Глава 8

Вяземский осторожно приблизился к постели Книжника. До нынешнего утра он и представить себе не мог, что когда-нибудь будет чувствовать себя таким опустошенным. Он снова не спал всю ночь, организовывая транспортировку Книжника в ЦИА. Порой ему казалось, что время замедлилось и события тянутся невообразимо долго. А иногда все вокруг ускорялось, и он не успевал заметить, куда исчезали следующие десять или пятнадцать минут. В последние дни ему казалось, что он разыгрывает сложную шахматную партию, в которой его противником выступает время. И оно вот-вот поставит ему мат. Он с тоской смотрел на неумолимо движущиеся стрелки часов и ждал, когда проснется Книжник. Светляк настоял, чтобы перед тем, как перевозить преступника, ему ввели новую порцию снотворного, и Вяземский не посмел спорить. Он до сих пор не мог осознать, что его рискованный и внезапный план удался. О том, что ему скажет Бельский, профессор старался не думать. Сейчас главной задачей было убедить Книжника зайти в аномалию.

Что-то подсказывало Вяземскому, что если он просто наставит на этого человека пистолет, то не добьется никакого результата. Да и пистолета у него не было. Профессор решил попытаться схитрить и раздумывал над тем, что скажет Книжнику. Он настолько глубоко погрузился в собственные мысли, что не сразу заметил, как Книжник открыл глаза и уже несколько минут наблюдает за ученым. Вяземский очнулся, внезапно почувствовав жесткий холодный взгляд, от которого почему-то стало не по себе. Он ощутил, как его решительность тает с каждой секундой, что он смотрит в глаза этому человеку. Отступив на несколько шагов назад, профессор торопливо проговорил:

– Я ждал, когда вы придете в себя. Хочу сразу заверить вас, что не имею никакого отношения ни к полиции, ни к иным службам, которые интересуются вами. Я забрал вас из больницы, чтобы предложить вам сделку.

– Кто вы такой? – Книжник приподнялся на руках, подтянулся и сел, не отрывая тяжелого взгляда от отступившего еще на несколько шагов профессора.

– Меня зовут Петр Вяземский. Я директор Центра исследования аномалий, в котором вы сейчас находитесь. К сожалению, у меня крайне мало времени на объяснение моих причин и мотивов. Уже сегодня вечером Бельский обо всем узнает и примчится сюда за вами. Так что, если вы готовы выслушать меня… – Вяземский прервался, увидев, что Книжник поднимается на ноги. Его движения были стремительными и одновременно плавными. Он словно перетекал из одного положения в другое, и внезапно Вяземскому начало казаться, что он совершил чудовищную ошибку. Он ничего не знал о Книжнике, но в это мгновение почувствовал, что находится в одной комнате с убийцей. Он понял, о чем говорил ему Светляк, и почувствовал исходящую от этого человека силу, агрессию и опасность. Он словно оказался в одной клетке с хищным голодным зверем, готовым в любой момент разорвать его на куски. Парализованный нахлынувшим ужасом, он наблюдал, как Книжник прохаживается по комнате, разминая затекшие от долгой неподвижности мышцы. Взгляд успевал выхватить фразы, покрывающие спину и грудь там, где их не скрывали повязки.

«Мне не удастся его обмануть, – устало подумал Вяземский. – Я ничего не могу предложить ему. Никак не могу заставить его подчиниться, и он это знает. Я надеялся предложить ему свободу, но, похоже, он обрел ее, как только открыл глаза».

Он молча смотрел, как Книжник одевается, подходит к окну, затем, не обращая на Вяземского внимания, идет к двери. Бросив взгляд на часы, профессор увидел, что потерял еще полчаса. До вечера оставалось совсем немного времени.

– Прошу вас, остановитесь, – быстро проговорил он. И когда Книжник обернулся, добавил: – Вы не можете просто уйти.

– Отзовите своих людей, – Книжник понял слова Вяземского по-своему. – Иначе они умрут.

– Дело не в этом. Здесь нет никого, кроме нас с вами. Я распустил персонал вчера вечером, чтобы спокойно поговорить.

– В таком случае я ухожу.

– Постойте! Послушайте меня! Бельский все равно вас найдет. Он весь город перевернет, чтобы вас найти. А вы не в том состоянии, чтобы от него скрываться. Я видел кровь на повязках – ваши раны зажили не до конца. Вам нужно время. И я могу дать его вам. Я могу помочь вам скрыться там, где никто никогда вас не найдет.

Вяземский видел, что Книжник ему не верит, и заговорил еще быстрее.

– Просто выслушайте меня. Я предлагаю вам очень простую сделку: вы помогаете мне, а взамен получаете полную свободу. Вам не придется бежать, не придется прятаться, чтобы избежать преследования. Я ничего не знаю о вас, и мне все равно, что вы сделали. И если уж говорить правду, я не пытаюсь вам помочь. Я предлагаю выход, который будет выгоден нам обоим.

– Откуда вы знаете Бельского? – Книжник немного отодвинулся от двери и впервые посмотрел на Вяземского с интересом.

– Мы знакомы с детства. Росли в одном дворе, учились в одной школе. Но я никогда не работал на него, если вы спрашиваете об этом.

– Чего вы хотите от меня?

– Хочу, чтобы вы вошли в состав моей исследовательской группы и помогли изучить интересующий меня феномен. Я постараюсь быть кратким, но рассказ все же займет некоторое время. Не обязательно слушать меня стоя, может, вы сядете на кровать?

