28

Нейтральная территория, думает Карен, оглядывая паб. За барной стойкой виднеются платиновые локоны Эллен Йенсен, а за столиками возле телевизора — те же лица, что и вчера. Правда, сегодня всеобщее внимание направлено на соревнования “Формулы-1”, и вой двигателей смешивается с давними звуками “АББЫ” из динамиков. Риск, что кто-нибудь заинтересуется ею или ее собеседником, как будто бы минимален, с облегчением думает она.

Он уже на месте. Когда Карен наконец замечает кузена, она издали машет рукой, проходит к стойке, делает заказ и только потом садится напротив него.

— Спасибо, что пришел, — говорит она, разматывая шарф.

Одд Эйкен отпивает глоток пива, откидывается на спинку стула и молча смотрит на нее. Всю теплоту и радость, какие она испытывала при прошлой встрече, теперь как ветром сдуло. Неловкость бьет мощным ударом; разговор будет трудный, как она и предполагала. Так что лучше не церемониться, сразу к делу.

— Ты понимаешь, почему я хочу поговорить с тобой?

— Ну, вряд ли чтобы оживить давние воспоминания. Они для тебя теперь, видать, мало что значат. Как и кровные узы, если я правильно понял.

— Если бы они ничего не значили, мы бы сидели в полицейском участке, а не в пабе.

— Ерунда, — резко бросает он. — Думаешь выудить у меня информацию потому только, что мы родственники, но на это не рассчитывай.

Подходит Эллен Йенсен с заказом Карен. Ставит перед ней пинту “Спитфайра” и мисочку с арахисом и без единого слова уходит. Карен отпивает два больших глотка.

— Ты прав, Одд. По крайней мере отчасти. Как тебе известно, я расследую убийство Фредрика Стууба, и на связь с “ОР” ничто прямо не указывает. Во всяком случае, в данный момент. Однако, судя по всему, есть связь между вами и Габриелем Стуубом.

— Да неужели?

— Ты можешь это подтвердить?

— С какой стати?

— Габриель не член “ОР”? Ты это хочешь сказать?

— Никогда не слыхал про этого парня.

Карен вздыхает, отпивает еще изрядный глоток. Потом откидывается назад, смотрит кузену прямо в глаза.

— Ладно, Одд, тогда давай поступим так. Я расскажу, что я думаю, а ты скажешь, на правильном я пути или нет. И ты скажешь, поскольку не хочешь, чтобы я поставила на ноги весь аппарат. Одно мое слово — и остров заполонят коллеги, которые интересуются вашей деятельностью. Они призовут на помощь ревизоров и людей из отдела экономических преступлений, и те прошерстят все бумаги и у тебя дома, и у других парней. Обычно у них нет возможности проверить вас на вшивость, но в связи с расследованием убийства…

…никакой масштабной операции, скорей всего, не получится, думает она в глубине души. Однако по лицу Одда пробегает тень беспокойства, которую он едва успевает замаскировать беззаботной улыбкой.

— И полагаю, популярности в клубе у тебя не прибавится, если твои дружки узнают, что все это затеяла твоя кузина, — быстро добавляет она.

— Продолжай, — коротко роняет он.

— Нам известно, что Габриель запускает руку в гротовские склады.

— Да ну? Я бы тоже так поступал, если б там работал, но, как я уже сказал, я этого парня не знаю.

— Как я понимаю, главный источник доходов “ОР” отнюдь не алкоголь. В первую очередь вы обеспечиваете бедным рестораторам так называемую крышу. Избиения, вымогательство, отмывание денег на собачьих бегах и прочее по мелочи. Но не думаю, что у вас есть организация по сбыту солодового виски. Я права?

— Насчет последнего, пожалуй, соглашусь. — Одд отпивает глоток пива. Тыльной стороной руки смахивает пену с усов, берет пригоршню арахиса. Запрокидывает голову, забрасывает орешки в рот и вытирает о штаны руку в крупицах соли.

