23    Слово «ураган»

После трагедии в июле 2007 года программа испытаний двигателя компании Scaled была приостановлена примерно на год. Кроме того, поскольку не было уверенности в полной безопасности двигательной установки, Scaled начала довольно долгий процесс замены углеволоконных баков для окислителя на уникальные баки, облицованные алюминием. Из-за этого развитие Virgin Galactic надолго затормозилось и потребовало огромных дополнительных вложений — но безопасность превыше всего. От всех, кого это касалось, я требовал терпения и безусловной веры в правильность нашего пути.

Пока создание двигательной установки временно отошло на задний план, Scaled вплотную занялась другой важной работой, связанной с испытаниями космического корабля и корабля-носителя. Одновременно с этим мы обсуждали, когда Virgin Galactic следует открыть прием предварительных заказов. Я сгорал от нетерпения, хотелось начать, как только это станет возможно, но мне напомнили историю Pan Am — как ей пришлось закрыть космическую программу в 1960-х. Одно из моих любимых мест в фильме Стенли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года» — как гости прибывают в космический отель Hilton рейсами Pan Am. Я всегда хотел претворить эту фантазию в жизнь (но, конечно, заменить Pan Am на Virgin Galactic, а Hilton на Virgin Hotels), да и не я один. После успешной посадки на Луну Pan Am начала принимать заявки на полет к Луне и формировать лист ожидания. Полеты должны были начаться — по самой пессимистичной оценке — к 2000 году. За два десятка лет в очередь встали почти 100 тысяч человек, а Pan Am раздавала членские карты клуба First Moon Flights. Это было ужасно захватывающе и прекрасно раскручивало бренд, но энтузиазм по поводу космических путешествий поугас, и тогда же резко упали доходы Pan Am. В 1991 году, за девять лет до первого анонсированного космического полета, компания обанкротилась. Клуб First Moon Flights так и остался фантастикой; я не хотел такой же судьбы для Virgin Galactic.

Но, как только мы вернулись к нашим планам технического развития, лондонская команда Virgin Galactic сосредоточилась и на стратегии продаж. Я всегда считал, что лучшее маркетинговое исследование — это опросить тех, кто рядом, а потом мало-помалу расширять круг опрошенных. В моей семье все, кроме Джоан, хотели бы побывать в космосе. Но мои близкие и так живут с мыслями о приключениях и исследованиях — еще и потому, что постоянно сопровождают меня то на воздушном шаре, то на яхте. Но захотят ли обычные люди — и особенно толстосумы — брать на себя такие серьезные обязательства? Если вспомнить 2005 год, когда мы начали принимать первые взносы, у нас возник спор, какую сумму стоит требовать в качестве залога с наших первых клиентов. Ориентир у меня был только один — астрономический счет в несколько миллионов долларов за участие в космической программе, который мне когда-то выставила Россия. В конце концов, мы сошлись на 200 тысячах долларов за одно бронируемое место. Понятно, что для большинства это неимоверно дорого, но мы смотрели на первых путешественников Virgin Galactic как на пионеров, чья задача — проложить путь. А потом, как только программа получит свое развитие, начнутся более дешевые, более частые полеты.

Я прекрасно понимал, что мы просим наших будущих астронавтов о безграничном доверии. Мы не могли им показать конкретный график, где будет написано, когда и во сколько они полетят в космос. Мы не могли им с уверенностью сказать, какими будут условия полета. Мы не могли им сообщить ни во что они будут одеты, ни даже с кем они полетят, не говоря уж о том, какие ощущения они испытают. Однако мы могли пообещать им участие в самом важном приключении в жизни. И для этого мы требовали предварительный взнос. Мы создали сайт и стали ждать, когда кто-нибудь зарегистрируется. Спрос оказался ошеломляющим, трафик взлетел, сайт упал, и люди стали приходить к офису Virgin Management, некоторые даже с деньгами — чтобы уж сразу заплатить. Вскоре сотни людей уже могли, как и я, гордо называть себя будущими астронавтами.

