Ева

Агент Кастро назначил встречу в закусочной «Раунд Хаус» у въезда на мост Золотые Ворота со стороны Сан-Франциско. Ева припарковалась у пляжа Крисси-Филд и, пока шла по тенистым дорожкам парка Президио, все время оглядывалась через плечо: не следит ли за ней кто-нибудь. В город она приехала не по мосту, а кружным путем через Сан-Рафаэль и Милл-Вэлли, надеясь сбить с толку возможных преследователей.

В кармане у нее лежало письмо, полученное от Лиз пару дней назад. Она достала его и еще раз перечитала.

И номер телефона внизу.

Ева сунула письмо обратно в карман, где носила его, не вынимая, как талисман, с момента получения. Если бы только тогда у общежития она встретила Лиз, а не Декса… Какой бы стала ее жизнь? Признаться в одной идиотской ошибке, совершенной по глупости и молодости, было бы гораздо проще, чем в многолетней преступной деятельности. В конце концов, Ева – не первая дурочка, вляпавшаяся в неприятную историю из-за парня. Лиз наверняка поняла бы ее и простила. Но теперь уже слишком поздно. Лиз уехала, и скоро Ева тоже исчезнет. Так что, может, все это к лучшему.

Кастро ждал ее за столиком в глубине зала, подальше от гигантских окон, выходящих на мост.

– Я заказал тебе гамбургер и картошку фри, – произнес он вместо приветствия.

Ева бросила сумку на диванчик и села напротив. Красные виниловые кабинки были заполнены туристами, делавшими селфи. На стоянке из автобуса выгрузилась группа приезжих, которым предстояла экскурсия по мосту.

Вот бы выйти отсюда, сесть в первую попавшуюся машину и уехать – исчезнуть навсегда. Тревога опутывала Еву незримыми нитями и стягивалась в тугой комок – справляться с ней становилось все труднее, она прорывалась наружу непроизвольным подергиванием колена, судорожным стуком пальцев по столу.

– Спасибо, – ответила Ева, – но мы не на свидании. Давай сразу к делу, если ты не против.

Кастро кивнул.

– Руководство отказалось включать тебя в программу защиты свидетелей.

Ева чуть не задохнулась. Мир вокруг словно навалился на нее всей своей враждебной тяжестью. В голове зашумело от звона тарелок и непрекращающегося, равномерного гула человеческих голосов.

– Почему? – спросила она, сделав над собой усилие. – Ты же говорил, вы давно охотитесь за Фишем.

– Все так, – ответил Кастро, он вертел в руках маленький пакетик сахара, чтобы не встречаться с ней взглядом, – но защита свидетелей стоит дорого и применяется не часто.

– Когда?

Он поднял на нее глаза, и она увидела в них искреннее сожаление.

– Только когда цель очень крупная, вроде преступного синдиката или разветвленной сети. Я знаю, Фиш кажется тебе важной мишенью, и, поверь, мне тоже. Я столько раз пытался к нему подобраться, а он постоянно ускользает. Информаторы исчезают, и я раз за разом возвращаюсь туда, откуда начинал.

– Что только доказывает необходимость нормальной защиты, – заметила Ева, стараясь не выдать голосом раздирающего ее отчаяния.

– Я все понимаю, но могу предложить лишь временное убежище и круглосуточную охрану на время судебного разбирательства. Ты будешь в безопасности. Если у тебя есть адвокат, сейчас самое время ему позвонить.

Ева помолчала, обдумывая его слова. Ее поселят в гостиницу и приставят вооруженных охранников, которые будут конвоировать ее на заседания суда. Фиша наверняка оправдают или аннулируют судебный процесс. И что потом? Она вернется домой и станет ждать, когда в ее дверь постучат? Или пустится в бега? Люди Фиша найдут ее, где бы она ни спряталась. Возможно, даже Декс сам возьмется за работу. Такого предательства он точно не простит.

Давным-давно в приюте девочки часто прибегали к сестре Бернадетте за советом, когда ссорились с подругами, страдали от несправедливости в школе или не могли ужиться в приемной семье. Сама Ева так никогда не поступала, но всегда внимательно прислушивалась к их разговорам. Сестра Бернадетта часто говорила: «Чтобы найти выход, надо пройти весь путь до конца». Как бы тяжело ни было, сделать сначала один шаг, за ним другой и так дальше, пока впереди не забрезжит свет.

Если ситуацию нельзя изменить, ее придется принять. Придется найти другой путь к спасению. Как ни странно, и сестра Бернадетта, и Декс учили ее одному и тому же. «Стой до конца».

– Ладно, будем надеяться на лучшее, – проговорила Ева. – Что я должна сделать?

К их столику подошел официант с заказом. От запахов у Евы засосало под ложечкой.

– В идеале надеть микрофон и встретиться с Фишем.

– Это невозможно. Я его не знаю. И если начну сейчас настаивать на встрече, то сразу вызову подозрения.

– Послушай, – нахмурился Кастро, и из его голоса мигом выветрилось все сочувствие, – если будешь врать, ничего не получится.

– Я не вру! – возмутилась Ева. – Сколько я ни пыталась разузнать о Фише и о каналах поставки наркотиков, мне всегда давали понять, что это не мое дело. Я знаю только свой небольшой участок.

Кастро откинулся на спинку дивана, не убирая ладоней со стола, и внимательно посмотрел на Еву.

– У нас есть доказательства. Фотография, на которой вы вместе.

Ева в замешательстве покачала головой.

– Это невозможно! Я клянусь, что никогда с ним не встречалась!

Кастро достал из кармана куртки телефон, пролистал фотографии и протянул Еве, чтобы она могла увидеть экран.

Фотографию сделали на стадионе Хааса в тот вечер, когда она должна была встретиться с Джереми. Она узнала болельщиков, находившихся рядом с ней, и того печального бухгалтера в засаленной толстовке в конце ряда, а в центре сидели она и Декс, склонившиеся друг к другу и поглощенные разговором. Качество снимка ее удивило.

Ева снова покачала головой.

– Это не Фиш, а Декс.

Кастро спрятал телефон и, прищурившись, с недоверием посмотрел на нее.

– Я не знаю, кто такой Декс. Но человек на фото – Феликс Аргирос, или Фиш.