Глава 9, в которой золота нет
Вот так вот, вдруг оказавшись у долгожданной цели, я на миг оторопел. Блин, с чего начать-то разговор?
И тут же я зашипел. Ладонь, схватившая пару минут назад раскалённый ключик, взорвалась такой болью, что у меня глаза чуть на лоб не полезли:
— А-а-а-ушшш! — я стиснул зубы.
Гном, деловито хмыкнув, схватил мою ладошку и, вытянув из кошелька мелкий флакончик, что-то капнул на ожог. Болеть стало меньше, приятное покалывание морозом разлилось по ладони.
— Видишь, эффект-то временный от твоего взлома. У тебя оказался взламывающий артефакт в руках, и магия заглушила боль. Но она никуда не делась…
— Взламывающий… что? — я посмотрел на ключ, лежащий на наковальне.
Он всё ещё исходил дымком, на нём тлели мелкие частички. Возможно даже, что это моя кожа.
— Я мастер небольшой, — Молчарь почесал бороду, — Не все маги взломом владеют, и не все замки взламываются. Для такого и создаются вот такие ключики. Но если им работает разбойник с хорошим скиллом, то эффект увеличивается в разы.
— А что они могут? Двери взламывать?
Я спросил, вспомнив, что совсем недавно у меня было целых два таких артефакта. Один, которым я открыл дверь в тётиной квартире, потом взломал «статую определения», а другой… А другой я точно не знаю, что взломал, но он тоже рассыпался. То есть, своё дело он сделал.
— Дверь он может открыть просто физически, если язычки подходят, — гном кивнул, словно сам с собой разговаривал, — А магию можно настроить на любую желаемую вещь. Но только одну! — он важно поднял палец.
И Молчарь пояснил, что такие ключики — это «последние кусочки паззла», и обычно они настраиваются на «то самое время и то самое место».
— Чего? — даже Кент удивился, слушая нас.
Гном хмыкнул, раздражённо махнул рукой.
Получалось, в любом другом месте ключик не сработает. А в нужном месте, и в нужный момент активируется. Естественно, рядом с целью.
— Вот недавно, например, из Прорыва мобы полезли, — вдруг шепнул Молчарь, — Это была магия просто запредельная.
Я затаил дыхание…
— Не знаю, кто мог создать такой ключ, но наверняка его сделали в «том мире», какой-нибудь «адский кузнец» десятого уровня. А неизвестный игрок просто подошёл к Прорыву и открыл двери нижнего уровня. Даже я тут почуял…
Я чуть не охнул от удивления. А ведь, кажется, мы это уже обсуждали с Гномозекой.
Всё же, получается, это я выпустил мобов? Во время экскурсии, когда стояли перед Прорывом, и сработал ключик. Я оказался в «том месте и в то время».
— А так обычно их настраивают на всякое… Вот этот, например… — гном покрутил щипцами заготовку, — преподаватель заказал для нубобола.
Опять этот нубобол… А там-то что можно так закрывать?
— Зубастика выпускают из ящика, который не сможет открыть ничто, кроме этого ключика, — в ответ на мой взгляд кивнул гном, — Потому что тупые ученики всегда хотят открыть ящик с зубастиком.
Ожог на ладони перестал палить, как ошалелый, и я с удивлением обнаружил, что он почти затянулся.
— Мы, гномы, знаем толк в ожогах, — важно кивнул Молчарь, — Говори уже, сын Чекана, зачем пожаловал.
Я обернулся. Не только Кент заинтересованно слушал, но и многие гномы с верхних мостков смотрели, оттопырив при этом уши.
Молчарь понял мой взгляд по-своему. Он свистнул гному сверху, и через несколько секунд Кента хлопнули по плечу:
— Ну что, повар, наверняка ещё чего прихватил?
Возле персика стоял гном с верхнего помоста. Коренастый, с чёрной бородой, и жадными глазками, которые не сводили взгляда с кошелька Кента.
