Глава 46

Вечером мы решили отпраздновать наше открытие. Может, само открытие и было так себе, зато это был шаг вперёд, вслед за которым можно было сделать второй. Я очень хотел добраться до акрополя и понять, как отключить защиту. Вот не верю я, что те, кто защиту включал, сами же и померли от ударов орудий… Конечно, был ещё вариант, что бедные акрополи и бастионы безответно пытались добиться каких-нибудь кодов доступа от гостей города, но, глядя на автоматоны — я сильно в этом сомневался.

Если же добраться до акрополя и отключить защиту было нельзя, то нам стоило идти до лицея… в смысле, ликея — и искать сокровенные знания там. Во всяком случае, это было единственное учебное заведение, которое находилось во внешнем круге. Впрочем, в тот вечер мы не обсуждали все эти насущные вопросы — мы просто достали бутылку молосы и бутылку вина и праздновали. И только грустный Таби сидел в рубке, потому что ему официально пить нельзя было ещё год.

— Фант! Ты всё-таки очень необычный человек! — сказала Араэле. — Никто и никогда ещё не пытался так глубоко разобраться в местной системе защиты. Даже выходцы из твоих яслей! За тебя! Пусть эта маленькая победа у тебя будет не последней!..

— …Да! — веско согласился с тостом Рубари.

А я был просто счастлив, потому что, наконец, решил задачку, не дававшую мне покоя. Когда у тебя маленький круг общения — а у меня он именно такой был почти всю прошлую жизнь и с годами становился лишь меньше — сразу начинаешь ценить и те необычные победы, когда соревноваться приходится с самим собой. Я почти забыл это ощущение хорошо распутанной головоломки — и очень боялся его завтра потерять, потому что мог чего-то не учесть…

— Там огни! — закричал прибежавший из рубки Таби. — Какие-то дирижабли!

Вечер перестал быть томным. Мы все, конечно же, кинулись смотреть, кого там принесло. Я выскочил на палубу с биноклем и с сожалением разглядел в отсветах фонарей золочёную эмблему в виде шлема, с которой летал дом Бонги. Не надо было быть крутым провидцем, чтобы предсказать, что на дирижаблях и сам Бонги имеется. И главное — этих дирижаблей было целых три штуки. Не зажигая свет, мы завели винты и начали уходить прочь, огибая город по кругу: было ясно, что новоприбывшие корабли с исследователями собирались занять место посадки.

Радость нашей победы, конечно, их несвоевременное прибытие омрачить не могло. Но осадочек был неприятный… Если Бонги засядет тут надолго, все наши планы пойдут псу под хвост. Мы и так уже провозились пять дней… Вряд ли стоит рассчитывать, что отец Араэле слишком надолго задержится с проверкой. Скорее, стоило принять тот факт, что пятая часть отмеренного нам времени прошла.

Ночью спалось мне плохо, и это несмотря на усталость и недосып предыдущих дней… Я сначала долго ворочался, пытаясь уснуть, а потом ещё раз пять за ночь просыпался. В результате с первыми лучами солнца, когда стало понятно, что спать я больше не могу, я наварил себе кофе и пошёл на палубу, где дежурил один из братьев. Как оказалось, дежурил в то утро Дик.

— Доброе утро, кэп! — бодро поприветствовал он меня.

— Доброе… Заметили нас? — спросил я, кивнув на видневшиеся в сумрачном небе три тёмных пятна.

— Похоже, да. Ещё минут двадцать назад, — доложил Дик. — Там кричали, фонарями махали…

— Пока не шевелились? — уточнил я.

— Нет, с места не сдвинулись!

— Молодец! Иди отдыхай! Я постою… — отправил я спать Дика, а сам встал у окна и стал наблюдать.

Солнце неторопливо выскользнуло из-за горизонта и принялось взбираться по небу всё выше и выше. Вот только здесь, в пяти сотнях метров над землёй, уже хорошо ощущалось, что это не солнце ползёт по небу, а сама планета вращается, подставляя под прожарку свои округлые бока.

