Глава 22

Еще в самолете Бельский сделал несколько звонков, чтобы по прилете обеспечить себе все необходимое. Номер Вяземского он заблокировал. Профессор мог позвонить в неподходящий момент и помешать Бельскому осуществить задуманное. Чем меньше свидетелей, тем лучше. Руководствуясь этим нехитрым правилом, Бельский свернул шею пилоту и спрятал его тело в багажнике арендованного на чужое имя автомобиля. В Лион он вернется с помощью другого человека, которого тоже придется отправить в расход. Неприятно, но ставки слишком высоки. Книжник должен умереть сегодня. Другого шанса у генерала уже не будет. И смерть Терехова перестанет казаться такой бессмысленной и напрасной.

Генерал въехал на стоянку гипермаркета, с трудом нашел свободное место и оставил автомобиль. Тут же отыскал другую машину, вскрыл отмычкой дверь и быстро убрался с парковки. Бельский торопился. Он заехал в магазин, купил несколько бутылок воды и соломинки для коктейлей. Доехал до автобусной остановки и просигналил ждущему на ней человеку. Мужчина сел в машину, коротко кивнул Бельскому и вкрадчиво уточнил:

– Я думал, ты больше не занимаешься оперативной работой.

– Не занимаюсь, – успокоил его Бельский. – Это личное. Старый должок.

Мужчина снова кивнул, нервно перебирая пальцами в кармане куртки. Он не встречался с генералом уже лет десять и предпочел бы не видеть его до конца жизни. Визит Бельского не сулил ему ничего хорошего, и он это чувствовал.

Они подъехали к зданию заброшенного завода, и Бельский припарковал автомобиль у замотанных цепью ворот. Вышел вслед за своим пассажиром и остановился перед небольшим одноэтажным домиком. Дождался, когда тот откроет дверь и войдет внутрь, и достал пистолет. Повернувшись спиной к домику, накрутил на пистолет глушитель и опустил руку с оружием в карман. Оглянулся на окна домика, и заметив наблюдающего за ним мужчину, дружелюбно махнул ему. Тот скрылся из виду. Через минуту дверь заскрипела, и спутник Бельского появился на пороге с большой спортивной сумкой в руках. Бельский резко выдернул руку и двумя точными выстрелами опрокинул мужчину на землю. Подошел к телу, ухватил за ноги и втащил внутрь домика. Обыскал карманы трупа, нашел ключи и забрал их вместе с сумкой. Уходя, запер дверь. Все. Больше о его визите в Москву не знает никто.

Он посмотрел на часы и торопливо пошел к машине. Терехов уже приземлился и едет в ЦИА. Скоро он встретится с Вяземским и войдет в комнату Уварова. Как странно знать, что полковнику осталось жить всего несколько часов. А что, если не дать Книжнику довершить начатое? Дождаться, когда он отвлечется на Терехова, и застрелить, когда полковник будет еще жив. Исчезнет ли его труп из кабинета генерала? И что станет со временем? Не приведет ли это к одному из парадоксов, о которых говорил ему Вяземский? И куда девать израненного Терехова? Генерал чувствовал, что совсем запутался в хитросплетениях времени. Если он убьет Книжника сразу после того, как тот прикончит полковника, Книжник не успеет забросить его в прошлое, и труп Терехова не появится в кабинете генерала. Тело полковника останется в комнате Уварова. На такой исход генерал больше всего и надеялся.

Он припарковал машину за несколько улиц до Центра исследования аномалий и пошел пешком. Остановился во дворе, посмотрел на темные окна. Третий этаж, первое окно слева. Комната Уварова. Аномалии. Книжник. «Когда все закончится, – подумалось генералу, – дни покажутся скучными. Но эта скука будет наполнена торжеством и блаженством победителя». Бельский широко улыбнулся. Он не мог и не хотел скрывать от самого себя, что чертовски рад шансу самому убить Книжника. Кому бы ни пришлось умереть ради этого.

