Великая война, как называли ее тогда, стала первой «тотальной» войной. Как таковая, она породила более высокие общественные ожидания от современного государства, полностью мобилизовавшего свои ресурсы. К тому же во главе этого государства находился Дэвид Ллойд Джордж, который еще на посту министра финансов перед войной сделал решительный шаг вперед в социальной сфере. Теперь он позиционировал себя как главу общенациональной коалиции, обещая, что правительство сделает страну «достойной для жизни героев». Он не уточнял, что именно имел в виду, но подразумевалось, что государство, которое могло победить Германию, сможет безусловно и навсегда победить бедность.

Выборы в декабре 1918 года прошли на волне военного патриотизма. Это было первое общенациональное голосование, в котором участвовали все мужчины в возрасте свыше 21 года и все женщины старше тридцати. Коалиционные кандидаты – в основном консерваторы, но также и несколько примкнувших к коалиции либералов – победили с огромным перевесом. Надежды на зарю новой эпохи несколько тускнели в связи с огромным государственным долгом, выросшим с 80 миллионов фунтов в 1914 году до 590 миллионов в 1920 году. Это означало, что бюджетные расходы придется решительно рубить; мера получила название «топор Геддеса» (по имени инициатора – председателя комитета по национальным расходам сэра Эрика Геддеса). Вернувшихся героев ждала не растущая экономика, а финансовые ограничения. 1920–1922 годы стали периодом рецессии, подтолкнув государственных мужей к не слишком мудрому стремлению заставить платить за все Германию с ее и без того разрушенной экономикой.

Весной 1919 года консерваторы сохранили господство в Совете графства Лондон, однако молодая лондонская Лейбористская партия (то есть «партия труда») увеличила свою долю с двух мест до пятнадцати, отобрав тысячи голосов у либералов. Лозунг лейбористов, вдохновленный охваченной волнениями Ирландией, гласил: «Гомруль для Лондона». Они призывали к муниципализации всего – от торговли углем, хлебом, молоком и мясом до пассажирского транспорта. Что более важно, лейбористы взяли под свой контроль двенадцать из двадцати восьми администраций боро. Представитель партии Герберт Моррисон стал мэром Хакни, а Клемент Эттли – членом парламента от Степни. Но самой прославленной личностью был шестидесятилетний мэр Поплара Джордж Лэнсбери, истовый христианин и редактор левой газеты Daily Herald. Пацифист, позднее защищавший от нападок сталинский Советский Союз, Лэнсбери объявил своей целью «основать царство Божие на земле» или, по крайней мере, в Попларе.

Лэнсбери первым бросился в бой, имея для этого немало ресурсов. В 1920 году он кардинально увеличил расходы Поплара, установив одинаковую оплату труда мужчин и женщин и запустив программу жилищного строительства. В итоге дело закончилось перерасходом бюджета даже с учетом перераспределения сборов: запрашиваемое районом финансирование выросло почти вдвое. К тому же Лэнсбери отказался отчислять со средств, собранных в боро, сумму на административные расходы Совета графства Лондон, Управления лечебниц и столичной полиции. Так как эти платежи были обязательными, то в июле 1921 года советники Поплара вместе со своими сторонниками отправились в суды, где тридцать советников – двадцать пять мужчин и пять женщин – были арестованы. Заседания Совета проводились в Брикстонской тюрьме.

После ряда лихорадочных попыток найти консенсус советников освободили, и была согласована новая, более радикальная схема перераспределения сборов. В пятнадцати беднейших боро Лондона сборы были уменьшены, а в самых богатых западных боро – увеличены. «Попларизм» одержал победу. Но этот спор серьезно расколол лейбористский Лондон. Открытое неповиновение Поплара поддержали только Бетнал-Грин и Степни. Борьба между левой частью партии, зачастую настроенной прокоммунистически, и умеренными Герберта Моррисона, стремившимися к респектабельности и поддержке от среднего класса, продолжалась и после рецессии 1920-х годов. «Раскольнические» демонстрации и забастовки были нередки.

Конфликт внутри Лейбористской партии, а также между партией в целом и консервативным большинством (муниципальными реформистами) Совета графства Лондон продолжался и в краткий период лейбористского кабинета Рамсея Макдональда в 1924 году. Всеобщая забастовка, к которой в 1926 году призвал Британский конгресс тред-юнионов, началась не в Лондоне, но городские докеры и работники транспорта вняли призыву и поддержали шахтеров, прекратив работу. Уинстон Черчилль, тогда министр внутренних дел, мобилизовал для перевозки пищевых продуктов грузовики, автобусы и армейские подразделения и провез на склад в Гайд-парке запасы продовольствия; это привлекло внимание публики, но и привело к вспыхивавшим то тут, то там уличным столкновениям с полицией. Правительство все же победило, чему в Лондоне помогли около 100 000 штрейкбрехеров. Как и прежде, прямой призыв к выступлению был встречен в столице прохладно.