Первые робкие лучи осветили враждебные дирижабли, занявшие наше место, и я зло выругался сквозь зубы… Случилось именно то, чего я боялся и всеми силами старался избежать, не стреляя по дирижаблям Бонги. И это всё равно не помогло, потому что он-таки притащил с собой вооружённое судно. Оно не было большим, и из всего вооружения на нём были лишь два небольших орудия — на корме и на носу. Однако это были именно что орудия. Без нормальной защиты, которую ставили на боевые эфирные суда, нам с нашей старенькой пушкой могло от них неслабо достаться…

Если бы этого дирижабля не было, я бы мог попробовать вытеснить конкурентов с поляны, но теперь расклад сил изменился. Придётся висеть и ждать, когда этим товарищам надоест сливать людей в Городе Молний, и они полетят собирать новые партии по точкам возрождения…

Чем выше поднималось солнце, тем больше суеты наблюдалось у конкурентов. В какой-то момент на палубу выбрался и сам Бонги с биноклем. Он посмотрел в нашу сторону, навёлся на меня, а потом повернулся, приспустил штаны и показал нам голую задницу. Вот это воспитание у драгоценных отпрысков домов!.. Я никак не реагировал, пока он снова не уставился на меня, а потом ткнул в него пальцем и показал ему «лыжника» — чтобы знал, что теперь за свою задницу стоит переживать. Бонги ожидаемо расстроился, что демонстрация его голых ягодиц не нанесла никакого урона моей чувствительной натуре. Он выставил руку в мою сторону и оттопырил средний палец — эти подробности я рассмотрел в бинокль. Когда же он сам взялся за оптический прибор, я снова показал на него и взаимно выставил средний палец. Но не прямо вверх, а вертикально вниз. Ещё и потряс легонько, чтобы было понятно, что это не какой-то там слоник с хоботом, а просто Бонги — импотент. Бонги, видимо, очень распереживался и ушёл, наорав по пути на матросов, которые копошились на палубе.

Ко мне присоединилась Араэле. Поджав губы, она посмотрела на приготовления конкурентов и тяжело вздохнула.

— Если бы я могла запросить военный дирижабль…

— А почему не можешь? Нет, или тебе не дадут? — поинтересовался я.

— Фант, я всё-таки старшая дочь главы дома Филанг… — она невесело засмеялась. — Если бы такое случилось, когда отец только доверил мне скалу, то здесь через несколько дней был бы весь наш флот. А теперь стоит лишь ожидать прибытия отца и его приближённых с проверкой…

— Вы с ним крупно поссорились? — уточнил я, глядя, как два дирижабля Бонги пошли на посадку.

— Ну… Нет… Просто он на меня сердится. Я, конечно, помогла ему с артефактом… Вот только вместе с ним я должна была отправить и финансовую отчётность Меланги за прошлый год, но не сделала этого… Он точно на меня сердится…

— Так, может, он и папиры не станет вносить в эти самые реестры? — сразу нахмурившись, предположил я.

— А если не внесёт? — с вызовом спросила девушка. — Возьмёшь и отступишь?

— Нет. Хотя расстроюсь я очень сильно… — покачал я головой. — С другой стороны, папиры ведь у нас самые настоящие. Вряд ли все кому не лень проверяют реестр Большой Скалы…

— Нет, конечно, лишний раз не проверяют… — согласилась Араэле. — Но я думаю, что папиры отец всё-таки внесёт в реестр. Его об этом Манагор попросил, а не я. Папа нашего Мана любит и ценит. Он не станет ему отказывать…

— Слушай, а Пали отцу на тебя не настучит? — обеспокоился я.

— Нет! — Араэле рассмеялась над моей паранойей, как над хорошей шуткой. — Во-первых, Пали очень скрытный и просто так не болтает. Во-вторых, он очень хорошо ко мне относится. Он вообще-то мне вместо няньки был с семи лет…

Семь лет по-местному — это почти двенадцать на Земле. Вообще мне казалось, что нянька-дядька для девочки в таком возрасте совсем не нужен — нужна нянька-тётька, потому что больше полезного насоветует. Однако, глядя на решительность и некоторую отмороженность своей нанимательницы, я понимал, что, возможно, в её случае родителям пришлось делать нелёгкий выбор.

