Глава 22
«Как ни крути, самое лучшее средство от нервных потрясений — это алкоголь. Вот только есть очень реальный шанс быстро спиться, потому что грёбаный Дикий Запад — это одно сплошное нервное потрясение…»
Бенджамин «Док» Вайт.
— Они не сохранили завета Божия и отреклись ходить в законе Его-о-о-о!!! — преподобный Иосиф нырнул за кафедру, вынырнул, судорожно глотнул и с просветлённой рожей взревел глубоким басом: — Забыли дела Его и чудеса, которые… — священник опять наведался под кафедру и снова взвыл, теперь уже дискантом, — о-о-он явил ии-и-им!!!
Толпа горожан немедленно подхватила:
— Забыли дела Его и чудеса, которые он явил им-м-м!!!
Преподобный Иосиф так рьяно духовно окормлял свою паству, что я стал опасаться, как бы горожане к исходу проповеди не стали поголовно религиозными фанатиками.
— Отличный у вас священник… — Дикий Билл одобрительно кивнул. — Но почему он постоянно заглядывает к себе под эту… как там её…
— Кафедру, — подсказал Док Холлидей. — Эта штука называется кафедра. Действительно, почему? Я подозреваю, что он забыл текст Святого Писания и освежает память по книге.
— Я подозреваю, что у преподобного там стоит бутыль виски… — глубокомысленно заметил я. — И он освежает не память, а свой желудок….
Док и Билл дружно заржали.
Я тоже хохотнул, развернулся и пошёл к своему офису, по пути бросив Дункану Макгвайру.
— Снимай посты, и валите все дружно в салун Блюхера. Чтобы ни одного помощника на улице не было. Гульните там славно и шумно, главное, шумно. Пускай все знают, что вы отмечаете победу. Старику Вилли скажи, чтобы открыл вам счёт. Завтра я его оплачу.
— Бен? — шотландец остановился и недоуменно на меня уставился. — Какая победа? Миллер с ребятами ещё в городе. А ты с нами будешь?
— И не забывайте всем рассказывать, что грёбаный шериф с вами не пожелал пить и пьянствует со своими новыми дружками в офисе, — невозмутимо продолжил я.
— Шериф… — Дункан нахмурился. — Так Джим Миллер сразу же к вам сунется. А с ним четыре говнюка и эти говнюки совсем не похожи на монашек. Поверь, я знаю, о чём говорю.
Я про себя ругнулся, вот всем хорош скотт, кроме того, что с соображалкой у него не совсем ладно.
— И хорошо, что сунется.
— А! Понял… — Макгвайр хлопнул себя по лбу.
— Молодец. Дуй в салун, но сначала пришли ко мне Давида Крауча, Ленни Фарелла и Сэмми Питкина. И пусть свои карабины с собой прихватят.
— Я здесь, шериф! — Сэмми вынырнул из-за спины Хикока. — И карабин при мне, — парень продемонстрировал новенький «Винчестер»
— Молодец, что здесь… — я обернулся к Фареллу. — Сделай так, чтобы кто-нибудь из твоих пацанов, сообщил Дьякону Джиму Миллеру, что шериф бухой в сиську пьянствует с такими же бухими товарищами у себя в офисе. И ещё с парочкой шлюх. А остальные — в салуне. И пусть не забудет напомнить, что посты на въезде и выезде из города — пустые. Понял?
— Шериф! — Питкин откозырял и сорвался с места, но я его успел поймать за рукав.
— Да стой же ты. Главное — пусть пацаны следят за конюшней при отеле. Как Дьякон с дружками начнут седлать лошадей — пусть пулей летят ко мне. Вот теперь всё.
Раздав указания, я пошёл к офису.
— Хороший план, Бенджамин… — Хикок подкрутил свой ус. — Засранцы обязательно клюнут. Но как по мне, проще было бы наведаться самим прямо к говнюкам.
— Да, было бы проще, Билл, — хмыкнул Док Холлидей. — Но у нас нечего предъявить Дьякону и его парням, а Бенджамин старается соблюдать закон. Так они сами нападут — и получат сполна. Закон будет соблюден. С Миллером четверо ребят — нас будет тоже пятеро. Хороший расклад.
— Пятеро? — удивился Дикий Билл. — Ты шлюх тоже посчитал?
— Бен, вызвал ещё пару парней, — напомнил Док.
— А-а-а, понял… — Хикок хохотнул. — А я уже рассчитывал повоевать вместе со шлюшками. Ну а что, Курчавого они славно выпотрошили. Прямо свирепые пумы, а не проститутки…
К тому времени, как мы добрались до офиса, примчались вызванные помощники.
