Клэр

«Миссис Кук, это Даниэлла. Я знаю, что вы не сели на тот рейс. Пожалуйста, позвоните мне».

Меня охватывает всепроникающий, пульсирующий страх. Я откладываю телефон и отхожу в сторону, как будто Даниэлла может дотянуться до меня через динамик, схватить за руку и утащить обратно в Нью-Йорк. К Рори.

Мысли путаются, сердце бешено стучит. Как она нашла меня так быстро? Ведь ролик был опубликован меньше суток назад. А вдруг – меня пронзает жуткое подозрение – вдруг все специально подстроено? Иначе как Даниэлла могла узнать номер предоплаченного мобильника, принадлежащего совершенно посторонней женщине с другого конца страны? Дыхание мое учащается, и я с трудом сдерживаю рвотные позывы.

Если Рори и Ева связаны… Не знаю как, но чисто теоретически все возможно: у Рори обширные связи и изощренная фантазия. Он вполне мог спланировать поездку в Пуэрто-Рико и обмен билетами в последний момент, чтобы отправить меня подальше без друзей, денег и помощи. Теперь я идеальная мишень. Случись со мной что-нибудь, никто не узнает.

И все-таки что-то тут не сходится. Он же не знал заранее о крушении самолета. И я вполне могла уехать в другой город, а не оставаться в Евином доме. Ведь поначалу я так и хотела поступить – только переночевать здесь, а потом созвониться с Петрой и с ее помощью перебраться куда-нибудь в более безопасное место. Нет, Рори никак не мог все это спланировать. Он же не бог.

Я гоню от себя бредовые мысли и погружаюсь в вечернюю тишину дома, стараясь успокоиться и взглянуть на вещи трезво, без истерики и паранойи. Наверняка есть какое-то рациональное объяснение. Я снова беру телефон; из темного экрана на меня смотрит собственное размытое отражение.

Ну конечно, как я сразу не догадалась! Брюс доложил Рори, что его люди нашли в моем журнале исходящих вызовов один неизвестный номер – номер Петры – и они наверняка начали его прослушивать. Когда я разблокировала Евин телефон и позвонила Петре, чтобы попросить о помощи, они засекли звонок. Сама виновата!

Вопрос теперь в другом: могут ли они выследить меня по номеру? Я с опаской оглядываюсь на кухонное окно. Выбросить бы этот идиотский телефон куда подальше!

«Думай, Клэр», – шепчу я, и сама вздрагиваю от звука собственного голоса – настолько резко и неестественно он звучит в пустой комнате.

Да, у Рори много денег, а у Брюса – связей, но все-таки вряд ли они смогут отследить мое местонахождение через телефон – это жизнь, а не голливудский блокбастер – такие полномочия есть только у полиции.

Я набираю побольше воздуха в легкие и медленно выдыхаю. И так несколько раз, пока не успокаиваюсь достаточно, чтобы перейти к главному вопросу: почему мне позвонила Даниэлла.

Не похоже, что она сделала это по указке Рори. Если бы он узнал, где я, то звонить точно бы не стал. Он бы просто явился сюда: «Ну здравствуй, Клэр».

Дрожащими пальцами я снова включаю аудиосообщение. И снова невольно вздрагиваю от страха. Впрочем, несмотря на испуг, теперь я отмечаю, что слова Даниэллы скорее напоминают предупреждение, нежели угрозу.

Как бы там ни было, оставаться тут опасно. На часах начало одиннадцатого. Самое время бежать: на дорогах еще есть машины – я не буду выглядеть подозрительно, но уже нет прохожих – не привлеку лишнего внимания. Бросаю сумки у двери, беру Евины ключи и иду в гараж. Надеюсь, в баке есть бензин и машина заведется.

Гараж заперт на замок, и мне приходится покопаться, чтобы подобрать в темноте подходящий ключ. Только бы машина завелась и была с полным баком…

Ворота поднимаются легко на хорошо смазанных петлях, я делаю шаг вперед и останавливаюсь, давая глазам привыкнуть к темноте. На пыльных полках стоят банки с краской. К стене прислонена лестница, покрытая паутиной. А машины нет. От нее остались только следы шин на полу и поддон с засохшим маслом. У меня подкашиваются ноги – последняя робкая надежда, и та разбилась вдребезги. Меня словно загоняют в угол.

Я дохожу до конца гаража, внимательно вглядываясь в темноту. Сама не знаю, на что я надеюсь. Надо искать другой выход. Сейчас я уже никуда не денусь, придется ждать утра. Как только откроется метро, доеду до Сан-Франциско и на заработанные деньги куплю билет на автобус. Когда рассветет, меня уже здесь не будет.

Запираю гараж и иду обратно. Обогнув дерево, растущее во дворе, замечаю нечто такое, что заставляет меня застыть на месте, едва не выронив ключи. В незанавешенные окна соседней квартиры заглядывает мужчина, с которым я несколько дней назад столкнулась на улице. Тот самый, что наблюдал за мной сквозь окна кафе.

Я прячусь в тень и уже начинаю подумывать об отступлении, однако вспоминаю, что оставила дверь незапертой, а за ней – моя сумка с ноутбуком и документами. Делать нечего. Вдыхаю поглубже и выхожу на свет.

– Чем могу вам помочь?

Он оборачивается с милейшей улыбкой, словно мы хорошие знакомые.

