Глава 13

Когда Войтех и Ваня добрались до мобильной лаборатории, Саша и выспавшийся Женя были уже там: их подбросила Марина, но на совещание не осталась. Как выяснилось, потому что Саша умолчала о том, что вскоре они будут обсуждать дело.

— У меня были на то причины, — мрачно пояснила она, и Войтех не сомневался в том, что причина эта была в добытой ею информации, от которой он должен «офигеть».

— Мы узнали интересные факты, — первым начал Ваня, когда все собрались в переговорной. Он вкратце пересказал все, что произошло с ним и Войтехом. — Так что вот, — развел руками, закончив рассказ. — У нас в Кувандыке каким-то образом оживают трупы. А у вас что такого интересного?

— Мы с Айей сделали анализы, — сказала Саша, — и обнаружили в воде кое-что интересное. Лишь в той, что попадала в многоэтажные дома с центральным водоснабжением. Какое-то неизвестное вещество, которое не опознали ни Лиля, ни гугл. Его же мы обнаружили и в крови той семьи, что проживает в квартире. То есть можно предположить, что это вещество каким-то образом попало в центральное водоснабжение, а затем в кровь тех, кто пил воду из-под крана…

— И не только сырую, — перебила ее Айя. — Когда ты уехала, я решила провести эксперимент: прокипятила воду и сделала повторный анализ: вещество осталось в неизменном виде.

— И вы думаете, что оно как-то связано с накрывшей город тьмой? — усомнился Ваня. Он пока не представлял, как вода могла повлиять на тень. Особенно водопроводная. Найдись что-то необычное в воде из колодца, то есть в грунтовых водах, еще можно было бы предположить, что затем оно попало в атмосферу и выпало в виде такого необычного тумана, но в водопроводе?..

— Я пока не знаю как, но уже не сомневаюсь в этом. Особенно если учесть, где это вещество было создано, — Саша особенно выделила интонацией слово «где», и еще до того, как она рассказала все, Войтех уже почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой.

— Ты же сказала, что вещество не опознали, — не понял Ваня. — Так откуда знаешь, где его создали?

— Я сказала, что его не опознали Лиля и гугл. Зато опознал Костя Долгов.

Войтех даже не понял, чей тяжелый выдох прокатился над столом: его или Вани. Оба напряженно переглянулись, а затем посмотрели на Сашу.

— И что это за вещество? — спросил Ваня.

— Запатентованного названия у него нет. Долгову оно известно как «Образец № 17». Он не участвовал в его создании, квалификация не та, зато участвовал в испытании. В лаборатории ЗАО «Прогрессивные технологии» в лесах под Новосибирском. Догадываетесь, что это за препарат?

— Держу пари, именно тот, с помощью которого меня погружали в псевдореальность, — мрачно предположил Войтех.

— Именно! — кивнула Саша. — В псевдорельность тебя погружали совокупностью факторов, медикаменты использовались в том числе. И этот образец, по словам Кости, показал лучшие результаты.

— Но как он оказался здесь в воде? — недоумевал Ваня. — Где Новосибирск, а где Кувандык!

— Особенно если учесть, что все данные взлетели на воздух два года назад вместе с лабораторией, а само ЗАО перестало существовать, — добавила Саша.

— Это еще ничего не значит, — покачал головой Войтех. — Во-первых, образцы могли храниться не только в той лаборатории. Во-вторых, почти все сотрудники успели сбежать. — Он непроизвольно поморщился, вспоминая «сотрудника», которому сбежать не позволил лично. — Кто-то из них мог унести с собой образец. Или создать его заново. И даже тот факт, что ЗАО прекратило существование, не дает гарантий, что где-то не была создана организация, подобная ей. — Войтех не стал упоминать, что как минимум один из спонсоров ЗАО ему известен, более того, тот имеет доступ к материалам, собираемым Институтом. Таково было его условие «прощения» денег, которые Ваня украл со счетов бывших «Прогрессивных технологий». Ваня и так об этом знает, Саша тоже, а Айя и Женя вполне могут обойтись без подобной информации. — Может быть, пока меньших масштабов, может быть, с другими интересами, но, вполне возможно, Образец № 17 в эти интересы входит.

