24

Воровато оглянувшись по сторонам, Хаксли юркнул за обшарпанную дверь неприметного здания непонятной принадлежности в грязном переулке северной части Фрадштадта. Мгновенно возникшие из темного угла охранники узнали начальника и вытянулись в струнку. Лорд Генри вяло махнул им рукой и спустился в подвал, откуда уже по ярко освещенному подземному переходу прошел в стоящее на соседней улице здание Тайной канцелярии.

Входить через парадный вход он сейчас опасался. Не стоит лишний раз дразнить почувствовавшую вкус крови толпу.

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда! – пробормотал он, закрывая за собой дверь собственного кабинета и устало приваливаясь к ней спиной.

Лорд Генри Джеральд Хаксли двое суток не спал и толком не ел, был небрит и грязен, от его несвежей одежды дурно пахло. По крайней мере, так ему, не привыкшему по нескольку дней ходить в одной и той же сорочке, казалось.

Он задействовал все резервы, поднял все связи, сам лично занимался проверкой адресов, когда на это не хватало людей, но все было тщетно. Проклятый Макферсон словно сквозь землю провалился, оставив после себя разорение для тысяч людей, бунты, погромы, пожары.

Столичный город вспыхнул за один вечер, как от искры вспыхивает хорошо высушенная солома. А уже на следующий день пламя перекинулось на все королевство. Мог ли кто-нибудь еще неделю назад предположить, что это вообще возможно на Благословенных Островах?

В очередной раз мысленно задав себе этот вопрос, шеф Тайной канцелярии грустно усмехнулся. Сейчас, когда уже все случилось, легко было указывать на тайные и явные признаки надвигающейся катастрофы, но еще неделю назад если кто-то и выступал с критикой или предупреждениями, то только затем, чтобы в собственных интересах немного поиграть с ценами на акции «Золотого потока». Подумать только: самая просвещенная и могущественная страна современности оказалась охвачена безумием, порожденным ее же собственным детищем – биржей! Восемь месяцев акции «Золотого потока» росли как на дрожжах, радуя еженедельными сводками своих владельцев и вызывая жгучую зависть у тех, кто не мог себе позволить их купить. В стране сформировалась даже целая прослойка из прожигателей жизни, быстро сколотивших капитал на купле-продаже акций. Эти люди каждый вечер кутили в дорогих ресторанах, устраивали гонки извозчиков на улицах ночного города, ящиками скупали коллекционные вина и поили ими случайных прохожих. В общем, сорили деньгами как могли. А теперь, когда этот мыльный пузырь лопнул, они массово кончали жизнь самоубийством или шли в первых рядах разъяренной толпы, требующей от властей возврата своих денег.

Но самым страшным для Хаксли было не содрогающееся от народного бунта королевство, а свои деньги, собственноручно отнесенные в банк «МММ», созданный владельцем «Золотого потока» специально для финансовых операций своей бурно развивающейся фирмы. Планировал, так сказать, удвоить свое состояние, а в итоге оказался практически на грани банкротства. Так опростоволоситься руководителю могущественной службы – это было даже не обидно, это было унизительно!

Лорд Генри взял со стола газету, с неудовольствием отметил, что она вчерашняя, тем не менее развернул и обнаружил на первой странице жирный заголовок «Герцог Кемницкий предупреждал» с подборкой высказываний молодого герцога Эдуарда о ситуации с предприятием Макферсона.

Тут уж ничего не скажешь, Эдуард Артур Уильям Герберт, герцог Кемницкий, действительно без устали твердил, что деньги не могут браться ниоткуда и что такой стремительный рост стоимости акций не является нормальным. Он требовал провести полную проверку деятельности «Золотого потока», в том числе направить королевских чиновников на столь знаменитые и никем, кроме Макферсона и его подручных, не виданные золотые прииски в Новом Свете.

