Двор и придворные

Понятно, что всякий двор вращается вокруг лидера, а власть придворных зависит от их относительной близости к правителю. Хотя разновидностей лидеров много, одна особенность динамики взаимодействий в таких группах практически неизменна: придворные (если не считать придворных-циников, о которых см. ниже), как правило, идеализируют власть имущих. Они считают лидера более умным, сообразительным и в целом более совершенным, чем он есть на самом деле. Это помогает им оправдывать свое подобострастное поведение.

Собственно говоря, сходную динамику взаимодействий мы все испытывали в детстве, когда идеализировали родителей, поскольку это позволяло нам спокойнее относиться к их власти над нами. В детские годы представлять себе родителей слабыми или некомпетентными слишком страшно. Взаимодействие при дворе с фигурами, наделенными властью, как бы возвращает нас в детство, к семейным отношениям. Тогда мы тем или иным образом приноравливались к власти наших родителей, к присутствию рядом братьев и сестер; теперь все это разыгрывается снова – при дворе, уже во взрослой форме. Если в детстве мы, чтобы чувствовать себя более уверенными и защищенными, считали нужным всячески ублажать родителей, то в дальнейшем, оказавшись при дворе, мы сделаемся придворными лизоблюдами. Если мы обижались на своих братьев и сестер за то, что они отвлекают от нас родительское внимание, и пытались как-то доминировать над ними, впоследствии мы станем придворными завистниками, прибегающими к пассивной агрессии. Возможно, нам захочется монополизировать внимание лидера, точно так же, как мы когда-то пытались сосредоточить на себе все внимание матери или отца.

Поэтому можно разделить придворных на несколько типов в зависимости от поведенческих паттернов, глубоко впечатавшихся в них еще в детстве. Некоторые из этих разновидностей, если они набирают власть при дворе; могут представлять немалую опасность; заметим, что они обычно умеют очень искусно скрывать и маскировать свои отрицательные качества, чтобы успешно подняться к вершине. Лучше всего научиться распознавать таких личностей как можно раньше и предпринимать необходимые оборонительные меры в зависимости от того, к какому типу принадлежит тот или иной придворный. Вот семь (или даже восемь) из наиболее распространенных типов, которые вы можете встретить при дворе.

Интриган. Зачастую личность такого типа распознать особенно трудно. Она проявляет невероятную лояльность по отношению к начальнику и к коллективу в целом. Никто не работает с таким усердием, с такой неизменной эффективностью. Но это лишь маска. За кулисами такой человек неустанно плетет интриги, чтобы сосредоточить в своих руках побольше власти. Обычно он презирает своего начальника, но тщательно это скрывает. Он считает, что может выполнять работу лучше, чем шеф, и жаждет это доказать. Возможно, в детстве он воспринимал отцовскую фигуру как своего конкурента.

При дворе Ричарда Никсона ярким представителем этой разновидности придворных был Александр Хейг. Выпускник военной академии Вест-Пойнт, орденоносный герой войны во Вьетнаме, он был взят на работу в Белый дом в качестве одного из помощников Генри Киссинджера, советника Никсона по национальной безопасности. При Киссинджере имелся свой маленький двор, полный людей с блестящим образованием и великолепными научными достижениями. Хейг не мог конкурировать с ними на этом уровне, поэтому держался в стороне от споров о государственной политике. Вместо этого он искусно приспособился к желаниям и потребностям Киссинджера, чем и обеспечил себе быстрый рост влияния. Он приводил в порядок рабочий стол Киссинджера, оптимизировал его график, готов был выполнять самые незавидные поручения – даже помогать шефу одеться перед каким-нибудь важным вечером. Хейг безмолвно сносил бесчисленные вспышки гнева начальника, отличавшегося вулканическим темпераментом. Но Киссинджер не осознавал ни глубины амбиций Хейга, ни его презрения к начальнику. В своих интригах Хейг постоянно ориентировался на главного босса в этой игре – президента Никсона.

