Ева

Того парня из седана со служебными номерами звали агент Кастро. Похоже, он плотно сел Еве на хвост и в течение следующих нескольких дней следовал за ней по пятам. Визитку, которую он бросил ей в почтовый ящик, она выкинула и сделала вид, будто и не заметила, что он приходил. Однако Кастро то и дело попадался ей на глаза: поджидал на парковке перед супермаркетом, проезжал мимо по Бэнкрофт-авеню, когда она выходила из кофейни, а один раз даже заявился в «ДюПриз», правда, сел не за ее столик, но все равно заставил ее здорово понервничать – она перепутала несколько заказов, пока он меланхолично поглощал ростбиф с пивом «Гиннесс».

Больше всего Еву тревожило то, что он даже не думал прятаться. К тому же непонятно было, следил ли он до этого за ней скрытно, и если да, то как долго.

Когда Декс наконец-то ей перезвонил, она потребовала немедленной встречи.

– Откуда взялась эта Бриттани? – с ходу набросилась она.

Декс пригласил ее в спортбар на Телеграф-авеню. Они сидели в подвальном зале за маленьким столиком, липким от пива, рядом с бильярдом, а вокруг них пьяные студенты смотрели предсезонный футбольный матч на большом телеэкране.

– Друг детства порекомендовал. Мы с ним выросли вместе, потом он переехал в Лос-Анджелес. Там с ней и познакомился. Когда ее мужа перевели сюда, он дал ей мой номер. Сказал, надежная баба. А что?

Ева не сводила с него глаз, стараясь разглядеть признаки лжи, напряжения или мук совести.

– Я видела, как она разговаривала с федеральным агентом сразу после нашей встречи. Теперь он за мной следит.

Декс отложил бургер.

– Расскажи, что произошло.

Ева подробно описала Бриттани, ее нервную манеру говорить, ее измотанный вид и болячки на руках.

– Почему ты ее не проверил? – упрекнула она. – Мы так не договаривались. Это против правил.

Декс нахмурился.

– О чем ты?

– О том, что сразу после встречи с клиентом, которого ты нашел, мне на хвост сел федеральный агент.

– Черт! – выругался Декс и бросил салфетку на стол. – Срочно сворачивай все. Ничего пока не делай и не продавай без моей команды.

– Как ты объяснишь это Фишу?

– Не беспокойся, – откликнулся он. – Главное – твоя безопасность.

Ева внимательно смотрела на него, взвешивая услышанные слова. Она прекрасно знала правила игры. Если на кону будет стоять свобода, то любой в этом бизнесе, не сомневаясь, продаст даже друга. Да и сама она вряд ли поступила бы иначе.

И все же Декс был ее наставником, именно он научил ее оценивать риски и с лету узнавать замаскированных агентов и конченых наркоманов – он не станет толкать ее в пропасть, ведь следом за ней полетит сам.

Как-то, несколько месяцев спустя после ее исключения, когда она еще жила у него в квартире и варила наркотики на его старой кухне, он взял ее с собой на встречу с клиентом. Тот оказался совсем юнцом, на вид ему нельзя было дать и двадцати: лохматый, дерганый, в наушниках и приспущенных штанах.

– Посмотри на него, – шепнул Декс.

Они прятались за автобусной остановкой, будто изучая расписание. У парня был тик: он едва заметно пожимал левым плечом и качал головой.

– Всегда изучай клиента. Обращай внимание на любые странности, – учил Декс. – Например, если на улице пекло, а он в свитере, или наоборот, хлещет дождь, а он в одной майке. От этих мелочей зависит твоя безопасность. Посмотри на наушники. Они не подключены. Провод засунут в передней карман, а телефон лежит в заднем.

Ева кивнула: она всегда была прилежной ученицей. Декс продолжил:

– Если видишь такое, проходи мимо, потому что дело неладно. Он либо конченый, либо коп. Твоя безопасность – самое главное и для тебя самой, и для Фиша. Иначе он бы так долго не продержался в этом бизнесе, – усмехнулся Декс. – Ну и десять купленных полицейских в Беркли и Окленде тоже не даром едят свой хлеб.