— Не, дядька Щебняк, я же… — Кент развёл руками.
— Даже… за три золотых? — и Щебняк мастерски достал из ниоткуда веер монеток.
Золото и глаза Кента блеснули одновременно.
— Если посмотреть внимательнее, — как зачарованный, произнёс персик, — Можно поискать.
— Вот и посмотрим, — хлопая Кента по спине, гном отвёл его в сторону.
А Молчарь потянул меня в другую.
— Мы знали, что ты рано или поздно придёшь, — вдруг сказал он, — У нас должок перед твоим отцом, — гном цыкнул, потом пригладил бороду.
Услышанное меня воодушевило, но Молчарь сразу же остепенил меня:
— Это не значит, что тебе бесплатно тут пахать будут, плеер.
— Да я и не собирался…
— Говори уже, чего хотел.
Я вкратце поведал о своих целях.
Сдать лут, и снабдить группу крутыми цацками, не забыв о боевой тяпке.
— Тесло, — важно произнёс я.
— Кельт-тесло? — удивился Молчарь, но потом посмотрел на меня с уважением, — Оружие северных гномов.
И он хитро прищурился:
— А это же плотницкий инструмент! Ты ж земледелец…
Он думал, что застал меня врасплох. Извини, дядя гном, не сегодня. Сейчас я сделал важный шаг на пути к своей цели, поэтому:
— Так и гномы вроде как не плотники? — спросил я.
Молчарь засмеялся, и хлопнул меня по спине:
— Ух, Чеканова кровь! — он тряхнул бородой, — Как батька твой, не подловишь.
И он повёл меня по мосткам, подгоняя в спину…
***
Этот самый кельт-тесло больше был похож на топор, только топорище повёрнуто, как у мотыги. Обтесать бревно самое то.
Едва я взял в руки это орудие, как почувствовал: это оно, то самое. Хоть сейчас в огород, срубать злосчастные корешки, рыхлить окаменевшую почву, окучивать…
Блин! Я тряхнул головой.
Нет, не так мечтаю. Хоть сейчас в лютый данж, врываться в орды врагов, крушить черепа, срубать головы и эти надоедливые корешки вишни, которые…
Твою ж за ногу. Земледелец просится наружу, мама не горюй!
Тесло было короче, чем мотыга, но намного длиннее, чем топор. Рабочая часть толстая, надёжная, рукоять тоже лежала в руке, как влитая. Такая не треснет при ударе, скорее я тресну.
Гном специально выбрал такое, подлиннее. Чтоб класс земледельца проснулся, почуял «свой инструмент». Вот я оглаживал заворожённо рукоять, украшенную выжжеными рунами.
Правда, Молчарь сказал, что таким теслом и дерево срубить можно, но тут я засомневался.
— Так ты ж и не плотник, — захохотал гном.
Оказалось, что шахтёры тоже могли пользоваться теслом, потому как похоже на кирку. Такова природа магии и распределения на классы — подобное притягивает подобное.
— Сколько? — с придыханием спросил я.
— Пятнадцать золотых.
У меня всё упало. Сколько?!
Пипец просто! Да это грабёж, группа мне не простит.
У меня всего 22 золотых. Да ну твою ж…
А Молчарь оказался ещё хитрее, чем я думал. Он тут же, не давая одуматься, повёл по ряду столов, где был свален шмот, искрящийся в свете пещерных отблесков.
Всё такое наполированное, матовое, чёрное, ровное… Будто попал в магазин боевой аммуниции, качество отделки было на невероятном уровне — словно машинная обработка.
Молчарь показал нагрудник — кольчуга на мягком кожаном подкладе. Цельные наплечники, и круглый литой диск на груди. С гербом Боттонскилла.
— Тридцать золотых.
Я открыл рот и не закрывал, пока он вёл меня по складу.
Шлем. Блестящий, с прикрывающим нос язычком, и на шею опускался кольчужный воротник.