Почти каждый вечер Киссинджер, одевшись с помощью Хейга, уходил на какую-нибудь светскую вечеринку, зато Хейг оставался в офисе, так что Никсон мог практически в любое время видеть, что в его кабинете горит свет. Никсон сам был трудоголиком и поэтому невольно восхищался этим. Разумеется, Хейг старался сидеть в своем кабинете именно в те вечера, когда Никсон тоже был на работе и, следовательно, мог заметить трудолюбие подчиненного. Вскоре президент стал одалживать его у Киссинджера и давать ему отдельные поручения. В 1973 г., когда разразился Уотергейтский скандал, Никсон назначил Хейга руководителем своего аппарата. Это привело Киссинджера в ярость: он не только почувствовал, что Хейг использовал его в своих собственных целях, но и вынужден был теперь отчитываться перед ним как перед вышестоящим. К тому же Хейг успел увидеть вблизи все слабости Киссинджера и имел на него массу компромата. Киссинджер был уверен, что Хейг делится этими сведениями с президентом, который обожал подобные сплетни. С коллегами Хейг мог держаться весьма дружелюбно, порой даже обезоруживающе простодушно. Но в ходе своих закулисных интриг он норовил навредить почти каждому, кто становился у него на пути: прослушивал их телефоны, выдавал их идеи и служебные записки за свои.

По мере развития Уотергейтского кризиса Никсон все больше впадал в депрессию, а Хейг постепенно прибирал к рукам все больше власти – с рвением, которое у многих вызывало удивление и даже отвращение. На протяжении нескольких месяцев он фактически был президентом. И этот паттерн повторялся на всем протяжении его карьеры. Став госсекретарем при Рональде Рейгане, он в 1981 г., после того, как на президента совершили покушение, объявил журналистам: «Здесь всем управляю я».

Чтобы выявить придворных такого типа, нужно суметь заглянуть за фасад эффективности, лояльности и даже обаяния. Обращайте главное внимание на маневры этого человека, на его нетерпеливое желание подняться к вершинам власти. Изучите его биографию: нет ли в ней признаков былого интриганства? Такие личности отлично умеют добиваться того, чтобы лидеры – да и коллеги – зависели от их эффективности: Интриган привязывает их к себе, а заодно укрепляет собственное положение. Отмечайте чрезмерное рвение, которое они проявляют, стремясь угодить шефу и непременно оказаться ему полезными. Учтите, что, когда такой человек смотрит на вас, он думает о том, как бы ему вас использовать в качестве орудия или ступеньки на пути к своим целям. Подобные личности воображают, будто наделены всевозможными талантами, и не останавливаются практически ни перед чем, чтобы выдвинуться и продвинуться: им кажется, что тут все средства хороши. Лучше всего держаться от такого человека подальше и не становиться одной из его марионеток. Разумеется, не стоит и становиться его врагом.

Баламут. У придворного такого типа обычно очень много зон уязвимости, но он умело скрывает их от прочих придворных. Он таит в себе бездны обиды и зависти по отношению к тем, у кого, по его мнению, есть то, чего нет у него: данный паттерн сформировался еще в детстве. Баламут ведет особую игру, стремясь заразить группу сомнениями и тревогами, намеренно создавая проблемы, что помещает его в центр всеобщего внимания и позволяет поближе подобраться к лидеру. Такой человек часто выбирает своей мишенью другого придворного, которому завидует, и начинает распространять о нем слухи, играя на тайной зависти других царедворцев. У Баламута всегда имеется для лидера масса «тайных сведений» о тех, кто, быть может, не вполне лоялен. Чем больше сумятицы такой человек создает, чем более сильные эмоции он порождает, тем эффективнее он может воспользоваться сложившейся ситуацией.

