Позавтракала Грей омлетом с тостами, запив их двумя чашками кофе. Оксикодон подействовал, и по животу растеклось легкое онемение. Она чувствовала себя… как надо, и надев розовый льняной брючный костюм (никто никогда не ожидал подставы от красотки в розовом), Грей села за барную стойку и открыла свой ноутбук.

Кларисса прислала ей по электронной почте список баз данных для быстрого поиска. Грей нажала на портал открытого доступа к электронным судебным записям, на котором можно было найти перечень всех дел и подробную информацию о делах из федеральных, окружных и апелляционных судов по всей стране.

Ресурс выдал девятнадцать результатов по запросу «Изабель Линкольн» в Калифорнии.

Грей просмотрела результаты. — И никто из них не живет на Дон-Лоренцо-драйв.

Она открыла «Гугл».

У Иана О’Доннелла ни одной судимости. Отзывы от заведующих больниц, где он работал, на LinkedIn гласили, что он был «надежным сотрудником» и «бесценным членом команды».

Однако все эти доброта, свет и образование не означали, что Иан О’Доннелл никогда не бил свою девушку. Это значило только то, что никто никогда не уличал его в этом и не арестовывал. К тому же он врач — скорее всего, он знал, куда бить и с какой силой, чтобы не оставить синяков на теле Изабель.

Мама Наоми всегда щипала перепонку между пальцев ног сводной сестры Грей — Чери говорила, что щипки больнее побоев. А щипки никогда не оставляли следов надолго.

«Иан О’Доннелл тоже мог щипаться», — произнесла Грей. Или бить по ступням. А может, ему нравилось толкать девушку. А может быть, вместо этого он унижал Изабель.

Ломал ее любимые вещи. Не давал ей встречаться с друзьями. Ломал те места, которые не просветишь рентгеном. Сообщение от Клариссы.

Это мать Изабель, Ребекка Лоуренс. Живет на Пятой авеню в Инглвуде. Никаких аккаунтов в социальных сетях. Одна учетная запись электронной почты.

Не так уж много информации, но, по крайней мере, у Грей теперь был адрес, по которому она могла наведаться.

Несмотря на то что под просьбой найти девушку скрывалось что-то зловещее и отвратительное, Иан О’Доннелл ожидал результатов расследования к сегодняшнему дню, но все, что у Грей было, — это текстовое сообщение с просьбой оставить ее в покое, отправленное с чужого телефона.

«Еще один момент». Она снова набрала номер Омара. И снова мужчина не ответил, а его голосовая почта все еще была полна. Она написала Клариссе.

Спасибо!

Она помолчала, потом добавила:

Она прислала номер, возможно, принадлежащий Шону Диксону.

За работу. Она выхватила из кухонного ящика пару одноразовых латексных перчаток, в которых она обычно разделывала курицу, и выскочила за дверь.

Теперь город ожил. Солнце и небо были ясными, пепельно-голубыми, и на ее пути по бульвару Креншоу произошла только одна автомобильная авария. Более того, в зеркале заднего вида не было ни «ОРО», ни «Рендж Роверов», ни «Ягуаров». Экран мобильника Грей оставался темным — по-прежнему никаких сообщений от Ти, Изабель… или Хэнка. К этому времени он уже должен был послать сообщение вроде: «Эта ночка была просто бомбической, черт побери», но он этого не сделал. Это немного уязвило ее самолюбие. Утренние сообщения были простой вежливостью.

Да, решил Шкипер, именно тогда.