22 мая 1970 г. Алма-Ата – Ташкент

Сударыня!

Я несказанно счастлив засвидетельствовать Вам свою подогретую жарким солнцем нежность. При воспоминании о Вас я так вздрагиваю, что коренные жители выбегают из домов, думая, что это землетрясение. Жарко. Два дня была ужасная буря, потом всю ночь ливень и сегодня просто холодно, если так можно это назвать. Я надеюсь, что Вы тоже не любите писать письма, но если, вы, мэм, пересилите себя и что-нибудь мне черкнете, это было бы не так плохо. Я набираюсь смелости и прошу Вас, сударыня, разрешить мне, как только у меня наберется некоторое количество впечатлений, отписать Вам ничтожное письмишко. Низко кланяюсь и целую.

Ваш покорный слуга О. Д.

Май-июнь 1970 г. Алма-Ата

Здравствуй, милая Лизонька!

Я очень далеко и высоко над уровнем моря в разряженной атмосфере; в прекрасной зеленой, окруженной снежными и синими горами Алатау Алма-Ате. Я выполняю свое обещание и не забываю высылать хоть коротенькие весточки. Как поживаешь? Надо бы встретиться и потолковать, а? Буду в Москве 23.6. Закончу сезон 28.6. Выпускаюсь в «Чайке». Это к тому, что буду задерган. Позвоню. Здесь тоже очень занят и серьезным, и всяческими встречами и визитами. Нас очень ждали, очень любят, поэтому отказаться – кровно обидеть. Видимо вместо нас привезут в Москву кучу выжатых «лимонов». Вот тебе моя пьяная рожа в гостях у местных аборигенов.

Жму лапу и целую. Олег.

Май-Июнь 1970 г. Алма-Ата

Здравствуй, Лизонька!

Спасибо за весточку. Жарко. Но хорошо. Все в порядке! Думаю! Скучаю! Давай после 28.6..70 встретимся. Давай поедем куда-нибудь. И вообще, давай!

Целую.

6.0.70. Москва

Миленькая моя!

Тоскую я по тебе все время. Видать, околдовала ты меня «колдовскою травою». Дай Бог, чтоб все было так, как есть и как хочется! Целую тебя. Низкий поклон Ольге Борисовне и нежный привет Миньке. P.S. (Ц. и Л.) Отгадай, что это такое.

Москва

Ну как ты?!

«И коброй на хвосте стоял вопрос

Ответ спешил, он, извиваясь, полз,

Из марева времен, дополз, устал

Лежал он перед коброй сух и прост»

гл. «Ноги» (Ол. Сулл.)

Здравствуй, милая моя грустная и седенькая старушка! Не печалься! Держи хвост пистолетом. Все будет тип-топ! Предрекаю тебе муку от меня неимоверную… Но ты люби меня. Ты мне нужна. Мне необходимо плечо твое; ведь бедолага и безвольный я.

Целую и тебя и обнимаю крепко.

Люби меня, как вкусные конфеты

Люби, как осень

Как дожди

Люби, люби

И очень жди!

Ну как?

Жду рецензии. (Т. и К.) – Отгадай.

27. IX.70 г. Москва

«После дождя»

Колтрейн

Утром сего дня, бредя по желтым листьям, покрывающим холодеющую землю, подумал о тебе с прекрасной тоской.

С прекрасной потому, что она была светлой.

На душе у меня хорошо и покойно потому, что в мыслях моих ты.

Настроение мое тихое и благостное. Делюсь им с тобой щедро, как осень.

Тихонько и нежно обнимаю тебя и еле-еле касаюсь твоего лица, целую и дышу твоими глазами.

Не знаю, что такое любовь. Не знаю, как понимать сие обозначение некоего чувства или смысла его.

Но кажется мне, чувствую я что-то необычайное, как ребенок, который ждет пробуждения после новогодней ночи. В воздухе пахнет мандаринами, елкой, плюшевыми зайцами, и хочется как можно дольше не открывать глаза…

В. Об. Ц. Тв. О.Д..

27.9.71. Москва

…Одиноко…одиноко-то

как… Бог, ты мой, Бог…

Здравствуй, дорогая моя

славная Лизанька!

