54

Они перебирают все варианты, один за другим, и мало-помалу безнадежность тяжким гнетом наваливается на гостиную, где Карен, Лео, Сигрид и присоединившаяся к ним Марике устроили совещание. После того как Карен по телефону рассказала, что случилось, Марике отмела все попытки уговорить ее подождать до утра, немедля села в машину и проделала неближний путь от своего дома в Портланде до Лангевика. Вероятно, на слишком большой скорости, потому что ввалилась на кухню сразу после половины двенадцатого. И вероятно, от сознания, что теперь в доме дежурят четыре человека, Эйлин в конце концов уснула. Или, может, просто от изнеможения.

Они сидят в гостиной и, по мере того как предложения отпадают, одно за другим, все глубже тонут в диване и в креслах. Надолго Эйлин нигде не спрятаться от Бу, это понятно, рано или поздно он выяснит, где она. Сейчас они стараются что-нибудь придумать на ближайшие недели, унять хаос, заручиться временем, чтобы подлечить раны и собраться с силами, чтобы начать процедуру развода.

Дом в Лангевике расположен слишком уединенно, дом Марике в Портланде тоже. Дом Коре и Эйрика в Тингвалле уже лучше, но в ближайшие дни проку от него не будет, потому что хозяева сейчас в Нью-Йорке. Предложение о том, чтобы Эйлин просто забрала детей и на неделю-другую уехала за границу, отметается. Даже если паспорта у нее на руках, Бу наверняка использует этот факт в последующей тяжбе об опеке.

В общем, пока что они топчутся на месте.

— А ее родители не могут на недельку взять детей к себе? — спрашивает Марике, которая до сих пор лишь молча слушала.

— На недельку? Пожалуй, если Эйлин согласится. Она им определенно ничего не говорила. К тому же они опять-таки уехали на праздники. По-моему, в Лондон.

— Тогда у меня, кажется, есть идея.

— Какая? — В голосе Лео сквозит нетерпение. — Есть идея, так выкладывай, черт побери, да поживее.

Вид у него усталый, думает Карен и косится на темные круги под его глазами и на стиснутые челюсти.

— Он умер, — сообщает Марике.

Остальные смотрят на нее пустыми, усталыми глазами.

— Владелец дома, где у меня мастерская, — быстро добавляет она. — Он жил этажом выше. Ему было halvfems.

Карен не в силах соображать, что означает halvfems, постигнуть логику датских числительных она даже не пыталась. С ее точки зрения, совершенно безразлично, в каком возрасте владелец дома, где расположена мастерская Марике, сыграл в ящик — в семьдесят пять, в восемьдесят три или в девяносто четыре. Она бросает взгляд на часы. А Марике спокойно продолжает:

— Теперь он мой. Весь. Сын хотел по-быстрому заключить сделку. Et voilà! Он целиком мой, — уточняет она на чистом доггерландском.

Повисает тишина. Карен, Лео и Сигрид недоверчиво глядят на нее, неуверенные, правильно ли истолковали странную смесь доггерландского и датского.

— Что ты сказала? Ты купила дом? — наконец произносит Сигрид. — Весь дом?

— Угу. Я ведь просто снимала мастерскую и не могла рисковать, чтобы дом купил кто-то другой и выставил меня за дверь. Там наверху есть комната и кухня. Я думала, ты, Карен, воспользуешься ею как скрыткой, но с этим можно подождать.

До них доходит не сразу. Потом следуют контрольные вопросы: да, она купила весь дом. Да, наверху есть пустая квартира, однушка с кухней, обшарпанная, но вполне просторная, притом в центре, так? Целыми днями и полночи в округе кишит народ. Для сна, может, и не очень хорошо, зато надежно. Пожалуй, не слишком удачное место для детишек, разве что на несколько дней, решение безусловно временное, но Эйлин может пожить там, пока не станет на ноги, если ее родители заберут детей к себе. Кроме того, думает Карен, покупка пока не зарегистрирована в базах недвижимости.

И когда Лео и Сигрид, смертельно усталые, уходят спать, а Карен сидит вдвоем с Марике, дежурит, ей вспоминаются слова подруги:

“Я думала, ты воспользуешься ею как скрыткой”.

Квартира для ночевки в городе, место, где можно переночевать, когда работаешь допоздна. Место, где можно на день-другой уединиться, когда в Лангевике чувствуешь себя в тесноте. Когда не выдерживаешь. Ведь это шанс не говорить Лео: собирай манатки и уходи. Шанс произнести слова, какие надеялась услышать от нее Сигрид, а она со страху так и не смогла сказать: “Ну конечно, ты можешь жить здесь”.

Укрытие для Эйлин, пока она в нем нуждается, но потом…

Карен с трудом выпутывается из фантазий. Так нельзя.

— У меня нет средств, Марике, — говорит она.

— Мне твои деньги не нужны.

— Ты бы наверняка могла получать три-четыре тысячи марок в месяц.

Марике сдвигает очки для чтения, с усталой миной смотрит на нее поверх них и отвечает по-датски:

— Серьезно, Карен. У меня денег больше, чем нужно.