Глава 40

Как и ожидалось, власти Треангина попросили нас отчалить сразу, едва лишь дирижабль вернулся на причальную мачту. На сборы нам отвели два часа, за которые мы успели бы разве что погрузить свои припасы в трюм. К счастью, благодаря Араэле, мы успели и загодя купить припасы, и нанять грузчиков. Через час и пятьдесят пять минут наш «Шарк» отчалил от мачты негостеприимного порта и взял курс на Мелангу.

Как и обещали судостроители Треангина, дирижабль вёл себя послушно и развивал весьма неплохую скорость. Ну а на пристройку, «внезапно» появившуюся на корме, никто не обратил внимания. Тем паче что у нас там уже имелся гальюн, выступающий за пределы корпуса — так что ничего необычного в подобной модернизации не заметили. О том, что внутри теперь скрывается пушка, узнал только «наблюдатель крепости». Однако, по совершенно случайному совпадению, был этим самым наблюдателем родной племянник начальника верфи — и родственные чувства (подкреплённые небольшим вознаграждением) всё-таки победили в нём ответственность перед домом.

Как мне объяснила Араэле, наблюдатели использовали довольно простые устройства, которые обнаруживали сложные последовательности логосов на небольшом расстоянии. А любое оружие — это почти всегда сложная последовательность. И если такая последовательность обнаруживается в дирижабле «не на своём месте», то, скорее всего, он вооружён. Устройство называлось «пневмовидец» — и для чего только в Эфире не использовалось… И для поисков в археологии, и для обнаружения вооружённых дирижаблей — и просто для обнаружения дирижаблей… Подобный прибор, кстати, Араэле собиралась взять собой в Город Молний.

Однако куда важнее пушки (хотя и её наличие меня отчаянно радовало) всё-таки было повышение скорости и манёвренности корабля. И знаете, почему? Потому что надёжно скрывало тот факт, что эти два параметра у нас и так возросли. Пусть и незначительно, но разница была сразу ощутима. И виной тому был «отчаянный капитан эфирного судна», даривший мне увеличение на 1 % этих двух параметров, а также снижение на 0,5 % воздействия ветра на тот дирижабль, который находился под моим управлением. Причём это было на нулевом уровне, а я поднял свойство сразу на два, потратив на первый уровень 200 единиц пневмы, а на второй — 1000 единиц. В результате, скорость и манёвренность выросли уже на 3 %, а воздействие ветра снизилось на 1,5 %.

Следующее улучшение свойства стоило бы мне в пять раз больше — но вообще оно того стоило. Каждой потраченной единички пневмы. Причём это было непередаваемое ощущение — чувствовать, как корабль буквально ловит ветер, преобразуя его в дополнительную скорость и тягу во время манёвров. Я до конца не верил, что свойства семечка пневмы могут быть настолько ценными, что их прокачивают в первую очередь, а вот теперь вспоминал слова Нанны и соглашался с ней. Как только я смогу накапливать в семечке больше пяти тысяч единиц, я немедленно вобью их в это свойство… Да, пока что бонусы от него очень малы, но с каждым новым уровнем они будут приносить нам всё больше и больше.

И в то же время я буквально всеми фибрами чувствовал, что не стоит светить такими необычными свойствами перед окружающими. Простая логика подсказывала, что если я, дабы получить «отчаянного капитана эфирного судна», сначала должен был вывести это судно из-под огня орудий в зубы чудовищам, а потом сбежать от них и жёстко посадить дирижабль на скалу, то и ценность таких свойств очень велика. Будь я на месте глав домов, так специально отслеживал бы всех, кто получил такие «плюшки» — с целью либо на службу привлечь, либо привязать покрепче, либо просто прибить, чтобы к другим домам не ушёл. Во всяком случае, поведение тех самых домов подсказывало моему чутью, что именно так они бы и поступили…

Весь путь до скалы Араэле пролетел бы быстро и незаметно, если бы нам, в принципе, было чем заняться. В первый день меня ещё развлекали новости в газете, где вовсю смаковали бунт в Саливари — бессмысленный и беспощадный. Упоминалась в статьях и попытка кражи артефакта из хранилища, но газетчики писали, что, мол, артефакт на месте, а преступникам не удалось осуществить задуманное. Но пусть на атаковавших Треангин дирижаблях и не было опознавательных знаков, зато в доме Лан-ван не сомневались, что нападавшие были членами пострадавшего дома. Что заставило их в нарушение всех мыслимых законов напасть на скалу — пока оставалось неясным. Неужто это Идолище и впрямь такое ценное?..