Если при дворе вдруг вспыхнет что-то вроде бунта, можете быть уверены: к нему приложил руку этот тип. Достаточно, чтобы среди придворных имелся один-единственный умелый Баламут – и здесь будут постоянно бурлить драмы и разногласия, делающие жизнь совершенно невыносимой для всех и каждого. На самом деле Баламут, устраивая все это, испытывает в глубине души немалое удовольствие. Он заметает следы, прикидываясь невероятно праведным, постоянно возмущаясь чужими «предательствами». Он создает настолько убедительное впечатление лояльности и верного служения общему делу, что его трудно заподозрить в изощренных манипуляциях.

Если кто-нибудь из придворных с самым невинным видом поделится с вами какой-нибудь сплетней, будьте осторожны: не исключено, что он принадлежит как раз к этой разновидности и вы сами когда-нибудь станете персонажем таких слухов. Если вы почувствуете, что группу охватывает «вирусная» тревога по поводу какой-то смутной угрозы, попытайтесь выявить источник этих настроений: вполне может оказаться, что в ваши ряды затесался Баламут. Порой он ведет себя очень хитро – к примеру, напускает на себя необычайную жизнерадостность и оптимизм, чтобы скрыть негативные чувства, бурлящие внутри. Всегда старайтесь заглянуть под эту маску. Отмечайте тайный восторг, который испытывают такие люди, когда при дворе происходит нечто скверное. Имея дело с выявленным вами Баламутом, ни в коем случае не оскорбляйте его ни прямо, ни косвенно, не демонстрируйте неуважения. Хотя такому человеку мало дела до чувств тех, кого он порочит, он обладает невероятным чутьем на малейшие признаки неуважения к нему. А поскольку нравственных ограничений у него значительно меньше, чем у вас, Баламут может сильно испортить вам жизнь при помощи своих пассивно-агрессивных кампаний.

Страж ворот. Цель игры для придворного такого типа – получить эксклюзивный доступ к лидеру, монополизировав информационный поток, поступающий к властителю. Он может напоминать Интригана своим упорным желанием использовать других, чтобы добиться такого положения. Однако, в отличие от придворных этого типа, его цель не захват фактической власти. Главным мотивом для него служит не тайное презрение к окружающим, а пылкое обожание того, кто находится на вершине власти. Такой придворный часто достигает высокого положения, всячески расхваливая таланты и совершенство лидера, которого он, впрочем, и в самом деле идеализирует. (В этом тяготении к начальству может даже проступать некоторый сексуальный оттенок.) Подобные люди втираются в доверие к лидеру, вовсю потакая его нарциссическим потребностям. В качестве Стражей ворот они не позволяют раздражающим придворным и «буферным лидерам» погрязать в мелочных дрязгах, поэтому могут казаться даже полезными.

Сближаясь с лидером, они получают возможность лучше разглядеть его теневые стороны, узнать о слабостях, а это на бессознательном уровне еще теснее привязывает лидера к Стражу ворот: парадоксальным образом властитель начинает опасаться потерять его расположение. Обретение такой власти над обожаемым лидером – эндшпиль Стража ворот. Личность подобного типа может также стать при дворе «полицейским», следящим, чтобы все в группе придерживались тех же идей и убеждений, что и лидер.

Получив власть и утвердившись в этом положении, человек такого типа становится крайне опасен: встав у него на пути, вы будете лишены доступа к единственной по-настоящему важной фигуре на доске и плюс к тому получите массу мелких неприятностей. Такого придворного легко распознать по бесстыдному подхалимажу. При общении с другими придворными этот человек надевает совсем другую маску, что хорошо заметно, и вы можете даже попытаться собрать доказательства его двуличия, чтобы, пока не поздно, продемонстрировать их лидеру. Но такой придворный, как правило, отлично знает зоны уязвимости начальника и умеет играть на них: обычно он успевает изучить их лучше, чем вы. Так что он с легкостью может обратить ваши усилия против вас. В большинстве случаев лучше признать его власть и стараться не злить его. Но, если вы сами лидер, опасайтесь людей такого типа. Они будут пытаться оторвать вас от группы, а такая изоляция опасна.