Корабль-носитель и основной корабль потихоньку строились, а я начал готовиться к полету в космос. Незадолго до Рождества 2007 года я отправился в Пенсильванию, в Национальный центр аэрокосмической подготовки и исследований (NASTAR), расположенный в Саутгемптоне. Я много раз слышал о том, что многих во время тренировки на центрифуге тошнит, а кто-то даже теряет сознание от перегрузок. Но я, уже имея опыт нескольких воздушных путешествий, был к этому готов. Мой сын Сэм тоже решил пройти подготовку вместе с Уиллом и еще несколькими будущими астронавтами Virgin Galactic. Среди них был Алан Уоттс, который купил полет на SpaceShipTwo, обналичив свои бонусные мили постоянного клиента Virgin Atlantic — вот это, я понимаю, повышение класса обслуживания.

Адреналин зашкаливал! Подготовка оказалась немного более жесткой, чем я себе воображал, и я порадовался, что мое тело выдержало. Я прошел испытание на центрифуге STS-400, которая создает перегрузки как при полете в космос. Меня вжало в кресло, и я почувствовал, как у меня вибрируют щеки, растянутые давлением до самых ушей. В какой-то момент у меня перед глазами все поплыло, но я твердо помнил инструкции, которые получил до испытания: нужно дышать особым образом и изо всех сил напрячь задницу, чтобы не терять четкости зрения. В начале я чувствовал себя несколько по-дурацки, но потом понял, что ничего дурацкого тут нет, а способ работает. Эти тренировки — вместе с симулятором полета, который воссоздает различные этапы путешествия, начиная со взлета, запуска ракетного двигателя, выхода на орбиту и заканчивая возвращением на землю, — дали мне почувствовать, что к полету в космос я теперь готов куда лучше.

*

К концу января 2008 года мы уже были готовы показать дизайн кораблей SpaceShipTwo и WhiteKnightTwo. Весь коллектив Virgin Galactic и более сотни наших будущих астронавтов собрались в пустыне Мохаве на грандиозную презентацию. Я попросил приехать маму, сказав ей, что у меня припасен для нее сюрприз. Корабль WhiteKnightTwo мы с самого начала называли «материнским». А теперь я хотел сделать это название официальным. Мы раскрыли ворота ангара, чтобы выкатить на площадку аэроплан, который поднимет наш космический корабль на 15-километровую высоту. Какое это было счастье — видеть, как сияют мамины глаза, когда она увидела, что на борту корабля гордо красуется ее имя: Virgin Mother Ship (VMS)! Маму зовут Eve — Ив.

Рядом с нами стоял мой отец, и это тоже было здорово. Родители неизменно меня поддерживают и направляют — всегда, всю мою жизнь, вкус которой я сильнее всего чувствую накануне больших приключений. Готовился ли я перелететь Тихий океан на воздушном шаре или переплыть Атлантику на яхте — они всегда были рядом, чтобы меня подбодрить. Но самое главное — они всегда были со мной, в моем сердце, если что-то шло не так: например, дала течь яхта, как тогда, возле островов Силли, или воздушный шар рухнул в океан. Я говорил родителям, что это все благодаря тому, что они поощряли мою сумасшедшую тягу к приключениям!

Испытания продолжались. В марте 2009 года пилот компании Scaled Пит Сиболд побил сразу два рекорда для WhiteKnightTwo — скорости и расстояния. Он поднялся на высоту шесть километров и развил скорость 260 километров в час. Полет длился два с половиной часа, за это время Пит успешно выполнил семь испытаний, включая перезапуск двигателей в полете и оценку пилотажных качеств. Тем временем на земле первые испытания успешно прошел новый ракетный двигатель. После серии успешных испытательных полетов, выполненных в июне, стало казаться, что космос намного ближе.

Но с каждым новым достижением появлялись и новые расходы, и мы отчаянно нуждались в инвестициях, чтобы поддерживать динамику развития. Меня это тревожило — без каких-то осязаемых результатов будет непросто убедить совет директоров Virgin и дальше вкачивать деньги в проект. Но еще труднее будет сохранить хорошее отношение людей и поддерживать на высоте боевой дух команды. Для компании настал переломный момент, и я понимал: чтобы сделать шаг вперед, нам нужен солидный партнер, у которого найдутся для нас сотни миллионов.