— Двенадцать.
Меч. Самый настоящий, с переливающимся лезвием, на котором поблёскивали те же гномьи руны. Рукоять, плетёная светлой кожей.
— Тридцать.
Я только покачал головой.
— А молоты есть? Ну, дробящее, — спросил я, вспомним, что у нас танк вообще-то специализируется на именно на таком.
Что-то я сомневался, что мечом «оглушение» пройдёт.
Дробящее было…
У меня глаза разбежались от всего разнообразия. Молоты, кистени, булавы. Шипастые, квадратные, круглые.
Крякнув, я приподнял тяжеленную булаву. Её боевая часть была усилена шипами, каждый с мой палец длинной, а с конца рукояти свисала цепь с крючьями.
— Пятьдесят.
— Ядрён батон! — я зажмурился, вспомнив о Бобре.
— Плеер, понимаю, дорого, — кивнул Молчарь, а потом шепнул, — Но ты же знаешь, качество стоит денег.
Он показал на мой нагрудник, на сквозные дырки от когтей кикимор.
— Это разве броня? Нет, — и он похлопал любовно по кольчугам, разложенным рядом, — Вот это броня.
Молчарь ещё добавил, что показывает всё «нубское», для учеников. Настоящие доспехи и оружие стоит совсем других денег. Там и расчёт идёт «крисами».
— Крисами?
— Ну да, — пожал гном плечами, — Сто золотых — один кристалл. Ты не знал?
Я покачал головой. Сто золотых!
— Дядька Молчарь, — я сокрушённо покачал головой, — Дорого, нет таких денег.
Гном нахмурился, потом забрал у меня из рук булаву.
— Ну, на нет и суда нет, — он кивнул на выход из склада.
Я не сдвинулся с места:
— Э, не, так не пойдёт.
— А с чего бы это, щебень-гребень?
— Я сюда пришёл, чтоб договариваться… У меня есть лут, а если и нету, то мы добудем, что надо.
***
Лут, как и оказалось, гномам был нужен особый.
Настаивать выпивку для гномов, как это делает Кент, я не мог. Да и дело это было опасное: если Гномозека поймает, там проступок будет серьёзный.
Даже персик попадался уже пару раз, и это одна из причин, по которой его так не любит группа. Потому что в она полном составе отвечает за косяки Кента.
Тут ещё была лазейка — сам Кент своё варево не употреблял, и если б его поймали на этом, тут и до «обнуления» бы дошло. А с гномами ректор ничего поделать не мог — это не ученики.
С содроганием сердца я показал ножик, выбитый ещё в Греции. Молчарь покрутил лезвие, попробовал пальцем, хотя его сморщенный нос намекал на дешевизну клинка:
— Нормально, — гном потёр бороду, потом, к моему облегчению, вернул мне, — Магический металл очень нужен.
Чем отличается магическое оружие от немагического? Правильно, оно сделано из магического металла.
Как и в случае с магией, основными поставщиками такого металла были существа из того мира. Мобы с зачатками разума всегда таскали при себе что-нибудь, что доказывало наличие этого самого разума.
Вот и шли игроки в данжи, добывали медь, бронзу, железо… Эти простые металлы всегда были в достатке, и стоили дёшево. Но в любом случае, за три таких ножичка гном обещал золотой.
А это уже более серьёзный подход, чем у кладовщика-эльфа.
Чем ниже спускались в Прорыв игроки, тем более серьёзный лут там падал.
— Сильверит там, мифрил, да много чего, — перечислял гном, — Как вырастешь в уровне, узнаешь о них. Там и расценки другие.
Впрочем, Молчарь сразу намекнул:
— Но ты неси всё, а мы тут разберёмся. Гномы не обманут, а до этого ушастого пердуна на складе ты всегда успеешь дойти.
Я так и остался стоять.
— Чего ещё? — Молчарь нервно похлопал по бороде.
— Вы говорили про Белого Гнома… А это что?