— Значит, Габриель ворует с гротовского склада по собственной инициативе. Немножко для домашнего употребления, а немножко на продажу с приличной наценкой, полагаю. Может, даже кой-какие продажи в дункерские и равенбюские кабаки. Способ подзаработать, просто-напросто.

Одд весело смотрит на нее, жует орешки, а Карен продолжает:

— Однако на складском здании у Грота есть метка, указывающая, что “ОР” замешана и что у вас были причины информировать Грота, что огрызаться ему не стоит.

На миг Одд Эйкен перестает жевать, смотрит на Карен с недоверчивым удивлением:

— Какая еще метка?

— А как ты думаешь? Единица и знак процента. Даже я знаю, что вы ставите такие метки на своей территории. Сама раза два видела возле пивных в Дункере.

Одд откидывается назад, вздыхает и говорит таким голосом, будто обращается к ребенку:

— Ладно, Карен, допустим, такой знак существует, хоть я этого и не подтверждаю. Тогда это и вправду метка нашей территории, как ты и говоришь. Чтобы русские и балты держались подальше. Сколько таких меток ты видела на Ноорё?

— Ладно, допустим, так оно и есть, — говорит Карен, в упор глядя на кузена. — Но вряд ли это помешает кому-нибудь из ваших использовать метку, чтобы добиться уважения. Скажем, предостеречь кого-то, кто его выследил или упирается. Кого-то, кто грозит обратиться в полицию. Ну, то есть чисто гипотетически.

Одд Эйкен вскидывает брови и опускает уголки губ, показывая, что все возможно. Карен отпивает большой глоток пива.

— Продолжим наши рассуждения? — спрашивает она.

— Охотно. Только не забывай, мы говорим чисто гипотетически. “ОР” криминальной деятельностью не занимается, нас интересуют только мотоциклы, и все.

Карен фыркает.

— Конечно-конечно, — с улыбкой говорит она. — Однако давай представим себе, что некто из вашей ангельской компании байкеров вздумал нарушить закон и подворовывать у своего работодателя. Допустим, он работает в интернате или в библиотеке. Хотя нет, лучше на складе виски! Просто для примера.

Одд подавляет зевок.

— Долго еще? Чертовски охота покурить.

— Мне тоже. Я коротко.

— Поздновато спохватилась, а? Ты же понимаешь, я сижу здесь только по одной причине. — Он смотрит ей прямо в глаза.

Она, не мигая, встречает его взгляд.

— Я тоже, Одд.

Оба в упор глядят друг на друга, несколько секунд оба молчат. Потом Карен глубоко вздыхает и продолжает:

— Я точно не знаю, какое у тебя положение в клубе, но думаю, после стольких лет тебе есть что сказать. И вот что я предлагаю.

Никакой реакции. Карен продолжает:

— Я не стану вызывать сюда кучу полицейских, не стану устраивать домашние обыски, не заявлюсь в ваш маленький клуб. Но при одном условии.

По-прежнему никакой реакции.

— Ты расскажешь мне все, что знаешь о Габриеле Стуубе.

— Забудь. Я братков не сдаю.

— Конечно. Как удачно, ведь ты только что заявил, что Габриель Стууб в клубе не состоит, а стало быть, не “браток”. Вдобавок ты знать его не знаешь, так что полагаю, ничто не мешает тебе рассказать все, что ты слыхал.

Одд не отвечает.

— А мне-то как хорошо! Не надо переворачивать вверх дном ваш клуб да, пожалуй, и все частные дома законопослушных парней. Не надо привлекать членов семей, расспрашивать, что они знают о деятельности “ОР”. И как хорошо для тебя, если никто не узнает, что полицейская, которая все это устроила, твоя родная кузина. Мы обойдемся без всего этого, если ты разузнаешь о возможных связях молодого Стууба с убийством его деда и расскажешь мне.

Она делает паузу.

— Договорились?

— Ну ты и стерва, Карен.

— Считаю это согласием.