Все правильно говорил бедный родственник королевской семьи, все правильно. Да только его никто не слушал, все лишь смеялись. Воистину жажда легкой наживы свела с ума целое королевство.

И все-таки, сам ли герцог пришел к таким умозаключениям или кто-то заботливо вложил умные мысли в его молодую, озабоченную вечным поиском денег голову?

– Да нет же! – лорд Генри в сердцах скомкал и отшвырнул в угол газету. – У малыша просто никогда не было денег на покупку акций, вот он и придумал себе оправдание, мол, слишком подозрительное предприятие, обманом пахнет. И, черт его побери, угодил в точку!

Плевать ему в этом деле на герцога, как и на самого короля – своя рубаха ближе к телу. Потому-то он лично снизошел до участия в расследовании: если бы удалось отыскать оставшиеся от Макферсона материальные ценности, нужно было бы успеть наложить на них руку до приезда королевских прокуроров.

Только все было тщетно. Удалось обнаружить два неучтенных ранее дома в столице, принадлежавших подручным наглого афериста, но ни денег, ни золота, ни людей, которых можно было бы допросить, там не было. Мерзавцы исчезли с Островов вместе с кучей вырученных за продажу акций фунтов и тоннами золота, лежавшими в хранилище банка «МММ». Правда, многие теперь уже ставили под сомнение, что эти самые тонны были – может, мошенники просто пускали пыль в глаза окружающим, стараясь выглядеть сверхреспектабельными. С другой стороны, банк в последнее время активно скупал золото для увеличения своих резервов, так что существовала вероятность обмена всех неправедно нажитых фунтов на полновесное золото.

Как бы то ни было, в подвалах центрального офиса «Золотого потока» золотые слитки все-таки нашлись. Служащие прокуратуры вывезли оттуда четыре подводы с драгоценным грузом в королевский дворец. Было заявлено во всеуслышание, что из этих средств будут производиться выплаты обманутым держателям акций. Естественно, все понимали, что первым получить назад свои деньги должен король Георг, тоже попавшийся на удочку аферистов. Вот только ничего не вышло, потому как золото оказалось поддельным! Хаксли лично присутствовал при взятии проб: под легким слоем внешней позолоты скрывался совершенно другой металл! Мерзавцы подстраховались, верно рассчитав, что подобная находка немного ослабит интенсивность поисков и даст им еще немного времени для заметания следов.

По крайней мере, так казалось на первый взгляд. На поверку же замысел Макферсона простирался гораздо дальше простого запутывания следов. Народ принял весть о поддельном золоте за попытку власть предержащих положить все в свой карман, проигнорировав интересы подданных, и окончательно забыл об уважении к Короне.

Разъяренная толпа ринулась громить склады, магазины, богатые дома и государственные учреждения. На усмирение погромщиков попытались было бросить солдат, но те тоже являлись держателями проклятых акций и тоже хотели вернуть свои деньги. В результате армия присоединилась к бунтующим – и столицу охватил хаос. Лавки и торговые ряды по большей части были разграблены, та же участь постигла торговые склады в порту – что нельзя было унести, безжалостно рушилось и сжигалось. Большинство городских мануфактур были вынуждены закрыться ввиду массового саботажа работников, остановлены были даже сталеплавильни. Не работали рестораны и булочные, крестьяне с пригородных ферм перестали привозить в город мясо, молоко и зелень, а богатые домовладельцы спешили сбежать в свои загородные имения. И это еще было не все – непонятно, чем восставшим не угодили верфи, но все они тоже были основательно разгромлены и сожжены вместе со строящимися кораблями. На взгляд Хаксли, это было очень подозрительно, да поди сейчас разберись с побудительными мотивами толпы.

Даже королевская семья была вынуждена спешно сменить ставший очень неуютным дворец в столице на укрепленный загородный замок, а по слухам, и сам король тоже сбежал туда же. Когда такие дела творятся, куда уж тут пытаться работать ищейкам и дознавателям лорда Хаксли! Все вдруг стало неимоверно сложно, и его мощнейшая служба, еще вчера работавшая почти как часы, сейчас напоминала выброшенную на берег рыбу, тщетно раздувающую жабры и неистово бьющуюся на суше в поисках привычной водной среды обитания.