Ваня многозначительно посмотрел на него. Значит, тоже вспомнил спонсора. Войтех едва заметно кивнул.

— Знаете, — задумчиво проговорила Айя, — если учесть, что под раздачу попал целый город, масштабы этой организации должны быть довольно внушительными.

И она, и Женя, конечно же, были в курсе истории с ЗАО «Прогрессивные технологии» в общих чертах. Пусть Жене повезло и в ликвидации ЗАО он не участвовал, а Айя и вовсе присоединилась к команде, когда никакого ЗАО уже не было, но какая-то информация до них все равно доходила, хотя в коридорах Института исследований необъяснимого не принято было вспоминать бывших работодателей Войтеха Дворжака и Константина Долгова. При этом оба понимали, что знают далеко не все. И даже если о ЗАО в общих чертах они знали, то о его последних днях и участии в этом бывших энтузиастов-любителей — почти ничего. Даже вечно болтливый Ваня под пиво об этом старался помалкивать.

— Посвятите нас в подробности этого Образца, — попросил Женя. — Что значит «псевдореальность»? А то спрашивать у вас не принято, а нас же там не было.

— Это своего рода снотворное, — начала Саша после разрешающего кивка Войтеха, — но погружает оно не в обычный сон, а на чуть более глубокий уровень. Нечто среднее между сном и комой. Применялось для создания своего рода фальшивых воспоминаний. С помощью этого препарата, аудиовизуального ряда и гипноза человека погружали в сон, который он наполнял подробностями сам. Таким образом, его мозг как бы сам решал, во что может поверить, а во что нет. Это делало сон неотличимым от реальности. У меня не было возможности лучше изучить действие препарата, знаю лишь то, что рассказал Костя.

— Это был чертовски реальный сон, — согласился с Сашей Войтех. — Работали законы физики, даже действия подчинялись логике.

— Значит, кто-то сейчас ставит такой же опыт над целым городом? — предположил Ваня.

— Очень на то похоже, — кивнула Саша. — Помните, меня с самого начала удивило, что люди в больнице, которых привезли из Кувандыка, не просто крепко спят, но и при этом одновременно находятся в фазе быстрого сна. Это особенность препарата: он практически сводит на нет фазу медленного сна, поэтому все подопытные до Войтеха не выдерживали.

— Они умирали? — ахнула Айя.

— Не могли выбраться из сна, — мрачно подтвердил Войтех. — Поэтому в ЗАО и решили поставить эксперимент на мне: думали, что экстрасенсу будет проще.

— И тебе было проще? — с интересом уставился на него Женя.

Войтех пожал плечами и бросил быстрый взгляд на Ваню.

— Не уверен, что смог бы выбраться, если бы Иван с Володей не заставили Костю меня разбудить.

— Ванечка молодец, Ванечка всех спас, — Ваня демонстративно погладил себя по голове.

— Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, — фыркнула Саша.

— От вас дождешься! — не остался в долгу Ваня. — Хоть бы чупа-чупс в благодарность купили!

Войтех внезапно резко поднялся с места и вышел из переговорной к кухонному уголку. Никто не сказал ни слова, все лишь молча наблюдали через стеклянную перегородку за тем, как он роется в крохотном навесном шкафу. Что бы он там ни искал, нашел быстро. Вернулся в переговорную и протянул Ване конфету на палочке.

— Спасибо! — с абсолютно серьезным выражением лица сказал он.

Ваня машинально взял конфету, несколько мгновений рассматривал ее, а потом разразился диким хохотом. Вслед за ним засмеялись и остальные.

— Ты откуда ее взял? — хохотал Ваня. — Только не говори, что прокачал навыки настолько, что заранее знаешь о том, что я скажу.

