Многие запахи похожи один на другой, поэтому их особо не различишь. Трупный запах не таков. Он отличается от других. Люси никогда не чуяла смрад мертвого человеческого тела. Потому и не сумела его определить. Зато я сумел.

Как только вошел в гараж, я сразу понял, что догадался правильно. Смрад заполнял все тесное помещение. Десять парковочных мест, вот и весь гараж.

— Фу, — поморщилась Люси. — Воняет еще хуже прежнего.

Она медленно пошла за мной, когда я направился к своей машине. Теперь я точно знал, что никогда больше в нее не сяду. Она как бы жила собственной жизнью. С людьми, которые не желали мне добра.

Я остановился у капота. Йокке из мастерской до блеска надраил машину, прежде чем вернул мне. С тех пор я прикасался только к водительской дверце. Коль скоро тот, кто приволок труп, не особо осторожничал, его или ее отпечатки пальцев остались на лаке. Глупо оставлять еще и мои. Насчет того, что Люси прикасалась к машине, по-моему, можно не беспокоиться. Ее ни в каких преступлениях не подозревали. Я поднялся в квартиру, надел перчатки и лишь после этого взялся за багажник. Он открывался с переднего сиденья.

— Люси, помоги мне открыть багажник.

Не говоря ни слова, она прошла мимо меня, открыла водительскую дверцу. Как только она нажала на кнопку, крышка щелкнула и приподнялась. На нас волной хлынула вонь.

— Черт! — Я попятился.

Люси выскочила из машины, отошла подальше.

— Мартин, надо звонить в полицию.

— Позвоним, но сперва посмотрим, кто там.

Неужели это моя жизнь? Как я мог перейти от чопорной адвокатской жизни с вкраплениями заботы о маленьком ребенке к ситуации, когда стою в гараже и обнаруживаю в собственном автомобиле труп?

Я снова подошел к “порше” и рывком распахнул багажник. Там лежал Элиас с перерезанным горлом. Несмотря на смрад, я не мог оторвать от него взгляд. Он выглядел чертовски жалким. Одиноким и перепуганным.

Я с грустью захлопнул багажник.

— Вот теперь можно звонить в полицию.

Они явились уже через десять минут. Сперва патрульная машина, потом Дидрик и один из его коллег. Стаффан, с которым разговаривал Элиас, когда звонил в полицию и просил о помощи. Он и бровью не повел, увидев в моей машине мертвого Элиаса.

Я рассказал им всю историю прямо здесь, в зловонном гараже. Снова сообщил про инцидент с апельсином, из-за которого машина попала в сервис. Рассказал, как забрал машину и поехал прямиком домой.

— Будьте добры, прихватите с собой джипиэс, — сказал я.

— Мы заберем весь автомобиль, — мрачно ответил Дидрик.

— Да, пожалуйста, — сказал я, стараясь не выказывать великодушия. — Мне эта мерзость ни к чему.

— Вон как вы заговорили, — заметил Стаффан.

Ох и наглец.

— Поедете с нами в участок, — добавил он.

— Зачем? — спросил я.

— Надо снять с тебя свидетельские показания, — ответил Дидрик. — Разве это не само собой разумеется?

— Пожалуй, — сказал я, точно подросток.

— Пожалуй, — повторил Дидрик. — Alright, продолжим разговор, когда будем на месте. Пока можешь подумать, как убедить нас, что это не ты положил труп в багажник.

— Очень просто. У меня алиби.

— На когда?

— Труп явно подложили в багажник здесь, в гараже. А я не заходил сюда с тех пор, как поставил “порше”, пригнав его из мастерской.

— Даже если вы сможете подтвердить свои слова, что это доказывает? — вставил Стаффан. — Может, труп уже был у вас в гараже, а вы только ждали момента, когда пригоните машину из сервиса.

— Да уж, — сказал я. — Вам не кажется, что в таком случае кто-нибудь другой поднял бы тревогу из-за трупного смрада в гараже? Здесь же постоянно ходят люди.

Вот в эту самую минуту я ее и углядел. На стене за спиной у Дидрика и его коллеги. Камеру слежения, установленную так, что заметить ее было непросто. Я заставил себя отвести взгляд в сторону.