— Ну тогда тем более нечего опасаться! — сказал я, ободряюще улыбнувшись девушке. — Папиры у нас с Рубари будут, и до ликея мы в итоге доберёмся. Не будет же Бонги тут вечно сидеть!..

— Он наверняка знает, что отец на меня в последнее время зол, — не согласилась с моими доводами Араэле. — Этот мстительный гад может здесь и специально один дирижабль оставить. Вон тот, с пушками… Интересно, где он сейчас остановился… И где огневую поддержку себе достал?

— Тебе лучше знать, — заметил я. — Я тут вообще человек новый…

За дирижаблями Бонги мы теперь следили посменно. А вот на попытку прорыва вышли посмотреть все — интересно было понаблюдать, чем дело кончится. Надо отдать должное Бонги: на этот раз прорыв он устроил по всем неписаным правилам. Более того, его подручные двигались по городу тремя группами. Как только орудия начинали бить по одной из них, сразу же выскакивала вторая, отвлекая внимание на себя. Не сказать, чтоб это очень уж сильно помогло, но четверть окружности Бонги всё-таки преодолел…

Цель у него была, похоже, та же, что и у нас — ликей. И к этой цели он шёл с упёртостью лишившегося тормозов бульдозера. Новый дирижабль в его команде палил из двух орудий по бастионам, которые пытались стрелять по археологам. Со стороны города тоже прилетали выстрелы. Что и говорить — почти военную операцию проворачивал, гад… И даже добился определённых успехов, разрушив одно из орудий. И это, если честно, вызывало тревогу. С таким подходом у него и впрямь были все шансы добраться до заветного приза…

— Слишком дорого ему станет все орудия бить! — успокоила меня Араэле. — Пневмы на такую войну он сейчас расходует просто невероятно много. Как бы ценность приза не оказалась слишком маленькой…

Впрочем, на первый раз Бонги всё-таки пришлось отступить. Неудача — и это было видно — ввергла его в ярость, которую он не стеснялся срывать на подчинённых. Однако в общем и целом потери его отряда оказались не слишком велики — всего пять человек. Вторая попытка, предпринятая после обеда, закончилась так же, как и первая — позорным отступлением.

Всё повторилось и на следующий день. Бонги со своими подручными упрямо искал слабые места в обороне, пока дирижабль с орудиями расстреливал бастионы. Однако всё было тщетно. Да ещё и сломанное в предыдущий день орудие автоматоны успели восстановить. Да!.. Представьте себе — автоматоны тут без дела не сидели. Они ещё, как выяснилось, и обслуживание оборонительных сооружений проводили.

Я даже начал понимать, как так случилось, что один бастион вылетел: сломалось не орудие — сломалось нечто такое, что не могли восстановить автоматоны. Какая-то цепочка, важная и невосстановимая, пока рядом нет умелых человеческих рук.

— Послушайте, а разве никто ещё не пытался расстреливать орудия города с дирижаблей? Вроде бы дальнобойность орудий, которые ставятся на дирижабли, больше, чем у орудий бастиона? — поинтересовался я у Араэле и Кесана.

— Конечно, пытались, Фант!.. — ответила девушка, опередив жреца. — Но в каждом акрополе спрятано такое орудие, что стреляет до горизонта и с гарантией выводит из строя наши эфирные суда. Поэтому никто не смог войти в акрополь или в бастион — даже отключенный. Пытаешься взломать дверь, а на соседнем бастионе появляется орудие и начинает бить по стене снарядами, которые стену не ломают, а вот тебе будет очень плохо.

— Почему же Бонги ещё не ответили? — задумчиво проговорил я, начиная думать вслух.