— Ты, лезь на крышу… — я подвёл Давида к бакалейной лавке напротив офиса. — Затаись и жди. Стрелять начинай только тогда, когда парни Джима Миллера откроют огонь. Но самого Дьякона не убивай, постарайся только подранить.
— Будет сделано, шериф, — парень ловко подпрыгнул, ухватился за край крыши и как обезьяна скользнул наверх.
— Теперь ты… — я провёл взглядом по улице и повёл Ленни Фарелла, самого лучшего стрелка среди своих помощников, уже к табачной лавке. — Лезь, давай, что делать, ты уже слышал.
Ленни, неказистый толстый увалень, попробовал дотянуться рукой до крыши, обернулся к нам и состроил жалобную рожу на своей добродушной физиономии.
— Шериф…
Пришлось помогать парню, но как только мы его запихнули на крышу, толстяк съехал вниз, попутно содрав целый ряд деревянной дранки.
— Я из тебя жирок вытоплю, нахрен… — я отвесил парню подзатыльник и ткнул пальцем в лопухи между домами. — Прячься здесь. И не дай Господь, хоть раз промажешь! Порву задницу на британский флаг.
— Это как, шериф? — Ленни испуганно заморгал.
— Вот так, сынок… — Хикок свирепо ощерился и наглядно показал руками, как рвут задницу на британский флаг.
— Не промажу, клянусь… — парень рухнул на колени и смешно вертя толстой задницей торопливо полез в лопухи. — Клянусь, шериф…
Я отошёл в сторонку, убедился, что стрелков с улицы не видно, а потом принялся зажигать керосиновые фонари на лавках. Темно как в жопе у негра, простите, как в прямой кишке у афроамериканца, так что немного освещения на месте действия не помешает. Вот… теперь самое главное, чтобы Дьякон с ребятами клюнули. Конечно, как предлагал Хикок, проще и эффективней самому наведаться к говнюкам, но закон есть закон! Стоп… это я сказал? Н-да, профессиональная деформация налицо. Твою мать, да что это так воняет?
Моё решение с трупами, выглядело очень эффектно, но довольно непрактично, горожане прониклись до глубины души, однако, дохлые лиходеи очень быстро протухли на жаре и начали немилосердно смердеть. Вдобавок, Болтон едва успевал отгонять от дохлятины собак. Пришлось наглядное пособие убрать, но всё равно с них успело порядочно натечь всякой дряни, а известь, которой я призвал залить место помогала очень слабо.
Впрочем, я уже давно привык, что Дикий Запад по большей части смердит как скотомогильник и выбросил лишнее из головы.
Закончив фонарями, мы приступили к следующему акту постановки — собственно, к пьянке. Но для начала, я установил стол со стульями, так, чтобы мы не просматривались через окна.
Муся и Муна бухать с нами отказались и свалили в неизвестном направлении.
Едва мы пропустили по первой, как заявились приглашённые для достоверности шлюхи.
— Джентльмены, мы готовы для употребления!!! — питомицы Бель — Сладкая Аннеке и Матильда Глубокая Расщелина присели в карикатурных глумливых реверансах.
Дело пошло ещё живее. Мы с Биллом и Джоном прикладывались к пойлу весьма умеренно, но девочки с пониженной социальной ответственностью мигом надрались и теперь офис можно было запросто перепутать с каким-нибудь борделем.
— Я коровушку доила и попала под быка… — Матильда с Аннеке взобрались на стол и, дрыгая на манер канкана ногами, горланили похабные частушки. — Что же это за корова, слишком сиська велика, йе-х-ех-ех!!!
— Хорошо тут у вас, — Хикок в такт девкам дирижировал сигарой. — Я уже подумываю, не остаться ли мне здесь навсегда? Вот только закончу кое-какие делишки…
Док Холлидей молча бренчал на банджо, ну а я, изо всех сил изображая невозмутимость и спокойствие дымил сигарой.
— Ветер сильный дул вчера, а я милому дала… — девицы разошлись не на шутку. — А сегодня будет дуть, дам ещё кому-нибудь!..
Песенки удивительно смахивали на родные отечественные частушки, но я почти не обращал на это внимание.
— Да где же эти говнюки… — зло ругнулся и щёлкнул крышкой часов. — Твою кобылу, уже почти полночь…
Но ровно в двенадцать в офис ворвался запыхавшийся мальчишка.
— Седлают!!! — смешно выпучив глаза, доложился он. — Седлают, мистер Вайт.
От избытка чувств, я вручил ему пятидесятицентовик и отправил восвояси.
