Ева

Сообщение от Джереми застало Еву за сборами – она как раз собиралась на очередную встречу с Дексом на баскетболе.

Из всех ее клиентов Джереми оказался самым настойчивым. Он уже которую неделю выпрашивал продать ему хоть что-то. Когда Ева предложила связать его с другим дилером, он отказался, заявив, что доверяет только ей. Раньше ее бы позабавила такая преданность. Теперь она понимала, что он просто осторожничал (и, в общем-то, правильно делал).

Ева набрала ответ:

Сначала она передаст обещанное Дексу в клубном зале, а потом быстренько найдет Джереми. Запаса товара у нее не было (все уходило Фишу), поэтому пришлось достать четыре таблетки из отбракованных остатков и сунуть их в простой белый конверт. Да, форма у них странная, но с функцией своей они справятся не хуже нормальных.

Два дня назад Кастро подкараулил Еву в отделе замороженных продуктов в супермаркете. Прикинулся покупателем, подошел, назначил время и место следующей встречи, пообещал дать окончательный ответ и тут же скрылся. Решающий момент стремительно приближался, и Ева почувствовала, как быстро бежит время.

Она огляделась по сторонам. Интересно, будет ли она скучать по этому дому? Вот ее любимое кресло, в котором она провела столько часов за чтением и просмотром телевизора. Постеры на стенах, которые она купила, чтобы добавить цвета в свою серую, одинокую жизнь. Ее старые учебники, напоминающие о том, кем она могла бы стать. Удобные и знакомые вещи, которые ничего для нее не значили и которых было совсем не жаль. Единственный человек, который был ей дорог, уехал, и больше Еву здесь ничего не держало.

Она накинула куртку, пакет для Декса сунула в один карман, конверт для Джереми – в другой, бросила в сумку диктофон (скорее, по привычке, чем в надежде на удачу) и вышла, стараясь не смотреть на темные соседние окна. Гулкий звук шагов напомнил ей о воцарившейся в доме пустоте.

Пройдя пару кварталов до кампуса, Ева свернула к библиотеке, срезала путь по лужайке и вышла на темную, извилистую дорожку, ведущую к воротам Сазер-гейт. К павильону Хааса тянулись толпы студентов и болельщиков. Протолкнувшись через них, Ева направилась к своему месту с натянутой улыбкой: теперь, когда она посещала почти все игры, завсегдатаи привыкли к ней и считали своей. Однако она ни с кем не разговаривала, предпочитая делать вид, что внимательно следит за разминкой. Шум и суета арены навалились на нее, и Ева с небывалой ясностью поняла, что проживает чужую жизнь. Словно лодка, подхваченная течением, она сбилась с курса и потерялась в океане без всякой надежды на возвращение домой.

Декс появился лишь в середине первой четверти.

– Прости, опоздал, – извинился он. – Надеюсь, ничего интересного не пропустил.

Проигнорировав его шутку, Ева отвернулась к студенческому сектору, где были только стоячие места и молодежь прыгала, орала, подбадривала своих и дразнила противников.

– За все годы учебы я не сходила ни на один баскетбольный матч, – сказала она. – Времени не было. Только в самом конце. С Уэйдом.

Декс кивнул, но ничего не ответил.

– Я всегда думала, что останусь в Беркли после выпуска: буду преподавать или работать в лаборатории. Только здесь я чувствовала себя как дома, – продолжила Ева, не обращая внимания на рев, заполнивший арену, когда игрок прямо под ними перехватил мяч и рванул к корзине противника. – А теперь ощущение такое, будто я попала в зазеркалье: живу в Беркли, в своем доме, хорошо зарабатываю. Только это все не то.

Декс оглянулся на нее.

– Думаешь, другие живут лучше?

Он махнул в сторону пожилого мужчины, сидящего в конце их ряда. Под глазами у него набухли мешки, а рукава старой толстовки лоснились.

– Посмотри на него. Готов спорить, работает в Сан-Франциско каким-нибудь бухгалтером. Встает ни свет ни заря, протискивается в поезд метро, завтракает на работе прямо за столом, лебезит перед начальником, весь год ждет отпуска и откладывает, чтобы скопить на абонемент сюда. Так ты хочешь жить? Лучше уж как мы…

Еве хотелось придушить Декса. Лучше?! Постоянно прятаться, обманывать и бояться, что тебя либо арестуют копы, либо прихлопнут свои!

Нет, Ева больше не могла выносить напряжения и одиночества. Пора выходить из игры. Однако чем дальше, тем яснее она понимала, что на Кастро надеяться нельзя. Нужно продумать запасной план, чтобы бесследно исчезнуть для всех: и для Фиша, и для копов – когда придет время.

Арена снова взорвалась криками болельщиков. Ева придвинулась к Дексу и понизила голос (чтобы не было слышно на записи).

– У меня есть покупательница, которой нужны поддельные документы, – сказала она, надеясь, что Декс не заметит ее волнения. – Ей девятнадцать, и она хочет тусоваться в клубах Сан-Франциско. Можешь посоветовать надежного человека?

Даже если он и не поверил, то виду не подал. Чуть наклонившись вперед, развернулся к ней.