Когда газета закончилась, будучи зачитана почти до дыр, оставалось лишь терпеть скуку вплоть до самого прибытия в пункт назначения. Вообще Меланга и вправду была уютным и мирным городком. Все самые важные постройки в ней располагались вокруг торговой площади. Одной из особенностей скалы была радиально-кольцевая застройка, напоминавшая исполинскую паутину. Большая часть городов здесь, может, и не по линейке строилась, но их планировка всё равно больше напоминала прямоугольник. И нет — я, конечно, ни разу не архитектор, чтобы точно помнить все термины, но пока мы подлетали к городу, у меня было время напрячь свою память.

— Развернись к ним дверью! — попросила Араэле, когда мы приблизились.

Я развернул дирижабль нужной стороной, а девушка высунулась из трюма и что-то показала начальнику порта, который вышел поглядеть, кого там эфирные ветра принесли. Увидев её, начальник порта всплеснул руками, буквально слетел с причальной мачты и нагнал туда с десяток работников. Вот неясно только зачем — нам ещё нечего было сгружать.

— Гратомо Нури! — поздоровалась с начальником порта Араэле.

— Приветствую… — торжественно начал высокий чин, но, заметив, что девушка подала ему какой-то знак, сразу запнулся. — Приветствую многоуважаемую грани Араэле на нашей скале.

— Гра Нури, прошу вас, разместите наших гостей в портовой гостинице, — девушка указала на меня и Рубари.

— Как мне обращаться к гратомо? — спросил Нури.

— Это Фант и Рубари, — представила нас девушка. — И при заселении, пожалуйста, не запрашивайте документы… Внесём потом, задним числом.

Если до этого начальник порта смотрел на меня и Рубари как на пустое место рядом с «хозяйкой», то теперь в его взгляде одновременно читались настороженность, удивление и раздражение. Впрочем, последнее было ещё вполне терпимо: обычно на людей без документов тут смотрели гораздо хуже — со смесью презрения и ненависти. И только большое количество единичек могло помочь исправить положение…

Араэле, как ни в чём не бывало, развернулась к нам и заявила:

— Я сейчас в арх. Буду договариваться обо всех наших вопросах. Вы пока что заселяйтесь и просто ждите.

— Просто ждать — это лишь зазря терять время! — негромко заметил я, хотя начальник порта всё равно услышал и подарил мне очередной раздражённый взгляд. — Я бы слетал пока к месту и осмотрелся бы там…

— Я пришлю человека, который покажет дорогу, — кивнула девушка. — Кстати, он будет работать с нами, так что сразу и познакомитесь. Когда отправляетесь?

— Через пару дней. Если, конечно, выдержим столько сидеть без дела, — ответил я.

— Если получится, присоединюсь к вам в этом вылете, — пообещала девушка. — Но пара дней — слишком мало, так что особо не рассчитывайте…

Нури не стал нас провожать сам, отправившись вместе с Араэле в арх, и в итоге нам достался в провожатые улыбчивый паренёк, на которого попросту спихнули не самых приятных гостей. Он быстро уладил все вопросы с девушкой за стойкой гостиницы, получил ключи и передал нам с Рубари.

— Вам на третий этаж, — сказал он.

— Только прошу вас — не шумите! — попросила девушка из-за стойки. — Первую комнату на третьем этаже снимает один весьма уважаемый человек. Он появляется на пару дней раз в две недели. И всегда настоятельно просит не беспокоить его на отдыхе.

