Истории о косатках показывают, что эти животные не желают вреда человеку – наоборот, хотят защитить его и успокоить. Стремление прийти на помощь – неотъемлемая часть «личности» косатки. В 1973 году молодая косатка попала под винт парома. Вот что рассказал капитан: «Корова и бык поддерживали раненого теленка с двух сторон, не давая ему перевернуться на спину. Время от времени бык отклонялся в сторону, и теленок переворачивался на бок. Но бык описывал круг, подныривал и медленно всплывал рядом с теленком». Они заботились о детеныше с поразительной преданностью – спустя две недели кто-то опять сообщил, что «две косатки поддерживают третью, чтобы она не перевернулась». Но раненого детеныша исследователи больше не видели. (Некоторые англоговорящие люди по привычке называют косаток и слонов такими словами, как «бык», «корова» и «теленок». Это типичная предвзятость. Когда речь идет о таких животных, как косатки и слоны, правильнее было бы говорить «мужчина», «женщина» и «ребенок». Если уравнять терминологию, дымовая завеса рассеется и шоры на глазах исчезнут. Разумеется, люди этого боятся.)

Действительно ли реакция взрослых животных указывает на «поразительную преданность детенышу», как я только что сформулировал? Может, я тоже необъективен? Может, такое желание помочь представляет собой бессознательный инстинкт, нечто вроде рефлекса – врожденное стремление вытолкнуть попавшего в беду сородича наверх? Есть ли способ выяснить, понимают ли они, что делают? Способны ли они оценивать меняющуюся ситуацию и корректировать свои действия?

Решайте сами. Вот несколько ситуаций. Гринды, которые поддерживали загарпуненного товарища на поверхности, внезапно стали толкать его вниз, под воду, когда увидели, что судно тянет его за собой. Наверное, вначале они решили, что ему нужно помочь дышать, а потом поняли, что главное – спасти его от корабля. Они хотят жить. И когда на них нападают, стремятся выжить. Описаны несколько случаев, когда горбатые киты спасали от нападения косаток тюленей Уэдделла, тюленей-крабоедов и молодых серых китов. Боб Питмен и Джон Дурбан, изучавшие китов, однажды наблюдали, как тюлень Уэдделла, смытый косатками со льдины, бросился к двум горбатым китам, находившимся поблизости. «Как только тюлень добрался до ближайшего горбатого кита, громадное животное перевернулось на спину – и тюлень весом сто восемьдесят килограммов оказался на груди кита между его мощными плавниками. Когда косатки приблизились, горбатый кит выпятил грудь и поднял тюленя над водой». Тюлень начал соскальзывать, и горбатый кит толкнул его плавником, вернув на середину груди. Вскоре после этого тюлень соскользнул в воду и поплыл к ближайшей льдине. Молодой самец атлантического пятнистого дельфина по кличке Зигзаг испугался грубых игр группы своих одногодок, отделился от них, замер у поверхности воды и жалобно пищал. Молодые косатки осторожно подплыли и стали тереться о него, после чего он снова присоединился к игре. (Это выглядит особенно трогательно, если сравнить с тем, как наши дети иногда издеваются над слабыми.)

Киты не только помогают друг другу, но и принимают помощь людей. А иногда ищут ее. Иногда сами помогают людям. Иногда благодарят.

Неподалеку от Сан-Франциско горбатый кит запутался в десятках крабовых ловушек, соединенных веревками длиной полтора километра, на которых через каждые два метра были подвешены грузы; вся конструкция весила около четырехсот пятидесяти килограммов. Веревка не меньше четырех раз обвилась вокруг хвоста, спины, пасти и левого переднего плавника, глубоко врезавшись в кожу гиганта. Кита длиной почти пятнадцать метров и весом около пятидесяти тонн затягивало под воду, и он с трудом дышал. К нему нырнули несколько аквалангистов, чтобы попытаться помочь. Первый аквалангист пришел в ужас от того, как сильно запуталось животное, и сомневался, что они смогут освободить кита. И еще он боялся, что от беспорядочных движений кита аквалангисты сами запутаются в веревках. Но кит не пытался освободиться как можно скорее, а целый час, пока работали люди, вел себя спокойно. «Когда я резал веревку, попавшую ему в пасть, – вспоминал Джеймс Москито, – его глаз внимательно следил за мной, время от времени моргая. Это было потрясающе». Осознав, что он свободен, кит не уплыл. Он подплыл к ближайшему аквалангисту и ткнулся в него носом. Потом направился к следующему. «Он остановился в полуметре от меня и немного подтолкнул, словно забавляясь, – рассказывал Москито корреспонденту „Сан-Франциско Кроникл“. – Мне показалось, что он благодарит нас, понимая, что свободен и что это мы ему помогли. Он как будто хотел выразить свою любовь, как собака, которая радуется встрече с вами».