Книжник не пошевелился, и Вяземский разочарованно вздохнул. Ему не хотелось признаваться, что у него затекла шея и ныли мышцы оттого, что приходилось все время задирать голову. И не хотелось прерывать с Книжником зрительного контакта. Профессор почувствовал, что у него появился шанс осуществить свой план и убедить Книжника войти в аномалию. И не собирался его упускать.

– Около полугода назад в одной из квартир в обычном жилом доме мы столкнулись с неким явлением, которое теперь называем аномалией. Вы слышали когда-нибудь о туннельном эффекте? – Книжник покачал головой и профессор продолжил: – Если говорить просто, это процесс преодоления элементарной частицей потенциального барьера при условии, что энергия самой частицы меньше высоты преграды. Это явление имеет исключительно квантовую природу и полностью противоречит всем законам и догмам классической механики. Примерно так устроена аномалия. Иными словами, это проход, ведущий в неизвестную точку пространства. Мы не знаем ни как он образовался, ни куда он ведет. Мы пытались изучать его с помощью технических средств, но машины не могут преодолеть кинетический барьер аномалии. Электромагнитное поле, исходящее оттуда, блокирует практически всю электронику. А вот органические объекты свободно попадают внутрь.

Вяземский перевел дух, не сводя глаз с замершего у двери Книжника. Лицо того не выражало никаких эмоций, и профессору не удалось понять, о чем он думает.

– Мы запускали в аномалию птиц и мелких животных, – продолжил Вяземский, – и мне удалось получить данные об отношении скорости и массы тела объекта ко времени нахождения в аномалии. Для дальнейших исследований необходимо достичь квантового рубежа – точки, где искажение пространства заканчивается. Это позволит установить причины квантового дрожания и понять, что привело к образованию этого тоннеля. Но ни одной из птиц или собак не удавалось достичь конца тоннеля. Чем легче объект, тем быстрее его выбрасывает за пределы аномальной зоны. Двоим добровольцам из моих людей удалось продвинуться на значительное расстояние, но добраться до точки выхода так и не получилось. И здесь я вплотную подхожу к вопросу, зачем мне понадобились вы. Я думаю, вы тот, кто сможет дойти до конца прохода и выйти с другой стороны.

– То есть вы рассчитываете, что я сунусь в какую-то квантовую дыру? С чего вы вообще решили, что я поверю в подобную чушь?

– А ради чего мне выдумывать такое? – развел руками Вяземский. – Я ничего не планировал заранее. Вчера вечером я искал в больнице генерала, а нашел вас. Мой план родился в ту же минуту, как я вас увидел. Я воспользовался тем, что Бельский в отъезде, и решил действовать. Генерал придет в ярость, когда узнает, но ему придется смириться с этим. Вы ничем не рискуете. Все, что мне нужно, – чтобы вы вошли в комнату, где находится аномалия. И попытались дойти до конца прохода.

– Вы упоминали свою группу, Вяземский. Сколько в ней человек?

– Трое. Но я могу сократить их количество до одного. Я отправлю с вами только моего ассистента. Он будет фиксировать квантовые искажения и проводить необходимые измерения.

Лицо Книжника оставалось непроницаемым, и Вяземский решил использовать главный козырь своего тщательно продуманного блефа.

– Мое предложение абсолютно безопасно для вас. Мне не нужны ответы на вопросы, не нужны ваши навыки. Мне даже не обязательно знать, почему Бельский так жаждет расправиться с вами. Все, что мне нужно, это ваши габариты, которые позволят вам преодолеть квантовый предел. Разве это похоже на западню? И если да, то что мы выигрываем, прося вас просто пересечь порог комнаты?

– Где находится этот проход? – тон Книжника был настолько жестким, что у Вяземского возникло неприятное ощущение. Словно Книжник знает, что он пытается его обмануть.

– Здесь. В этом здании на третьем этаже. Когда аномалию обнаружили, дом был расселен и перестроен под нужды ЦИА. Таким образом мы контролируем весь процесс исследований и поддерживаем секретность.

– Где гарантии, что, войдя в аномалию, я останусь жив?

– Увы, гарантий я дать не могу. Но если бы я предполагал, что это опасно, я бы ни за что не отправил туда людей. Все существа, которых выбрасывало из тоннеля, оставались живыми. Мы находили их по GPS-маячкам в разных уголках планеты, когда устройства снова начинали работать. Поэтому, даже если вам не удастся дойти до конца прохода, вероятность, что вы останетесь живы, очень велика.

– Где я могу оказаться?

– В Аргентине, Австралии, Малайзии – не имею понятия. По наблюдениям, чем выше масса объекта, тем ближе к экватору его выбрасывает. В теории квантовый рубеж характеризуется специфическими импульсами электромагнитных полей, противоположных импульсам точки входа. Это оглушает технику и задерживает передачу данных. Таким образом мы сможем узнать, где вы вышли только спустя какое-то время. Все, что от вас потребуется, – всего лишь оставить браслеты с маячками в том месте, где вы выйдете из тоннеля. Если все получится, вы окажетесь за тысячи километров от этого места, а я получу Нобелевскую премию.

Книжник молчал, и Вяземский предпринял еще одну попытку.

– Мне кажется, это честная сделка. Вы можете уйти прямо сейчас. Я не в силах вас остановить, и вы знаете это. А можете уже через несколько часов оказаться в месте, где никто вас не найдет. Каков бы ни был ваш выбор, буду надеяться, что больше никогда в жизни вас не увижу.

– Вы увидите меня только в одном случае, – задумчиво произнес Книжник. – Если вы солгали мне. Если все, что вы рассказали, окажется ловушкой, я вернусь. И вы знаете, что тогда произойдет.

– Да, – ощущая ледяной холод в груди, ответил Вяземский. – Да, я знаю.