Ирида первой заметила падающую птицу. У той имелись странные, похожие на стрекозиные, крылья, и округлое тело с сине-белыми подпалинами. Бьющие в небо молнии безжалостно жалили птицу, отчего она страшно выла.

Больше всех перепугалась Церера. Она нырнула в горячее болото и сидела там, скукожившись, кусая пальцы и втягивая голову в плечи, будто странная птица не падала, а выискивала добычу. Например, её, Цереру.

Когда почва под ногами дрогнула, и вой стих, Миранда стряхнула с перьев плаща прилипшую грязь и запрыгала по торчащим из болота останкам огромных чудовищ. В такую погоду ей всегда чудилось, будто чудища начинают шевелиться, пытаясь выползти из трясины. Хотелось зажмуриться или, во всяком случае, не смотреть по сторонам, сосредоточившись на том, куда приземлиться после очередного прыжка. Наверное, именно поэтому лежащего человека опять же разглядела глазастая Ирида:

– Сюда, Миранда, сюда!

– Дохляк, – проворчала вечно голодная Юнона, – полакомимся плотью.

Миранда допрыгала до находки, на цыпочках дошла до тела, наклонилась:

– Мне кажется, он жив. Дыханье слышу я…

– То газы гнусные из него выходят, – скривилась Юнона. Упускать добычу она не собиралась.

Ирида уперлась когтями в плечо лежащего и перевернула на спину. Человек застонал.

– Как он отвратен, будто Калибан! – щелкнула клювом подоспевшая Церера. Полупрозрачная слизь из горячего источника стекала по ее телу. – Наверно, с кем-то спарился наш Калибан… медведем или зайцем!

– Заткнитесь, глупые, – Миранда опустилась на колени, собрала стекавшую с Цереры лечебную слизь и намазала лицо лежащего. Грязь запузырилась, сползая с кожи неопрятными лохмотьями, обнажая страшные раны. Но полупрозрачная масса заращивала их на глазах Миранды и духов. Когда все закончилось, Юнона громко сглотнула, а ее пустой живот издал тоскливый звук.

– Какой хорошенький! – всплеснула крыльями Ирида. – На дятла он похож столь гордым профилем и носом. Вот и жених тебе, Миранда! Ты дождалась его, счастливо избежав чудовища, что пристает к тебе с тех самых пор, когда созрела ты как дева и плод чудесный выносить готова.

– Ах, прекрати, – Миранда легко вскочила на ноги и топнула так, что брызги полетели во все стороны. – Должна отцу я рассказать о том, кого нашли. Вы оставайтесь здесь, а если он очнется, накормите медом. И кончиком пера не вздумайте его обидеть. Я побежала!

Как никогда путь к жилищу показался Миранде столь далек. Буря грохотала, плотными потоками дождя обрушиваясь на высокую, в два роста девушки, траву. Когда Миранда подбежала к дому и готова была выскочить из кустов, сообщить отцу об удивительной находке, то оказалось он не один.

Ариэля Миранда опасалась. Имелось в нем такое, от чего ее охватывал озноб. Не отвратительное, нет, но пугающее, словно он пребывал по другую сторону разверстой бездны, в которую можно рухнуть, слишком засмотревшись на Ариэля или заслушавшись его колдовского голоса. Поэтому она старалась держаться от него подальше, особенно когда он вел с отцом одну из тех бесед, в которых Миранда не понимала ни словечка.

– Я сделал так, как ты распорядился, мастер, – Ариэль качнулся в воздухе, преображаясь из человеческого лица с высоченным лбом, спадающими длинными волосами, усиками под слегка вздернутым носом и глазами, запавшими в глазницы, словно от долгих бессонных ночей, проведенных при свете свечи над очередной рукописью пьесы, в грубо высеченную из камня маску. – Они находятся все там, где ты велел, согласно плану.

– Не все, – Козырев потер пальцами опухшие от бессонной ночи глаза.

– Вот об этом я и хотел поговорить. То, что желаешь ты, – опасно для людей.

– Желания людей всегда опасны для других людей, – пожал плечами Николай Александрович и поморщился, ощутив ноющую боль в шее, на которой висел пульт ТЕМПЕСТа. – Делай свое дело дальше, дух.

– Столь погружение глубокое в иллюзии грозит им всем безумием, Просперо.

Николай Александрович усмехнулся – Ариэль упрямо продолжал называть его этим именем. Хулиганский псевдоним, взятый им, когда опубликовал «Причинную механику», чересчур маргинальную, чтобы подписывать своим именем и сопутствующими регалиями: доктор физмат наук, профессор и прочая… Впрочем, ничего из этого не помогло…

– Ну, что ж… тем лучше понимать друг друга мы начнем. Я уж давно безумен.

