Глава 12, в которой много чего, и даже мужеловка
Искры раскололи темноту, и я открыл глаза.
— Брата-а-ан! — Боря шлёпнул меня по щеке.
Он замахнулся ещё, но я остановил его руку.
— Что… кха… что случилось?
— Да тебя орком придавило, — кивнул Боря, дёрнув меня вверх и поставив на ноги, — Чё, ты как, стоишь?
Я кивнул, хотя ноги и пошатывались, и осмотрелся. Заодно попытался вспомнить, что произошло.
Орк, из-под которого меня только что вытащил Бобр, был словно изрешечён мелкими пулями.
Блонди уже была в форме человека, и бегала с бутыльками по залу. Толя сидел, придерживая на коленях голову Биби — рыжая была без сознания.
А в деревянную дверь, из которой мы прибежали сюда, долбились тяжёлые кулаки.
— Зак! Зак!
— Крам-батыр!
Всё было измазано в зелёной крови, раскуроченные тела добавляли фарша в общий ужас… Но мой мозг игрока в первую очередь смотрел на то, что надето на целых трупах и валяется на полу.
Золотые монеты, доспехи, топоры, мечи. И ядра! Орочьи ядра!
Пипец! Да ну просто… мать его за ногу!!!
Мы богаты!
— Ёжик у Биби — это ядрёна бомба, — Бобр округлил глаза, — Ладно хоть, он долбанул между орками, а то бы и нас всех задело.
Он показал плечо, в который попал один из камешков.
— Взорвался?
Я помнил, что ёжик побежал, но дальше всё, как в тумане. По-моему, сшиб одного из орков, а другой попытался его зарубить, но тот же каменный, ему пофигу.
— И БАБАХ! — закончил мою мысль Бобр, — У нас рыжая ва-а-аще тяжёлая артиллерия, Герыч!
Я улыбнулся, глянув на Биби. Она была бледной, и без сознания, но тоже улыбалась. Как мне кажется, Манюрова упала в обморок не от взрыва своего ёжика, а от того, что мана кончилась.
— А он живой хоть? — спросил я, оглядывая место взрыва.
Везде только каменная крошка.
— А хрен знает, — Бобр пожал плечами.
Снова грохнули кулаки по деревянной двери:
— ЗАК! ЗАК!
Странно, что орки не могли открыть в своей же крепости проход. Видимо, этот Крам лично его открывал.
Надо было спешить.
Блонди подскочила ко мне, убирая мокрую прядь со лба:
— Ай нид ещё склянка, — и она протянула мне две полные.
Я сунул ей свою, а сам побежал собирать золото.
***
— Ядрё-о-о-он Бато-о-о-он! — Бобр, свалив под ноги ворох доспехов и клинков, упал на колени, обнял белую колонну портала и стал её целовать.
— Вот это… на! Да у вас же всего до хрена! — гоблин с побелкой округлял глаза, прыгая вокруг портала, — Дайте чё-нить, на?
Я усмехнулся, пытаясь найти ногой ступеньку и не оступиться, ведь за кучей вещей в моих руках ничего не было видно. Было офигенно тяжело — кошель, казалось, хотел вырвать через поясницу позвоночник.
Богатство, оказывается, весило очень много.
Всё в кошельки не влезло, поэтому мы ещё и в руках тащили кучу всего. Надо было ещё донести так и не очнувшуюся Биби до госпиталя.
В общем, нагружены мы были до отвала.
Но теперь я чувствовал себя так, будто вернулся домой после вскопки картошки. Приятная усталость, но уже знаешь, что всё позади, при этом испытываешь некую гордость за свою выносливость.
— Дайте, на? А то Дворфич узнает до хрена, и вам — хана!
Я тяжело опустил пятую точку на ступеньку, и тоже сгрузил на землю свою ношу. Пара топоров, нагрудник, краги, меховая безрукавка, два меча.
Больше всего меня заботили тяжёлые ядра в кошельке. Инвентарь игрока действительно снижал вес, примерно один к десяти, как посчитал наш Лекарь. То есть, десять килограмм будут весить как один.
