Глава 34

Уже третья скала за лето… Эта мысль не давала мне покоя весь обратный путь. В одном и том же регионе пала третья скала. Твари, живущие на поверхности, почти не пересекались с людьми. Они обитали там, где не было скал, и было меньше чудовищ, стремящихся отведать человеческой (а заодно и их собственной, «тварьей») крови. Я немного порасспрашивал про них Рубари, и механик признался, что никогда не слышал, чтобы у тварей вообще были метательные орудия, стреляющие горящими снарядами. У меня прямо руки чесались до газеты добраться и почитать, что пишут — но где её, газету, взять-то на летящем дирижабле?..

Для меня, выходца с Земли, то есть из двадцать третьих яслей, три атаки на скалы в одном регионе были полноценным вторжением. Однако местные, похоже, не слишком понимали подобных тенденций — и даже не думали, что вскоре после третьего нападения последует и четвёртое. Или я ещё чего-то не знал о том, что происходит?

После того, с чем нам пришлось столкнуться на Дуконе, весь полёт прошёл как-то подозрительно тихо… Немного удивляла портящаяся посреди лета погода, но вот это как раз были мелочи жизни. Мы спокойно облетали все опасные места и приближались к Саливари. Как действовать по прилёту, я уже примерно знал. Это всё мне Пали расписал в письме. Следовало вызвать возницу и помочь сопровождающей с доставкой груза до указанного адреса.

Как и просил Пали, мы пытались держаться как можно более тихо и незаметно. В случае появления вдали других дирижаблей — старались уйти в сторону и скрыться в облаках, благо их сейчас хватало. Нас никто не преследовал, нами никто не интересовался — и на третий день, поздно вечером, при почти попутном ветре мы добрались до Саливари, наконец, загнав дирижабль в ангар.

Рубари я отправил искать возницу с телегой, чтобы доставить груз и сопровождающую по нужному адресу. Сам же взял тачку, после чего с трудом, но погрузил на неё ящик и выкатил его из дирижабля. Безымянная сопровождающая, наконец, покинула свою каюту и тоже вышла размяться.

— Ваш ангар? — спросила она, с интересом оглядываясь.

— Нет, — признался я. — Достался нам по случаю… В безвозмездное, но временное пользование.

— Вас зовут Фант, гра? — девушка сняла шляпу, кинула её на ящик и распустила волосы. — Странное имя. Вы подобрыш?

— Да, я подобрыш, грани. Но и для моих яслей имя странное… Просто прозвище, которое ко мне давно прикипело, — признался я.

— Иногда прозвища бывают лучше и точнее имён… — девушка принялась стягивать волосы в длинный хвост.

Только сейчас я обратил внимание, что они даже не столько рыжие, сколько коричневые — но заметно отдающие в рыжину. На Земле рыжие волосы редко бывают прямыми и толстыми, и почти никогда не идут без комплекта веснушек, но здесь, у местных — свои отклонения от нормы. Волосы у этой девушки были тяжёлые, как у азиатов — и при этом никаких веснушек вообще не наблюдалось.

Да и сама девушка была довольно красива… Немного портило её лицо лишь его выражение: лёгкая смесь высокомерия с насмешкой, но, видимо, против тяжёлого характера не попрёшь. Большие, слегка раскосые глаза, высокие скулы, аккуратный нос — прямо-таки чувствовалась порода и поколения отбора, когда люди могут позволить себе выбирать не просто красивых, но и необычно красивых партнёров. Так что я прямо весь наполнился сомнениями по поводу того, что она всего лишь обычный сопровождающий…

— Странно, что Пали выбрал тебя в качестве исполнителя… — заметила между тем девушка. — Он не любит связываться с подобрышами.

— Он говорил, — кивнул я. — Но мы с ним сотрудничали по другим заказам, и, наверно, он в отношении меня сделал исключение…

— Пали не делает исключений — только выводы! — девушка засмеялась, и когда она смеялась, как я заметил, всё высокомерие с её лица сдувало как ветром. — И какие он мог сделать про тебя?

— М-м-м… Человек, которому деваться было некуда? — предположил я, снова вызвав вполне себе весёлый и искренний смех.

— Тогда тебе ещё повезло!.. — заметила девушка, отсмеявшись.