Я заверил девушку, что мы люди не шумные и сами через пару дней исчезнем на недельку, что её полностью устроило. На прощание она нам даже улыбнулась, впрочем, через секунду снова вернувшись к своим делам. Комната была роскошна. Едва переступив порог, я сразу вспомнил свою первую комнатушку в гостинице Экори. В те дни она показалась мне верхом удобства. И лишь сейчас я начал понимать, что местные умеют жить не только со вкусом, но и с невероятным комфортом…

На полу был самый настоящий паркет, натёртый до матового блеска чем-то вроде земной мастики. Стены были покрыты дорогими бумажными обоями, а окна занавешены тяжёлыми шторами. Состоял номер из четырёх комнат — большой гостиной с камином, диванами и обеденным столом, двух небольших спален с мягкими кроватями и одного кабинета. Да-да!.. Кабинета!.. Я даже глазам своим не поверил сначала. Я ведь привык, что обычный номер на Земле — это комната, где можно банально поспать и отдохнуть. И даже люксы с парой-тройкой комнат были приспособлены именно что для отдыха. А о том, что номер может быть полноценным жильём, мы как-то уже успели забыть.

— Шик! Ж-р-ют б-г-т-и! — буркнул Рубари, оглядываясь.

— Рубари, нас тоже сейчас можно причислить к богатеям, — усмехнулся я, плюхаясь на диван. — Нас же заселили в этот номер!..

— То др-г-е! — возразил Рубари, но вообще это было его единственным аргументом.

Механик просто ещё не понял, что связи иногда бывают дороже пневмы… Ведь связи позволяют пневму экономить, пневму получать и вообще обходиться без неё — прямо как мы сейчас. Даже всё потеряв, на одних лишь связях, можно было снова подняться на недосягаемую для простых смертных высоту. Я вот лично собирался и дальше обзаводиться связями. Главное, чтобы моё невезение не вмешалось — потому что на Земле люди, к сожалению, от меня быстро отворачивались. И только здесь, на Терре, мне стало везти чуточку больше. Впрочем, на одну лишь удачу я уже перестал полагаться…

Я с удовольствием заказал себе баню и помылся с небывалым комфортом. После чего сменил рабочую одежду на чистую и перекусил в уютном гостиничном кафе, а потом отправился на прогулку, целью которой было, одновременно, и посещение местного портного. Если уж я — целый капитан, который, надеюсь, скоро обзаведётся папиром и свидетельством, то и положению этому надо бы соответствовать. А значит, хоть я и могу ходить в такой же одежде, как простые матросы, но сшита она должна быть точно на меня, а не куплена на развалах, где всё чуть-чуть неудобное…

У портного я и моя внутренняя жаба расстались со ста пятнадцатью чешуйками, заказав сразу три комплекта одежды — не только качественной, но и удобной, с кучей карманов и тайников. Я с затаённой грустью прикинул остатки средств в кошельке и на накопителе — и понял, что пора начать выплачивать зарплату Рубари и себе любимому, вспомнив старые договорённости о разделе заработанного. Пока мы всё кидали на корабельный накопитель, но личные средства нам обоим весьма пригодились бы.

А вечером к нам заявился нанятый Араэле сотрудник. Когда я открыл дверь, то перед моими крайне удивлёнными глазами предстал самый натуральный жрец пневмы. И только немного потасканное одеяние намекало, что он отнюдь не в местном храме работает…

— Я от многоуважаемой грани Араэле, — с порога заявил он, на каждой фразе слегка растягивая гласные и тряся седой бородкой. — Мне сказали, что именно тут я найду капитана нашего дирижабля и заместителя грани Араэле.

— Фант, — представился я, посторонившись. — Рубари…

— Фу! Бр-д-жка! — совершенно невежливо возмутился Рубари, скорчив презрительную мину.

— Да, я состою в Ордене Бродяжничающих! — ничуть не смутился пожилой жрец. — Моё имя — Кесан! А вы, Фант, как я понимаю — заместитель грани Араэле в намечающейся экспедиции?

— Ну, можно и так сказать… — согласился я с ним.

Мы вообще заранее не обсуждали с девушкой раздачу должностей. Однако раз она представила меня заместителем, то побуду им — тоже неплохой пункт будущего резюме… Я прямо-таки вообразил, как прихожу на собеседование где-нибудь на Земле и начинаю рассказывать. Строил дирижабль, чтобы выжить, гонял контрабанду, потому что деваться было некуда, был заместителем археологической экспедиции, целью которой было раскопать побольше логосов и популяризовать точные науки…

Как наяву я увидел, что сижу в просторном светлом кабинете, перед столом какого-то начальника с аккуратной острой бородкой и в очках в дорогой оправе. А тот сидит, кивает своей умной головой в белой шапочке, поправляет руками белый халат и поглядывает на своих помощников, стоящих за моей спиной. Двух здоровых детин в таких же белых халатах… Тьфу ты, пропасть! Привидится же такое…

— Г-ни т-го т-па! — посоветовал Рубари.