Но ядра и так весили офигеть сколько, и при этом их было много. В руках тащить их мы не решились, уж лучше оружие и шмотки, которые хоть обхватить можно.
Да, кстати, я всё же стащил у Крама связку ключей. Старинные, немного ржавые, заполированные частым открыванием, ключи были длинными, однопёрыми, будто для амбарного замка.
Чем они меня зацепили, я не знаю, но какая-то часть меня сразу их схватила и сунула в кошель. Возможно, разбойник во мне, владеющий взломом, что-то почуял.
Бобр подполз и потрепал меня по плечу, потом бросил в сторону гоблина:
— Дворфич про пьяный мох-то знает, на?
Маляр огрызнулся, потряс кисточкой, и куда-то исчез.
А я устало опёрся о колонну, чувствуя головой прохладный камень, и стал смотреть на закатное солнце. Зайдёт, потом снова встанет с другой стороны…
Да, кстати, свитки воскрешения. Это надо вжечь себе в мозг калёным клеймом, чтобы больше так не рисковать. Надо бы себя наказывать за такие косяки, чтоб в следующий раз думал, прежде чем лезть в пекло. Точнее, в лютый мороз.
Над этим тоже стоило подумать: надо изучать локации, в которые мы собираемся стартовать. Блин, как же это непросто в жизни-то. В игре нажал кнопку «решить проблему», и всё. Если не решается, ищешь кнопку «решить нерешаемую проблему».
Если уж совсем плохо, лезешь в инет, и смотришь, как и кто решил эту проблему.
А тут не так. Тут думать надо…
Впрочем, если в инете ничего нет, теперь в библиотеке мы можем позволить себе побольше выбора книг.
— Знаешь, Гончар, — едва слышно просипел Лекарь, — Я хочу заметить, что очень рад оказаться в твоей группе.
Толя, которому мы доверили нести Биби, присел рядом, опустив и посадив рыжую на ступеньки. Она теперь просто сопела, дышала ровно, как обычный спящий человек.
— Я тоже рад, что у меня есть такой крутой бард, — кивнул я.
— И танк, — Боря показал бодибилдерскую банку, согнув руку, — Как батя.
— А мой… кхм… отец так быстро в данж не пошёл, — скромно прошептал Лекарь, — И даже брат не может таким похвалиться.
Толя явно был счастлив.
Блонди, разглядывая вместо маникюра золотые монетки между пальцами, встала перед порталом, словно точёная фигурка на фоне солнца.
— Гуд джоб, ребята, — небрежно бросила она.
Ну, конечно, тащит пару унтов, да пару лёгких топоров сунула в кошель, даже ядрышко не взяла. Впрочем, вид у блондинки тоже был пошарпанный — блузка в крови, волосы растрёпаны, да и сама она заметно прихрамывала.
Но этот поход был не просто удачным. Это была наша явная победа.
Теперь мы имели на своём балансе 54 золотых, прибавили 600 единиц опыта, и это, не считая кучи барахла…
— Четыреста пятьдесят опыта, вообще-то, — сипло протянул Толя, прислонившись к колонне и отдыхая, — Грабительский баттонский налог.
Он так и сипел, надорвав горло в той битве, и старался говорить шёпотом.
А классная штука эта «песня дружбы». До этого Лекарь только отвлекал или удивлял, ещё действовал на нас своими частушками. А тут на лицо захват контроля над разумом.
— Угу, Толян, — кивнул Бобр, — Ядрён батон нас обдирает, как липку.
— Да и пофигу, — я улыбнулся, разглядывая закатные красоты Южного Урала.
***
Из госпиталя нас выпустили тем же вечером, обработав все раны магическим воздействием. Дрокус Хауз хмурил брови, ворчал сквозь улыбку, и даже наградил нас проступком в минус десять опыта.
Только Биби он оставил до утра, сославшись, что истощение маны всё же чуть более серьёзно, и ей повезло, что у ёжика оказалось заклинание, после которого он исчезает до следующего отката.
