Падение монархии и начало террора
А тем временем, 10 августа 1792 года, во Франции пала монархия, король Людовик XVI и королева Мария-Антуанетта были заключены под стражу, а 22 сентября в стране была провозглашена Республика.
Для уважавшего короля Гильотена это был настоящий шок.
Швейцарской гвардии, защищавшей королевский дворец, было приказано сложить оружие и прекратить сопротивление. Этому факту трудно было найти разумное объяснение. Сам король никак не мог отдать такой приказ. От его имени этот ужасный приказ верным защитникам трона передал какой-то чиновник королевского казначейства по имени Савалетт де Ланж. Говорили, что он был масоном… Только позднее, когда большинство гвардии подчинилось мнимому королевскому приказу и лишь небольшие отряды швейцарцев все еще продолжали уже бесполезное сопротивление, король действительно прислал героям приказ сложить оружие.
Народ, овладев лестницей, бросился внутрь дворца. Всего за несколько минут толпа наводнила покои и перебила всех швейцарцев, которых встретила на пути. Патриоты рыскали повсюду: они осматривали крыши, коридоры, кладовые, потайные ходы, даже шкафы и убивали всех несчастных, спрятавшихся в этих углах и закоулках. Других выбрасывали живыми в окна и, несмотря на их мольбы, закалывали пиками на террасе и мостовой двора. Около сотни их успели бежать через двор Марсана, но на улице д’Эшель их задержали и убили, нанося удары саблями и пиками. Их обезображенные, обнаженные и изуродованные трупы были свалены кучами, вперемешку с соломой, и оставались выставленными напоказ до следующего дня. Более сотни слуг Людовика и его семьи, кончая сторожами, швейцарами, мальчишками для услуг, подверглись той же участи. Кровь потоками лилась в покоях и потайных комнатах. Избежали гибели лишь очень немногие из слуг и несколько военных, переодевшихся в костюмы патриотов или спрятавшихся в трубы каминов, где им пришлось просидеть три дня, чтобы спастись от бешенства победителей.
Жорж ЛЕНОТР, французский историк
А потом, с первых же дней Республики, начался период беспощадного террора, то есть уничтожения практически без суда и следствия всех недовольных свершившимся элементов. Идеологом и практиком террора выступил Жорж Дантон, который в Законодательное собрание не попал, но зато был выбран в Конвент от Парижа. Теперь он стал министром юстиции и яростным борцом против роялистов внутри страны. Он считал необходимым дать выход «народному гневу», и волна репрессий прокатилась по всей Франции. По распоряжению Дантона тюрьмы переполнились священниками, родственниками эмигрантов и просто подозрительными лицами, на которых были получены доносы. Жертвам рубили головы уже усовершенствованным «гуманным способом» — на гильотине, которая, повторимся, первоначально называлась в основном «Луизеттой» или «Маленькой Луизон».
2 сентября 1792 года шайка исступленных злодеев проникла в тюрьмы и начала поголовное избиение «изменников» и «аристократов», не разбирая ни возраста, ни пола, издеваясь над жертвами, устраивая пьяные оргии. Кровавая вакханалия длилась три дня, и официальные власти ей не мешали. Толпа неистовствовала, не только не встречая никакого противодействия, но и получив полное одобрение Дантона, который по поводу кровавого погрома изрек: «Народ расправился». При полном попустительстве и сочувствии правительства было истреблено более полутора тысяч человек в Париже, и затем волна террора прокатилась по провинции.
Убийства продолжались четырнадцать часов. Ночью к месту избиения явилось много любопытных, которые жаловались, что им ничего не видно <…> Когда после этой страшной ночи взошла заря, убийства прекратились. В сумраке, под бледным сводом утреннего неба смутно виднелись темные груды распростертых трупов <…> В то время как убийцы отправились спать, несколько соседних лавочников бродили взад-вперед, натыкаясь на мертвецов и шепотом сообщая друг другу подробности ужасного дела. Около восьми часов появился небольшой отряд санкюлотов; посмеиваясь, они обошли вокруг трупов, затем, видя, что мостовая вся почернела от крови, сочли своим долгом вымыть ее. Большими ведрами они черпали воду из старинного каменного колодца и выливали на двор. Это была большая работа…
Жорж ЛЕНОТР, французский историк