— Ну зачем вы так предвзято?! — расстроился Кесан. — Конечно, репутация нашего ордена была немало подпорчена сомнительными личностями, вступавшими к нам с сомнительными целями, но я верный приверженец всех строгих правил Бродяжничающих… Э… Вы их всё равно не знаете.

— Зн-ю! — возмутился механик.

— Если вы про те, шутливые, которые все знают — то это не они! — возмутился жрец.

— То те, к-т-р-е я зн-ю! Др-гих не зн-ю! — Рубари пожал плечами.

— Так или иначе, Кесана наняла Араэле, — строго заметил я, прервав начинающийся спор. — И не нам её выбор обсуждать!..

Не знаю уж, за что жители скал так не любили орден Бродяжничающих, но Кесан оказался весьма вежливым, исполнительным и, главное, полезным работником. Начать с того, что он был пневматиком — пусть и слабеньким. Он легко создавал щиты от логосов самых разных стихий, умел сам стрелять логосами — и вообще очень много знал и не стеснялся делиться этими знаниями.

— Город Молний — одно из множества мест, где строилась вторая терранская цивилизация, — объяснил он, когда я спросил его о месте будущей экспедиции. — Его отстроили выходцы с двадцать третьих и шестых яслей. Они называли город Кидонией.

— Выходцы с шестых яслей? — уточнил я.

— Да, есть не только двадцать третьи, но ещё и шестые. И седьмые есть, и все остальные… — подтвердил Кесан. — Шестые ясли первыми начали давать множество переселенцев, но до прихода людей с двадцать третьих яслей им не удавалось выжить на поверхности. Хотя отдельные их поселения, судя по некоторым документам, могли держаться на протяжении десятков лет, отбивая нападения чудовищ.

— Понятно, не знал… — сказал я, пытаясь уместить новую информацию в голове.

— Так вот, Город Молний был крепостью. И крепость эта была, наверно, самой неприступной во времена расцвета второй терранской цивилизации, — продолжил свой рассказ Кесан. — Никто доподлинно не знает, почему этот город не стал одним из последних пристанищ людей на поверхности. Пожалуй, даже ответ на этот вопрос станет одним из величайших открытый современности. Однако, так или иначе, город стоит до сих пор, и большая часть его оборонительных машин всё ещё действует. Все попытки пробраться внутрь провалились, и я, если честно, не знаю, на что рассчитывает многоуважаемая грани Араэле… Но готов поучаствовать!..

Кесана мы устроили спать в кабинете — на кушетке. Человек он был неприхотливый, но чистоплотный — чем выгодно отличался от большинства «бродяжек» и «вонючек», как Рубари называл членов этого ордена. Естественно, мне было интересно узнать, что это за орден и какие у него цели, но я не стал спрашивать, чтобы не нарваться на длинную лекцию от Кесана. Утром я поинтересовался у него, сколько лететь до Города Молний — и что нам для этого может понадобиться.

— Лететь туда день. К вечеру доберёмся, — успокоил меня пневматик. — А вот что понадобится… Я так понимаю, что вы просто хотите, так сказать, осмотреться?

— Всё верно, хочу осмотреться… — согласился я. — Но это включает в себя, в том числе, и осмотр на поверхности. Возможно, и осмотр места входа…

— Если вы не собираетесь лезть под огонь орудий, то вам понадобится лишь запас пневмы и еды. Одной пневмой, знаете ли, без должных умений сыт не будешь… — старик добродушно усмехнулся.

— А если есть умения? — уточнил я.

— Тогда можно и без еды, — не смутился Кесан.