— Это чё, ёжик ещё будет? — весело спросил Бобр.
— И не раз, — кивнул Дрокус, — Но вашей Биби надо развивать дух, чтобы маны было больше. Это медитации и восточные практики.
— Ага, конечно, — Боря кивал и кивал, — Я ей помогу. Медитации и… восточная тактика. Я в этом спец.
Итак, мы поднялись на первое место в общем рейтинге, даже обогнав команду Лютого, которые хвалились своим достижением — 380 очков опыта. И надо было видеть лицо щуплого, когда он с утра посмотрел на общие экспометры в общем холле курса Нью-Плэй.
Мы как раз собрались перед занятиями забрать нашу Биби из госпиталя, и, когда спустились в общий холл, тут уже собралась куча народу. То, что группа под предводительством ремесленника так вырвалась вперёд, стало новостью.
Группа Гончара: 441 опыта
— Офигеть, откуда у них столько? Ещё недели не прошло!
— Ну, кровь Чекана…
— Да я говорю, опасный он, вон чё учудил.
На меня косились и восхищённо, и со страхом, и… с ненавистью.
— Какого хрена, балласт?! — Лютый едва не набросился на меня.
— Эй, полегче, — Боря двинулся было, но я придержал его.
— Бобр, пожалей парня, — я покачал головой, — Он же ща проступок заработает, и у него будет двести восемьдесят. Кому, как не нам, следить за его опытом?
Лютый свирепел на глазах, сопел в обе дырки. А потом вдруг улыбнулся:
— А ничего, скоро игры по нубоболу! Вот там… а ты готов поставить, Гончар?
— Поставить?
— Да! Двести опыта…
— Эй, Лютый, а если мы… — начал было паренёк из его группы, плечистый, с угловатым лицом.
— Заткнись, Крашер, — оскалился Лютый, но потом поджал губы, — Окей, сто опыта! А? И десять голды!
— Блин, Лютый, они неплохо идут, надо бы обсудить…
— Как я сказал, так и будет! — рявкнул Лютый.
— Окей, так окей! — Блонди оказалась рядом, она просто светилась от счастья.
Кажется, ей только и нужно было, чтобы оказаться в центре внимания. А сейчас десятки пар глаза уставились на нашу группу. Да, Лана Медведева теперь точно не жалела, что оказалась в моей группе.
— Ладно, — я протянул руку, — Сто опыта и десять голды.
Я старался выглядеть хладнокровным, хотя понимал, что этот Лютый сподвиг меня на… кхм… лютую глупость. Пипец, а если мы проиграем?
Ну, это же понты самые натуральные. Там, после матча по нубоболу, наверняка будет какая-нибудь награда. А вот так по собственной дурости рисковать опытом…
— Лютый, давай обсу… — начал было опять Крашер, но его лидер брезгливо хлопнул мне по ладони:
— По рукам, тяпка-мэн.
Что-то сверкнуло слабым светом в момент касания, и я понял: Баттонскилл принял наши ставки. Эх, кажется, система только поощряет соревнования между учениками.
А потом Лютый, грубо расталкивая всех, быстрым шагом пошёл из общего холла. А Крашер, надувшись, двинулся за ним.
Я смотрел вслед, раздумывая, что ещё даже не знаю, какие способности у щуплого и его игроков.
Меня опять вырвали из размышлений:
— Наслаждаешься славой, сынок Чекана?
Поджав губы, я повернулся.
Рядом оказался Серый. Они шли теперь уже на третьем месте со своими 370 очками опыта, и до этого соревновались только с группой Лютого.
— Ладно, не дуйся. Знаешь, Гончар, а я тоже хочу поставить сотню.
Я едва сдержался, чтоб не округлить глаза.
— Георгий, я бы тоже хотел высказаться, — протянул у меня над ухом Лекарь, — Следует понимать, что эйфория от успеха вскружила нам голову, и надо полагать, мы сейчас способны на поступки, которые никогда бы не сделали при холодном расчёте, но…
Длинная речь Анатолия вынудила всех уставиться на него, уж очень складно он излагал свои мысли.