За несколько месяцев до того мне уже приходила в голову мысль обратиться к шейху Мансуру, заместителю премьер-министра Объединенных Арабских Эмиратов и одному из самых богатых людей в мире. Я знал, что он без ума от космоса — интересно, а не захочет ли он вложиться в Virgin Galactic? Пролетая над Абу-Даби, я решил приземлиться и попытать счастья. Быть таким известным иногда очень удобно — можно без звонка вломиться к ужасно занятым людям. Мне удалось договориться, и семья Мансура пообещала принять меня буквально на следующий день.

Всю ночь я продумывал план, подробно анализируя предположительную доходность инвестиций. Но, как только я вошел в шейховский сногсшибательный дом, все заготовки вылетели у меня из головы. Я нервничал. Лично знаком с шейхом я не был, поэтому чувствовал себя немного не в своей тарелке. За столом собралось с полдюжины слушателей, я сделал глоток воды и решил, что мой союзник — это их собственное воображение. Я бурно жестикулировал, рассказывая, как мне видится будущий космопорт в Абу-Даби, рисовал блестящую перспективу оказаться в авангарде целой индустрии, задача которой —демократизация космических полетов. Было похоже, что слушатели заинтересовались, но пока что все выглядело так: я, беззащитный, стою посреди комнаты, а будущее Virgin Galactic и мечта всей моей жизни поставлены на карту. В какой-то момент я почувствовал, что теряюсь: кто знает, как будет развиваться наша встреча? Но тут шейх широко улыбнулся. И к концу дня мы ударили по рукам, скрепив сделку, согласно которой компания Aabar Investments обязалась вложить 280 миллионов долларов в Virgin Galactic.

В таких сделках, да и в любых переговорах, самое главное — показать, что ты веришь в свое дело, знаешь его и понимаешь, чего хочешь. Быстро переходить к сути, быть настойчивым, вести себя последовательно и не слишком полагаться на свои записи, на статистику… и, конечно, никакого PowerPoint! Я пришел на встречу с ноутбуком, и со мной были только фотографии космического корабля, безграничный энтузиазм и вера в наш проект. Инвесторы вкладываются в людей и идеи, а не просто завороженно смотрят на цифры.

Эта сделка изменила все. До этого момента компания целиком принадлежала Virgin Group, и финансировали ее тоже только мы, а это вносило напряжение в остальную работу. Мы уделяли огромное внимание нашей космической программе, но при этом нам нужно было контролировать расходы по другим направлениям деятельности, аккуратно распоряжаться нашими финансами и строго выполнять обязательства по другим инвестициям. Патрик Макколл и вся команда Galactic вкалывали круглыми сутками, доводя проект до ума, и проделали титаническую работу. По условиям сделки компания Aabar получала долю 32%; таким образом, оценочная стоимость всего бизнеса превышала миллиард долларов. Кроме того, мы договорились, что в дальнейшем обязательно займемся разработкой надежных и гибких систем запуска малых спутников (чтобы запуск стоил в разы дешевле, чем раньше), а в Aabar особенно интересовались идеей создания исследовательских лабораторий в космосе. Их готовность взять на себя обязательства, не говоря уж про готовность без лишних вопросов вкладывать свои деньги, обеспечила нам огромный рост доверия. Это было невероятно важно для всей компании в финансовом отношении — но это было важно и лично для меня. Я все реже и реже занимался инвестиционными сделками компании сам, но было приятно напомнить и другим, и себе, что старый лис не потерял нюха. Когда я созвонился с командой Virgin Galactic, я с удовольствием сказал им: «Видели? Я еще ого-го!»

*

Но бороться приходилось не только с финансовыми трудностями. Когда мы готовились к декабрьской презентации SpaceShipTwo в Мохаве, погода тоже решила сыграть против нас.

Мы растянули в пустыне огромную палатку и дожидались темноты, чтобы показать наш космический корабль на фоне звездного неба. В этом историческом событии согласились поучаствовать губернаторы Шварценеггер и Ричардсон, оба большие энтузиасты нашего проекта. Арни, как всегда, был очень общителен и постоянно с кем-то шутил. Кроме него, на презентацию приехали многие наши будущие астронавты, Холли, принцессы Беатрис и Евгения (внучки королевы), а также 800 других важных гостей и журналистов.

