Глава 14

Время давно перевалило за два часа ночи, но уснуть Саше так и не удалось. Такое часто бывало во время расследований, когда информации становилось уже очень много, но связать ее воедино пока не получалось: мозг, перегруженный данными, как зависшая операционная система, не мог ни работать, ни отключиться. Саша ворочалась с боку на бок, периодически пытаясь то перестать о чем-либо думать и уснуть, то, понимая, что не получится, начать систематизировать информацию, но это тоже не выходило. Казалось, она все-таки проваливается в дрему, поэтому крутит одни и те же мысли по кругу, не в состоянии сложить даже то, что еще вечером складывалось.

В конце концов Саша села на кровати, по привычке кутаясь в одеяло, хотя ночь была достаточно теплой. Света от уличного фонаря хватало, чтобы видеть очертания комнаты и Айю, неподвижно застывшую на соседней кровати. Саша на всякий случай тихонько позвала ее, но коллега не откликнулась.

— Прям завидно, — пробормотала Саша, опуская ноги на пол.

Уснуть ей все равно не удастся, стоит с этим смириться. Но и несвязно крутить в голове одно и то же не вариант, только злит. Может быть, если выкурить одну сигарету и немного проветрить голову, сон придет скорее? Она быстро оделась, сунула ноги в кроссовки и осторожно вышла из номера.

Коридоры маленькой гостиницы были пусты, как и крохотный дворик, где рядом с отцветшими уже кустами сирени пряталась скамейка, которую Саша приметила еще в первый день. Именно на нее она и упала, вытаскивая из кармана пачку сигарет и зажигалку. С этого места открывался прекрасный вид на долину, разделяющую Медногорск и Кувандык, но тени не было видно: слишком далеко и темно. Однако легко можно было представить, как там, за военным оцеплением, стоит большой белый фургон. Войтех, наверное, еще спит, Ваня, как всегда ограбив холодильник, сидит за компьютером. Либо клацает клавишами, либо покачивается на стуле, о чем-то думая. Саша пожалела, что не осталась с ними, тогда нашла бы себе занятие в случае бессонницы. Или хотя бы просто лежала на неудобной полке рядом с Войтехом, слушая его тихое дыхание, как делала это прошлой ночью. Слушала и умиротворенно радовалась тому, что закончились эти бесконечные месяцы врозь, что все наконец встало на свои места, так, как и должно быть. И уж больше она не позволит ничему случиться. К черту все его страхи, к черту желание оградить ее от проблем. Саша никогда не пасовала перед трудностями и не давала поводов думать, что не справится с ними.

В пачке осталась еще одна сигарета, и Саша, немного подумав, не стала ее вытаскивать. Курить две сразу — плохая идея, лучше оставить на потом, до утра все равно купить будет негде, а в том, что ей удастся уснуть, она уже сомневалась. Сон так и не нашел. Напротив, проветренная голова начала работать лучше, поэтому Саша вытащила смартфон и открыла папку с данными, которые накануне скинул Костя. Описание препарата, механизм действия, выявленные побочные эффекты и многое другое. Все это Костя восстанавливал по памяти, поэтому здесь наверняка не хватает многих важных данных, но приходилось работать с тем, что есть.

И чем больше информации она читала в Костином отчете, чем больше искала ее в интернете, тем яснее понимала, что была права в своих заключениях: Кувандык действительно погрузился в некий общий сон, созданный его жителями. Человеческие мысли, как бы смешно это ни звучало, на самом деле материальны. А уж когда к делу подключается бессознательное, оно и вовсе способно творить самые невероятные вещи. Саша, еще совсем недавно бывшая материалисткой до мозга костей, и раньше замечала, что стоит чего-то очень сильно, на самом деле сильно захотеть, и почти всегда это сбывается. Тогда она, конечно, считала, что просто прилагала к этому максимум усилий, но теперь могла себе признаться, что в какой-то момент ей будто помогала сама Вселенная. А уж на что способны несколько тысяч человек, освободивших свое бессознательное и направивших его в одну сторону… Ведь наверняка тот, кто задумал этот масштабный эксперимент, потрудился задать направление. И теперь главными были две вещи: понять, зачем это сделали и как все исправить. С тем, кто сделал, наверняка разбираться придется не им. Институт не того полета птица. Войтех обещал отправить всю информацию Эдуарду Александровичу Ляшину, да и военные наверняка вмешаются.

Сон наконец обнял ее за плечи, и Саша устало прикрыла глаза. Захотелось лечь прямо здесь, на скамейке, и, чтобы не расплескать эту вязкую сонливость, она медленно поднялась, стараясь держать глаза полузакрытыми, и направилась к двери, но почти сразу остановилась: в темных окнах первого этажа что-то блеснуло. Потом еще раз, и еще. Саша не сразу поняла, что сверкает не внутри гостиницы: в окнах лишь отражается то, что происходит за ее спиной.

Она обернулась. Далеко, на самой границе горизонта, вспыхивали яркие огни и тут же гасли. Это не было похоже на грозу, вспышки сверкали не высоко в небе, не расчерчивали его ломаными линиями молний. Кто-то будто включал и выключал разноцветные мощные фонарики в разных местах. И Саша сразу подумала о том, что это связано с тенью. Что-то происходит с ней.

В голове разом заметались десятки мыслей: нужно позвонить Войтеху и Ване, выяснить, что происходит вблизи тени, нужно позвонить полковнику, наверняка у него еще больше данных, нужно разбудить Айю и Женю, нужно наплевать на все, хватать машину и мчаться в зону одной… Но вместо этого Саша просто стояла на месте и как завороженная смотрела туда, где вспыхивали над запертым во тьме городом яркие огни.