— Как я уже сказал, об этом мы поговорим в участке, — сказал Дидрик.

Он пошел к выходу, сделав мне знак следовать за ним.

— Мы с Люси поедем на своей машине, — сказал я. — На прокатной.

— Можете и с нами поехать. — В голосе Дидрика звучал скорее приказ, чем приглашение.

Но я вызывающе бросил:

— Тогда арестуй меня. Потому что я хочу приехать сам.

— Вон как, — вмешался Стаффан. — Что ж, в таком случае мы…

Дидрик перебил его:

— Увидимся в участке.

Коллега изумленно уставился на него, когда он вышел вон. Потом сообразил, что и ему не мешает пошевелить ногами. Я услышал, как он повысил голос еще прежде, чем они вышли из гаража:

— Какого черта? Почему мы не берем его под стражу?

Наверно, потому, что я ни единого разу не отказался сотрудничать с полицией. Или потому, что в гараж их вызвал я сам. Я не знал, да и не думал об этом. Знал я только одно: я не доверяю Стаффану, да, пожалуй, и Дидрику тоже. Потому-то и не стал говорить им про камеру слежения. Видеозапись полностью снимет с меня подозрения, и мне необходимо позаботиться, чтобы она никуда не подевалась. Чтобы камера случайно не оказалась сломанной. Полицейские технари мигом ее найдут, а значит, я должен действовать быстро. Я прямо-таки со всех ног ринулся вон из гаража. Вместе с Люси.

— Куда мы? — спросила она, когда я вызвал лифт. — Нам же надо в участок, как мы обещали.

— Успеем. Сперва забежим кое к кому.

В каждом жилищном кооперативе есть такой человек. Нередко он председательствует в правлении. Сердитый дядька, который с незапамятных времен живет в одной и той же квартире и считает себя хозяином дома, а остальных — квартиросъемщиками. В нашем кооперативе это Вольфганг. Он живет здесь уже больше двадцати пяти лет, с тех самых пор, как овдовел.

Когда мы вышли из лифта на этаже, где обитал Вольфганг, Люси выглядела как воплощенный вопросительный знак.

— В гараже есть камера слежения, — сказал я. — Ты не заметила?

Она покачала головой.

Я нажал на звонок возле двери Вольфганга. Лестничную клетку огласил пронзительный звон. Я не отрывал палец от звонка, пока не услышал, что дверь отпирают.

— Какого черта? Пожар, что ли?

Седые волосы Вольфганга торчали во все стороны, глаза были как никогда злющие. Злющие, но и усталые. Потом взгляд немного смягчился. Вольфганг симпатизировал мне с тех пор, как я стал на его сторону при голосовании и остановил продажу наших необорудованных чердаков.

— Тысяча извинений за внезапное вторжение, — сказал я. — Но мне срочно нужна ваша помощь.

Вольфганг почесал подбородок. Он явно не брился уже несколько дней.

— А в чем дело?

— Можно войти?

Он послушно посторонился, пропуская нас через порог. Я закрыл дверь. Раньше мы с Люси никогда не бывали у Вольфганга дома. Я ожидал увидеть этакий разбойничий вертеп, полный старых газет и провонявший кухонным чадом. Но, оказывается, ошибался. Насколько я мог видеть из передней, квартира была чистая, светлая и аккуратно прибранная.

— Я обнаружил в гараже камеру слежения, — сказал я.

— Верно, — кивнул Вольфганг. — Я установил ее после неприятностей с вашей машиной. Не думайте, я все сделал официально. Камера совершенно законная.

Я постарался сделать вид, что весьма уважаю его юридическую компетентность.

— Прекрасно, — сказал я. — Нельзя ли нам получить копию сегодняшней записи?

Вольфганг покосился на меня:

— Зачем?

Я глубоко вздохнул. Меньше чем через час к нему явится полиция. А там лишь вопрос времени, когда о случившемся пронюхают журналисты. Но он должен знать.

— Кто-то подбросил труп в багажник моей машины, и мне очень хочется выяснить, кто это был.

Вольфганг вытаращил глаза, не в силах вымолвить ни слова.

Потом открыл дверь стенного шкафа в передней. На полке стоял компьютер.

— Вот, — устало сказал он. — Здесь все записи.