Когда спустилась ночь, материнский корабль бесшумно вывел на взлетную полосу темную громаду SpaceShipTwo — теперь официально корабль назывался Virgin Space Ship (VSS) Enterprise. Зажегся свет, взорвалась музыка, и, как ни странно, пошел снег. Это был момент нашего торжества — вот только довольно скоро он обернулся ночью кошмаров. Собиралась буря, ветер подвывал и бился в стены палатки. Но, похоже, это никого не тревожило: вечеринка продолжалась, мы с любопытством разглядывали звезды в телескоп и восхищались космическим кораблем.

А потом кто-то произнес слово «ураган». Джеки Маккиллан, наша пресс-гуру, подбежала ко мне и сказала, что пожарная служба требует все бросить, сесть в автобусы и немедленно уехать отсюда.

— Что за чушь! — сказал я. — Смотри, как всем весело, никуда мы не поедем.

Я подошел к начальнику пожарной службы, собираясь сказать ему «Успокойтесь и идите веселиться вместе со всеми». Но по его тревожному выражению лица я понял, что не время выпендриваться. Он был предельно серьезен.

— У нас есть несколько минут, — сказал он мне. — Если всех не эвакуировать, это закончится катастрофой.

Все ринулись к спешно подогнанным автобусам. Я посмотрел в окно и увидел, как улетает наша 60-метровая палатка! Мы успели буквально в последний момент: опоры, державшие палатку, рухнули, звуковое оборудование разбилось, а все, что не было привязано, унес ветер.

Скорость ветра достигала 52 метров в секунду. Местные потом рассказывали, что такого тут не было лет 30 — чтобы сразу и буря, и дождь, и холод. Я боялся, что наш корабль унесет в пустыню вместе с палаткой или что он разобьется, но наша команда согнала шесть автобусов и фургонов, огородила SpaceShipTwo, а потом медленно, осторожно перевезла его обратно в ангар. Надо сказать, что никто не пострадал — ни люди, ни корабль. Все в автобусе выглядели перепуганными и ошарашенными, и я заметил:

— Обратите внимание: вот это и называется «развеять мечты»!

*

В 2010 году мы увидели первый полет SpaceShipTwo. Scaled Composites запланировала испытания — VMS Eve должна была поднять в воздух VSS Enterprise. Оба корабля потрясающе смотрелись на фоне синего-синего неба пустыни Мохаве, и все прошло отлично.

Испытания испытаниями, а мы заключили самую важную сделку в истории коммерческих космических полетов: взяли на работу нашего первого исполнительного директора. Мы переманили Джорджа Уайтсайдса — кстати, он уже был нашим будущим астронавтом — с престижной руководящей должности в NASA. Уилл Уайтхорн был прекрасным президентом, но Джордж обладал знаниями в космической отрасли, и это могло помочь превратить компанию в действующий коммерческий бизнес. Кроме того, он и так был с нами повязан. Со своей будущей женой Лореттой Джордж познакомился на космической конференции ООН. Когда он узнал о Virgin Galactic, он понял, что лучшего свадебного подарка и быть не может, и купил два билета на SpaceShipTwo, чтобы они с Лореттой смогли стать первыми астронавтами. Они хотели первыми в мире провести медовый месяц в космосе. А нам было важно, чтобы у руля стоял американец, который разберется с правилами, лицензированием и регулированием, действующими в космической отрасли США. Мы рассчитывали, что Джордж поможет нам привлечь в команду и других талантливых людей; теперь мы собирались создавать и испытывать космические корабли собственными силами. Найти людей с необходимым опытом и исполненных духа Virgin оказалось не так-то просто.

После назначения Джорджа испытательные полеты в Scaled пошли один за другим: WhiteKnightTwo совершил уже 49 вылетов, в том числе четыре испытательных полета в связке с материнским кораблем. В четвертом полете на борту SpaceShipTwo впервые находился экипаж. Немного позднее, а именно 10/10/10 (10 октября 2010 года), мы организовали первый в истории коммерческого космоса планирующий полет с человеком на борту. Красивую дату мы выбрали не случайно — чтобы и полет тоже попал в десятку. Снизу, из пустыни, я вглядывался в небо: на высоте 13,5 километра VSS Enterprise отделился от VMS Eve. С этой огромной высоты летчик-испытатель из Scaled спокойно спланировал на корабле и опустился на землю Мохаве. Я ошеломленно и почти благоговейно смотрел, как красивый и мощный корабль мягко скользит по воздуху и садится на землю так, будто он легче перышка.