Пособник Тени. Лидер часто находится в сложном положении: ему приходится нести ответственность за все, что происходит с группой, а это сопряжено с немалым стрессом. При этом лидер должен следить за тем, чтобы его личная репутация оставалась безупречной. Он вынужден больше, чем все остальные, смирять свою теневую сторону (см. главу 9), стараясь, чтобы она не была видна окружающим. Эти скрываемые черты могут быть любыми: тяга к внебрачным связям, параноидальные сомнения в лояльности приближенных, острое желание учинить насилие над ненавистным врагом. В подсознании лидера бушует Тень, стремясь вырваться наружу. Тут-то и появляется Пособник Тени – один из самых умных и дьявольски хитрых придворных.

Человек такого типа зачастую тесно «общается» с собственной Тенью и хорошо осознает свои темные порывы. Вероятно, в детстве он остро ощущал эти желания, но вынужден был подавлять их, что лишь делало их более мощными и навязчивыми. Став взрослым, такой человек ищет для себя партнера-«сообщника», с которым можно выпустить свою Тень наружу. Подобные люди отлично умеют улавливать подавляемые желания других, в том числе и лидеров. В разговоре они могут начать намеренно касаться какой-нибудь табуированной темы – но невинно и шутливо, так что собеседник не ощущает никакой угрозы. Лидер поддается этому настроению и делается немного откровеннее. Установив контакт с Тенью лидера, Пособник идет дальше: предлагает лидеру варианты действий, способы избыть досаду и разочарование, причем Пособник обещает взять дело в свои руки, как бы намекая, что послужит лидеру своего рода защитой.

Чарльз Колсон, специальный советник президента Никсона, сам добился для себя именно такой роли. Он знал, что его босс с несколько параноидальной подозрительностью относится к якобы окружающим его врагам. Никсон испытывал тайную неуверенность в собственной мужественности и жаждал наказать этих мнимых врагов, тем самым проявив хоть какой-то мачизм и лихость. Его сильно огорчало, что он не может себе позволить осуществить эти желания открыто. Кол-сон играл на его худших инстинктах: позволял Никсону выплескивать чувства на закрытых совещаниях, а затем деликатно показывал способы реализации этих стремлений, например схемы мести репортерам, которых так ненавидел президент. Для Никсона такие планы были так заманчивы и целительны для его души, что он просто не мог им противиться. Колсон разделял некоторые его садистские наклонности, так что для него это был идеальный способ выпускать наружу свою собственную Тень.

При любом дворе неизбежно имеются нечистоплотные фигуры, обожающие выстраивать хитроумные схемы и сталкивать всех лбами. Открыто они не проявляют ни склонности к насилию, ни других злодейских намерений: у них просто меньше нравственных ограничений, чем у всех остальных. Если такая фигура оказывается Пособником и обеспечивает себе место вблизи начальника, вы мало что можете с ней сделать. Слишком опасно становиться на пути у личностей такого типа – разве что если они вынашивают столь мрачные планы, что стоит рискнуть даже собственным положением, чтобы остановить их. Можно утешаться тем, что придворная карьера у такого человека обычно коротка. Он зачастую становится козлом отпущения, если то, за что он ратовал или чему способствовал, становится достоянием гласности. Будьте осторожны – такой царедворец может попытаться сыграть в свою игру и с вами. Заметив, что он стремится затянуть вас в сомнительное предприятие, никогда не делайте первый шаг. Ваша безупречная репутация – самое важное, что у вас есть. Вежливо сохраняйте дистанцию.