Док Холлидей и Хикок подхватили свои карабины и устроились под окнами.
— В чём дело, мальчики? — Матильда и Аннеке насторожились. — Мы будем гулять или нет?
— Пляшите, мать вашу! — я погрозил девкам кулаком. — Живее. И погромче!
Послышался приближающийся стук копыт, а потом… потом так садануло, что окна вынесло вместе с рамами, а танцующих на столе девочек зашвырнуло в угол.
Меня здорово оглушило, а когда пришёл в себя, озадаченно уставился на ногу, валяющуюся рядом со мной. Человеческую ногу, оторванную чуть выше колена, в щегольском сапоге с вышивкой и тиснением. Причем сапог торчал в стремени, тоже оторванном.
Честно говоря, я сначала подумал, что в офис швырнули связку динамитных шашек, а когда выглянул в пролом, убедился, что догадка оказалась очень недалеко от истины.
Правда воронка почему-то дымилась прямо посередине улицы. Вокруг неё были разбросаны какие-то кровавые ошмётки и бились две изувеченные лошади. Остальных лошадей и тем более людей, не наблюдалось вообще.
— Что это было? — Док Холлидей ожесточённо хлопал себя ладонью по уху.
— Ебала я такие вечеринки… — тихо ругалась Сладкая Аннеке в углу. — Да чтобы я ещё раз связалась с нашим шерифом, да не в жисть…
— А я жопой чувствовала, что дело нечисто… — вторила ей Матильда.
Хикок просто приглушённо матерился.
— Ох, бля… — я встал, немного постоял, чтобы прошло головокружение, и поковылял на улицу.
По первым наблюдениям, рвануло не меньше пары килограмм динамита, а может ещё и больше. Потому что окна повышибало на всей улице, а в лавке напротив, вообще треснула передняя стенка.
Я обессилено ругнулся. Ну что тут скажешь. Такого варианта я не предусматривал от слова совсем. Хотя мог, грёбаный стратег. В наших местах динамита больше чем шлюх, индейцев, алкашей и китайцев вместе взятых. Шахты кругом, просто протяни руку и возьми.
— Ую-лю-люлю!!! — из-за переулка вдруг с воплями вынеслась орда китайцев с разным дрекольем в руках.
Добежав до нас, они остановились и принялись растерянно переглядываться.
— Свободны… — я махнул азиатам рукой. — Ложная тревога.
— Какия ложиная теревога, шерифа? — вежливо поинтересовался ближний ко мне китаец. — Что наша китаиса делати, кого резати?
— Нахрен пошли! — рыкнул я.
— Наша поняла, наша поняла, нахрена адреса наша занает… — китайские товарищи дружно убрались в проулок.
— Давид, Ленни!!! — я провёл взглядом по домикам и снова заорал. — Где вы, мать вашу, говнюки сраные?
Давид пришёл сам, как выяснилось, взрывной волной парнишку закинуло за дровяной сарай во дворике лавки. К счастью, парень особо не пострадал, но ничего вразумительно пояснить он не смог.
— Не знаю, шериф… — полукровка ошарашенно мотал головой. — Видел, как один из них чиркнул спичкой. Я прицелился, а потом бабах и всё…
— Поджигали фитиль, — сделал вывод Хикок. — А то, что ёбнуло в руках — так это не удивительно.
— Мне кажется, — заметил Холлидей, — что сначала был выстрел.
— Да какой там выстрел, просто рвануло в руках, да и всё…
Стрелки заспорили, но я не стал их разнимать и поплёлся искать Ленни Фарелла.
Помощник нашёлся возле сортира, в метрах пяти от позиции.
Быстро осмотрев парня, я сделал вывод, что он цел, но находится в банальном обмороке.
Звонкая затрещина быстро привела паренька в чувство.
— Я не хотел, шериф!!! — едва открыв глаза, торопливо зашептал он. — Не надо мне задницу рвать, пожалуйста.
— Что не хотел? — я сковырнул с фляги колпачок и сунул её ему в руки.
— Не хотел… — Ленни хлебнул, закашлялся и просипел, широко разводя руками. — Ну… чтобы бум! Чтобы так пиздануло.
— Подробней, сынок.
— Ну…
— Подковы, гну. Напомнить про жопу?
— Простите, шериф. Ну… я увидел, как один из них чиркнул спичкой, а потом стал раскручивать на верёвке что-то с горящим фитилем. Ну… — Фарелл повинно опустил голову, — я и выстрелил. Оно и ёбнуло…
— Святой Иисус… — ахнул Хикок. — Парень в темноте попал прямо в связку динамита…
— А куда ты стрелял? — Холлидей присел рядом с Ленни.