– Что же делать? – прошептал лорд Генри и со злостью рванул ворот, ослабляя непомерно тугой галстук. – Надо что-то делать!

За страну он переживал не особо. В истории Фрадштадта было немало всякого рода неурядиц: от небольших бунтов до настоящих гражданских войн, но все они неизменно заканчивались одним из двух возможных исходов: либо действующий король возвращал себе контроль над ситуацией, либо это делал уже новый король. Существование самого королевства никогда под сомнение не ставилось, а потому для подданных и особого значения не имело, как именуется сидящий на троне суверен. Лишь бы была пища да крыша над головой.

Лорду Хаксли тоже было плевать на то, кто находится у власти. Максимум, что ему грозило, – это отставка с должности. А вот его собственное материальное положение, сильно пострадавшее в результате деятельности Макферсона, остро нуждалось в участии. В погоне за легкой прибылью он заложил два имения и вложил в акции почти все имеющиеся деньги. Если через три месяца он не изыщет средства для выкупа, то навсегда лишится прав на фамильную недвижимость.

Нужно что-то придумать. Либо найти кого-нибудь из участников «Золотого потока» и выбить из них свои деньги назад, либо придумать другой способ срочно разжиться деньгами. Сформулировать задачу легко, а вот как выполнить? Ведь до сих пор ему не удалось ухватиться ни за одну из ниточек, ведущих к Макферсону!

– Что же делать? – снова задав себе этот вопрос, Генри с усилием потер виски, чтобы заставить голову работать продуктивнее.

– Милорд? – в приоткрывшуюся дверь просунулась голова секретаря Купера.

– Что там еще, Купер? – отозвался Хаксли, давая понять, что он не занят и готов выслушать секретаря.

– К вам капитан Олстон, – осторожно произнес Купер.

– Капитан Олстон, почему бы и нет? – отрешенно пробормотал начальник Тайной канцелярии, но тут до него дошел смысл сказанного, и он вскричал: – Как Олстон?

– Я тоже рад вас видеть, милорд! – отодвинув от входа секретаря, в кабинет вошел пропавший три года назад агент. – И вы даже представить себе не можете, как сильна моя радость!

Выглядел он почти так же хорошо, как и при последней их встрече, – высокий, подтянутый, темноволосый. Никаких видимых увечий, характерных для угодивших во вражеские застенки важных персон, у него не наблюдалось: ни выбитых зубов, ни переломанных рук и ног, ни вырванных ногтей. Лишь кожа потеряла былой южный загар да в глазах читалось чуть меньше веры в собственные силы, чем прежде.

– Извините меня за настойчивость, – улыбаясь, промолвил Джон Олстон, прикрывая за собой двери, – но это во избежание вами лишнего беспокойства. Я же знаю, что по инструкции сейчас вам положено задержать меня в приемной, вызвать двух сторожевых псов, чтобы они заняли свои места, – он поочередно указал рукой на две наполовину выступающие из стены колонны, отделяющие основную часть помещения от рабочего места шефа Тайной канцелярии, – взвести пружину у спрятанного за картиной арбалета и только потом разрешать войти в кабинет подозрительному типу вроде меня. Но это все лишнее сегодня, ибо опасности для вас я не представляю, а тема предстоящего разговора настолько специфична, что лишние уши нам тут точно не нужны.

– Да с чего ты взял, что я вообще буду с тобой разговаривать? – Хаксли спокойно откинулся на спинку кресла, на всякий случай нашаривая рукоять закрепленного под его днищем ножа.

– Ну вы же хотите вернуть свои деньги за заложенные имения? Мое поручение состоит в том, чтобы предложить вам сто тысяч фунтов, украденных мошенниками.