— Понятия не имею, кто ее там оставил, — признался Войтех, тоже не сдержав улыбку. — Я вчера заметил, когда новую пачку кофе доставал. Даже подумать не мог, что пригодится.

— Теперь ты просто обязан ее съесть! — заявил Женя.

— И не подумаю! — возразил Ваня. — Я теперь ее хранить буду как доказательство того, что Дворжак мне по гроб обязан.

— А разве я только что не расплатился конфетой? — приподнял бровь Войтех. — Мне показалось, что именно в нее ты оценил мою жизнь.

Ваня прищурился, явно собираясь ответить что-нибудь ехидное вроде того, что даже конфета за его жизнь — слишком много, поэтому Саша поспешила вмешаться:

— Давайте все-таки вернемся к делу.

— Давайте, — с готовностью поддержала ее Айя. — То есть вы считаете, что кто-то решил повторить эксперимент, но теперь уже не на одном человеке, а на целом городе?

— Не, не сходится, — покачал головой Ваня. — Даже если этот Образец добавили в воду и действительно погрузили тех, кто ее пил, в сон, то почему спят остальные? Те, кто воду не пил. И это я уже молчу про вопросы типа откуда взялась тень, что она такое, как внутри города ожили мертвецы?

Саша резко, как ранее Войтех, поднялась с места, но не ушла куда-то целенаправленно, а медленно прошлась вдоль стола, о чем-то напряженно думая.

— Ну? — поторопил ее Ваня, когда молчание растянулось на целую минуту.

— Я думаю, — огрызнулась Саша. — И формулирую. Смотрите… — Она снова замолчала, подбирая слова. — Допустим, кто-то действительно решил поставить эксперимент не над одним человеком, а над большой группой и добавил препарат в воду. Все, кто ее пил, уснули. Но мы помним, что это не обычное снотворное. Все уснувшие погрузились в более глубокий, чем обычно, сон, в котором почти отсутствует фаза медленного сна. То есть они видят сны, причем практически беспрерывно, поскольку сновидения нас посещают именно в фазу быстрого сна. И сны эти завязаны на их воспоминаниях; воспоминания встраиваются в существующую реальность, то есть в город, и меняют ее. Какие самые сильные и самые травмирующие воспоминания у женщины, подвергшейся сексуальному насилию? Наверняка о том, что с ней произошло, о человеке, который это сделал. Вот ее подсознание и воскрешает насильника, поэтому мы встретили его в ее доме. Кто-то до ужаса боится насекомых, и его подсознание населяет город гигантскими насекомыми. Кто-то всю жизнь борется с плесенью, и вот она захватывает его дом. И так далее. Понимаете? Каждый из тех, кто уснул под воздействием Образца № 17, населяет город своими снами. И чем больше они спят, тем сильнее устают из-за отсутствия медленного сна. А усталый мозг чаще вытягивает из подсознания кошмары. — Саша замолчала, но, поскольку ей никто не возражал и не говорил, что она несет бред, она продолжила: — И совсем уж безумное предположение: эта тень — продукт совместного сна жителей Кувандыка. Она не туман, она — граница между сном и реальностью. Сами подумайте, что мы порой чувствуем, когда засыпаем? Будто падаем куда-то, так? Именно такие ощущения мы испытывали при переходе через тень. Мне казалось, что я падаю с высоты, а вовсе не иду по прямой дороге.

— Когда меня туда едва не засосало, мне тоже казалось, что под ногами нет почвы, — подтвердила Айя.

В конференц-зале на какое-то время повисла тишина. Каждый обдумывал Сашины слова, понимая, что она, скорее всего, права. А потом Ваня вдруг порывисто раскрыл ноутбук, лежащий перед ним, и защелкал клавишами.

— Смотрите, — он вывел изображение на большой экран телевизора, висящего на стене. — Это снимки тени сверху. Ну, то, что мне удалось снять…

— Откуда они у тебя? — удивился Женя. — Разве ты не уронил квадрик в тень?