— Ну, в эту штуку, что с фитилём… — опасливо косясь на меня, признался Фарелл. — Я могу…
Я просто покачал головой и приобнял паренька.
Ну что тут скажешь…
Таким образом, упокоенных говнюков стало двенадцать. И я по-прежнему не открыл свой счёт. Вот только уложить их трупы для демонстрации возле офиса уже не представлялось возможным в виду некоторой фрагментации вышеупомянутых. Да и саму доску со списком разломало нахрен.
Потом пришлось утихомиривать горожан и владельцев пострадавшей собственности, но с этим я справился быстро и решил категорически нажраться.
Как ни крути, самое лучшее средство от нервных потрясений — это алкоголь. Вот только есть очень реальный шанс быстро спиться, потому что грёбаный Дикий Запад — это одно сплошное нервное потрясение.
Док Холлидей и Дикий Билл Хикок с моим желанием единодушно согласились, и мы направились в ближайшее питейное заведение, то есть в салун старины Блюхера. По пути к нам присоединились Мусий и Муна. Война войной, а салуны мои пушистики просто обожают.
Дочь хозяина быстро притащила в приватный кабинет сковороду жареных сосисок, а сам Вилли, бутылку настоянной на анисе водки, производства моей винокурни.
Я наколол пару сосисок на вилку, раздал их котанам, а потом взялся за бутылку.
— Как говорится, чтобы не последняя!
— Ваши тосты надо записывать, Бенджамин, — Хикок провёл стаканчиком под носом. — О! Новый сорт? Приятно пахнет…
— Обычная водка… — я тоже взял стакан, но его, совершенно неожиданно, выбил из моих рук Мусечка. И принялся истошно орать на пару с рысихой.
— Тоже хотят, — хохотнул Дикий Билл. — Налейте, Бенджамин.
Мусий хладнокровно понюхал лужицу и брезгливо фыркнул.
— А по морде? — я уже совсем собрался приструнить вконец охреневшего котяру, но тут, опять же неожиданно, понял, что водка сильно пахнет… не анисом, а пахнет миндалем.
Схватил бутылку, глянул на свет и заорал стрелкам.
— Не пейте!
На донышке чётко просматривались ещё не растворившиеся маленькие прозрачные кристаллики.
— Что такое? — Док Холлидей понюхал свой стакан, поднял на меня глаза и тихо поинтересовался. — Пахнет миндалем. Цианид?
Я кивнул и потащил из кобуры револьвер.
— Как-то мне уже не очень хочется оставаться в это сраном городишке… — Хикок сплюнул. — Одно дело умереть от пули, а совсем другое выблевать из себя все кишки.
— Что-то ещё, джентльмены? — в этот момент в кабинет заглянул Блюхер.
— Иди сюда, Вилли… — я поманил хозяина, потом налил в стакан водки и подвинул его к нему. — Выпей за наше здоровье.
— Почему, не выпить с такими людьми? — Вилли солидно оправил усы и взял стаканчик. — Прозит, как говорят у нас в Мекленбурге!
Я сразу понял, что старик здесь ни причём и едва успел выбить стакан из его руки.
— Шериф?
— Водка отравлена.
— Что? — Блюхер недоуменно на меня уставился. — Я вас уважаю, шериф, но вы несёте какую-то срань.
— Я не шучу, Вилли. Кристаллы цианида ещё не растворились, значит его подсыпали совсем недавно, а ты принёс открытую бутылку. Кто сорвал с неё сургуч? Советую напрячь память.
Хозяин салуна мертвенно побледнел и тихо выдавил из себя.
— Мистер Вайт… шериф… это я сделал…
Я встал и подошёл к нему.
— Не ври Вилли, если бы ты отравил водку, ты не стал бы её пить.
Старик мотнул головой.
— Нет, мистер Вайт. Это я сделал…
Я вдруг догадался, кого Блюхер так старательно может выгораживать.
— Грета сорвала сургуч? Так…
Вилли смолчал.
Через пару минут Дикий Билл и Док Холлидей притащили дочь хозяина салуна, глухонемую Грету. Глухонемую и почти полностью полоумную.
Через Вилли удалось выяснить, что цианид две недели назад ей передал её жених, чтобы отравить меня. Взамен он пообещал на ней жениться и увезти в Нью-Йорк.
Личность таинственного жениха, которого не знал даже её отец, выяснить так и не удалось. Грета, похоже, тоже сама не очень понимала, кто это такой. И вообще, считала женихами всех, кто ей хоть раз улыбнулся.
На этом расследование окончательно зашло в тупик.
