39
Повернувшись на голос, Элин видит в нескольких метрах впереди женщину, сотрудницу отеля, ее рука дрожит на ветру.
Элин берет сумку и осторожно огибает бассейн, направляясь к ней. Подходя ближе, она замечает, что девушка совсем молоденькая, ей едва ли за двадцать. Волосы зачесаны назад, открывая испуганные карие глаза.
Когда Элин останавливается рядом, девушка опускает руку, указывая на что-то на полу.
Элин смотрит вниз. И тут же замечает стеклянный ящик, наполовину скрытый за ножкой кресла.
Ее тут же заливает волна страха. Судя по выражению лица девушки, это явно что-то очень плохое.
– Я увидела его, когда пошла обратно, – говорит девушка срывающимся голосом, поднося руку ко рту.
Элин ставит сумку в нескольких метрах и приседает на корточки, чтобы осмотреть ящик. Он похож на расставленные повсюду в отеле шоу-боксы – полностью стеклянный, не больше полуметра в длину.
Поверхность припорошена тонким слоем снега, но часть стекла уже расчищена – вероятно, это сделала девушка, – и на снегу остались следы пальцев.
Элин смотрит на содержимое ящика, и у внутри у нее все переворачивается.
Пальцы. Там три пальца.
Кожа жуткого серовато-белого цвета, с темными пятнами крови.
У Элин дрожат руки.
Дыши глубже, говорит она себе, понимая, что сейчас все глаза устремлены на нее. Взяв себя в руки, она нагибается ниже и аккуратно сдувает остатки снега.
Теперь ей видно все до последней детали. Как и было задумано, с отвращением понимает она. Это стекло… создано для любопытных глаз.
Каждый палец прикреплен к дну ящика крохотным гвоздиком.
Около каждого – тонкий медный браслет.
Три пальца. Три браслета.
Она наклоняет голову. На внутренней стороне одного браслета что-то выгравировано. Цифры?
Наклоняясь ближе к стеклу, она понимает, что права: это пять мелких цифр: 87499. Она смотрит на другой браслет – там то же самое. 87534.
Делая снимок, Элин пытается разобраться в происходящем: кто-то отрезал Адель пальцы, а потом прикрепил их к ящику вместе с браслетами.
Значит, он действовал не под влиянием минутного порыва. Все было спланировано. Рассчитано. Каждый элемент – связанные руки, ампутация, мешок с песком, вот это…
Все тщательно обдумано, это часть какого-то послания. Вот что это такое, понимает она, послание. К горлу подкатывает тошнота. Убийца пытается что-то сказать. А значит, это не просто убийца.
Он умен и знает, как работает полиция. То есть вряд ли оставил много улик. Такого труднее всего найти.
Элин чувствует, как капельки пота щекочут ее подмышки. Она слишком много на себя взяла. Это чужая страна, и Элин просто некомпетентна в таких делах.
Когда она снова смотрит на ящик, то понимает, что это расследование ей не по зубам, а в памяти мелькают прошлые ошибки.
Грудь сжимается, перед глазами все плывет, и когда Элин зажмуривается и открывает глаза, то понимает, что содержимое ящика изменилось. Пальцы раздуваются и увеличиваются в размерах. Кровь на них больше не засохшая, она сочится из кончиков пальцев и вытекает из углов ящика на снег.
Кровь.
Так много крови, что она проделывает в снегу бороздки, уже добегает до ботинок Элин…
Элин в ужасе смотрит на кровь и отшатывается. С трудом восстанавливает дыхание.
Отвернувшись от ящика, она вытаскивает из кармана ингалятор и трижды вдыхает.
– Все нормально?
Элин поднимает голову. Рядом с невозмутимым видом стоит Лукас Карон. Ветер треплет его куртку, сминая ткань.
– Да.
Она сует ингалятор обратно в карман, несколько раз глубоко вдыхает, и дыхание восстанавливается.
– Я принес кое-что из того, о чем вы просили. – Лукас протягивает небольшую коробку. – Перчатки, пакеты. Остальное скоро принесут. Нужно позаботиться о том, чтобы все было стерильно.
– Спасибо.
Элин достает пару перчаток и пакет.
Остальное она кладет в свою сумку.
Она бросает взгляд на ящик. Ни крови, ни раздувшихся пальцев. Все как было с самого начала.
Но ужас никуда не делся, вся ситуация пропитана ужасом. Случившееся нелогично и нерационально, такое не объяснишь. Элин знает, что корни убийства уходят во тьму, в такую густую тьму, что ее почти можно пощупать.