Брови кузнеца подпрыгнули.
— Так таверна ж, — он пожал плечами, — Тебя туда и не пустят, мал ещё пострел. Хотя-а-а…
— Что? — с надеждой вырвалось у меня.
— Да я не знаю. Просто туда ученики-то и добраться не могут, она ж на такой высотище, на Эвересте. Правда, твоему батьке было наплевать, он и не в такие щебеня-гребеня забирался, делая наши квесты…
— Квесты? — меня словно молнией поразило.
— Ну да. А зачем твой батька в Белый Гном пёрся-то?
Вот оно! Да-да-да!!!
Я едва сдерживался, чтоб не расплыться в ошалелой улыбке. Золота нет, но вы держитесь, ведь есть квесты.
— Ой, — Молчарь прижал ладошкой рот, — Дворфич так-то запретил…
— А мы ж не скажем, — я прошептал, а потом показал на столы со снаряжением, мой палец остановился в направлении кельта-тесла, — Мне очень надо…
Я говорил и говорил. О том, что я лидер группы, но барахло со склада мне нафиг не сдалось. Потому что снабжать свою пати всякой фигнёй не собираюсь.
И если надо залезть хоть огру в брюхо, я туда залезу. Система дала мне земледельца, но корпеть над грядками я не собираюсь. Есть способы быть настоящим и полезным игроком, а даже если нет, то я их найду.
— Про огра слыхал, — уважительно кивнул гном.
— Я не уйду отсюда без результата, — твёрдо сказал я, — Надо будет, отдраю все мостки вам… Мне нужно снаряжение!
— Ну, Торинова борода, — вырвалось у Молчаря, — Вот как есть Чекан передо мной… Как он тогда выразился-то? — гном посмотрел наверх, вспоминая, — А, вот: «Орать песенки для задниц я не собираюсь», во!
Я глупо улыбнулся, представив позицию барда в группе. Ну да, вечно позади, поёт и играет.
«Песенки для задниц»… Хо-хо, ну папка, ну загнул.
— И стоял он вот на этом же месте, — усмехнулся гном, и хлопнул в ладоши, — Ну, кто б знал!
— Вы так говорите, что… — я замялся, — Ну, будто мой отец и вовсе не плохой.
Молчарь оглянулся, будто боялся чужих ушей, потом сказал:
— Батя твой… Знаешь, он как тот ключик. Оказался в нужном месте и в нужное время. Сейчас бы и Батона не было, если б он не… — тут Молчарь рубанул кулаком по ладони, — Так, эти разговоры ваше Министерство очень не любит.
— Понял, — кивнул я, а сам улыбался, как гоблин перед беззащитной жертвой.
Вот почему такое разное мнение.
Мой отец, он и не хороший, и не плохой… Просто он выполнил свою функцию, потому что вместо него было некому.
— Значит, квесту хочешь?
— Очень.
— Ну, тогда и награды вот этим, — гном махнул назад, на сваленные кучи желанного барахла, — А то с золотом, знаешь, проблемы вечно. Да вы и так хлам будете тащить, в накладе не останетесь.
Сказано, сделано…
***
Активные задания:
1. Раздобыть зёрна граната с дерева Аида, дарующие шанс на возрождение из мира мёртвых.
Недоступно. Недостаточный уровень.
2. Поцеловать дриаду. Выполнено.
Получить награду. Не выполнено.
3. Раздобыть пушечные ядра северных орков.
Недоступно. Недостаточный уровень.
Молчарь ещё сунул мне ключик, проводив до выхода в тренировочный данж:
«Как выполнишь, к главному входу подойдёшь, дверь откроется».
За мной закрылась дверца с шипением, а я так стоял и улыбался, как дурачок, пялясь в журнал.
Недостаточный уровень. Да ну твою ж за ногу! Даже интересно, я в Батоне вообще выучусь до того момента, когда в журнале уже будет писаться: «достаточный уровень».