Наш космический корабль еще несколько раз так же изящно спланировал на землю, и я, посмотрев на эти полеты, решил, что пришло время вступить в игру мне и моим детям. В октябре 2011 года, в безумно жаркий день, мы спрыгнули на глазах у 800 зрителей с крыши космопорта America в Нью-Мехико, здания немаленькой высоты. В отличие от моего предыдущего прыжка в Лас-Вегасе, здесь все прошло гладко.

— Это только первое безопасное приземление, будут и другие! — прокричал я, как только мы коснулись земли.

Будущие астронавты, собравшиеся в Нью-Мехико, в основном не были знаменитостями, это были обычные люди, всегда мечтавшие побывать в космосе; просто им повезло в жизни, и теперь они могли себе это позволить. Мы приглашали в космос разных людей из разных стран — кто-то станет первым астронавтом среди своих соотечественников. Мы приглашали семьи — люди стремились пережить новые впечатления вместе со своими близкими. Мы приглашали всех, кто с раннего детства рвался к звездам, всех, кто разделял нашу страсть к космосу. Мы твердо решили не предоставлять никаких скидок, кто бы о них ни просил, и выделили только один-единственный бесплатный билет — профессор Стивен Хокинг, один из моих героев, основоположник научных теорий и, возможно, самый умный человек на планете, охотно принял наше приглашение.

«Я был бы не против умереть в космосе, среди звезд. Прекрасный способ!» — заявил он мне.

Конечно, мы никого не заставляли публично рассказывать, что они купили билет, — многие сами охотно это делали, и мы с радостью приветствовали их в нашем сообществе (как, впрочем, и всех остальных). Время от времени кто-то из будущих астронавтов изъявлял желание сообщить миру, что его ждет космическое приключение, и я всегда был рад с этим помочь. Так и произошло, когда нашим 500-м астронавтом стал Эштон Кутчер. Я позвонил Эштону с поздравлениями.

— Я просто мечтаю когда-нибудь выслушать твои впечатления, как ты оторвался от Земли и устремился в космос, — сказал я.

— И вернулся оттуда! — добавил Эштон.

Вскоре после этого в астронавты записались Джастин Бибер и его менеджер Скутер Браун. Я получил огромное количество твитов, в которых меня умоляли выписать Джастину билет только в один конец. По-моему, как-то слишком уж жестоко! У Джастина большой талант, а вместе с успехом к нему пришло и пристальное внимание публики, и постоянное давление. Как и всякий молодой парень, он совершал ошибки и чего только не вытворял. Но я уверен — благодаря дружбе со Скутером, прекрасным наставником и дальновидным бизнесменом, Джастин еще покажет, на что он по-настоящему способен.

*

Пока в Scaled продолжали летные испытания в Мохаве, мы втихомолку работали над другим проектом: мы хотели вывести на качественно новый уровень еще один космический бизнес — спутники.

Наши планы по созданию частной системы запуска спутников росли и ширились, и я быстро понял, что этот бизнес имеет огромный потенциал и может изменить мир. Мы уже сотрудничали с NASA — хотели дать инженерам, технологам и ученым-исследователям возможность отправлять в космос на SpaceShipTwo исследовательское оборудование. NASA впервые заключило контракт с коммерческим партнером, обеспечивающим полеты в космос на суборбитальном корабле. Поскольку доработка SpaceShipTwo шла успешно, часть команды Virgin Galactic переключилась на LauncherOne — нашу новую ракету воздушного базирования, созданную специально для доставки малых спутников на орбиту. Мы работали над этим проектом в фоновом режиме с 2008 года, но к 2012 году наша стратегия вполне вырисовывалась, так что я решил поделиться идеей на Международном авиасалоне в Фарнборо.