– А, это вы. Здравствуйте.

У него удивительный цвет глаз – темно-серый, словно океан после шторма, и взгляд – вроде дружелюбный, хотя и пронзительный.

– Меня интересует этот дом. Не знаете, кому можно позвонить насчет аренды?

Я поднимаюсь на крыльцо и загораживаю спиной Евину дверь.

– Поздновато для поиска квартиры.

Он разводит руками.

– Проходил мимо, решил поинтересоваться.

– К сожалению, не могу вам помочь. Я здесь в гостях у подруги, пока она в отъезде.

– Вот как. И когда она вернется?

По его лицу ничего нельзя прочесть, словно это маска, но я чувствую напряжение, с каким он ждет моего ответа.

– Она уехала за границу, – говорю я, помолчав.

Он кивает с еле заметной ухмылкой, делает шаг мне навстречу и протягивает руку.

– Паутина, – произносит он, смахивая что-то с моего плеча, и остается стоять рядом, так близко, что я чувствую его тепло и запах сигарет и одеколона.

Я инстинктивно отступаю и замираю от страха – а что, если он последует за мной?

– Здесь спокойный район, но я бы не советовал вам оставлять дверь открытой, особенно в такой поздний час. В Беркли не настолько безопасно, как кажется.

От его слов у меня перехватывает дыхание, как от удара. В ужасе я хватаюсь за ручку, ныряю в дом и поворачиваю замок.

– Спасибо за помощь! – летит мне вслед.

Он спускается с крыльца и растворяется в темноте. А я судорожно осматриваюсь по сторонам, пытаясь обнаружить следы его присутствия. Однако все лежит на своих местах: и сумки, и их содержимое. Я принюхиваюсь. Одеколоном не пахнет, значит, внутрь он не заходил. Меня не было дома не больше пяти минут. Я прижимаю ладони к лицу, стараясь взять себя в руки и мыслить спокойно, несмотря на панику.

Иду на кухню и чуть не наступаю в лужу диетической колы, которая пролилась из упавшей банки и растеклась по всему полу. Даже под стеллаж затекла, а там… Мой взгляд цепляется за странные металлические колесики. Я наклоняюсь, стараясь не испачкаться в липкой жидкости, и заглядываю под нижнюю полку, где скопилась лужа. Так-так, очень интересно.

Встаю и толкаю стеллаж, чтобы проверить свое предположение. Он медленно откатывается в сторону, открывая дверь, запертую на замок.

– Какого черта, Ева? – бормочу я про себя и снова достаю связку ключей.

Справившись с замком, я нащупываю в темноте выключатель. Загорается свет, и внизу начинает гудеть вентилятор. Я спускаюсь по небольшой лестнице в крошечный подвал, который, судя по всему, раньше был прачечной.

Теперь там что-то другое: у стены стоит длинный рабочий стол с маленькой раковиной, в углу виднеется компактная посудомоечная машина. На полках расставлены большие контейнеры с хлоридом кальция и не менее тридцати бутылок с микстурами от простуды и кашля. На столе – походная плитка, рядом с раковиной лежит несколько силиконовых форм для таблеток, словно только что вымытых и оставленных высыхать. Под потолком заколоченное окно со встроенным вентилятором.

Слева от лестницы на столике лежит стопка бумаг и диктофон. Мне не хочется ничего здесь трогать, поэтому я наклоняюсь поближе, чтобы разобрать написанное. Судя по заголовку, нотариально заверенное письмо некому агенту Кастро.

«Меня зовут Ева Джеймс, и это мое признательное показание. Я хочу рассказать о событиях, начавшихся двенадцать лет назад и продолжавшихся до 15 января текущего года». Я переворачиваю страницу и дальше уже не могу оторваться: перед моими глазами разворачивается трагическая история женщины, которая хотела удержаться на плаву и схватилась за единственную, как ей тогда казалось, возможность, предложенную ей человеком по имени Декс. Он заманил ее обещаниями, которые не собирался выполнять. Нормальная жизнь, счастье, свобода – всего этого она лишилась, когда поверила ему. Это история женщины, загнанной в угол и готовой на все ради того, чтобы из него выбраться.

Ева – не мошенница и не воровка, а такая же несчастная женщина, доведенная до отчаяния, как и я.

Беру со стола диктофон и включаю его. Крошечное пространство подвала заполняет шум стадиона: крики болельщиков, объявление комментатора, музыка и песни – и вдруг звучит знакомый голос Евы: «Вообще достаточно рискованно избавляться от парня, который вывел Бриттани на меня. Могут возникнуть подозрения». Ей отвечает мужчина – тот самый, который десять минут назад предупреждал меня держать дверь закрытой: «Они его никогда не найдут. У Фиша есть склад в Окленде, а в подвале – печь для сжигания отходов».

Я останавливаю запись, меня трясет, а перед глазами один за другим мелькают образы, которые постепенно начинают складываться в целостную картину. Теперь понятно, откуда у нее взялись наличные на покупку дома и почему она без колебаний сунула мне свою сумку и не стала отдавать телефон. Я помню, какой отчаянный взгляд у нее был в аэропорту. Неудивительно, что она не сказала правду и не хотела возвращаться в Беркли.

И мне тоже надо уезжать отсюда. Немедленно.

Я собираю документы и диктофон, прижимаю их к груди и взбегаю вверх по лестнице.