У Генри потемнело в глазах. В один миг в его голове сопоставились афера с «Золотым потоком», народные волнения с разрушением элементов военной инфраструктуры и внезапное возвращение Олстона из таридийского плена. Этого просто не могло быть, но это было именно так! Это все были не случайности, а части масштабного замысла. Просто-таки дьявольского по задумке и исполнению, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы назвать его главного инициатора – Бодров! Тот самый вездесущий Князь Холод!

Пока Хаксли пытается осуществить корявые планы по демонстративному устранению неугодных Фрадштадту правителей соседнего государства и усилить влияние лояльных Островам сановников из царского окружения, этот дьявол во плоти выкачивает из его родной страны кучу золота и устраивает руками подданных Короны бунт, расшатывающий трон под царствующим монархом, да еще делает это так, будто не имеет к происходящему ни малейшего отношения!

Стоп! А ведь теперь получается, что знаменитая бомбардировка столицы Островов с воздушных шаров тоже вполне укладывается в общую картину, а вовсе не является рефлекторным действием, призванным отомстить за покушение на царскую семью! Ведь как все было обставлено: ночная бомбежка, шок, страх, паника в городе, потом выяснилось, что жертв нет, а пострадали лишь королевский дворец, набережная да склады. А наутро все газеты сообщили, что это все предназначалось королю Георгу, отдавшему преступный приказ. Мол, если бы не он, то у фрадштадтцев все было бы хорошо. Вроде бы простой и даже в чем-то наивный прием, но много ли нужно обывателям, чтобы заронить в их души семя сомнений?

Кстати, случился тот воздушный налет аккурат во время самого большого бума с ростом стоимости акций Макферсона, когда у многих людей возникли вопросы по надежности его предприятия. Но тут – раз, и внимание всего королевства было отвлечено на налет воздушных шаров! Но это ж какой нужен дьявольский расчет! Или у него чересчур разыгралось воображение и все это – лишь набор разрозненных случайностей?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове шефа Тайной канцелярии Короны за какое-то мгновение, после чего он вернулся к выбору, перед которым его поставил Олстон, – восстановление личного состояния в обмен на какое-то предательство. Кстати, на какое?

– И что же такого я должен сделать за сто тысяч фунтов? – саркастически поинтересовался Хаксли, скромно умалчивая, что эта сумма не только покрывает его потери, но еще и сулит неплохую прибавку к состоянию.

– Не волнуйтесь, милорд, – усмехнулся внимательно наблюдавший за ним бывший агент, – вам не придется делать ничего из того, что было бы противно вашей натуре.

– Знаешь что, Олстон, если ты продался таридийцам, это еще не значит, что я поступлю так же. Даже за названную тобою сумму.

– Вы будете удивлены, лорд Генри, но на той стороне наше предательство никому особо не нужно. Ни мое, ни ваше. Что я мог предложить таридийской контрразведке? Наши методы работы? Так они им известны. Список агентов? Так они мне сами столько их назвали, что про половину я никогда и не слышал. Государственные тайны выдать? Так я ни одной не знаю! Хотите – верьте, хотите – нет, но цена за мою свободу – это всего лишь обещание выполнить поручение, с которым я к вам явился. Так что предавать родину мне не пришлось и от вас никто этого требовать не собирается.

Лорд Генри долго молчал, глядя на бывшего агента оценивающим взглядом и лихорадочно размышляя над сложившейся ситуацией. Он не верил, что деньги ему отдадут за какую-то безделицу, но они были ему чертовски нужны, потому вариант с арестом и пытками Олстона пришлось сразу отмести. Оставалось или просто соглашаться на его условия, или делать вид, что согласился, брать деньги и не выполнять свою часть договора. Правда, у него было стойкое подозрение, что на такой случай коварным противником припасена еще какая-нибудь каверза.

– Я слушаю, капитан, – наконец Хаксли решил, что нужно по крайней мере узнать, о чем идет речь.

