Ева

Самолет приземлился в Ньюарке в два часа дня. Сойдя с трапа после утомительного ночного перелета и нескончаемой пересадки в Чикаго, Ева первым делом купила новый телефон с предоплатой в ближайшем киоске, бросила упаковку в мусорное ведро и набрала номер, который Лиз оставила ей в письме.

– Это Ева. Я в Нью-Джерси. Можно заехать к тебе?

– Ты здесь? Как? Почему? – донесся до нее удивленный голос Лиз.

– Долгая история, – ответила Ева, проходя мимо багажной ленты к выходу. – Расскажу все лично.

Улица Лиз в Нью-Джерси находилась всего в пятидесяти милях от Манхэттена, но выглядела так, словно ее перенесли сюда прямиком со Среднего Запада: вдоль дороги стояли небольшие, ухоженные домики из кирпича, покрытые штукатуркой и выкрашенные в жизнерадостные цвета. Лиз открыла дверь и крепко обняла Еву.

– Вот это сюрприз! Заходи.

Она провела гостью в большую комнату рядом с кухней. Высокие окна выходили на заснеженный задний двор, по телевизору шло дневное ток-шоу. Лиз выключила его и жестом пригласила Еву сесть на диван.

– Я скучала по тебе. Рассказывай.

Ева молчала. Весь полет она репетировала, подыскивая подходящие слова, чтобы объяснить свои мотивы и поступки – распутать мучительный, тягостный узел. Теперь же, глядя в глаза подруги, смотрящие на нее с немым вопросом, не могла произнести ни слова.

Она отвернулась. На стенах висели полки, забитые книгами; письменный стол был завален бумагами; в углу стояли не до конца разобранные коробки. Она поглубже вдохнула и сказала с робкой улыбкой:

– Не знаю, с чего начать.

Лиз взяла Еву за руку. И от этого мягкого прикосновения теплых и сухих ладоней ей вдруг стало немного спокойнее. Энергия Лиз проходила через нее, замедляя взволнованный пульс.

– Неважно. Главное – начни.

– Я в беде, – решилась наконец Ева.

Она рассказала об Уэйде, о том, как в первый раз в жизни почувствовала себя рядом с ним нужной.

– Удивительное чувство. Я поверила, что могу быть интересной, привлекательной. Нормальной.

Она рассказала о разговоре в кабинете декана, о том, как осталась один на один с бедой и предательством.

– Я ничего не могла им противопоставить. Или возразить. Меня просто вышвырнули и сделали вид, будто ничего не произошло.

– Университет не назначил тебе адвоката?

Ева покачала головой, она даже не знала, что такое возможно. Лиз кипела от возмущения.

– Ты могла подать апелляцию. Есть процедуры, которые нужно соблюдать, – воскликнула она и тут же осеклась. – Откуда тебе было знать… Да и прошлого уже не изменишь. Продолжай.

Но дальше начиналась самая тяжелая часть истории – решение, которое раскололо ее жизнь на «до» и «после». Ева медленно выдохнула, оттягивая время. Ей не хотелось продолжать, потому что реальность напугает и оттолкнет Лиз. Такой она точно не сможет ее принять, несмотря на уверения, которые были в ее письме.

Ева молчала. Ей хотелось сказать, что тут история кончается и она просто решила навестить Лиз по пути в Европу. Но она знала, что Лиз на это не купится. И рано или поздно у ее крыльца появится агент Кастро и все равно скажет правду. Этого Ева допустить не могла. Отчего-то ей было важно, чтобы Лиз поняла, что́ толкнуло ее на этот путь. Окажется ли любовь Лиз достаточно крепкой, чтобы выдержать правду?

– Того парня, с которым ты столкнулась у меня, зовут Декс. По крайней мере, я его знаю под этим именем. Но у него есть и другие.

Ева рассказала о том, как Декс предложил ей кров и работу, когда она осталась одна на улице без друзей и денег, и о том, как она схватилась за него, словно утопающий за спасательный круг.

Лиз явно не была готова к такому повороту: удивление на ее лице сменилось ужасом. Она ждала совсем другой истории – о потерянной работе, нежелательной беременности, возможно, об украденных деньгах или имуществе, в общем, о типичных проблемах. Ева это знала. Не выдержав тяжелого взгляда Лиз, она уронила голову на руки, чтобы спрятать лицо.

Она почувствовала, что Лиз встала с дивана и вышла из комнаты, и затаила дыхание, ожидая, что сейчас подруга откроет входную дверь и попросит ее поскорее уйти или позвонит в полицию. Однако вместо этого она услышала звук открывающегося холодильника на кухне. Лиз вернулась с водкой и двумя стаканами, в которых лежал лед. Она щедро плеснула себе и Еве из бутылки, сделала глоток и произнесла:

– Продолжай.

Дальше пошло проще. Ева отхлебнула из стакана и рассказала о Бриттани, агенте Кастро, о том, как собирала улики и получила отказ. И наконец, о том, что Декс оказался Фишем.

– Я уверена, он уже ищет меня. Мы должны были встретиться вчера, я не пришла.

– Тебе надо идти в полицию, – заявила Лиз. – Это твой единственный шанс.

Она допила свою водку и налила еще, не забыв о Еве.

– Я не могу.

