Ева

Элли – или, вернее, Даниэлла – оказалась совсем не такой, как представляла ее себе Ева. Вместо богемной расслабленной девушки в широкой, струящейся юбке перед ней стояла стройная молодая женщина в жемчужных серьгах, хорошо сидящем, явно сшитом на заказ костюме и лодочках на низком каблуке. Темные волосы были собраны в гладкий пучок. Как и мать, Даниэлла не отличалась высоким ростом и вообще очень на нее походила. Только если мать была спокойной и сосредоточенной, то дочь выглядела взволнованной.

Лиз встала и поцеловала ее в щеку.

– С работы? Так поздно?

Проигнорировав вопрос, Даниэлла обратилась к Еве:

– Я не знала, что ты приедешь.

Это прозвучало как обвинение, и Ева занервничала.

– Купила билет в последний момент и решила заехать.

Даниэлла сверлила ее взглядом.

– Для чего?

– Просто захотелось, – вмешалась Лиз и выразительно посмотрела на дочь.

– Друзей навестить, – спокойно ответила Ева, не желая накалять обстановку. – Завтра возвращаюсь домой.

Даниэлла помолчала, словно ожидая более внятного объяснения, а потом сказала:

– Мам, можно с тобой поговорить наедине?

Лиз повернулась к Еве.

– Чувствуй себя как дома. Я вернусь через минуту.

Мать и дочь вышли в соседнюю комнату, Ева слышала их шепот, но могла различить лишь отдельные фразы. Сгорая от любопытства, она поднялась с дивана и пошла на кухню, сделав вид, будто хочет рассмотреть фотографии на холодильнике.

– Что с тобой сегодня такое? – возмущалась Лиз.

– Прости, я ужасно устала. Завтра придется лететь в Детройт. А тут еще эта девушка… Я не ожидала.

– Зачем тебе в Детройт?

– У фонда запланировано мероприятие. Туда должна была лететь миссис Кук, а оказалось, что теперь она летит в Пуэрто-Рико. Мистер Кук решил сам поехать в Мичиган. – Даниэлла вздохнула. – Извини, мам, неожиданные перемены планов выводят меня из себя. Я чувствую что-то неладное.

– В смысле?

– Миссис Кук готовилась к этой поездке в течение нескольких месяцев с каким-то особым рвением, необычным для нее.

– Ты надумываешь. Тебе надо отдохнуть, – проговорила Лиз ласково.

Ева представила, как она берет руку дочери в свои теплые ладони.

– Нет. Есть и другие странности. Ее водитель сказал мне, что в прошлом месяце она в одиночку ездила на Лонг-Айленд, судя по данным GPS, на восточное побережье. У нее там нет знакомых. К тому же мне несколько раз пришлось прикрывать финансовые несоответствия: снятие наличных со счета, поддельные чеки.

Ева уловила беспокойство в голосе Даниэллы.

– Думаю, она собирается сбежать от него.

– Наконец-то!

– Да, только я не понимаю, что ей нужно в Пуэрто-Рико.

– Подозреваешь, мистер Кук догадался?

– Вряд ли. Но если это расстроит ее планы… – Она осеклась. – Меня бесит, что ее отправили одну или приставили к ней кого-нибудь из свиты «блистательного Рори Кука», а меня сослали с ним в Детройт! Ненавижу его за то, что он обращается с ней, как с куклой!

– Надеюсь, ей хватит сообразительности не возвращаться из Пуэрто-Рико.

Ева перестала притворяться, будто рассматривает фотографии, и вся превратилась в слух.

В два прыжка она вернулась к дивану, схватила свой ноутбук и поставила его на кухонный стол, чтобы не пропустить ни слова. Пока мать и дочь продолжали разговор, она набрала в поисковике «Рори Кук, жена» и открыла фотографию. Красивая стройная женщина с длинными темными волосами, в модной одежде лучших марок шла по тротуару в Нью-Йорке. Подпись гласила: «Жена Рори Кука, Клэр, посетила новый ресторан “Антураж” в Верхнем Вест-Сайде».

– Сомневаюсь, что она сможет спрятаться в Пуэрто-Рико, – донеслось из соседней комнаты. – Ее подкосит эта новость. Брюс явится к ней утром и расскажет обо всем, а потом лично отвезет в аэропорт, – пояснила Даниэлла и добавила с раздражением: – Мне жаль, что я была груба с Евой. Уверена, она прекрасный человек. Что случилось на самом деле? Почему она приехала?

Ева затаила дыхание, вперив невидящий взгляд в фотографию Клэр Кук. Она с ужасом ждала, что́ ответит Лиз: сохранит ее секреты или выложит перед дочерью, как пикантную закуску.

– Ева попала в непростую ситуацию, – ответила Лиз. – Но с ней все будет хорошо. Она – боец.

Ева облегченно выдохнула.

– Мне нужно собираться. Мы вылетаем на рассвете. Не знаешь, где мое черное шерстяное пальто?

– Скорее всего, наверху, в гардеробной гостевой спальни. Я поищу.

– Спасибо, мам.

Услышав эту простую, будничную фразу, наверняка произнесенную не одну тысячу раз, Ева с трудом сдержала слезы. Вот что значит настоящая близость! Она думала, что у них с Лиз тоже нечто подобное; увидев же ее с дочерью, она поняла, что ошибалась. Для Лиз она, Ева, лишь друг. И как она только могла надеяться на большее? Интересно, что бы Лиз посоветовала своей дочери, окажись та в положении Евы? Так же убеждала бы поскорее сдаться полиции или помогла сбежать?

Чтобы отвлечься от болезненных мыслей, Ева постаралась представить, что́ почувствует Клэр Кук, когда, проснувшись, узнает о смене планов, – о том, что ей предстоит оказаться в тропическом раю вместо ледяного детройтского холода. Возможно, ей будет все равно – не исключено, что Даниэлла ошибается. Однако если Клэр все-таки собиралась бежать, то она будет готова ухватиться за любой шанс.

И Еве останется лишь подтолкнуть ее в нужном направлении.

– Что ты делаешь? – Голос Даниэллы прервал ее размышления.

Ева обернулась и увидела Даниэллу в дверях – она пришла за сумкой. Ева поспешно захлопнула ноутбук, надеясь, что та не успела заметить фотографии на экране, и улыбнулась.

– Ничего.

Женщины упорно смотрели друг на друга, не отводя глаз, пока Даниэлла наконец не отвернулась и не направилась к лестнице, чтобы приступить к сборам.

Ева снова открыла ноутбук, зашла на сайт авиакомпании, нажала «Изменить бронирование» и в раскрывающемся списке выбрала аэропорт имени Кеннеди.

В голове у нее звучали слова Лиз: «Она – боец».

Так и есть: сдаваться она не собиралась.