдыха Оцу. Этот полицейский осуществлял наблюдение за ней до того, как туда прибыла оперативная группа осакской полиции, и был первым, кто увидел в ресторане мужчину с лисьими глазами. Он пошёл за ним следом, но тот, проверяя, есть ли за ним слежка, совершал подозрительные действия: например, только зайдя в туалет, тут же вышел, и тому подобное. Потом «лисоглазый» сел на улице на скамейку и стал вести себя так, что с первого взгляда было понятно, что он преступник. По словам оперативника, «удалось получить подтверждение того, что он что-то приклеивает».
Акуцу посмотрел хронологию событий, изложенную в конце книги. Напротив времени 14 ноября, 20 часов 57 минут было написано: «Прибытие в транзитную зону отдыха Оцу. На обратной стороне информационного стенда наклеена инструкция».
— Так я и думал…
Акуцу ещё раз перечитал часть с воспоминаниями следователя. По его рассказу, мужчина с лисьими глазами наклеивал инструкцию с обратной стороны скамейки. На следующей странице была помещена чёрно-белая фотография, изображавшая, как оперативник, сидя на скамейке, повторяет действия тех лет.
Но ведь на самом деле инструкция была приклеена к так называемому «информационному стенду». С чем связано это расхождение?
Акуцу перечитал книгу ещё раз, но не нашёл никакого упоминания об этом. Оригинальная версия программы, записанной на DVD, тоже не содержала никаких объяснений. Как же объяснить это противоречие?
Возможно, мужчина с лисьими глазами просто делал вид, что наклеивает инструкцию на другую сторону скамейки, а потом переместился к обратной стороне информационного стенда. Однако в первой инструкции, висевшей на скамейке возле автобусной остановки «Дзёнангу», уже было написано: «Смотрите обратную сторону туристического стенда». Даже в случае если «лисоглазый» намеренно вёл себя подозрительно, чтобы его заметили, он просто повышал риск быть задержанным. То, как он развернулся в туалете, проверяя наличие слежки, и его дальнейшие противоречивые действия… Сколько Акуцу ни размышлял, он не мог найти объяснения всему этому.
В таком случае получается, что оперативник соврал? И специально крутился перед телевизионной камерой? «Невозможно представить себе это», — подумал Акуцу. 31 год назад по радиосвязи оперативник докладывал начальству о положении дел. Вероятность того, что он давал ложный рапорт по такому серьёзному делу, весьма низкая.
Держа в руках книгу, Акуцу сел на заднее сиденье, откинулся на спинку и закрыл глаза. Несколько минут он приводил мысли в порядок — и вдруг картинка начала складываться. Эта мысль ужаснула его. Невозможно было представить подобное, но, похоже, именно так и действовали преступники.
Неужели мужчин с лисьими глазами было двое?
Акуцу взял телефон и набрал прямой номер отдела происшествий. Раздался повергающий в страх голос Тории:
— Отдел городских новостей газеты «Дайнити».
— Это Акуцу. Прошу вас, не смейтесь и выслушайте меня…
Он постарался как можно более убедительно изложить свои соображения по поводу того, к чему пришёл. Несмотря на то что на протяжении всего рассказа Тории не произносил ни звука, Акуцу решительно продолжал. Когда он дошёл до вывода, что «может быть, мужчин с лисьими глазами было двое», с того конца провода донёсся голос Тории: «Подожди-ка», и Акуцу услышал, как тот положил трубку на стол.
Раздался звук переворачиваемых страниц бумаги. Акуцу только теперь заметил, как сильно сбился его пульс. Журналист был вне себя от возбуждения — ведь, может быть, ему удастся пролить свет на эту тёмную историю…
— Похоже, так и есть, — раздался немного напряжённый голос Тории.
— Вы что-то нашли?
— Согласно информации тех лет, осакская полиция до последнего тянула с обнародованием портрета «лисоглазого».
Тот знаменитый портрет народ увидел 10 января 1985 года — лишь через два месяца после происшествия с компанией «Хоуп». Случайно ли так вышло?
— Похоже, осакская полиция до конца скрывала портрет. Национальное полицейское агентство, может, и было в курсе, но отделениям других префектур его не показывали до последнего.
— Да? И полиции префектуры Сига тоже? То есть имеется вероятность, что тот оперативник с самого начала не знал, как выглядит «лисоглазый»?
— Да, так и есть. Просто тип был подозрительный, вот он и следил за ним. Возможно, тот человек на скамейке — и не «лисоглазый» вовсе…
В этот момент в голове у Акуцу опять что-то щёлкнуло.
Может, и инструкций тоже было две?