Да, с тех самых пор, когда ему, сотруднику Пулковской обсерватории, астрофизику с именем и репутацией, занимавшемуся звездными атмосферами и наблюдательной астрономией, вдруг пришла в голову идея взглянуть на проблему времени совершенно не так, как ее рассматривали в теории относительности, квантовой механике и физике вообще… Эйнштейн мне друг, но истина дороже!

– За десять здешних лет ты должен был забыть все то, чему они виною стали.

Николай Александрович сжал кулаки, недобро прищурился:

– Жены могилу и могилу… – он резко оборвал себя. – Такое не прощают, Ариэль. Ни в десять, и не в сто лет. Я как тот джин, что был в кувшине запечатан и поначалу обещал любого одарить, кто даст ему свободу… – Козырев вновь замолк.

Каменная маска потекла белесым паром, превратившись в полупрозрачное лицо:

– И что же дальше?

– Но времени так много пролетело, что вновь поклялся я сгубить любого, кто пробку подлую сорвет с кувшина и выпустит меня на волю. И вот я зол. И очень зол.

– Но все же не могу я, – полупрозрачный лик расплывался под порывами сильного ветра, но голос раздавался все так же ясно. – Не должен людям причинять вреда…

– Ни пользы, – довершил Николай Александрович. – Ты лишь машина и делать дело должен, если хочешь из расщелины континуума к себе домой вернуться. Я отключу тогда ТЕМПЕСТ на время. В том слово я тебе даю.

Чьи-то пальцы стиснули запястье Миранды:

– Вот. Ты, – больше похоже на рычание, чем на слова. – Наконец. Моя.

Девушка скорее от неожиданности, чем от страха, дернулась, попыталась высвободить руку, но ее держали крепко.

– Пусти, чудовище, Калибан, – прошептала она, стараясь не выдать своего присутствия отцу и Ариэлю. – Иначе я на помощь призову тот дух, что испепелит тебя!

– Нет. Не смеши. Не лги. Ты. Прячешься. Я знаю. Почему, – огромное мохнатое чудовище приблизило к Миранде нелепую башку со скошенным лбом и крохотными глазками. Толстые губы растянулись в усмешке, более похожей на звериный оскал, обнажив крупные крепкие зубы. – Не Калибан, я, я – Медведь. Из племени Медведя. Сколько. Повторять. Тебе. Я чую. Ложь.

Миранда закусила губу, упираясь ногами, но Калибан был сильнее. Намного сильнее. То, что он так медленно тянул ее к себе, являлось лишь грубой игрой.

– Давай. Давай. Облегчим. Муку. Детьми. Заселим. Всю. Округу.

Миранда исхитрилась и ударила Калибана ногой в колено. С таким же успехом можно пинать стальную опору ЛЭП-500.

– Вы. Мне. Должны.

– Нет ничего, что я должна тебе, мохнатый пень, – в отчаянии шептала Миранда, все еще надеясь, что борьба с Калибаном высвободит её из цепкой хватки огромных ручищ и не привлечет внимания отца с Ариэлем. – Ты должен мне, за то, что речь тебе я подарила… уж лучше б ты безгласым оставался, уж лучше б блохи по тебе скакали… лишай стригучий на башку твою свалился… чудовище… насильник… бегемот…

– Хо. Хо. Хо.

Калибан протянул свободную руку и вцепился в перьевой плащ Миранды. Сверкнула молния, яркий луч вонзился в грудь Калибана и отбросил в трясину, на торчащие железные остовы завязших в ней машин.

– Убей его, – бросил Николай Александрович Ариэлю и кинулся помогать Миранде, которая не могла подняться на ноги, оскальзываясь на мокрой траве. – О, дочь моя, в порядке ль ты?

Ариэль собрался в плотный переливчатый шар и завис над Калибаном, глазами-отростками наблюдая, как стонет и возится в грязи чудище. Острые края стальных ферм, копьями выпиравшие из трясины, вспороли его шкуру, и неожиданно яркая кровь испятнала бурую шерсть с белесыми проплешинами.

– Беги отсюда что есть мочи, – сказал Ариэль, и небольшой разряд впился рядом с Калибаном.

– Со мной все хорошо, отец, – Миранда стояла на ногах, а Николай Александрович внимательно осматривал ее плащ, поправляя неаккуратно вставшие на место перья. – Ах, Ариэль, не трогай ты его! Он осознал вину свою передо мною!

– Убей его! – Козырев свирепо повернулся к лежащему Калибану и висящему над ним Ариэлю. – Испепели! Развей! Иначе хуже будет! – Он потянулся к пульту ТЕМПЕСТа.

– Как прикажете, хозяин, – и Ариэль ослепительно вспыхнул.

Миранда зажала рот, чтобы не закричать.