Разговор как-то сам собой прекратился, а потом пришёл Рубари, и мы все втроём отправились сопровождать груз. К моему вящему удивлению, ехали мы не к складам, не в рабочие окраины, а во вполне себе респектабельный район, где можно было снять удобное жильё. Похоже, для груза и его сопровождающей арендовали целый этаж особнячка с отдельным входом. Что, надо заметить, было совсем недешёво — с учётом того, что адрес был известен ещё при вылете. Затащив груз внутрь, мы с Рубари откланялись и отправились назад — устранять, вот теперь уже серьёзно и ответственно, все поломки дирижабля.

Собственно, ремонтом мы и занимались последующие два дня. И хотя время по заказам поджимало, но лететь на дырявом корабле было и опасно, и, чего уж там, страшновато. В результате за всё про всё пришлось выложить практически две тысячи единиц пневмы, которые и так зарабатывались с большим трудом. Я уж молчу про то, что активная стрельба на Дуконе опустила мои личные запасы на накопителе ниже трёх тысяч…

После ремонта мы ещё целых два дня активно добивали хури. Вылетали утром и вечером, а днём искали кафармов и пытались охотиться на них. К сожалению, хоть чудища и были маленького размера, и влёгкую убивались моим кастетом — зато всегда охотились большими стаями. И могли запросто парализовать того неудачника, который им особенно не приглянулся. Или, наоборот, приглянулся… В первый раз это случилось прямо с утра. Я с воздуха подбил одну тварь из кастета, прицепил трос, чтобы спуститься — и прямо рядом с землёй замер, а потом и вовсе вырубился, так и не успев ничего понять…

К счастью, Рубари активно следил за происходящим внизу. Он успел меня поднять до того, как два десятка кафармов вцепились бы в меня своими острыми зубками. Кстати, мне они слегка напоминали крыс с Земли — умные, злопамятные и мстительные. И всё это шло вкупе с потрясающей для животного расчётливостью. К примеру, та стая, что в первый раз отправила меня сначала в паралич, а потом — в беспамятство, вообще преследовала наш дирижабль ещё три часа… Я, правда, всего этого не видел — пролежал в бессознательном состоянии.

И всё-таки за два дня, что мы ловили хури, нам удалось собрать и пятую часть необходимого газа кафармов. И если бы всё так и дальше шло, мы должны были закрыть на них заказ дней за восемь. Но планы пришлось изменить — вмешался Пали.

— Чем сейчас занимаетесь? — спросил он, заполняя отчёт для бухгалтерии по закрытому заказу на хури.

— Кафармами, — ответил я и решил немного раскрыть карты. — Пойдискилы пока отложены: ждём дождя. Что делать с гвлитом, я пока ещё не придумал. Ну а яйца собирать — это легче всего, так что можно оставить под конец.

— Ну да, с гвлитом алхимики и меня удивили… — кивнул Пали, улыбнувшись одними губами. — И да, если придумаешь, как взять его живым — вези сразу в лабораторию. Нечего этой твари на улицах города делать… Что касается яиц. Я попрошу вас заняться ими в первую очередь. В городе наблюдается нехватка аратруи, и, соответственно, страдает доставка корреспонденции.

Хорошо! — не стал спорить я.

— И да, по моему поручению… Я встречался с сопровождающим, и она высоко оценила ваши действия. Поэтому я весьма доволен вами. Сколько вы в итоге потратили времени? — уточнил Пали.

— Восемь дней, ну и два дня на ремонт… Но если будет возможность добавить восемь дней…

— Я добавлю десять, — кивнул Пали. — В следующий раз принесите мне бланки всех ещё невыполненных заказов, и я поправлю даты. На сегодня тогда всё… И ещё одно. Попрошу вас никому не распространяться, куда, зачем и по чьему поручению вы летали.

— Все вылеты были исключительно по заказам-нарядам! — приняв бумаги для бухгалтерии, сразу ответил я, вызвав довольный кивок и улыбку.

Закинув оплату в ангар, я сходил к Фабило: сдать ему его долю и предупредить о трёх типах, что следили за его домом. Контрабандист не казался удивлённым — только кивнул, что-то пробормотав про «конкурентов проклятых». Слежку я заметил и в этот раз, но ко мне больше не подходили. Видимо, запомнили, что я им ничего интересного сказать не могу. Весь остаток дня мы с Рубари готовились к сбору яиц.

— Клёво! Про нас в газете написали! — сообщил я Рубари, прочитав заметку.

Сарказм в моём голосе можно было густым слоем на бутерброд намазывать, но механик сразу подвоха не заметил.