Захватывающий любительский видеоролик (его можно найти в интернете), снятый на Гавайях, показывает, как дельфин с рыболовным крючком в плавнике активно ищет помощи у аквалангистов. Люди видят, в чем дело, останавливаются, и дельфин тут же принимает предложенную помощь. Почему дельфин с крючком в плавнике решил искать помощи у аквалангиста, существа, чуждого для его мира? Обратился бы он за помощью к черепахе или рыбе? Сомнительно. А к другому дельфину? Похоже, он понимал свою проблему точно так же хорошо, как мы. Но способны ли дельфины понять, что мы тоже понимаем – и что у нас есть руки? Очевидно, да. Правда, когда исследователи хотели помочь дельфину по кличке Дэш, которому повредила хвост стальная леска, он отказался. Но эти истории не противоречат друг другу, поскольку люди ведут себя точно так же – один обращается за помощью, другой нет. Один дельфин ищет помощи и принимает ее, другой от нее отказывается.

Джефф Уолкарт, который организует рыбалку для туристов, рассказывал мне об одном случае, произошедшем в 2010 году во время катастрофы в Мексиканском заливе, вызванной разливом нефти после аварии на платформе «Глубоководный горизонт». «К нам подплывал дельфин. Его тело было покрыто пленкой желто-коричневой нефти. Он пытался прочистить свое дыхало, но у него плохо получалось». Каждый раз, когда Уолкарт заводил двигатель, дельфин следовал за ним, «подплывал к нам и сопровождал нас». Похоже, он «просил о помощи». Но Уолкарт не знал, что делать, и в конечном итоге ему пришлось оставить несчастного дельфина, пострадавшего от людей и, по всей видимости, обреченного.

Интересно, почему они приходят к нам? И как часто не оправдывались надежды животных, искавших помощи у людей? Дельфины и киты, которые к нам обращаются, обладают разумом, способным понять, что люди тоже разумны и могут помочь (если мы захотим). Понимание того, что мы понимаем – именно в этой способности мы им часто отказываем. Иногда дельфины помогают нам. Иногда люди убивают дельфинов и отрицают их страдания. Чья же «теория разума» более совершенна?

В книге Барри Лопеса «Волки и люди» приводится рассказ траппера, который подошел к крупному черному волку, чья лапа попала в капкан. Волк поднял защемленную лапу, протянул человеку и тихо заскулил. «Я бы отпустил его, но мне были очень нужны деньги», – вспоминал траппер.

В сети можно найти видеоролик, в котором показано, как дикий ворон из Новой Шотландии целый час сидит на заборе и кричит, пока человек не подходит к нему и не вытаскивает несколько игл дикобраза из его головы и шеи. Можно привести много историй, в которых раненые животные намеренно идут к человеку. Майк Томкис в книге «Из джунглей» вспоминает: «Просто удивительно, сколько больных диких животных… подходили к нам, как будто знали, что их защитят».

У нас была собака, которую нам никак не удавалось отучить от дурной привычки – гоняться за оленями. Однажды в глубоком снегу собака догнала самку оленя и укусила ее. Я видел, что произошло и что у оленихи разодрана шкура, но рана не выглядела серьезной. Пару раз после этого случая я видел олениху и решил, что с ней все в порядке. Но однажды утром я открыл дверь и увидел мертвую олениху. Может, она пришла за помощью? А может, хотела спросить почему, обвинить, напомнить о себе? Хотела, чтобы ее избавили от мучений, или пришла отомстить собаке? Или страдающей оленихе у нашей двери просто было немного теплее? Наверное, на ее выбор повлияли все эти причины. Я не могу придумать правдоподобного объяснения загадке, почему самка оленя, пострадавшая от нашей семьи, пришла умирать у нас на пороге. Она знала почему. Я не знаю.