Ваня одарил его недовольным взглядом.

— Я, по-твоему, совсем дурак? Я ж все записывал на телефон. Качество, конечно, не 4К, как было бы на оригинальной записи, но хоть что-то. В общем, сначала я думал, что тень выше там, где выше дома, что она как бы накрывает город, повторяя его очертания. Но ошибся. А теперь попробуем совместить это со словами Саши. — Ваня вывел на экран карту города и наложил на нее снимки квадрокоптера. — Смотрите. Над некоторыми высотными домами тень реально выше, чем в других местах. Но при этом над частным сектором она тоже выше, чем над магазинами и гаражами. Понимаете? Тень выше там, где есть люди. Саша права.

— Допустим, — сказала Айя. — Допустим, все так и есть. Но это все равно не дает ответа, почему спят те, кто воду не пил. Почему тень над ними тоже выше?

— Потому что они все равно оказались в общем сне, — не задумываясь, ответила Саша. — Понимаешь, слишком много людей оказались под влиянием препарата, создали общую своего рода сонную реальность, общий сон, погрузили в него весь город. И потому те, кто уснул обычным сном, все равно провалились глубже. Их туда засосало, как едва не засосало тебя.

— А Ксюша? — встрял Женя. — Она же мертва в реальности.

— Ксюша, как и маньяк, — это сон, воспоминание. Маньяк — сон женщины, которой он сломал жизнь. Ксюша — сон Никиты, который не смирился с потерей, возможно, все еще чувствует вину за то, что не успел встретить ее и она погибла, и продолжает любить до сих пор. В пользу этой версии говорит и тот факт, что пробирка, в которую я брала кровь Ксюши, наутро оказалась пуста.

— То есть когда мы видели ее и спящего Никиту, настоящим был Никита, — продолжил Сашину мысль Войтех. — Он действительно уснул в том гараже, а его воображение создало Ксюшу.

— Я думаю, в каком-то роде Ксюша тоже настоящая, — покачала головой Саша. — Там все настоящее, потому что в самой реальности уже не разберешь, где правда, а где сон. Этим и отличается данный случай от того, когда мы все застряли в Подмосковье под действием Зеркала Смерти, помните?

— Такое забудешь, — поежился Женя, который тоже участвовал в том расследовании.

— Вот там мы спали и все происходящее нам только снилось. Здесь же сон и реальность перемешались, даже те, кто не спал той ночью, кто не спит сейчас, все равно оказались внутри города, видят фантазии спящих.

— Подождите, — снова встряла Айя. — Но даже если тень — это граница сна и Кувандык погружен в сон, то как Ксюша вышла из него? И почему затем превратилась в толпу пауков?

Но у Саши и на это был ответ:

— Помните, в самом начале полковник нас предупреждал, чтобы мы долго не находились вблизи тени и сменяли друг друга? Думаю, потому что видимые границы тени достаточно четкие, но есть еще и невидимые, своеобразная аура. Чем ближе мы к ней, тем более вязкой становится наша реальность, будто нити сновидений вплетаются в нее. Это не фиксируется никакими приборами, но ощущается людьми. Ведь и Айе, и Жене казалось, что они что-то слышат, когда дежурили ночью в лаборатории. И военные, которые оказались здесь раньше нас, уже заметили это. Я спросила у полковника, что он имел в виду под плохим влиянием. Оказывается, если люди подолгу находятся в оцепленной зоне, у них ухудшается самочувствие, они становятся сонливыми, раздражительными, а затем и агрессивными. Все эти симптомы можно наблюдать у невыспавшихся людей. И чем дольше человек не высыпается, тем они ярче. Думаю, что здесь, в зоне влияния тени, мы все находимся будто на границе сна и бодрствования, чувствуем, что сон уже близко, но нас его лишают. Поэтому и сходят с ума те, кто долгое время пробыл внутри тени, ведь на них это влияние еще сильнее. Вот поэтому Ксюше удалось на какое-то время задержаться вне города. Она будто бы ходила по краю, но долго так просуществовать не смогла, потому и исчезла. Ночью. И полковник говорил, что агрессия обострялась у военных ночью. Почему она превратилась в пауков, не знаю. Может быть, это тоже кошмар Никиты…

— А может, и студента, — вставил Ваня. — Что, если здесь, на этой стороне, Ксюша, оторванная от своего создателя, перешла как бы под страхи Жени. Студент, ты пауков боишься?