Долетел я хорошо и нормально. В девять часов бы дома, а дома никого. Мама на даче. Позвонил Ире – она в неведении того, когда мама будет дома. По слухам, в среду, то есть 29, изволит прибыть. В холодильнике пусто и темно – не работает, телевизор гудит, но молчит и темен… И даже утюг молчит…. А приемник… тоже. Завел будильник. Что-то тикает. Захотел поесть – нашел банку консервов югославских типа ветчины, а хлеба нет. Поднялся наверх, одолжил кусок у дядьки, закусил и лег вздремнуть. К четырем поехал во МХАТ. Увиделся с М.М. и поехали к нему домой. Был представлен его жене и ее маме. Славные женщины. Прочли пьесу. Потолковали. Закусили. Поболтали. Обменялись впечатлениями об отдыхе. Они в Румынии были в аналогичном положении. Ха! Ха! Ха! Ха! Мих. Мих суетлив и волнуется. Опекает меня как нянька. Видать, ставка на меня огромная. Что касается остальных, то встретили меня и знакомятся со мной с дрожью в руках. Шутят: «Вот и гений пожаловалис-с!» Ха, ха, ха. Я смеюсь. В общем, чепуховина. Суета сует. Как видишь, пока конкретным быть не могу из-за некоторой неясности в делах моих. Матушка моя, Павла Петровна, чувствует себя хорошо, любит вас с Олей и уважает и крепко целует. Ждет тебя, Лизонька, с нетерпением. Ну а обо мне что и говорить! Мундштук антиникотиновый сосу, сапожки твои меховые обнимаю – да и коротая длинные ноченьки.

Лизушка! Там в секретере есть мои фотографии на пропуск. Вышли, пожалуйста, пару штук – очень нужно. Целую тебя, миленькая. Олю обними покрепче и Кеньке дай по уху. Целую твой О.

P.S. Перечитал письмо и рассмеялся слогу. Не грусти, родненькая моя.

P.S.S. или P.P.S. Лизушкин, не пиши «Авиа» – медленнее идет.

Целую и обнимаю.

28.9.71 г. Москва

Сегодня к одиннадцати на репетицию.

Повидался с Ефремовым. Все мне рады (почему-то).

По плану через месяц-полтора показ пробы. Пробуют четырех артистов вместе со мной.

Судя по всему, ко мне отношение иное; любыми способами хотят меня заполучить.

Как они говорят, им повезло с Ал. Сергеевичем, потому что мест в труппе нет, а эта роль и неимение артиста дает возможность схватить меня за шиворот.

Ну а я слушаю очень внимательно и тихонько улыбаюсь (А Васька слушает да ест).

Сейчас иду смотреть «Дульцинею Тобосскую» Володина.

Ефремов хочет, чтобы я играл Луиса в этом спектакле, то есть заменил бы его.

А я молчу и тихонько улыбаюсь.

Чувствую себя прекрасно. Веду себя как паинька. Что касается телевидения, то там М.М. пока показали нос.

В цветной редакции сменилось руководство, и Мишиного редактора сняли.

Сегодня он поехал туда на переговоры, и завтра я надеюсь все узнать.

Сегодня звонили от Владимирова, предлагают почитать сценарий «Инженер». Ты понимаешь, о чем я.

Вот и все. Обо мне. Как ты? Как здоровье? Как твоя акклиматизация на работе. Я, например, еще никак не обвыкаю.

Миленькая, напиши как и что!

Скучаю я – уже скучаю. Хорошо, что в работе.

Я люблю тебя и целую.

Не нервничай и не перегружайся! Ты мне нужна!

Мне бы только привыкнуть и войти в ритм работы, и все встанет на места.

Будет ясно, когда я выберусь, будет ясно, когда ты плюнешь на работу и приедешь ко мне.

До свидания, Лизочка. Целую тебя и тоскую!

Олечку поцелуй самым нежнейшим образом и пожми лапу Кеньке.

Обнимаю вас, дорогие мои.

Ваш О. И. Д.

3.10.71. Москва

«Служенье муз не терпит суеты»

А. С. П.

Дорогая моя родная Лизушка!

Что это за грусть-тоска в тебе поселилась?

Пожалей хоть меня, я ведь тоже грущу, а мне надо быть сильным и умницей.

Передай Оле нежный поцелуй и пожелания мои, чтобы вела себя солидно: ведь ей 9.10.71 г. исполняется семнадцать и она уже взрослый человек.

А то вот ведь пример: Александр Сергеевич, тут давеча, сидит на полу с Павлушей Вяземским, тринадцати лет, и друг в друга плюются, за чем и застают их друзья Ал. Сергеевича – князь Вяземский с женой.

Вот вам пример со стороны великого русского пиита.

Делу время – потехе час.

Ну а что касаемо меня, то пока еще в работе моей все темно и неясно, а посему и растекаться словесами рано, да и ни к чему. (Люблю ясность и приятность) Стараюсь жить с Ал. Сергеевичем в согласии. Много читаю и избегаю внешней суеты.

Деньги меня никогда не волновали, а теперь и подавно: трачу полтинник в день и довольно.

…Около 10 вечера был дома.

Пусто и тихо.

Сделал чай, попил и лег.