– Милорд, вы слышали, что кричит толпа? – неожиданно поинтересовался Олстон.

– Какая разница, что кричит толпа? – раздраженно вскинулся лорд Генри, но тут же взял себя в руки. – Требуют вернуть их деньги, ругают власти, клянут Макферсона с его «Золотым потоком». Что еще? Бей богатеев, грабь награбленное, гуляй на всю катушку и еще что-то в том же роде.

– Еще кричат, что им нужен новый король, – добавил капитан.

– Нет, такого я не слышал. Это было бы уже слишком! – покачал головой шеф Тайной канцелярии.

– Это потому что вы стараетесь обойти скопления народа стороной, а я был в самой гуще и слышал это собственными ушами.

– Ну кричат и кричат, что с того? Во-первых, кто будет в таких вопросах слушать толпу? Во-вторых – что даст смена его величества короля Георга на его старшего сына? Ужель это успокоит народ?

– Во-первых, когда к толпе присоединяется армия, это уже не просто толпа, а что-то более серьезное. А во-вторых, народ считает, что нынешняя королевская династия слишком скомпрометировала себя и подлежит замене.

– Что? – в ужасе вскричал Хаксли, вскакивая на ноги. – Да это мятеж! Это заговор против Короны!

– Тише, лорд Генри, тише, – Джон Олстон примиряюще выставил перед собой руки, – я всего лишь передаю вам настроения толпы. Да и скажите по совести: разве после случившегося народ не имеет права быть недовольным королем и его семьей?

– Но надул людей не король! Это все Макферсон со своими акциями! И королевская семья, и сам его величество пострадали от него, да еще на кругленькие суммы!

– Да, но золото таки его величество вернул! Четыре подводы! И обещано было, что из его стоимости будут возмещать потери всех пострадавших!

– Никакого золота не было! – лорд Генри устало откинулся на спинку своего кресла. – Подделка! Какой-то металл, покрытый позолотой. Я это видел собственными глазами. Так что делить нечего.

– Вот как? – удивленно протянул Олстон и вдруг хлопнул в ладоши и рассмеялся. – Боже, какой изящный ход! Как просто и как действенно!

– Олстон! – лорд Генри почувствовал, как по спине пробежали мурашки подтверждения своих недавних догадок. – Ты намекаешь на то, что все это безобразие, – он сделал неопределенное круговое движение рукой, – было организовано из-за границы?

– Да черт его знает! Но я уже ничему не удивлюсь!

– Но ты же понимаешь, что такое нельзя спускать никому? Иначе завтра они высадятся на Островах!

– Вот уж нет! – решительно отбросил такую вероятность развития событий Олстон. – Не такие они дураки, чтобы влезать с войсками на чужую территорию. Поверьте, милорд, таридийцам будет достаточно, если их просто оставят в покое.

– Можно подумать, – невесело усмехнулся Хаксли, – что мы можем оставить их в покое. Ладно, давай уже вернемся к конкретике. Чего ты от меня хочешь?

– Люди на улицах все чаще называет имя человека, который бы устроил их на троне, – осторожно произнес бывший агент.

– Надо же! – заинтересовался начальник Тайной канцелярии, отмечая для себя тот факт, что его нынешние подчиненные запаздывают с поставкой актуальной информации с улиц. – И кто же это? Принц Уильям? Принц Вильгельм? Или брат короля герцог Труро?

– Никак нет. Эдуард Артур Уильям Герберт, герцог Кемницкий. И все, что вам нужно, так это просто поддержать мнение простых людей.

На минуту лицо Генри Хаксли окаменело, но, вопреки написанным на лице его собеседника опасениям, первоначальный шок не сменился приступом неконтролируемого гнева. Предложение Олстона на первый взгляд казалось просто немыслимым, но помещенная на противоположную чашу весов денежная сумма способствовала рассмотрению ситуации с разных сторон. Нельзя забывать, чьи пожелания передаются ему устами капитана Олстона, но означает ли это, что молодой герцог Эдуард является предателем?