— Что н-п-с-ли? — с интересом спросил он.

— Что мы мудаки эгоистичные!.. — ответил я, помахав газетой. — Именно так мэр Дукона и сказал.

— П-шёл он в ж-пу! У-у-у-ум-м-м-мн-н-ни-и-ик! — не стал подбирать слов механик и, недовольно гремя вилкой, принялся за завтрак.

И вот тут я с Рубари был полностью согласен. Даже тот ремонт, что потребовался после поручения Пали, встал нам в копеечку. И ради доказательства своего человеколюбия этот мэр предлагает мне угробить свой единственный дом и способ заработка? Лучше бы меньше себе в карман клал — и больше бы выделял на оборону скалы.

Наш дирижабль ждал нас с забитыми пустыми корзинами трюмом. На этот раз мне предстояло выискивать гнёзда аратруи и собирать яйца. Не знаю, как отнесутся к этому сами птицы, а вот я относился резко положительно — почти никакого риска, спокойная размеренная работа… К тому же, и все способы добычи были известны и давно описаны. И даже в подробностях…

В общем, мы подлетали к какой-нибудь достаточно большой роще, зависали над верхушками деревьев — а потом я спускался вниз на тросе с корзиной и принимался заполнять её яйцами. На одном дереве гнёзд могло быть как два-три, так вообще и ни одного. Затем можно было переместиться на следующее дерево. Часто это удавалось провернуть, вообще не передвигая дирижабль. Когда корзина заполнялась, я дёргал трос — и Рубари поднимал её в гондолу, после чего снова отправлял вниз на тросе пустую корзину.

Чтобы за трос было удобнее держаться, я сделал на его конце петлю — в которую, как в стремя, и ставил ногу. Одной рукой держался за натянутый под своим весом трос, другой — придерживал саму корзину. Рубари в нужный момент активировал пару винтов, которые смещали «Шарка» в сторону. Когда яйца в роще заканчивались — мы сразу перемещались к следующей. И пусть кто-то скажет, что это варварское обворовывание птиц — и вообще, что все яйца забирать нельзя… Однако мне было в тот момент наплевать на защиту природы. Не вымирает она тут…

Основное неудобство доставляли только беснующиеся внизу чудовища. Если я оказывался рядом с крупной зверюгой, та даже днём почти никогда не отказывала себе в удовольствии попробовать свалить дерево. Так что пока я собирал яйца, выбранное мной дерево обычно тряслось и нещадно раскачивалось. Однако при наличии страховки это было не так уж и страшно. К концу первого дня мы, не особо напрягаясь, собрали четыре десятка яиц, которые я сразу и доставил на склад мэрии.

На второй день стало куда сложнее. Разведанные вокруг города места обитания аратруи заканчивались, и пришлось начинать поиски самостоятельно. Если мы видели, что над скоплением деревьев летают эти птицы — мы сразу поворачивали туда и проверяли, нет ли их гнёзд. В итоге за второй день яиц удалось собрать только три десятка. Я уж было решил, что придётся истратить ещё пару дней, но тут нам повезло наткнуться на густой лес вдоль реки, где нужных яиц было просто видимо-невидимо… Странно было только, что лес был практически рядом со скалой — но почему-то не был отмечен в выданной нам схеме.

Погода на третий день испортилась, и всё небо затянули пасмурные тучи — что сразу вызвало резкую активизацию чудовищ поверхности. Приходилось постоянно следить, чтобы к нам по воздуху не подобрались голодные птицы-переростки. Причём вверх и в стороны постоянно поглядывал и я, и Рубари — потому, наверно, мы и пропустили главную опасность…

Вынимая очередное яйцо из гнезда — и попутно отмахиваясь от впавших в истерику птичек-родителей, я краем глаза заметил какое-то движение внизу, в густых зарослях. Причём не просто заметил, но и обратил пристальное внимание. Движения там, в принципе, и так хватало. Вот только на сей раз все чудовища куда-то резко из-под дерева брызнули — ну а такое поведение на поверхности не предвещало ничего хорошего… Я положил яйцо в корзину, поставил ногу в петлю и уставился в заросли, пытаясь понять, что вообще внизу происходит.

Вот мелькнуло в отдалении что-то желтоватое, вот дерево как-то странно пошатнулось. Всё по отдельности никаких подозрений не вызвало, но если взять и сложить всё вместе… То ко мне стремительно приближался кто-то очень быстрый — и весьма немалых размеров.