С мыслями о тебе.

5.10.71. Москва

Здравствуйте, милейшая добрейшая Ольга Борисовна!

Дорогая Оленька, вот видите, как годы бегут, – вам уже и семсиматьцать! Это уже взрослый возраст. Шалости уходят, и приходит некоторая степенность. Но горевать не приходится; на свете все кончается – и ситро, и леденец. Ну ничего, на смену буйным девчачьим радостям приходят радости спокойные, тихие!

Ольга Борисовна, дорогая. Поздравляю Вас, желаю здоровья и счастья. Целую. Ваш Олег.

P.S. Как ваша дочурка? Поклонитесь ей от меня низко и крепко-крепко поцелуйте.

28.9. 73. 23 часа 30 мин. Москва

Только что проснулся. Лег в 16.00. Прилетел из Таллина в 13.00, т. е. опоздал на репетицию на 2 часа (нелетная погода), написал объяснительную записку (в стихах).

Ох, неверно все это истолкуют (один я был против пьесы), подумают – манкирую. Я не против «производственного спектакля, я против халтуры. Держите ухо востро! Объясняю: пьеса написана за 20 дней. Спектакль надо поставить за 30 дней…

Можно себе представить язык, мысли и чувства персонажей данного произведения.

Куда катимся!?

О моем приезде к вам пока молчу – мрак, туман, неизвестность… Сегодня маманя выслала вам яблоки.

Красивые и вкусные с любовью и уважением.

Таллин и «Современник» требуют моего присутствия в одно и то же самое время!

Что дает мне силы?

Привожу схему:

Сумбур + ирония =?

Эппель – Я – Волчек

Ха! Ха!

Лизка! Купи компас!

Вот сейчас звонил Таллин просят 29.9.73 г. А я был спокоен и туманен.

Оля! Переходи улицу только в положенном месте.

Люблю + скучаю + уже + так скоро + целую + кланяюсь.

Оля! Не забывай! У тебя скоро день рождения!

За сим целую и скучаю!

Избегаю премьер. «Землю Санникову» начинают демонстрировать! Ужас! Спокойной ночи! Я ложусь спать! И вам того желаю!

Декабрь 1973 года Москва

Бумага пригодилась…

Письмецо-то я получил, насчет драгоценностей, извините. Не принимаюсь-с – воспитание-с мое мне не позволяют-с, сударыня! А вот насчет отравы для этой драгоценности мы еще подумаем-с!

Ну, это так-с, баловство-с, бумагомарание-с!

Новостев нету. Кипим-с в работе-с по уши.

Звонил тут один из дома, что от АПН – очень это далеко и неудобно; думаю отказать.

Ну а остальные предложения погляжу по освобождении мало-мальском.

А за сим нежно лобзаю.

P.S. За слог извините – литературщина-с – наслоения-с – «лесковщина-с».

Оля, Лизу поцелуй. Лиза, Олю поцелуй, а ты, Кеня, не балуй.

17 декабря 73 года

Приезжать тебе не надо. Злой я и противный! Я бы даже сказал – омерзительный и необщительный.

Весь в работе, а она идет со скрипом!

Все постороннее из головы выбросил.

Расписан каждый час. Сейчас мне необходимо быть одному со своим делом, и только с ним. Никаких посторонних дел и мыслей…

Если ты моя жена, то поймешь!

Что-то внутри лопнуло – нет былой легкости в работе. Ищу, злоблюсь, улыбаюсь и делаю вид, что все в порядке.

Черт ее знает! Перерождаюсь, что ли? Лирика, ну ее к черту!.

Ладно, кончаю расслюнявливаться.

Целую тебя нежно, нежно!

P.S. Ты мне снишься веселая и в сарафане!

Олю поцелуй в нос. Олег.

Декабрь 73 г. Москва

Вы правы. Из огня тот выйдет невредим, кто с ними день пробыть сумеет, подышит воздухом одним, и в ком рассудок уцелеет… Ал. Андр. Чацкий.

Загружен по уши! Из всех каждодневных безумных часов – один да приятный!

Скучаю!

Звонил по адресам. Побываю, посмотрю, сообщу…

Целую!

17 января 74 года. Пушкинские горы

Эйхенбаум Олечке

Замечательно»

Великолепно!

Удивительно!

Восхитительно!

Покойно!

Целуем. Дети.

Нас встретило солнце!!!

март 79 г. Пушкинские Горы

Отсутствие нужной расцветки гуталина в Вашей комнате страшнее, чем присутствие в ней никотина!

7-й день

Забор бы сюда высокий и крепкий.

(Нарисован забор)

март 79 г.

Жене (как душеприказчице) от мужа

Март 79 г.

Март 79 г.