– Ты должна, – настаивала Лиз. – Только так ты сможешь вернуть свою жизнь.

Ева сделала над собой усилие, чтобы сдержаться.

– Ты понимаешь, это не телесериал о бравых копах. Даже если Декс попадет в тюрьму, мне не жить. Его люди найдут меня. Я попыталась объяснить это агенту Кастро, а он сказал, что ничего не может сделать.

Ева расплакалась как ребенок, слезы вырвались наружу с громкими всхлипами. Лиз крепко обняла ее.

– Хватит убегать, – проговорила она в макушку Евы. – Перестань прикрывать одну ложь другой.

– Не все так просто, – пробормотала Ева, отстраняясь и вытирая глаза. – Кастро уверен, что я могу дать показания, а потом вернуться к обычной жизни. Вот только Декс прикончит меня еще до суда. Мой единственный шанс спастись – исчезнуть. И пусть они сами разбираются там, как хотят.

Ева замолчала, ожидая, что Лиз начнет ее отговаривать и угрожать выдать полиции. Та лишь кивнула.

– Ладно. Как скажешь. И куда ты теперь поедешь?

– Не знаю. Побуду пока в Нью-Йорке, попробую раздобыть поддельный паспорт. Деньги у меня есть.

– Ага, – кивнула Лиз. – А потом уедешь из страны?

Ева понимала, к чему она клонит. В Беркли у них был профессор, который, используя метод Сократа, со всем соглашался, чтобы помочь студентам прийти к истине. Она кивнула.

– Да.

Лиз покрутила стакан в руках, взбалтывая лед.

– Станешь новым человеком. Без прошлого. Чем будешь заниматься? Устроишься на работу? Купишь недвижимость или будешь арендовать? Что станешь говорить окружающим?

– Посмотрим. Придумаю что-нибудь.

– И будешь постоянно дрожать, оглядываться, ждать расплаты, – проговорила она тихо. – Тебе нужно пойти в полицию. Немедленно.

Лиз отставила свой стакан и взяла Еву за подбородок, заставляя взглянуть ей в глаза.

– С тобой поступили подло, пришло время восстановить справедливость. Кто должен понести наказание: ты или Декс? Решай.

– А если его люди доберутся до меня первыми?

Еву накрыло волной паники, и она снова разрыдалась.

– Возвращайся, пока Кастро не понял, что ты сбежала, – настаивала Лиз, протягивая ей салфетку. – Позвони ему сразу, как приземлишься, и дожидайся его в аэропорту. Никуда не уходи, пока он сам не заберет тебя. Ясно?

– Почему мне нельзя просто исчезнуть? Притвориться, что меня и не было?

– Ты же сама понимаешь, что рано или поздно ко мне придут и я не смогу соврать.

Может, именно поэтому Ева и прилетела сюда – чтобы кто-то заставил ее сделать правильный выбор и удержал от очередной фатальной ошибки. Чтобы Лиз стала ей матерью, которой у нее никогда не было.

Она почувствовала облегчение. Впервые в жизни рядом с ней оказался человек, который пекся о ее благе.

– Хорошо.

Где-то в доме тикали часы, они сидели молча, хотя Еве еще столько всего не терпелось сказать.

Всю свою жизнь она мечтала быть нужной. Родным. Друзьям. Хоть кому-нибудь. И только Лиз подарила ей это драгоценное чувство, не прося ничего взамен. Еве хотелось спросить, почему Лиз выбрала именно ее, но она молчала, понимая, что никаких слов в мире не хватило бы, чтобы заполнить дыру в ее сердце, где должна храниться самая искренняя любовь и самая крепкая дружба.

Ева не знала, хватит ли ей мужества, чтобы завтра покинуть дом Лиз, оставить позади опасную, мучительную, одинокую, но такую привычную жизнь и поверить в то, что она может быть лучше.

– Помнишь день, когда мы познакомились? – спросила Лиз, и голос ее, низкий и глубокий, напомнил Еве теплый мед. – Я упала, а ты подошла и подняла меня.

Ева попыталась что-то ответить. Лиз жестом заставила ее замолчать.

– Никогда не забывай, кто́ ты и что́ ты значишь для меня. В мире, где царят суета и самовлюбленность, ты – искра добра.

Лиз развернула Еву к себе за плечи.

– Куда бы ты ни пошла, что бы с тобой ни случилось, знай, я буду всегда любить тебя.

Ева расплакалась. Последняя из возведенных ею стен рухнула. И вместе со слезами уходили прочь все сожаления, разочарования, страдания и обиды.

После того, как Ева забронировала билет до Окленда, они с Лиз сидели рядом, обнявшись, на диване. Это было счастье, и Ева понимала, что никогда не сможет им насытиться.

Вдруг послышался скрежет ключа в замке и звук открываемой двери.

– Мама? – донеслось из передней. – Ты дома?

– Да, солнышко, я в гостиной.

На кухне появилась молодая женщина. Бросила ключи на стол, поставила тяжелую сумку и резко остановилась, заметив Еву.

– Извини. Я не знала, что у тебя гости.

– Ева, это моя дочь Элли.

– Я предпочитаю, чтобы меня звали Даниэлла, – сказала женщина, протягивая руку. – Рада наконец с тобой встретиться.