Так они ничего и не продали в тот раз. Тихо вышли с остановки и, не оглядываясь, пошли восвояси.

– Ты что-то ей продала? – спросил Декс, имея в виду Бриттани.

– Нет. Она с самого начала выглядела странной. Чокнутой. Я сказала, что она меня с кем-то спутала, и сразу ушла.

Декс одобрительно кивнул.

– Хорошо. Отдохни, пока мы не выясним, в чем дело.

– Этот парень, который следит за мной, – такое впечатление, что он нарочно лезет мне на глаза.

– Вполне возможно. Он хочет вывести тебя из равновесия, чтобы подловить на ошибке. Если он тебя провоцирует, значит, пока ничего стоящего не накопал и зашел в тупик.

– И что мне делать?

– Не обращай на него внимания. Пусть таскается. Ничего интересного он все равно не увидит и скоро отстанет.

Декс бросил пару пятерок на стол в качестве чаевых. Студенты, уже изрядно подгулявшие, взорвались радостными криками, когда один из игроков их команды сделал тачдаун. Ева поднялась, чтобы уйти.

– Задержись, – приказал ей Декс.

Она вновь села и проводила его взглядом. Ее опять начала охватывать леденящая паника, сродни той, что сжимает сердце пассажира тонущего корабля, когда он понимает, что оказался последним в очереди на посадку в спасательную шлюпку. Декс уже начал от нее отстраняться.

Молодняк вокруг нее пил и смеялся, больше всего их заботило, пройдет ли их команда в игру за кубок. Такой расслабленной жизнью, как эти бездельники, Ева никогда не жила. Даже во время учебы она всегда была настороже. И старалась не выбиваться из общей массы. Приют с ранних лет приучил ее, что безопаснее тихо наблюдать за происходящим, чем хохотать над чужими шуточками или высовываться со своими. Сестры считали, что детям полагается быть тихими и послушными, и прививали им прилежание и почтительность; Ева прекрасно усвоила их уроки, хотя и не упускала возможности исподтишка нарушить правила.

Приют с его жесткими требованиями и ледяной справедливостью не мог заменить Еве дом. Она вспомнила его холодные коридоры, пахнущие свечным воском и сыростью; вспомнила других девочек – не их имена или лица, а лишь голоса, грубые и агрессивные или слабые и напуганные. Вспомнила, как они плакали по ночам, оставаясь один на один со своими страхами.

Она допила пиво и встала из-за стола. Миновав пьяных болванов, сорящих родительскими деньгами, поднялась в основной зал и первым делом нашла глазами запасной выход – тревожная сирена, неумолчно вывшая в последние дни в ее голове, вынуждала постоянно искать пути отступления. Ева взяла себя в руки и вышла через обычную дверь. Бежать пока рано.

Свернув на подъездную дорожку, она сразу заметила Лиз, та заперла дверь и направилась к своей машине, стоящей перед домом. Уже привычным быстрым взглядом осмотрев улицу, Ева притормозила и постаралась вести себя естественно.

– Привет! – крикнула ей Лиз.

После того случая с подвернутой ногой Ева вдруг осознала, что постоянно думает о своей новой соседке, прислушивается к шуму в ее половине дома, следит за ней в окно и вспоминает ее чудесный голос. Ее тянуло к ней, и это невозможно было отрицать.

Ева заперла машину и с улыбкой повернулась к Лиз, стараясь расслабить плечи и не думать о том, что в любую минуту на их улице может появиться седан агента Кастро.

– Вы приехали из Нью-Джерси? – спросила она, показывая на номера другого штата.

К счастью, сегодня Лиз торопилась или просто была не настроена на болтовню, а потому лишь ответила:

– Я думала, это будет приятная, необременительная поездка, а теперь мне даже представить страшно, что нужно будет опять проделать весь путь обратно.