— Никто не знает, когда город в итоге решит, что совершён налёт с воздуха… — Араэле пожала плечами.

Но всё было совсем не так просто. Убедившись, что в основе работы техники стоит понятная мне механика, и непонятно мне лишь, как работает устройство, отвечающее за принятие решений — я не мог признать объяснения в духе «так есть и так будет». Мне требовалось понимание, почему всё именно так, а не иначе…

На третий день неудачных попыток Бонги, наконец, обратил на нас чуть больше внимания. К счастью, бдительности мы не теряли — и когда после обеда в нашу сторону двинулось вооружённое судно, сразу разогрели логос огня и легко от него ушли. Злокозненный преследователь гонял нас весь остаток дня, в то время как Бонги предпринял ещё одну неудачную попытку прорыва. Однако было видно, что и он начинает выдыхаться. Да и людей у него оставалось всё меньше и меньше…

К сожалению, я был вынужден отметить, что его упорство медленно, но верно сдвигало границы пройденного маршрута. Ликей выделялся среди остальных домов внешнего круга своей высотой — в целых пять этажей — а ещё великолепной колоннадой в греческом стиле. И с каждым прорывом Бонги всё ближе и ближе подходил к нашей цели. К моей цели!.. Это была какая-то маниакальная упёртость в достижении заведомо недостижимого результата. Я даже завидовать начал этому наглому борову… Раз за разом расшибать себе лоб об защиту города, продавливая её всё дальше и дальше — это достижение. Серьёзное такое достижение…

На следующее утро нас всё-таки оставили в покое. Хотя было видно, что Бонги мы одним своим присутствием выбешивали до белого каления. Мы были одновременно мозолящим глаза раздражающим фактором и свидетелями его явного позора. К тому же, он ведь не знал про наши результаты, поэтому нет-нет да и закрадывалась, видимо, в его голову шальная мысль: а вдруг у них всё удачнее проходит? Он бы вновь отправил вооружённых охранников нас гонять, но ему просто катастрофически требовалось прикрытие…

Четвёртый день бесплодных попыток начинался почти торжественно. Бонги с остатками своей археологической экспедиции высадился перед стенами — и с крайне решительным видом отправился в город. В то время как его дирижабль с орудиями начал сближение с ближайшим бастионом. Эту тактику я уже видел, но вот теперь она раскрылась в полной мере. Как только люди на земле пошли на прорыв, дирижабль принялся обстреливать все бастионы, в зону действия которых попадали члены отряда Бонги.

Бастионы под вражеским огнём не сдавались. Они продолжали стрелять в людей, изредка огрызаясь по дирижаблю. К несчастью, дальнобойность орудий была невелика, и снаряды не причиняли агрессивному судну никакого урона. В результате, без потерь в людях Бонги умудрился добраться аж до юго-восточного форума… Вооружённый дирижабль всё это время смещался вдоль стены, продолжая отвлекать на себя защиту города. Я уже было забеспокоился, что Бонги всё-таки доберётся до цели, но именно в этот момент на южном акрополе, защищавшем проход за второе кольцо стен, что-то начало происходить. Моя чуйка на неприятности взвыла, как истеричная дамочка при виде сломанного ногтя…

— Рубари! — я решил не обманывать себя и поверить плохим предчувствиям. — Заводимся!

— Что сл-ч-лось? — встревоженно спросил механик.

— По нам сейчас будут стрелять!.. — пояснил я, не в силах оторвать взгляд от огромного устройства, вылезающего из глубоких недр каменной постройки. — Кесан, ты сможешь прикрыть дирижабль своими щитами?