Он вернулся в машину за сумкой и, забрав ее, направился к неказистой пятиэтажке, окна которой выходили в тот же двор, что и окна ЦИА. На грязной темно-серой двери поблескивала панель домофона. Генерал поочередно нажимал на кнопку вызова, пока в одной из квартир не открыли. Он прошел в подъезд и поднялся на последний этаж. Сумка оттягивала руку, но эта тяжесть была ему приятна. Дверь на чердак оказалась заперта, но, повозившись, Бельский открыл замок отмычкой. Войдя, просто прикрыл дверь, слегка подперев валяющимся на полу кирпичом. Случайных гостей он не ждал. Наверняка окрестные бомжи знают, что чердак на замке, и не полезут сюда ночевать. Подошел к окну и расчистил площадку от строительного мусора. Окно находилось у самого пола и, заглянув в него, генерал довольно сощурился. Он выбрал идеальную позицию. Когда в комнате Уварова зажжется свет, она будет просматриваться словно прозрачный аквариум. Вяземский говорил, что Книжник никогда не включает освещение, но вряд ли он будет пытать Терехова в темноте. Бельский открыл сумку и достал высокоточную снайперскую винтовку PSG-1. Установил оптический прицел и закрепил винтовку на сошке. Возня с оружием доставляла ему удовольствие. Напоминала о годах, когда он лично участвовал во всех операциях. И мог пристрелить любую сволочь, которая считала себя вправе преступать закон.

Бельский достал бутылки с водой, нагрел зажигалкой толстый гвоздь и проделал отверстия в крышках. Просунул туда соломинки и поставил бутылки на пол. Улегся рядом с винтовкой и пристроился к прицелу. Подвинул бутылки, чтобы пить, не теряя из вида окно комнаты Уварова. Теперь оставалось только ждать. Бельский посмотрел на часы. Без пятнадцати двенадцать. Возможно, Терехов уже едет в ЦИА. Он поерзал, устраиваясь поудобнее.

Прошел час, второй. Свет не зажигался ни в одной из комнат Центра. Даже кабинет Вяземского оставался темным. Где же профессор? Бельский провел ладонью по лицу, стряхивая невесть откуда взявшуюся пыль. Едва уловимое движение воздуха принесло ощущение неуверенности. Бельскому стало не по себе. Здание Центра выглядело абсолютно пустым. Неужели профессор забыл об их уговоре? Нет, это исключено. Вяземский не меньше генерала хотел покончить с Книжником, пока тот не успел изменить прошлое. Что же случилось? Бельскому захотелось позвонить профессору и удостовериться, что Вяземский жив. Но он боялся упустить момент. Книжник мог появиться в комнате Уварова в любую минуту. Надо ждать. Бельский глотнул ледяной воды и снова уставился в прицел. Чем дольше он находился на чердаке, тем неуютнее себя чувствовал. Росло ощущение бессмысленности, словно он знал, что ничего не получится.

Около пяти утра, Бельский поднялся с пола – разочарованный и абсолютно замерзший. Что могло пойти не так? Он же все продумал. Он ходил по чердаку, размахивая руками, чтобы восстановить кровообращение. Вяземский уверял, что Книжник проводит в комнате Уварова достаточно много времени. Все, что требовалось от профессора, зайти в комнату, зажечь свет и привлечь его внимание. Даже если бы Книжник попытался убить Вяземского, генералу хватило бы и секунды, чтобы выстрелить. Почему же Вяземский не подал сигнала? Бельский с тревогой вглядывался в темные окна Центра. Он решил еще подождать и промаялся почти до восьми утра. Увидев, что на улице стали появляться люди, собрал винтовку и спустился во двор.

Подходя к зданию ЦИА, Бельский чувствовал, как в нем нарастает злость. Он снова потерпел неудачу. Он вошел в Центр и поднялся на второй этаж. В кабинете Вяземского не было, и Бельский прошел в комнату отдыха, где профессор часто оставался на ночь. У него появилось ощущение, что он разминулся с Вяземским всего на несколько минут. Генерал кинул взгляд на неубранную постель. Похоже, профессор недавно спал здесь. Какого черта? Бельский вышел из комнаты и поднялся этажом выше. Остановился перед дверью в комнату Уварова и прислушался. Если Книжник там, он сильно рискует. Бельский поморщился. Одно дело – стоять рядом с этим уродом, когда его глушили снотворным, и совсем другое – встретиться с ним один на один в комнате Уварова. Тем более с новыми способностями. Нет, такой глупости Бельский не совершит. Генерал вернулся на второй этаж и решил дождаться Вяземского в его кабинете. Рано или поздно профессор вернется. И тогда Бельский спросит у него, какие срочные дела вынудили Вяземского нарушить их план и лишить генерала возможности убить Книжника.