Села в машину, помахала и тронулась. Ева вошла в дом.

Царившая там тишина была облегчением. Ева легла на диван и несколько раз глубоко вдохнула, однако расслабиться не получилось. Что бы она ни делала, ей постоянно мерещилось незримое присутствие агента Кастро. Каждый ее контакт, каждое действие, будь то поход в магазин или на смену в ресторан, казалось, фиксировались в невидимом блокноте. «16:56. Ева перекинулась парой слов со своей пожилой соседкой перед домом». А кстати, идея! Лиз может стать отличным прикрытием. «Ева проводит вечера со своей соседкой». Или «Ева вместе с соседкой отправились на экскурсию по розарию Беркли». Что может быть скучнее и бесперспективнее для агента Кастро?

Вечером в Евину дверь постучали. На пороге стояла Лиз с блюдом в руках.

– Я снова забыла уменьшить количество ингредиентов в рецепте, – заявила она без тени сожаления и решительно протянула Еве миску.

Той ничего не оставалось, как принять этот неожиданный дар и, не закрыв дверь, отправиться с ним на кухню.

Когда Ева убрала блюдо в холодильник и повернулась, чтобы поблагодарить и выпроводить гостью, та уже изучала корешки книг на стеллаже у нее в гостиной. Присутствие чужого человека в ее личном пространстве раздражало Еву. Однако она взяла себя в руки и улыбнулась. «19:45. Соседка принесла Еве еду. Они поболтали 20 минут». Надо постараться.

– Увлекаешься химией? – спросила Лиз.

Ева пожала плечами. На полках стояли в основном ее старые учебники за последний курс. Она не открывала их уже много лет, но и выбросить из-за какой-то сентиментальной привязанности не решалась.

– Так, учила немного. В школе.

– Это университетская программа, – откликнулась Лиз и вытащила один том. – Ты училась здесь? – удивилась она, заметив на форзаце печать студенческого магазина в Беркли. – А почему не сказала?

– Недолго. Я не закончила.

– Почему? – поинтересовалась соседка вполне предсказуемо.

– Не сложилось. – Ева пожала плечами, надеясь, что подобная краткость отобьет у Лиз охоту задавать вопросы.

На столе завибрировал мобильник. Пришло сообщение от Декса. Ева поспешно схватила его, нажала «Напомнить позже» и спрятала в карман.

Лиз наблюдала за ней, ожидая хоть какой-то реплики; не дождавшись ни слова, она махнула в сторону открытой банки диетической колы и заявила:

– Это яд.

Ева посмотрела на часы. Задача оказалась сложнее, чем она думала. Сколько ей еще придется развлекать эту женщину ради конспирации?

– Мне надо в душ, – извиняющимся тоном сказала она. – У меня сегодня смена в ресторане.

Лиз подождала немного, словно пытаясь разглядеть правду в ее словах, а затем многозначительно произнесла:

– Жизнь – штука долгая. Что угодно может случиться, но потом все образуется.

Отвечать Ева не стала, лишь подумала о своей секретной лаборатории, которая находилась прямо у них под ногами, под полом кухни. Лиз видела скромный, благопристойный фасад и даже не догадывалась о скрытых за ним тайнах, которые так и норовили выплыть наружу, где их уже с нетерпением поджидал агент Кастро.

– Спасибо за угощение, – буркнула Ева.

Лиз поняла, что ее выставляют, и вернула учебник на полку.

– Всегда пожалуйста.

Как только за ней закрылась дверь, Ева схватила телефон.

Ева почувствовала облегчение, словно ей только что удалось увернуться от лобового столкновения. Она стояла обессиленная, дрожащая, однако живая и невредимая.

– Все будет хорошо, – сказала она вслух самой себе.

За стеной Лиз включила музыку. Тихие звука джаза и тревожили, и баюкали Еву, предлагая окунуться в совсем другую жизнь.