Придворный шут. Почти при каждом дворе имеется свой шут. В былые времена они носили колпак и бубенчики, но теперь встречаются во всевозможных разновидностях и обличьях. К примеру, в коллективе может быть завзятый циник, у которого всегда наготове презрительная усмешка. Считается, что он вправе подшучивать почти над всем и над всеми, в том числе и над самим лидером, который терпеливо сносит это, поскольку такая терпимость ярко демонстрирует его уверенность в себе и наличие у него чувства юмора. Еще один подвид шутов – прирученный бунтарь. Таким придворным позволено не соблюдать дресс-код, вести себя более развязно, чем остальным, и даже отстаивать неординарные идеи. Они могут вести себя несколько вызывающе. На совещаниях такому человеку, в отличие от всех прочих, позволено высказывать самые дикие соображения, которые идут вразрез с общим мнением группы. Само наличие при дворе таких нонконформистов как будто доказывает, что лидер поощряет свободный обмен мнениями, по крайней мере внешне.

На самом деле придворные выбирают эту роль, поскольку втайне опасаются ответственности и страшатся провала. Такой царедворец знает, что как к Шуту к нему не будут относиться серьезно и не дадут больших властных полномочий. Шутки и потешные выходки обеспечивают ему место при дворе, а напрягаться, чтобы что-то делать, не нужно. «Бунтарство» такой личности на самом деле не представляет никакой угрозы для сложившегося положения вещей. Более того, благодаря наличию Шута все остальные члены группы могут испытывать чувство превосходства над «нашим чудиком», и им еще комфортнее придерживаться устоявшихся норм.

Никогда не считайте, будто существование Шута дает вам право свободно подражать его поведению. Как правило, при каждом дворе, по вполне очевидным причинам, есть лишь один шут. Если вам непременно хочется восстать против сложившихся в группе норм, лучше проявлять это стремление как можно незаметнее. Современный двор скорее потерпит эксцентричность во внешности, чем в идеях и уровне политкорректности. Лучше ограничивать проявления своего нонконформизма частной жизнью или по крайней мере не выказывать его при дворе, пока вы не набрали достаточную власть.

Зеркало. Люди такого типа обычно входят в число самых преуспевающих придворных, поскольку умеют доводить двойную игру до совершенства: они способны очаровывать и лидера, и своих коллег-царедворцев, благодаря чему на протяжении длительного времени обладают широкой базой поддержки. В основе их власти лежит убежденность в том, что в глубине души каждый человек – нарцисс. Такой придворный превосходно умеет «отзеркаливать» другим их собственное настроение и идеи, тем самым создавая у них впечатление подтверждения их значимости без всякого ощущения внешнего манипулирования, которое часто возникает, если использовать прямую лесть.

При дворе Франклина Делано Рузвельта весьма искусным мастером такой игры стала Фрэнсис Перкинс, министр труда США и многолетний советник президента. Она была очень эмпатичной и отлично улавливала настроение Рузвельта. Более того, она умела приноравливаться к его настроению. Она знала, как он любит слушать всякие истории, так что каждую свою идею она представляла ему как небольшой сюжетный рассказ, чем неизменно обезоруживала президента. Кроме того, она прислушивалась ко всем его словам значительно внимательнее, чем кто-либо другой, и позже нередко дословно воспроизводила его «блистательные» высказывания, что показывало, как вдумчиво она его слушала.

Если Перкинс собиралась порекомендовать меры, которые могли встретить сопротивление президента, она подавала это как одну из его собственных идей, которую он сам когда-то высказывал и в которую она внесла некоторые модификации. Она умела расшифровывать значение разных типов его улыбки и прекрасно знала, когда в разговоре с президентом она может развивать свою идею, а когда лучше остановиться. И Перкинс всячески старалась подтверждать его идеализированный образ самого себя как доблестного воина, сражающегося за благо бесправных. Перед другими придворными она старалась выглядеть безобидной овечкой, никогда не бравировала своим влиянием на шефа и использовала те же приемы, чтобы очаровать всякого, с кем ей доведется встретиться. Поэтому окружающие не видели в ней реальной угрозы и, как правило, не завидовали ее власти, которая в действительности была немалой.

