Профессиональная выгода от молчания

Даже когда расплата за действия маловероятна, у людей иногда находятся личные мотивы, чтобы игнорировать плохое поведение. Когда речь идет о корпоративном мошенничестве, они могут получать прямую выгоду от того, что не замечают неэтичного поведения. Как показал Курт Эйхенвальд в фильме «Заговор глупцов», руководство энергетической компании Enron, включая менеджеров, юристов и советников, знали, что компания укрывает долги в миллиарды долларов, чтобы поддерживать высокие цены на свои акции. Но они не рассказывали об этом никому. Несколько руководителей Arthur Andersen, известной бухгалтерской фирмы, нанятой Enron для проведения регулярной проверки своих финансовых отчетов, признали, что для сокрытия долгов использовались мошеннические методы. Точно неизвестно, сколько людей знали об этом. Но многие из них получили финансовые поощрения, потому что делали вид, что ничего не знали. В конце концов, шестнадцать человек, включая основателя Enron Кеннета Лэя, генерального директора Джеффри Скиллинга и финансового директора Эндрю Фестау, признали себя виновными в финансовых преступлениях. Затем еще пятерых признали виновными. Но многие в компании знали о том, что происходит, и ничего не сделали, чтобы остановить это.

Провал Enron привлек большое внимание, но это не единственный случай преступления «белых воротничков», о котором не сообщают годами. В 2005 году, два главных руководителя частной охранной компании Tyco – генеральный директор Деннис Козловски и финансовый директор Марк Шварц были осуждены за присвоение более 400 миллионов долларов, принадлежащих компании. Они совершали различные финансовые преступления, в том числе мошенничество с акциями и несанкционированными премиями, и использовали средства компании, чтобы поддерживать роскошный образ жизни с особняками, драгоценностями и шикарными вечеринками. В 2018 году Хорхе Замора-Кесада был арестован и обвинен в мошенничестве в сфере здравоохранения. Он обвиняется в краже 240 миллионов долларов США. Он фальсифицировал медицинские страховые случаи, в том числе ставил ложные диагнозы пациентам с серьезными и даже неизлечимыми заболеваниями, чтобы прописывать им дорогие лекарства и процедуры. Эти махинации позволили ему купить многочисленные особняки, роскошные автомобили и даже частный самолет.

Но неэтичное деловое поведение не ограничивается случаями, которые попадают в заголовки газет. Это происходит постоянно в крупном и малом бизнесе. Мошенничество, связанное с возмещением расходов, например представление фиктивных квитанций или подача заявлений о возмещении личных расходов под видом деловых, составляет 11 % случаев мошенничества на крупных предприятиях (числом работников свыше 100 человек). Таким же образом, несколько лет назад мой коллега регулярно выставлял счета колледжу за личные вещи, в том числе школьные принадлежности его детей, марки для праздничных открыток его семьи, а также расходы на семейный отпуск во Флориде. (Эта практика наконец закончилась после того, как вмешались должностные лица колледжей.)

Политики во всем мире часто заявляют, что личные расходы – это расходы бизнеса. Члены парламента в Соединенном Королевстве выставляли правительству счета за массажный стул и очистку рвов в семейном поместье. И даже за батончик Кит Кат. Конгрессмен Калифорнии Дункан Хантер был обвинен в том, что потратил более 250 тысяч долларов из своих предвыборных фондов на такие расходы, как поездка в Италию, видеоигры для своего сына и даже билет на самолет для семейного кролика Эгберта.

Что общего во всех этих примерах? Масштабы мошенничества существенно различаются.

Брать ручки из шкафа с канцелярскими принадлежностями, очевидно, не равносильно оплате семейных поездок в качестве деловых расходов. Но во всех этих случаях какие-то люди знали, что происходит, и предпочли игнорировать происходящее.

Возможно, это был помощник по административным вопросам, который обрабатывал счета, или казначей комитета избирательной кампании, который видел чек на полет кролика, или аудиторская фирма, которая проверяла налоговые декларации компании. Большинство из нас сделали бы такой же выбор, если бы оказались на их месте. Все потому, что профессиональные последствия за противостояние плохому поведению могут быть существенными, особенно если мошенник занимает высокую позицию.

От игнорирования плохого поведения выиграют не только частные лица, но и их работодатели, особенно если человек имеет высокую должность. Мэттью Куэйд и его коллеги в Университете Бэйлора собрали данные с более чем 300 пар сотрудников и их начальников, работающих в разных сферах по всей стране. Руководители оценивали неэтичное поведение своих сотрудников, такое как фальсификация отчетов о времени или расходах или неправомерное использование конфиденциальной информации, а также общее качество работы. Затем работники оценили, как сильно они чувствовали себя изгоями на рабочем месте. Изгнание оценивали посредством заявлений, например, «Коллеги игнорировали тебя на работе» и «Коллеги относились к тебе как к пустому месту».

Исследование показало, что взаимосвязь между неэтичным поведением и изгнанием сотрудника зависит от того, насколько продуктивным является работник. Для тех, кто не очень продуктивен, неэтичное поведение приводит к притеснению со стороны коллег. Но для тех, кого ценят руководители как высокопродуктивного сотрудника, не было никакой связи между неэтичным поведением и изгнанием. Как отметили исследователи, работники с низкой производительностью призвали к ответственности за плохое поведение. Но оно игнорируется, когда сотрудники считаются ценными для организации. Другими словами, «высокая производительность может компенсировать неэтичное поведение».

Это помогает объяснить, почему студия «21st Century Fox» продлила контракт Биллу О’Райли, лидеру Fox News в 2017 году и согласилась платить ему примерно 25 миллионов долларов в год – даже несмотря на то, что компания была в курсе многочисленных обвинений в сексуальных домогательствах против него. В конечном итоге О’Райли был уволен. Но только после того, как эти претензии – и связанные с ними расходы – были преданы гласности. По-видимому, финансовые затраты от потерянных на рекламу денег стали слишком большими.