Пневматик помог нам достать в городе карты окрестностей скалы, на которых был отображён загадочный город Молний. На большинстве навигационных карт, которые можно было купить, город был обозначен белым пятном, а область над ним не рекомендовалась для полётов. Местные вообще не любили указывать в картах лишнюю, по их мнению, информацию…

Вылетели мы на следующее утро. Я коротал время за штурвалом, развлекаясь полётом над самой поверхностью, Рубари активно суетился в логос-отсеке, как принято было называть машинное отделение у местных — а Кесан коротал время за чтением той самой газеты, которую я давно изучил от корки до корки. Однако скорость у нас была не слишком высокая — мешал встречный ветер. Это из-за него пришлось прижиматься к самой земле. И всё-таки к вечеру мы, наконец, добрались. Хотя город рассмотреть так и не получилось — начинало темнеть. Однако я не слишком расстраивался: времени у нас было предостаточно.

Подняв на ночь дирижабль повыше, я постарался компенсировать ветер работой винтов — чтобы нас не отнесло слишком далеко от цели — и спокойно отправился спать.

Утром же я проснулся от грохота орудий… Когда они стреляли, конечно, не было слышно никаких раскатов и взрывов, но когда их снаряды достигали какой-то цели — вот тут грохота хватало!.. Особенно шумными были логосы земли, бросавшиеся зарядами каменной дроби и создававшие над целью огромные булыжники. Я быстро оделся, натянул маску и очки — и выбрался на верхнюю палубу дирижабля. Раньше я туда не ходил, потому что её фактически не было, и соваться туда без страховки было бы смертельно опасно. Однако теперь на ней имелись и борта, и натянутые страховочные тросы.

За ночь нас почти не снесло, и мы всё ещё болтались почти что над городом, но на безопасной высоте. И вот теперь, при свете солнца, я, наконец, мог рассмотреть то место, куда в принципе соваться не рекомендовалось — однако ведь именно это мы и собирались сделать… Город расстилался под нами во всём своём великолепии. И да, он и вправду был великолепен.

Стены его покоились на исполинских глыбах, которые вообще неясно, как и кто сюда притащил. Сдвинуть их лично мне представлялось категорически невозможным. Если, конечно, не брать в расчёт особо мощные логосы… Чем выше скользил мой взгляд по стене, тем меньше были камни, из которых её сложили. Всего мне были видны три ряда стен — и мощные укрепления вокруг ворот. На всём протяжении стен высились плоские круглые башни с установленными на них орудиями.

Пространство между стенами заполняли многочисленные дома — обветшалые, разваливающиеся, но всё ещё стоявшие и радующие глаз. Хаос внешнего города переходил в упорядоченность среднего, а та, в свою очередь, раскрывалась просторами внутреннего города. И будто призраки давно ушедших строителей, по городу бродили какие-то человекоподобные механизмы, в поведении которых угадывался некий сложный алгоритм…

Однако больше всего моё внимание привлёк северо-восточный участок, где орудия били прямо в пределы городских стен. И только подняв взгляд, я понял, по кому они сейчас стреляют. Ближе к бреши, возникшей из-за отключения одного из бастионов, висел небольшой дирижабль с эмблемой какого-то дома.

— А! Конкурирующая фирма… — вспомнил я цитату знаменитого литературного персонажа.

Эта самая конкурирующая фирма, а точнее её небольшой отряд, пытался пробраться по заброшенным улицам на юг. И только неизвестная защита спасала его пока от полного и безоговорочного уничтожения. Да ещё какая-то невероятная чуйка кого-то из членов отряда, которая каждый раз выводила всех участников из-под огня древнего города… Орудия на бастионах наводились и били так, что гулкие раскаты набатом разносились по окрестностям. И, конечно же, на эти звуки немедленно повылезали окрестные чудовища, однако под обстрелом они даже до стены дойти не смогли.

Ко мне подошли Рубари и Кесан — последний по верхней палубе пробирался осторожно, ёжась под порывами ветра и прикрывая глаза рукой. Старый пневматик долго смотрел на дирижабль конкурентов, а потом тяжело вздохнул и произнёс:

— Не к добру всё это, ой не к добру…

И только я нисколечко не удивился. Ведь только такому «везунчику», как мне, могло в очередной раз настолько крупно «повезти». Но сдаваться я не собирался, а что там с нашими конкурентами делать — разберёмся…