— Толян, ты кого сейчас призвал? — Бобр округлил глаза, — Звучит, как будто демона колдуешь.
Лекарь вздохнул, потом продолжил прерванный монолог:
— Но я считаю своим долгом сказать, что за те оскорбления, что я слышал от этих мужланов…
— Эй, полегче, носатый, — Серый двинулся было, но Бобр преградил ему дорогу.
— Не мешай ему демонов призывать, — ощерился наш танк.
А ведь Боря в комплекции «ёжику-коммандосу» не уступал, хотя и был побогаче жирком. И Серый прекрасно понимал, какая сила кроется за кажущейся пухлостью.
— …и в общем, Георгий, я буду рад, если мы надерём им их нубские задницы, — закончил Толя, счастливо улыбаясь.
— Я лично перешибу тебе нос дубиной, — Серый выдохнул, глядя на него.
— Оу, йес! — Блонди восхищённым взглядом посмотрела на Лекаря, — Фаталити!
— Ладно, — ровно произнёс я, стараясь, чтоб у меня голос не дрожал.
Блин, столько опыта заработать, чтобы двести единиц поставить под угрозу. И двадцать голды…
Пипец!
— По рукам, Гончар, — Серый подставил ладонь.
Я замахнулся, а потом резко остановил руку, в этот момент Серый отдёрнул.
— Не попался, — ухмыльнулся тот, — Респект. Ладно, давай.
Баттонскилл принял и нашу сделку.
Теперь осталось только выиграть…
***
Первым делом я выискал момент, чтобы спуститься к гномам. Мне открыли, но сказали, что время пока не пришло.
Этот самый Молчарь так и не уточнил, что за время, но намекнул мне, что я об этом узнаю. Так что пока обмен и продажа откладывались на неопределённый срок.
До заветных игр по нубоболу, как оказалось, оставалось чуть больше месяца. В это время, в сентябре, как раз в школу вернутся старшие курсы: Игприст, Мобгадж и Виртрэй.
Которых я, к слову, ещё ни разу не видел. Игорьки, гаджики, и… тут мнения разнились, студентов Виртрэя как только не называли. Вирты, виртаки, старшаки.
Оказалось, на старших курсах и практика посерьёзнее, эти студенты находятся в разных уголках мира. Задания им выдаёт уже Министерство, и можно сказать, что, начиная с третьего курса, ученик Батона уже вносит вклад в общее дело игроков.
Самое главное, что у нас было время подготовиться. О чём я и сообщил своей группе. Конечно, все были за, потому как мы быстро поняли, что опыт — вещь очень ценная. И проиграть двести единиц ой как не хотелось.
Мы насели на Тегрий Палыча, потому как этот вопрос решался через куратора. Вечно поддатый препод согласился, только когда мы принесли ему один из самых рваных нагрудников, снятых с орка.
В общем, куратор обещал всё подготовить и сообщить.
***
Учёба потихоньку продолжалась, пока у нас были всё те же предметы, что и в начале. Вот только занимали они гораздо больше времени, чем я думал.
Селена Лор гоняла нас по «правилам невмешательства» и по «истории магии» со всей строгостью. И это был ад — даже Лекарь признал, что такой объём информации просто скука дичайшая.
Впрочем, четвёртое «правило невмешательства» я прекрасно запомнил, потому как выучил его на собственной шкуре:
«Игрок не может навредить нюбсу, если для сохранения тайны этого не требуется». Это спасло мне жизнь тогда, в Сито, когда Глазьева пыталась успокоить модератора Чернецова, бывшего друга моего отца.
А вот даты великих походов древности, особенно этих долбанных гномьих королей, казались бесконечными. Кажется, они куда только не ходили.
Мы так и просиживали в холле часами, заучивая исторические события. Я потихоньку шкрябал с каждой странички грязь магических болот — помнится, огр весь мой инвентарь в жижу скинул. И учебники в том числе.
Оказывается, орки на острове Северном стали враждовать тоже после исхода гномов. Гимли Кольцетреский что-то там учудил и поссорил два крупных клана орков, поклонявшимся двум богам Заку Га-Элю и Лагтару Абыру.