На смену в «ДюПриз» она все-таки опоздала. Вошла с черного хода и поспешила к своему ящику, надеясь, что Гейб, ее начальник, ничего не заметит. Когда, переодевшись, вбежала на кухню, он как раз давал указание официанту убрать со столов.

– Наконец-то, – проворчал начальник. – Ты сегодня работаешь в пятой секции.

Ева схватила блокнот, уточнила у су-шефа блюдо дня и вышла в зал. Работы оказалось много, и она окунулась в нее с головой: записывала заказы, болтала с постоянными клиентами, разносила еду, на какое-то время став той, за кого ее все принимали, – простой официанткой, вкалывающей на вечерних сменах, чтобы скопить на отпуск в Кабо-Верде или новую кожаную куртку. На душе было легко и весело, словно у школьника накануне летних каникул.

Когда Ева передавала на кухню вегетарианский заказ, Гейб отозвал ее в сторонку. Ему было уже хорошо за сорок, макушка начинала лысеть, рубашки обтягивали округлившийся живот. Начальником он был честным и строгим: с подчиненными особо не церемонился, но и в отгулах не отказывал.

– Ева, – начал он без предисловий, – когда ты возьмешь больше смен? Два раза в неделю мало.

– Нет, спасибо. Тогда у меня не останется времени на хобби.

– Хобби? – переспросил Гейб озадаченно. – Какие?

Ева прислонилась к стене, радуясь, что можно передохнуть, и не спеша перечислила, загибая пальцы:

– Вязание. Керамика. Гонки на роликах.

Один из мойщиков посуды хмыкнул. Ева подмигнула ему.

Гейб покачал головой, бормоча себе под нос, что его никто не ценит.

Из дверей крикнули:

– Ева, за четвертым столиком готовы сделать заказ!

Она вернулась в зал, уже изрядно опустевший, и направилась в свою секцию, однако, подойдя к столику, где ее ждали, едва не выронила блокнот. Там сидел один из ее лучших клиентов, Джереми, вместе с родителями.

Джереми учился на специалиста по коммуникациям; перешел на третий курс, причем с отличием – главное требование его отца, который в обмен на хорошие оценки полностью покрывал расходы на обучение и обеспечивал сыну безбедную жизнь в модных апартаментах в центре города – с крутой тачкой и таблетками Евы. В отличие от Бретта, Джереми всегда платил налом, полностью и в срок. Работать с ним – сплошное удовольствие.

Эта внезапная встреча удивила Еву, но нисколько ее не напугала. Она то и дело сталкивалась со своими клиентами в повседневной жизни, и всякий раз это вводило их в ступор. Джереми не стал исключением. Заметив ее, он побледнел и принялся искать взглядом ближайший выход. Его мать изучала меню, отец смотрел в экран телефона.

– Здравствуйте, – произнесла Ева с улыбкой, надеясь успокоить беднягу. – Разрешите порекомендовать вам блюдо дня.

Пока она говорила, Джереми не поднимал глаз. Его паника была ей вполне понятна. В какой-то мере она даже ему сочувствовала. Прошли годы, прежде чем она научилась не бояться случайных свидетелей. Если вести себя естественно, то никто никогда не догадается, зачем она встречается с кем-то в парке или на углу у продуктового магазина. В мире полно людей, которым есть что скрывать. Никто на самом деле не является тем, кем кажется.

Джереми подкараулил ее у туалета.

– Что ты тут делаешь? – прошипел он.

– Работаю.

Он посмотрел через ее плечо в зал. Ева проследила за его взглядом и сказала:

– Расслабься. И послушай моего совета: если не будешь дергаться, окружающие поверят во что угодно. Ты меня не знаешь, и я тебя не знаю.

И ушла, оставив его стоять между дверью в мужской туалет и запасным выходом.

Возвращаясь со смены, она спокойно прошла мимо машины агента Кастро на парковке и даже на секунду встретилась с ним взглядом. Какую бы игру он ни затеял, Ева готова в нее сыграть.