Стоя в окружении авиаэкспертов и энтузиастов рядом с полноразмерной копией SpaceShipTwo, я представил прототип LauncherOne — двухступенчатой ракеты, которая будет запускаться на высоте 15 километров с борта материнского корабля Virgin Galactic WhiteKnightTwo и сможет выводить на орбиту до 220 килограммов полезной нагрузки, причем стоимость доставки будет меньше 10 миллионов долларов. Благодаря относительной свободе действий, которую обеспечивает воздушный запуск ракеты, инфраструктурные затраты будут невысокими, а точку запуска можно будет выбрать в соответствии с требованиями миссии и погодными условиями. Партнер Virgin Galactic — компания Aabar Investments была готова помочь с финансированием разработки и внедрения дешевой и надежной системы запуска спутников. У нас даже были первые клиенты, а еще четыре частные компании, в том числе предприятие по добыче ископаемых на астероидах, сделали первые взносы и выразили намерение заказать несколько десятков запусков.

— LauncherOne позволяет установить такую стоимость запуска спутников, которая будет доступна для инновационных компаний по всему миру, от стартапов и школ до серьезных компаний и национальных космических агентств, — рассказывал я аудитории. — Это станет чрезвычайно важным новым инструментом для мирового исследовательского сообщества и позволит нам изучать нашу родную планету лучше, быстрее и дешевле.

Сразу посыпались вопросы, означает ли работа над LauncherOne, что нас больше не интересуют космические полеты с человеком на борту, — но мы собрали надежную команду специально для разработки и строительства LauncherOne (и к 2017 году эта команда превратилась в новую компанию — Virgin Orbit).

— Я считаю, что оба эти направления подпитывают друг друга, — продолжил я. — Так мы сможем воспользоваться нашими ресурсами и знаниями по максимуму. Запуск малых спутников — область, которая испытывает чудовищные проблемы, а у нас есть команда, технологии и опыт, чтобы встряхнуть эту индустрию и сделать ее гораздо более доступной.

Все вещи на свете, начиная от мобильных телефонов и заканчивая шоколадными батончиками, становятся все меньше и меньше, но почему-то спутников это не коснулось. Спутники умеют все больше и больше, но при этом становятся все дороже. Мы хотели уменьшить их размер и, следовательно, снизить затраты, то есть сделать запуск спутников более доступным. Мы надеялись, что спутники помогут развивать и делать более эффективными самые разные проекты — от космических солнечных электростанций до пищевого производства и транспорта, от предотвращения природных катастроф до помощи гуманитарным организациям. Но самое, пожалуй, главное — мы надеялись обеспечить средствами связи миллиарды людей, которые живут без телефонов и интернета.

Как только мы занялись спутниками, в прессе стали все чаще подогревать эту тему. Газеты даже объявили новую «космическую гонку» между мной и моими друзьями-бизнесменами — создателем Tesla и SpaceX Илоном Маском и основателем Amazon и Blue Origin Джеффом Безосом. «Космическая гонка в самом разгаре — только на это раз в роли аэрокосмических соперников выступают технологические гиганты», — написала Fortune, а CNBC охарактеризовала индустрию как «своего рода игру престолов между тремя миллиардерами». Разумеется, между нами существует профессиональное соперничество, но вместе с тем — и огромное взаимоуважение, а объединяет нас общее желание встряхнуть космическую отрасль. Когда власти разных стран прекратили в нее вкладываться, а финансирование NASA было урезано, исследование космоса существенно затормозилось. Теперь же новое поколение предпринимателей пытается поднять инновации — в буквальном смысле — на космическую высоту.

Новаторская программа Virgin Galactic помогла открыть выход на этот рынок для многих и многих частных компаний, и я этим горжусь. Теперь космос уже не так недосягаем, и мы, как и рассчитывали, действительно смогли положить начало целой многомиллиардной индустрии, создав при этом бесчисленное количество рабочих мест и вернув людям мечту. Несмотря на то, что Илон, Джефф и я — прямые конкуренты, на самом деле мы смотрим на космическую индустрию с немного разных точек зрения и занимаемся разным делом. У нас есть точки соприкосновения, но мы не сталкиваемся лбами, поэтому между нами здоровая конкуренция, которая только помогает развиваться. Что касается полетов человека в космос, мы лидируем, а если говорить о малых спутниках, то здесь мы работаем сразу по нескольким перспективным направлениям. Илон же сосредоточился на другой задаче, и это достойная восхищения, но крайне дорогая цель: полет человека на Марс.