Возможно, вам захочется играть при дворе именно эту роль – как раз потому, что она дает большую власть. Но, чтобы успешно с этим справляться, нужно обладать огромной чуткостью по отношению к невербальным сигналам, неосознанно подаваемым другими людьми. Вы должны уметь отзеркаливать их настроение, а не только идеи. Это по-своему очарует их, снизит их сопротивление вашему воздействию. Если речь идет о лидере, вы должны знать, каков его идеализированный образ самого себя, и всегда тем или иным образом подтверждать это представление или даже побуждать лидера к тому, чтобы он лучше ему соответствовал. Те, кто добрался до вершин власти, чувствуют себя более одинокими и незащищенными, чем может показаться, так что они с восторгом примут вашу поддержку. Как мы уже не раз говорили, грубая и открытая лесть может быть опасна, поскольку ее объект сразу понимает, что перед ним именно лесть. Но даже если ваш объект поймет, что вы сознательно отзеркаливаете его представления о самом себе, он все равно останется в восторге от вас и захочет еще больше такого отзеркаливания.

Фаворит и Мальчик для битья. Эти два типа личности занимают соответственно самую верхнюю и самую нижнюю ступеньку при дворе. У каждого монарха всегда должен иметься при дворе любимец или любимица. Власть других придворных обычно основывается на эффективности их работы и на демонстрации подобострастной преданности, тогда как Фаворит взлетает к вершине зачастую благодаря тому, что налаживает с правителем более личные, дружеские отношения. С самого начала он ведет себя с лидером непринужденно и подчеркнуто задушевно, однако так, чтобы это не выглядело неуважением или панибратством. Многие лидеры в глубине души страстно мечтают о том, чтобы у них не было необходимости всегда вести себя строго официально и всегда все контролировать. И иногда чувствующий одиночество правитель выбирает среди своих приближенных одного человека, с которым он может себе позволить держаться свободнее. Он с радостью делится с Фаворитом секретами и осыпает его благодеяниями. А это, конечно, возбуждает зависть у других царедворцев.

Разумеется, место такого придворного сулит немалые опасности. Во-первых, оно напрямую зависит от благосклонности властителя, а такие чувства обычно очень ненадежны. Человек всегда более чувствителен к словам и поступкам друга, и, если он ощутит разочарование или уж тем более ту или иную форму предательства, то мгновенно перейдет от симпатии к ненависти. Во-вторых, Фаворит получает от правителя столько льгот и привилегий, что часто начинает зазнаваться и полагать, будто в самом деле заслуживает всех этих благ. Лидеру может надоесть избалованность любимца. Придворные и без того завидуют Фавориту, но чем надменнее он держится, тем больше они от него отдаляются, испытывая к нему все более сильную неприязнь. Когда Фаворит впадает в немилость (а история пестрит такими примерами), это низвержение весьма мучительно. Никто не встает на его защиту, а поскольку его взлет не опирался на какой-то особый талант или умение, ему часто больше некуда податься. Если вас заманивают на такую позицию, не поддавайтесь искушению. Пусть ваша власть опирается на ваши конкретные достижения и реальную полезность, а не на чьи-то теплые чувства.

Как и на детской площадке, при дворе почти всегда есть человек, играющий роль Мальчика для битья: все считают нужным как-нибудь его высмеять, ощутить свое превосходство над ним. В наши дни люди стали более политкорректны и осторожны в своем поведении, но тем не менее потребность отыгрываться на ком-то слишком глубоко укоренена в нашей натуре. Чувство превосходства над Мальчиком для битья основано на его кажущейся некомпетентности, или на высказываемых им мнениях, идущих вразрез с магистральной линией группы, или на его простодушии – в общем, на каких угодно особенностях, которые выделяют его на общем фоне и создают впечатление, будто он в чем-то «хуже» остальных. Смеются обычно у человека за спиной, но он все равно это улавливает. Не ввязывайтесь в подобные взаимоотношения. Они ожесточат вашу душу и развратят вас. Воспринимайте каждого царедворца как своего потенциального союзника. В безжалостной придворной среде постарайтесь подружиться с Мальчиком для битья, намеренно демонстрируя иной, чем у других, способ поведения и получая удовольствие от этой жестокой игры.