Похоже, иногда звери признают у нас родственное сознание, в котором мы часто отказываем им. Время от времени, по крайней мере, мы, на их взгляд, поступаем правильно. Самки серых китов производят на свет детенышей в лагунах Бахо на Тихоокеанском побережье Мексики. Пока китобойный промысел не запретили, серые киты иногда нападали на лодки и разносили их в щепы. Китобои считали серых китов агрессивными, хотя животные просто защищали свою жизнь. Китов почти уничтожили, но скверная репутация сохранялась за ними несколько десятилетий. Мексиканские рыбаки в своих легких каноэ их очень боялись. «Их называли рыбами дьявола, – рассказывал мне дон Пачико Майорал. – Ни у кого не находилось для них доброго слова».

Все изменилось в один удивительный день 1972 года. Пачико рыбачил вместе с другом, и вдруг в нескольких сантиметрах от их лодки из воды появилась голова большого серого кита. «Мы оба испугались, – вспоминал Пачико. – От неожиданности у нас задрожали ноги». Но кит не стал атаковать лодку, а аккуратно скользил вдоль нее. И тогда Пачико решил преодолеть барьер. «Я очень осторожно дотронулся до него, и он остался спокойным, – рассказывал мне Пачико по прошествии нескольких десятков лет, но было очевидно, что этот момент, изменивший его жизнь, со всеми подробностями запечатлелся в его памяти. – Шли минуты, а я продолжал гладить кита, пока мой страх не исчез. Это было как просветление. Я благодарил Бога».

Желая поделиться этим даром, Пачико стал брать с собой в море других людей, и так возник туристический бизнес, основой которого стало общение с китами. «Они простили весь вред, который мы им принесли. Вот почему я так их люблю и уважаю», – признавался Пачико. Незадолго до смерти он сопровождал меня в прогулке по лагуне. Вместе с другими туристами я наблюдал, как самки китов подплывают к нам с новорожденными детенышами, словно с гордостью демонстрируют потомство, и держатся рядом, пока мы гладим их. Дон Пачико и его сын Хесус объяснили, что, если киты не подплывают, люди их не беспокоят. Но если они приблизились к вам, а вы их не погладили, они уходят. По каким-то причинам они ищут контакта с людьми. Но не будет ли эгоизмом – обычное дело – думать, что другие животные испытывают к нам особую привязанность?

С древности до наших дней известны многочисленные истории о том, как дельфины выталкивали тонущих людей на поверхность. Однако на протяжении миллионов лет дельфины жили и умирали на планете, где не было человека. Инстинкт заставляет дельфинов поддерживать на поверхности своих детей и больных сородичей. Возможно, помощь людям обусловлена инстинктом – просто он направлен на другой объект. Или желанием что-то сделать. Мы им безразличны. Так?

Однажды мой редактор Джек Макрей плавал на байдарке за барьерным островом у побережья Джорджии, как вдруг поднялся ветер, гнавший высокие волны. Джек не слишком хорошо знал местность и начал волноваться. Вскоре появились дельфины и выстроились по обе стороны, словно указывая ему путь. Он последовал за ними, и животные привели его в безопасную бухту. На Багамах один из исследователей во время заплыва сильно устал, ему понадобилась помощь товарища, и тот взял его на буксир. Атлантический пятнистый дельфин внезапно бросил свои дела и сопровождал их, пока они не добрались до катера. Если исследователи удалялись больше чем на сто метров от катера, дельфины быстро загоняли их обратно. «Когда мы позволяли дельфинам самим определять характер взаимодействия, они плавали кругами или приводили нас назад». Исследователь Дениз Херцинг также вспоминает: «Нередко дельфины окружали нас, когда появлялась акула, иди даже сопровождали до катера, проявляя необыкновенную настойчивость».

В 2007 году большая белая акула напала на серфера по имени Тодд Эндрис. Группа бутылконосых дельфинов образовала вокруг него защитное кольцо. Эндрис добрался до берега и остался жив. В 1997-м команда венесуэльской рыбацкой шхуны не могла найти моряка, упавшего за борт. Час спустя спасатели на моторной лодке увидели двух дельфинов, которые приблизились к ним, потом быстро отвернули, снова приблизились и снова отвернули – и так несколько раз. Капитан уже обыскал этот район, но решил последовать за животными. Они нашли моряка, живого – с помощью дельфинов. Элиан Гонсалес, шестилетний беженец с Кубы, стал знаменитым в 2000 году после того, как их лодка перевернулась, его мать вместе с остальными беженцами утонула, а он сам два дня плыл на автомобильной камере. Люди, которые его спасли, видели дельфинов, сопровождавших измученного мальчика. Элиан рассказал: когда у него закончились силы и пальцы начали разжиматься, дельфины вытолкнули его на камеру. Он говорил, что чувствовал себя в безопасности только тогда, когда видел рядом дельфинов.