Гномы давно ушли, а эти кланы просто продолжают войну уже несколько тысячелетий. Война — это просто обстрел другу друга на разных склонах. Постреляют, отремонтируют стены, и снова стреляют.
Естественно, мы задали вопрос про ядра этих орков, которые кучей хранились в нашем сейфе.
— В чём особенность? Хм… — Селена заинтересованно посмотрела на нас, — На самом деле, они не особенные. Просто чистые…
— В смысле? — удивился Бобр, — Помытые, что ли?
Аудитория хорошо посмеялась над Бориной недальновидностью, из-за чего мы заработали ещё проступок на минус десять — Бобр за словом в карман не лез.
— Нет, конечно, — улыбаясь, ответила наконец Селена, — Там удивительно мало примесей. Магическое железо, которое без лишней очистки идёт на сплавы.
Там же рядом был небольшой Прорыв, который являлся отличным поставщиком живой силы оркам на горах. В данной локации установилось некое равновесие, тамошний Прорыв давно не изрыгал орды монстров, и Министерство особо не следило за теми землями. По их мнению, проверочных рейдов раз в месяц туда было достаточно.
— Впрочем, рейды за ядрами орков — дело довольно частое, хотя данж не рассчитан на игроков первых и вторых курсов, — Селена Лор важно подняла палец.
Ага, ага. Мы кивали так согласно, как только могли.
Ну, от предметов Селены мы и так не ждали чудес и веселья.
А вот «магическая флора и фауна», к разочарованию Бори, оказалась совершенно далёкой от «тёмных эльфиек», и никаких «сисек» там не оказалось.
Хотя нет, в оранжерее были одни «сиськи», правда, Бобр потом просыпался ночью от кошмаров, в которых они ему ещё долго снились.
Растение с интересным название «мужеловка», цветок которого ужасно похож на прекрасную обнажённую девушку. Когда Боря увидел в зарослях такую хрупкую и стеснительную, прикрывающуюся листочками…
Она поманила его пальцем, попросила помочь, и Бобр с глупой улыбкой не смог отказать. Конечно, пережевать Борю преподаватель не позволил, но ноги ему хищное растение почти оттяпало.
Как потом призналась дриада, цветок ещё вдобавок испускает феромоны, которые отключают у мужской половины человечества часть мозга, оставляя включенной ту, что отвечает за желания. А там всего-то и надо, что обнять да слиться в поцелуе.
«Эта часть мозга у мужчин и так отключается с необычной лёгкостью», — важно вещала Дафна Дубыня, — «Так что не удивительно, что природа использует это».
Цветок подстраивается под вкусы жертвы, прибавляет тут, убавляет там. Может даже поменять цвет волос. Блонди заметно удивилась, когда увидела, что Боря предпочитает блондинок.
«Мужеловка» растёт в тропических лесах, хотя может приноровиться и к более холодному климату. Скажем, на юге России они тоже приноровились расти, и даже меняют внешность цветков-девушек.
В Африке чернокожие, в Азии с характерным разрезом глаз.
— А если оно питается мужчинами… — спросила Блонди, — то чем же вы его кормите?
Дриаду немного обескуражил этот вопрос, и она, замявшись, сказала, что гоблины, на их беду, не очень осторожны. Они давно исчезают В Баттонскилле, и закралось подозрение, что именно в оранжерее.
«Мы, конечно, пытаемся донести до наших маленьких работников всю опасность, но это же… гоблины, сами понимаете».
Да даже здесь, в оранжерее Баттонскилла, эта мужеловка, говорят, выучила уже несколько языков, и даже смогла изобразить летающую эльфийку. «Сисястый ухолёт», как их называют ученики в Батоне. Что не удивительно, таким образом «мужеловка» пыталась приманить Дворфича.
А спустя пару недель случились сразу два события: гномы наконец принесли весточку через Кента, а наш куратор Тегрий Палыч пригласил нас на первую тренировку по нубоболу.