О том, что и на это найдутся покупатели, я узнал благодаря эксперименту, который мы провели вместе с Ларри Пейджем и компанией Google в 2008 году. Как-то вечером в пляжном домике на Некере мы с Ларри разработали план запуска нового совместного предприятия, которое мы назвали Virgle. Компания Virgle собиралась отправлять людей на Марс и принимала от желающих заявки на полет в один конец с целью колонизации Красной планеты. Мы получили тысячи заявок, но мало кто обратил внимание на дату открытия «компании» — 1 апреля. Но я уверен, что когда-нибудь люди полетят на Марс. А еще я уверен: то, чем занимаются компании Virgin Galactic, The Spaceship Company и Virgin Orbit, — проектирование и создание кораблей будущего для полетов людей и запуска спутников — это лучший способ освоения космоса на пользу Земле и человечеству.

*

Наконец-то пришло время для первого полета корабля SpaceShipTwo с включенными двигателями. После завершения еще одного испытания на режиме планирования с установленными на нем ракетными двигателями, а также успешных испытаний оперения и азотной системы корабля мы с головой ушли в работу над испытанием «холодной тяги». Во время этого испытания корабль совершает полет на скорость до цели, только без запуска ракетных двигателей. Вместо продуктов сгорания из сопла реактивного двигателя выбрасывается окислитель. Летящий SpaceShipTwo оставил за собой внушительный «хвост», а я наконец отчетливо представил себе, как именно будет выглядеть корабль, когда понесет нас в космос.

Несколько недель спустя, 29 апреля 2013 года, мы снова были в пустыне Мохаве: пилот из Scaled собирался впервые преодолеть на корабле звуковой барьер — и на этот раз я еще сильнее впечатлился. Сердце замирало так же, как и перед полетом на воздушном шаре, — то самое чувство, когда время будто застывает и при этом ты знаешь, что скоро оно бешено понесется вскачь. Когда мы шли к ангару, из-за суеты и спешки в воздухе звенело напряжение.

Когда на часах было семь вечера, мы собрались на площадке перед ангаром. У нас на глазах летчик-испытатель из Scaled Марк Стаки и второй пилот Майк Олсбери поднялись в кабину SpaceShipTwo. Старший пилот Virgin Galactic Дэйв Макэй забрался в свое кресло в WhiteKnightTwo, его помощниками были второй пилот Клинт Николс и инженер-испытатель Брайан Мэйслер из Scaled. WhiteKnightTwo с прицепленным к нему SpaceShipTwo взлетел — даже как-то буднично. Пока они поднимались к точке отделения на высоте 14 километров, мы не сводили глаз с неба и лишь изредка тихо обменивались парой слов, чтобы снизить напряжение.

В ожидании прошло 45 минут. Наконец SpaceShipTwo отделился от WhiteKnightTwo и начал свой свободный полет. Через какой-то миг после отстыковки Марк запустил ракетные двигатели. Вжих! Позади корабля устрашающе и мощно полыхнуло. SpaceShipTwo, устремившись вперед, быстро поднялся на высоту 17 километров. Двигатели работали, скорость росла, и наконец раздался отчетливый хлопок — корабль преодолел звуковой барьер и достиг скорости 1,2 Маха.

Все произошло раньше, чем мы успели что-то понять. Двигатели проработали запланированные 16 секунд, после чего пилоты начали снижаться. Я повернулся к Берту и крепко его обнял, потом полез обниматься к Джорджу, а после потонул во всеобщих объятиях. Мы обнимались и улыбались. Когда меньше чем через час после взлета корабль приземлился, я почувствовал в первую очередь огромное облегчение. Впрочем, несказанная радость быстро вытеснила все остальное, и я не мог даже подобрать слова. Я урвал несколько секунд, чтобы поздравить пилотов — да и просто сказать, как я ими горжусь.

— Считайте, что вы вошли в историю, — сказал я.

Но я уже смотрел в будущее. Я тут же направил электронное письмо команде Virgin Galactic: «Нам нужно инвестировать дальше, чтобы увеличить парк кораблей с двух до трех, и как можно быстрее начать строительство второго SpaceShipTwo». Я тогда и не подозревал, насколько это было предусмотрительно.

Отправить