Женя не ответил, но уже по одному его взгляду все поняли, что он действительно их боится, так что предположение Вани имело под собой основания.

— В любом случае, я думаю, что Ксюшу можно не искать, — развела руками Саша. — Скорее всего, ее уже нет.

Все молча закивали.

— И все-таки мы не учли еще одной вещи, — сказал Войтех, когда Ваня уже предложил сделать кофе-брейк перед тем, как думать, что со всем этим делать.

— Чего именно? — уточнила Айя.

— Саша уже говорила: когда эксперимент с созданием фальшивых воспоминаний Костя проводил на мне, в запрограммированный сон он погружал меня не только с помощью Образца № 17, но и с помощью аудиовизуальных образов, а также своеобразного гипноза, поставив на повтор стихотворение Блока, — напомнил Войтех.

— Так это ж было нужно для того, чтобы повторялись циклы твоего сна, — нахмурился Ваня. — Чтобы ты искал из него выход. А у нас здесь другая ситуация. Или я что-то не так понял.

— Это еще и направляло твой сон, — добавила Саша. — Вписывало в него некоторые детали. То есть как бы вело через сценарий сновидения. А здесь вообще непонятно, есть ли какой-то сценарий. Тогда Костя показывал тебе слайды своего старого дома и пейзажа вокруг него, чтобы ты знал, что именно наполнять своими мыслями, здесь же у нас для декораций целый город, настоящий, а не на слайдах. Может быть, и гипноз был не нужен.

— И все-таки это стоит учесть, — настаивал Войтех. Он и сам не понимал, почему ухватился за этот гипноз, Саша может быть права, никакого сценария здесь никто не разыгрывает, но интуиция, которой он уже давно научился доверять едва ли не больше, чем логике, твердила, что отбрасывать эту детальку не стоит. — И проверить.

— Как? — не понял Женя. — Ведь гипноз тоже должен был быть массовым, как и отравление воды. Но его в воду не добавишь.

— А радио и телевидение на что? — вместо Войтеха ответил Ваня. — Особенно последнее, и так каждый день людей гипнотизирует. Нужно проверить программы передач накануне, где-то что-то такое должно быть. Я этим займусь.

— И еще один вопрос, — сказала Айя, когда Ваня, забыв о кофе, открыл ноутбук, словно собирался заняться поисками прямо сейчас. — Каким образом тень растет? Почему?

Ваня взглянул на Войтеха, а потом на Сашу, ожидая, что у кого-то из них найдется объяснение. Один экстрасенс, вторая вообще придумала всю эту чехарду со сном.

— Тут я могу только предполагать, — развела руками Саша. — Время в городе течет медленнее, и там все еще остаются люди, которые по той или иной причине не спали в ночь, когда все произошло. Кто-то работал, кто-то чем-то увлекся, кто-то вообще мучается бессонницей. Они не уснули, но все попали в общее сновидение и теперь вынуждены бороться с изменившейся реальностью. Не знаю, может ли она им причинить вред по-настоящему. В любом случае, пусть медленно, но время для них идет, и они начинают засыпать. А засыпая, попадают в общий сон и таким образом увеличивают его размеры, раздвигают границы тени.

Ваня постучал пальцами по столу, думая, а затем неуверенно кивнул.