Молчарь всё же помог мне. Он нанёс на черенок моей собственной мотыги руны гномов, сказав, что прослужит подольше.
«Должна», — поправил себя гном.
Кента со мной не было, он так и остался у гномов, и я, долбаясь затылком о потолок, полез обратно к выходу.
— Да кто ж так хилит-то, дурень! — донёсся крик Тегрий Палыча, — Ты зачем всю ману слил? У тебя танку только нос поцарапали!
Вся группа была уже в зале с боссом. Плееры окружили это огромную бочку, и Тегрий надрывался теперь над хилерами.
— Ты на него ещё свиток воскрешения потрать, хилер ты недоделанный!
И хилят не так, и не того, и ману не экономят, и заклинание подбирают неправильно.
Ниша для гномов была незаметной, и мне понадобилось несколько секунд, чтоб из своего укрытия дозваться Лекаря. Тогда моя группа совершила интересный манёвр, будто бы тренируя обход босса вдоль стен, и мне удалось незаметно влиться в коллектив.
Вроде бы никто и не заметил, хотя Лютый, кажется, не сводил с меня ненавистного взгляда.
***
Мы сидел в личном холле за столом, разглядывая наши обновки.
— Ядрён батон, — Бобр удивлённо поглаживал новенький щит со склада, — Что-то я тебя не понял. То мы, значит, «у гномов затаримся», а то сразу побежали на склад к ушастому хмырю и слили весь бюджет.
Он любовно оглядывал деревянный щит, с железной оковкой. Вроде как лукоморный дуб, по крайней мере, так сказал довольный кладовщик, когда мы у него оставили «кучу золота».
Я улыбался. Да, слили бюджет, зато теперь группа одета. Да ещё Бобру прикупил одно настоящее «зелье храбрости».
Ремонт наших с Бобром нагрудников, и покупка более хороших для Биби и Лекаря. Плюс новенький щит для нашего танка.
Ах, да, еще покупка свитков возвращения в Батон из любой точки мира. По одному золотому за свиток, на всю группу.
И осталось у нас три золотых.
Я показал Блонди на монетки.
— Если тебе известно, что можно приобрести для кошки, — сказал я, — То бюджет ещё остался.
— Ай синк, — Блонди задумчиво посмотрела на ногти, — Пока так справлюсь.
Я хмыкнул. Ну, по крайней мере, наши отношения стали ровнее.
На самом деле группа была довольна. И то, что приоделись, и то, что я добрался-таки до гномов. И пришёл не с пустыми руками, а кхм… с заполненным журналом.
Все почувствовали не мнимое лидерство.
А вот про «Белый Гном» все удивились…
— Таверна? — Лекарь поморщился, — Питейное заведение на вершине Эвереста? Да уж, было бы из чего тайну делать.
— Теперь, народ, у нас другая проблема.
Все повернулись ко мне, и я развёл руками:
— Мы ни хрена не знаем, как добраться до северных орков. Пользоваться-то порталом мы не умеем.
— А, и точно, братан, — Бобр нахмурился.
— Ланочка, — протянула Биби, — Так же нечестно.
Та стрельнула глазками в рыжую, а потом всё же сказала:
— Гончар, а как я, по-твоему, летала к дриадам в лес?
Мы все повернулись к Блонди. Я даже подвис на некоторое время — и вправду, я как-то упустил этот момент.
— Э-э-э, сеструха, — возмутился Бобр, — А ты чего молчала-то раньше?
— Ну, молчала, вот и молчала, — выпалила Блонди, — Ай вэри бэд гёрл!
Я усмехнулся, даже не комментируя это. Извиняться Блонди, судя по всему, не умеет, но какое-то чувство вины всё же ощущает.
Так что лучше поздно, чем никогда.
— Пойдёмте к дриаде Дафне Дубыне, — вставая из-за стола, важно произнесла Блонди, — И возьми золотой, Гончар, пригодится.