– Имелся один такой в Окленде, но давно, еще когда можно было фотку срезать и другую вклеить. А теперь… Нет, только если твоя клиентка найдет похожую девицу и уговорит продать ей свои водительские права. Так сейчас многие делают.

Чтобы скрыть разочарование, Ева отвернулась к полю, сделав вид, что следит за игрой.

– Я ей так и сказала, – откликнулась она. – Но ты же знаешь этих студентов, в девятнадцать лет им кажется, будто два года – целая вечность.

Раздался свисток, объявляющий об окончании первой четверти. Из динамиков загрохотала громкая музыка.

Ева снова придвинулась к Дексу и повысила голос:

– А что стало с твоим другом, который порекомендовал Бриттани?

– С ним разобрались, – откликнулся тот, не поворачивая головы, будто его интересовали девушки с помпонами, прыгавшие на поле. – Решение принимал не я, но он сам виноват…

– Значит, он помогал копам?

– Уже неважно.

– Вообще достаточно рискованно избавляться от парня, который вывел Бриттани на меня. Могут возникнуть подозрения.

Декс невесело усмехнулся.

– Они его никогда не найдут.

У Евы упало сердце; слова застряли в горле.

– У Фиша есть склад в Окленде, а в подвале – печь для сжигания отходов, – добавил Декс и посмотрел Еве прямо в глаза.

Она сглотнула. Только бы диктофон не подвел – уж больно громко орала музыка. Девочки на арене прыгали и кружились все быстрее в такт бешеному ритму.

От жары, шума, страха и толчеи Еву начало мутить. Она взглянула на табло и проговорила:

– Пойдем, пока народу нет. А то у меня уже голова раскалывается.

– Я только «за», – откликнулся Декс и стал пробираться наружу.

Ева последовала за ним.

Они оказались первыми в очереди в туалет и быстро покончили с намеченным делом.

– До следующей недели? – спросил Декс, застегивая пальто.

Ева посмотрела в окно на бейсбольное поле, где скоро, с наступлением весны, возобновятся игры. Однако ее к этому времени уже тут не будет. Она перевела взгляд на Декса, на его знакомый, практически родной профиль. А ведь это, пожалуй, ее единственный близкий человек. Он научил ее всему, что знал сам, чтобы помочь выжить в этом безумном мире. И Ева оказалась прилежной ученицей. Даже умудрялась быть счастливой, правда, те времена прошли и теперь воспоминания о них были больше похожи на выцветшие снимки в старом фотоальбоме.

– Хорошо, – откликнулась она. – Береги себя.

– Само собой.

Вернувшись в переполненный зал клуба, Ева проверила время. У нее оставалось пять минут, чтобы обогнуть арену и встретиться с Джереми. Она не соврала насчет головной боли: виски уже начинало ломить, что предвещало беспощадную вечернюю мигрень. Она вытащила из кармана телефон и отправила Джереми сообщение:

Она вышла из клуба и попала в толпу. Болельщики спешили занять свои места, и Ева прижалась к стене, чтобы ее не сбили с ног. Приподнявшись на цыпочки, она попыталась разглядеть вход в десятый сектор, – а что, если Джереми не заметил ее сообщение и ждет там? И тут ее внимание привлек совсем другой человек.

Сначала она разглядела лишь его спину, знакомый стриженый затылок и широкую спортивную куртку, под которой легко спрятать кобуру. Словно в замедленной съемке, она увидела, как он достал телефон, прочитал что-то и направился в ее сторону.

В ужасе Ева уставилась на собственный телефон так, как будто видела его впервые. От страшной догадки у нее на секунду потемнело в глазах. Она вспомнила все сообщения, которые отправляла Дексу в последние несколько недель. С ним она перекидывалась условными фразами, а точные время и место встречи сообщила только Джереми, и вот теперь там, где он должен ждать ее, стоит агент Кастро.

Перед глазами промелькнула сцена на заправке у парка, так напугавшая ее прошлой осенью: записка, переданная в окно машины. Бриттани знала ее телефонный номер и сообщила его полиции. Значит, все это время ее прослушивали.

Ева нырнула в толпу и стала проталкиваться к выходу, опустив голову, уверенная, что ее вот-вот схватят за руку, заставят вывернуть карманы и упекут за решетку, навсегда лишив мечты о новой, свободной жизни.

Выскочив из бокового выхода в холодную ночь, она слетела вниз по лестнице и застыла у переполненной урны, борясь с желанием выкинуть свой телефон, засунуть его поглубже под пустые пластиковые стаканы и пакеты. Однако передумала и положила его в карман – пусть Кастро и дальше считает, что она не знает о прослушке.

Дойдя до площади Спроул-плаза, Ева остановилась и набрала новое сообщение для Джереми:

Условная фраза, которую знали все ее клиенты. Она означала, что сейчас встречаться небезопасно. Ева надеялась, что Джереми незамеченным вернется на свое место в студенческом секторе и просто забудет о ней.

Она свернула к библиотеке Бэнкрофта, выбросила конверт с пилюлями в урну у студенческого клуба и направилась домой.