— Рубари!!! — закричал я.

— Что?

— Улетай! — потребовал я, но механик непонимающе уставился на меня. Видимо, не услышал или всё-таки недопонял.

…И тут внизу промелькнуло что-то огромное, длинное и бежевого окраса, а моё дерево резко содрогнулось и с треском начало крениться.

— Вот д-рьмо! — механик скрылся внутри гондолы, а я покрепче схватился за трос, пытаясь удержаться на нём вместе с корзиной.

Дерево затрещало снова — и ожидаемо начало падать. Я попытался оттолкнуться и удержаться на канате, но в этот самый момент дерево неожиданно скакнуло вверх, резко подбрасывая меня в воздух. Трос выскользнул из рук и изогнулся как змея, а я выпустил корзину и заполошно замахал руками, пытаясь поймать свою страховку. Но не смог и полетел вниз — на землю.

— Нет-нет-нет! — закричал я. И да, причины у меня на это были весьма веские.

Само падение продолжалось меньше секунды, а струхнуть я успел вполне серьёзно… Потому что падающее дерево открыло моему взгляду тот участок поверхности, с которого на меня смотрели умные, хитрые и очень злые жёлтые глаза с угольно-чёрными зрачками. Глаза располагались, как им в принципе и полагается, на морде — которая была просто неприлично большого размера… А когда эта морда поняла, что я падаю прямо на неё, то зажмурила буркалы — и раскрыла таких размеров хлеборезку, что я мог бы в неё войти пешком, не пригибаясь…

В этот момент моё падение прекратилось по банальнейшей причине — петля, в которую была продета ступня, каким-то образом оказалась у меня на голени и плотно затянулась. А я повис вниз головой, чуть покачиваясь и глядя прямо в раскрытую пасть чудовища с поверхности.

— Лечение кариеса тебе встанет дорого… — пробормотал я, разглядывая жёлтые клыки, которые поджидали меня в большой и вонючей пасти.

Я всё ещё не мог прийти в себя — если честно, меня отчаянно колотило от адреналина и страха. А чудовище, наконец, осознало, что падающее тело уже давно должно было приземлиться к нему в рот — а посему закрыло пасть, приоткрыло глаза и с укоризной уставилось на меня. Определив причину, по которой я до сих пор ещё не занялся лечением его кариеса, зверюга вжала свой безразмерный зад в лесную землю и начала им поводить из стороны в сторону. Кто не видел, как коты готовятся к прыжку, тот моих плохих предчувствий не поймёт, а кто видел — тот и сам сможет представить, как это выглядело… Вот я, например, игры домашних котов видел, а потому быстро понял, что произойдёт дальше — и даже успел испугаться повторно. Всё что я мог — так это сунуть руку в карман, нащупать там кастет (хорошо, что не выпал!) и нацелить его на очень страшную морду.

В этот момент, к счастью, застрекотали винты дирижабля, а меня, наконец, потянуло вверх и в сторону, унося всё дальше от жуткой зверюги. И я уже почти было поверил в своё спасение, когда она, наконец, прыгнула. В общем… Это точно был кот, потому что так умеют только они — прямо с места и куда выше собственного роста. Гибкое бежевое тело пронеслось сквозь кроны ближайших деревьев и в целом облаке листьев и мелких веток взвилось выше — всё ближе и ближе ко мне. Пасть снова распахнулась, и на меня буквально обрушилась страшная вонь из неё…

— Плохой кот! Фу!.. Отстань!..

Я даже не заметил, как принялся отчаянно палить, хотя вообще-то никакого толку от моей стрельбы не было… Во всяком случае, ни один из зарядов кастета не наносил достаточно урона, чтобы сбить прыжок и предотвратить неизбежное. Это самое неизбежное за меня предотвратила спасительная гравитация… Вонючая пасть находилась всего в полутора метрах от меня, когда её приближение окончательно и бесповоротно остановилось. А потом огромная туша снова понеслась к земле — с крайне разочарованным и полным искренней досады выражением морды. От приземления чудовищного «котика» окрестный лес содрогнулся, а с крон деревьев поднялись, как мне показалось, даже ещё не умевшие летать птенцы.

Я выжил… И даже понял, почему этот изобилующий добычей лес не стали отмечать на схеме. А нужное количество яиц мы с Рубари всё-таки успели собрать до конца дня — правда, в небольших рощах, где уж точно не будет скрываться настолько крупная зверюга.