— Версия так себе, но вполне рабочая. Знать бы еще, сколько их там осталось, неспящих. Вряд ли много, раз вы встретили только Ксюшу, которая сама оказалась сном. Ладно, — он хлопнул двумя ладонями по столешнице. — Давайте расходиться. Сегодня в лабе дежурим мы с Дворжаком, вы езжайте в гостиницу, отоспитесь. Ночка у всех была та еще.

Возражений ни у кого не нашлось. Все действительно были измучены, поэтому уже спустя несколько минут во дворе послышался шум двигателя. Саша, Айя и Женя уехали, а Ваня и Войтех остались дежурить.

Первым спать отправился Войтех. Ваня отдавал себе отчет, что тому сон гораздо нужнее: они оба почти не спали прошлой ночью, но днем накануне Ваня сидел в лаборатории, литрами пил кофе и дразнил Айю, а Войтех бегал по Кувандыку. Да и несколько видений сегодня не добавили ему сил. Войтех, конечно, бодрился, но синяки под глазами все говорили за него, а еще Ваня видел, как он, воровато оглядываясь и проверяя, не видит ли Саша, пил неучтенную дозу обезболивающих таблеток. И потом, Ване не терпелось засесть за ноутбук и порыться в программе передач телевидения Кувандыка накануне произошедшего. Поэтому, когда Войтех без лишних споров забрался на спальную полку, Ваня вытащил из небольшого холодильника запотевшую бутылку кваса, захватил из шкафа большую пачку чипсов и удобно расположился на краю стола в переговорной, поставив второй стул таким образом, чтобы можно было закинуть на него ноги, и принялся за дело.

Сначала он изучил программу передач федеральных каналов, хоть и подозревал, что там ничего необычного не найдется. Действие было направлено на один конкретный город, какой смысл транслировать нечто на всю страну и даже парочку соседних? Дорого, глупо и опасно. Но проверить все равно надо. Как Ваня и предполагал, ничего необычного ни по одному из каналов не было: новости, сериалы про бедных доярок и бандитов, футбольное сражение и все прочее, что показывают каждый день. Ваня не смотрел телевизор уже долгие годы, отдавая предпочтение интернету, но, кажется, за эти годы ничего не изменилось. И он подозревал, не изменится еще много лет.

Закончив с федеральными каналами, он с большим удовольствием перешел к парочке местных, но и здесь не нашел ничего необычного: все те же новости, только уже мельче масштабом, программа с поздравлениями, интервью с известными в городе людьми. И ничего странного, ничего, что походило бы на гипноз. Перед отъездом Саша предположила, что программа должна была выйти накануне той ночи, когда Кувандык накрыла тень, не раньше, и Ваня, превозмогая зевоту, даже посмотрел на увеличенной скорости интервью с каким-то известным в Кувандыке человеком — он прослушал, кто этот высокий бородатый мужик, — чтобы убедиться, что никого во время этого интервью не гипнотизировали. Хвала небесам и интернету, сегодня можно посмотреть в записи практически любую передачу, вышедшую по телевизору.

Закончив с передачами, Ваня откинулся на спинку стула, закрыл глаза и легонько надавил на них пальцами, давая им отдых. Время приближалось к двум часам ночи, спать с каждой минутой хотелось все сильнее. Квас закончился, но к концу он работал уже скорее как алкоголь, чем энергетик, поэтому Ваня поднялся, вышел из переговорной, сделал себе большую кружку крепкого кофе и огромный сэндвич. Ему осталось продержаться чуть меньше часа, в три его сменит Войтех.

Пока ел, просмотрел камеры, на которых не происходило ничего интересного, а затем снова вернулся к ноутбуку. Раз он не нашел ничего по телевизору, оставался еще вариант, что передача была неучтенной или выглядела как реклама. Сколько там надо времени, чтобы загипнотизировать кучу народа? Если верить Саше, гипноз этот должен быть не очень глубоким, остальное сделает препарат, так что, наверное, немного. Но вариант этот ему не нравился. Если и была какая-то реклама, то как об этом узнать?