Возможно, все это всего лишь инстинктивная реакция на страдания млекопитающего, рефлексы, выработавшиеся для того, что помогать другим дельфинам, но ошибочно направленные на людей. Но иногда дельфины поступают с людьми так, как никогда не поступают друг с другом, – это неестественное для них поведение и полностью ориентированное на людей. «Я часто наблюдала, как дельфины подплывают к нашим катерам, стоящим на якоре, и хлопают по ним хвостом перед шквалом или сильным штормом», – рассказывает Дениз Херцинг. Если объяснение, что дельфины предупреждают и оберегают исследователей, кажется вам выдачей желаемого за действительное, подумайте вот о чем: после того, как у Херцинг порвался якорный трос и катер унесло, дельфин по кличке Блейз «направился к якорю и кружил на этом месте, пока мы не вернулись назад и не подобрали потерянный якорь. Благородный жест со стороны представителя другого вида».

Проблема в том, что все эти истории плохо задокументированы, непоследовательны, страдают от субъективной интерпретации, и поэтому их легко отвергнуть.

Но попробуйте отвергнуть такое свидетельство. В один из туманных дней биолог Маддалена Беарци наблюдала за знакомой группой из девяти бутылконосых дельфинов, которые искусно окружили косяк сардин около пирса Малибу. «После начала пира, – пишет она, – один из дельфинов внезапно покинул круг и на полной скорости устремился прочь от берега. Через мгновение остальные дельфины бросили добычу и присоединились к нему». Бросить еду – это очень странно. Беарци последовала за ними. «Мы удалились не меньше чем на три мили от берега, когда дельфины вдруг остановились, образовали большой круг и остались в таком положении». И тогда Беарци и ее помощники заметили в центре круга из дельфинов неподвижное человеческое тело, это была девушка с длинными белокурыми волосами. «Мы вытащили ее из воды, полностью одетую, лицо ее было бескровным, губы синими. Согретая одеялами и телами исследователей, она пришла в себя». Потом, уже в больнице, Беарци узнала, что эта восемнадцатилетняя девушка отплыла подальше от берега, чтобы совершить самоубийство. Она выжила.

Подобные свидетельства – это серьезно.

Прорыв – это не подтверждение того, что мы уже знаем. Это нечто неожиданное, чего мы не могли себе представить, нечто такое, что вызывает изумление и требует новых объяснений. Это нечто такое, что многие люди отвергают или осуждают. Пока оно не оказывается истиной. Поэтому я не тороплюсь не только верить, но и отвергать. Многие рассказы заставляют меня присоединиться к категории тех, кто говорит: «Я просто не знаю». А это не так просто.

Если человек несколько десятилетий посвятил наблюдениям за животными, его свидетельства нельзя недооценивать. Дельфины, печально сопровождающие катер с умершим на борту, другие дельфины, прерывающие трапезу, чтобы окружить самоубийцу в нескольких милях от берега… Людям очень трудно понять, что это значит.

Как объяснить факты неожиданного перемирия, одностороннего мира? Мне кажется, что от признания отсутствия агрессии до идеи, что косатки сознательно приняли решение сопровождать, а иногда и защищать потерявшихся людей, огромное расстояние. Что думают косатки? Как получилось, что все живущие на свободе животные договорились о миролюбии по отношению к нам? Может быть, вопреки нашему непомерному самомнению древние «невежественные суеверия» коренных народов – это не суеверия, а точное отражение действительности? Их ненаучные представления стали результатом долгого опыта проживания рядом с косатками, а также более объективны, чем то, что можем предъявить мы: предрассудки, гарпуны, пули и необоснованные страхи. До того как познакомиться с этими историями, я был настроен скептически. Теперь моя уверенность поколебалась. Я отказался от неверия. Непривычное для меня чувство. Эти рассказы словно открыли двери, которые я запер, двери к величайшему достижению разума: простому чувству восхищения и открытости к переменам.