— На пару секунд и всего один раз, — признался жрец. — Пневмы на большее не хватит…

Я молча достал свой накопитель и, не колеблясь ни секунды, протянул ему. Со словами, чтобы сливал в случае необходимости все девять сотен единиц…

На дирижабле Бонги тоже заметили, что сейчас всем будет очень больно — и начали набирать высоту в надежде уйти от выстрелов и спрятаться в облаках. Однако даже двигайся они в два раза быстрее — всё равно бы не успели… Древние строители, похоже, догадывались о концепции воздухоплавания — и даже предполагали, что скорости могут в воздухе быть очень большими. Так что инструмент наказания, расчехлённый охранной системой, был быстр, меток и, похоже, ещё и страшен в своей сложности. Ведь из четырёх дирижаблей, что присутствовали поблизости, он навёлся в первую очередь на тот, который доставлял обороне больше всего проблем.

Оружие напоминало собой огромный шар с выступающим из него конусом пирамиды. Обычно такие любят в детских книгах рисовать на Земле: земной шар, а на нём очень большие достопримечательности — Эйфелева башня, храм Василия Блаженного, Колизей и, конечно, пирамиды. Вот только тут пирамида была одна… Она раскрыла свои грани, выпуская в мир яркое сияние пневмы — а потом запустила в сторону агрессора льдину необычного сиреневого цвета.

Сверкая в лучах солнца и оставляя за собой шлейф из мелких брызг и пара, льдина мелькнула у нас перед глазами и врезалась в гондолу уходящего эфирного судна. Казалось, что я слышал страшный треск от столкновения даже в рубке нашего «Шарка»… Хотя вообще такого быть не могло, потому что наши конкуренты поднялись уже метров на пятьсот в небо.

Я их глупую ошибку повторять не собирался… Ещё со своих яслей я помнил — если сваливаешь от системы ПВО, то жмись к поверхности, используя складки местности как естественные укрытия. Не знаю, был ли у Города Молний какой-нибудь радар, но проверять очень не хотелось. По уходящим врагам система ПВО успела выдать ещё несколько залпов, прежде чем переключилась на нас.

Первый снаряд испарился раньше, чем добрался до «Шарка» — стоявший на палубе Кесан выставил перед ним какой-то щит…

Ещё один снаряд пролетел мимо, когда я, уловив момент выстрела, увёл дирижабль в сторону. Однако хитрая система каким-то образом оценила степень защиты и подло сменила тактику. Теперь нас осыпали мелкими, но весьма острыми льдинками… Причём постоянно — будто по нам из пулемёта садили. Щит Кесана отразить все льдинки не мог, да и заготовок у жреца на такой обстрел, похоже, не было. И как бы я не уводил дирижабль из-под очередей, но часть выстрелов всё равно цепляла наш корпус и аэростат.

Спас нас холм и глубокий овраг за ним, где «Шарку» удалось спрятаться и зависнуть. Сюда древняя ПВО не добивала, и можно было, наконец, выдохнуть и подумать, как именно уносить ноги.

— Две д-ры, с-ф-ним! — сообщил мне Рубари плохие новости.

— Мы сейчас шлёпнемся! Я не хочу умирать! — оценил серьёзность новостей Таби.

Вслед за ним загалдели и другие братья. Все их стенания сводились к тому, что они слишком молоды, а пневмы у них нет.

— А ну-ка тихо! — прикрикнула на них Араэле. — Что теперь делаем? Фант, Рубари?

— Летим на Мелангу. И уже на месте чинимся, — ответил я. — Всё равно пока защита не успокоится, мы не сможем ничего сделать. Повреждения неприятные, хоть и небольшие. Ночью загоним дирижабль в ангар, утром отремонтируемся — и назад. Рубари, готов?

— Да! — ответил механик.

Я развернулся так, чтобы холм всё ещё прикрывал нас от страшного орудия Города Молний, и направил дирижабль над рекой, которая, несмотря на все изгибы, вела прочь отсюда. И только когда мы удалились на достаточно безопасное расстояние, я начал подъём. Город за спиной был подозрительно тих. Я догадывался, что Бонги, потеряв прикрытие корабельных орудий, просто не смог выбраться из-за стен. А ещё я мечтал вернуться, дойти до ликея, а заодно и полюбоваться на его труп. И то, что в этот момент Бонги с новым телом уже будет готовиться к возвращению — меня не особо расстраивало…