Помощь пришла, откуда не ждали. На сайте одного местного телеканала нашелся форум. Не очень активный, поскольку те, кто смотрит телевизор, на форумах общаются редко, но и этого хватило. Один из пользователей как раз поздно вечером в тот день возмущался, что показ любимого сериала прервался выступлением какого-то мужика, несшего полную чушь. Ответа от телеканала не было, если он вообще собирался быть. Ваня быстро сделал несколько скриншотов, прикрепил к ним ссылку и отправил все это Айе, чтобы завтра с утра она отправилась в редакцию и выяснила, что там происходило и что за таинственный мужик посмел прервать любимый сериал гражданина под ником Alex22.

Ровно без семи минут три в переговорную вошел Войтех, испортив Ване планы разбудить его каким-нибудь забавным способом.

— Ну что тут у тебя? — спросил Войтех, изо всех сил стараясь не зевать.

Четырехчасовой сон пошел ему на пользу: голова болеть перестала, а чашка кофе наверняка развеет сонливость.

— Я уже все сделал, — самодовольно ухмыльнулся Ваня и пересказал все этапы своих поисков. — Так что с утра Айя разведает, что там за мужик такой выступал. Все остальное спокойно, следи за мониторами. А я спать, — он сладко зевнул, даже не думая прикрывать рот рукой. — Если что, не буди, справляйся сам.

Ваня попытался встать со стула, но внезапно кто-то выключил свет. Стало так темно, что не видно было даже собственных рук. Внутренние органы ни с того ни с сего подпрыгнули вверх, да так там и остались, не вернулись назад, отчего тут же закружилась голова и затошнило. И стол, и стул тоже выскользнули из-под него, и Ваня неуклюже дернулся, собираясь сгруппироваться перед падением на пол, но этого не произошло: он словно повис в воздухе.

— Это что такое? — удивленно выдохнул он.

— Это невесомость, — послышался из темноты абсолютно спокойный голос Войтеха.

— Чего?!

— Невесомость, — повторил Войтех. — Не спрашивай, я не знаю, что произошло.

Ваня и не спрашивал больше. Просто попытался схватиться хоть за что-нибудь, но все уплывало у него из-под рук, пока наконец не повезло: пальцы обхватили что-то тонкое, прямоугольное. Телефон! Ваня подтянул его к себе, наощупь включил фонарик, но светлее не стало.

— У меня нехорошее предчувствие, что мы пропустили увеличение тени, — сказал Войтех.

— Да ну, сигналка пищала бы, — покачал головой Ваня, но тут же сам себя поправил: — Хотя в тени же не работает аппаратура, потому и сигналка, и мой телефон сейчас бесполезны. Но откуда здесь невесомость?

— Потому что мы падаем. В сон или куда еще — не знаю. Но падаем.

Дворжак говорил это так спокойно, что Ване захотелось схватить его за шиворот и хорошенько встряхнуть. Не то чтобы он сам паниковал, по крайней мере, внешне выглядел спокойно и говорил уверенно, но глубоко внутри никакой уверенности не испытывал.

— Остается надеяться, что тень все еще увеличивается и скоро мы окажется с той стороны, — процедил он. — Не хотелось бы застрять внутри.

Вселенная словно ждала его команды — невесомость исчезла так же внезапно, как и появилась. Ваня и Войтех вперемешку с мебелью, пустыми чашками и ноутбуками рухнули на пол. Фургон, очевидно, упал на колеса, качнулся в одну сторону, в другую, но устоял. Что они стали бы делать, если бы он опрокинулся, ни один, ни второй не знали, поэтому выдохнули, когда стало понятно, что машина устоит на колесах. Они переглянулись и, не сговариваясь, бросились к двери. Распахнули ее одновременно, но от того, чтобы вывалиться наружу, Войтех Ваню удержал.

— Там может быть опасно! — сказал он.

По крайней мере, фургон стоял все там же, только теперь тень, которая была перед ним, очутилась сзади, отрезая от них уже не Кувандык, а Медногорск.