Хаксли перебрал в памяти все свои знания о самом дальнем родственнике короля Георга, стоящем почти самым последним в официальной очереди престолонаследия, и не смог припомнить никаких порочащих его фактов. Ну, разве что в интервью столичным газетам он высказывался за прекращение вражды с Таридией, за что получил еще одну порцию саркастической критики. Впрочем, к тому моменту его уже считали кем-то вроде местного дурачка за призывы не покупать акции «Золотого потока», потому новое чудачество не вызвало такой уж бурной реакции даже на фоне общего возмущения бомбардировкой Фрадштадта с воздушных шаров. Больше никаких враждебных Короне действий герцог не производил, ни в каких подозрительных связях замечен не был. Даже напротив, с некоторых пор в его дом стал вхож барон Альберт, таридиец по рождению, в свое время приговоренный на родине к каторжным работам, а сейчас являющийся одним из самых рьяных противников тамошних властей.

Нет-нет-нет! Если бы таридийцы готовили на Благословенных Островах дворцовый переворот, герцог Эдуард был бы последним, на кого стоило делать ставку. Среди королевских родственников полно гораздо более подходящих для этого фигур. Пытаться продвигать на трон герцога Кемницкого – дело безнадежное, напрасная трата времени и сил. Не могло это быть операцией вражеской разведки – слишком уж сложно и невероятно. Даже сейчас, когда за Эдуарда Кемницкого голосует взбунтовавшееся население Островов, его шансы взойти на престол мизерны. Вероятнее всего, таридийцы быстро сориентировались в сложившейся ситуации и хотят поддержать чаяния восставших как способ максимально затянуть смутное время в стане противника.

– И последние станут первыми? – задумчиво произнес фразу из Писания Хаксли. – Не думаю, что моя словесная, – он специально выделил интонацией это слово, показывая, что дальше слов идти не намерен, – поддержка поможет герцогу Эдуарду занять престол. Это бессмыслица какая-то.

– Если эта бессмыслица стоит сто тысяч фунтов, то почему бы не попробовать? – вопросом на вопрос ответил Джон Олстон.

– Шеф, беда! – дверь кабинета распахнулась, впуская внутрь бледного секретаря.

Масштаб случившегося был таков, что Купер забыл о присутствии капитана Олстона и, только наткнувшись на него взглядом, с трудом сдержался от оглашения новостей вслух. Быстро подойдя к столу, он склонился и прошептал лорду Хаксли на ухо несколько фраз.

– Велите подать экипаж и организуйте охрану! – внезапно осипшим голосом распорядился лорд Генри. – И пока никому ни слова!

Хаксли обхватил грозящую разорваться от обилия информации голову руками и мутным взором посмотрел на Олстона. И от этого взгляда капитана мгновенно прошиб холодный пот.

– Лорд Генри?

– Лошади неожиданно понесли, – не стал скрывать правду от бывшего агента шеф Тайной канцелярии, – экипаж с его величеством Георгом упал в пропасть.

У капитана перехватило дыхание, и он невольно прижал руки к груди. Ему стало вдруг очень страшно. Не за свою жизнь – тут он уже давно отбоялся. Еще минуту назад он считал, что понимает происходящее чуть лучше сидящего по ту сторону стола руководителя Тайной канцелярии, а теперь выходило, что и он всего лишь блуждал в потемках.

Он был профессионалом и прекрасно понимал, что таких совпадений не бывает. А это означало, что игра ведется на таком высоком уровне, что всей Тайной канцелярии прежде даже не снилось. И это было очень страшно. Потому что даже краплеными картами не обыграть противника, с завидным постоянством вытягивающего из колоды сплошных джокеров.

– Олстон, – неожиданно спокойно произнес лорд Генри, – когда я получу свои деньги?