А потом кто-то будто опрокинул чернильницу. Большое темное пятно стремительно расплывалось по небу, поглощая и мерцающие огоньки, и темные облака, и звезды, и весь мир вокруг. Саша по-прежнему не шевелилась, глядя на приближающуюся черноту, и только когда та отгрызла себе большой кусок этого мира и остановилась, судорожно вдохнула и дернулась, будто сама только что проснулась.

Тень увеличилась! Стремительно и так сильно, что ее стало отлично видно даже ночью. А значит…

— О боже! — Саша прижала ладони к вискам, понимая, что большая часть огороженной зоны, если не вся, оказалась поглощена темнотой.

И белый фургон, и Войтех и Ваня в нем.

Вот и сбылось видение Войтеха: тень разделила их, оставила по разные стороны. Только не Саша оказалась в ней, а он.

Саша не поняла, как в руках оказался телефон, не помнила, как пальцы сами вызвали из памяти номер Войтеха.

Абонент недоступен.

Ваня.

То же.

Предсказуемая, но оттого не менее пугающая.

Не ожидая уже ничего хорошего, Саша набрала номер телефона полковника. И, к ее удивлению и облегчению, он ответил быстро. Голос его был не просто бодр, но и крайне встревожен, из чего Саша сделала вывод, что он уже в курсе.

— Сергей Семенович, что случилось? — требовательно спросила она, не тратя времени на ненужные приветствия.

— Саша, — выдохнул он, — вы должны были спать.

— Но я не спала и все видела. Тень увеличилась, да?

Как она не стала тратить время на приветствия, так и он не стал его тратить на ненужные отрицания.

— Да. Я пока не знаю всех подробностей, только еду туда, но, похоже, все лагеря накрыты. Никто из групп, остававшихся там на ночь, не выходит на связь.

Саша устало опустилась на скамейку и машинально вытащила последнюю сигарету.

— Войтех и Ваня тоже.

— Как только я что-то узнаю, сообщу вам, — лаконично сказал полковник, прежде чем отключиться.

Саша знала, что сообщит он далеко не сразу, как узнает. Может быть, через час, может, через два. А может, им придется звонить самим, потому что кто она такая, чтобы сообщать ей сразу? Всего лишь член одной из групп, находившейся в зоне. И даже не руководитель группы. Какое полковнику дело до того, что там, в тени, остался мужчина, на ненужные ссоры с которым она потратила несколько месяцев жизни и только прошлой ночью умудрилась помириться. Ночью, половину которой у них безжалостно отняли и даже не дали побыть вдвоем днем.

— Так, хватит нюни распускать, — велела себе Саша, порывисто поднимаясь со скамейки и засовывая обратно в пачку так и не зажженную сигарету. — Женя не работает в ИИН, у Айи это едва ли не первое выездное расследование, а потому бразды правления тебе придется брать в свои руки. По крайней мере, пока от Анны не поступит других указаний.

Она бросила еще один взгляд на чернильное пятно на небе и шагнула ко входу в гостиницу. Немного вздремнули — пора работать.

Айя шагала по ступенькам старого здания, где располагался один из частных телеканалов Медногорска — «Новое телевидение Медногорска». Именно на этом телеканале, если верить информации, найденной Ваней, и произошел технический сбой. Никакого практического толка в измерении длины ступенек не было, но Айе ужасно хотелось спать, и, если прислониться спиной к одной из колонн, бороться со сном станет практически нереально.

Саша разбудила их в начале четвертого утра, и с тех пор никто уже не сомкнул глаз. Айя понимала, что на Сашином месте тоже разбудила бы коллег, но в глубине души не могла не злиться на нее за это. Толку с того, что они встали? За оцепление их не пустили, несмотря на пропуска. Вместо молодых солдат, которые всегда стояли на КПП, теперь к ним вышел сурового вида майор и заявил, что в зону сейчас никому нельзя. А до тени можно было практически рукой дотронуться, до того она увеличилась.

Они вернулись обратно в гостиницу, но спать уже, понятное дело, не легли. И даже тот факт, что Айя нашла в почте письмо от Вани, которое он отправил, похоже, минут за пятнадцать до того, как все произошло, ничем им не помог. Редакция начинала работать в восемь часов утра, а потому все оставшееся время они слонялись из угла в угол в большой комнате парней и не знали, чем себя занять, раз за разом бестолково повторяя все то, что уже узнали.

Ровно в семь утра Саша, взявшая на себя роль руководителя, отправила ее в редакцию, а Айя не стала сопротивляться, хотя ехать тут было не больше десяти минут. За час она и пешком дошла бы. Айе просто хотелось сбежать из гнетущей атмосферы ожидания хоть какой-то информации от полковника, которая пробиралась к ней даже сквозь плотно защелкнутые на запястьях браслеты.

Она созвонилась с главным редактором еще по дороге. Недовольный голос в трубке ответил ей, что будет на работе точно в срок, не раньше и не позже. Вот Айя и ждала его на ступеньках. Могла бы войти внутрь, охрана уже открыла входную дверь, но Айя боялась, что, сев на диван, точно уснет.

Редактор оказался точен как Биг Бен: ровно в 7.58 к зданию телевидения подъехал большой старый внедорожник, припарковался у входа, и из него вышел крупный мужчина с черными как вороново крыло волосами. Одет он был в джинсы и рубашку с длинным рукавом, а на спине уже расплывалось мокрое пятно. Айя отлипла от колонны и шагнула к нему.

— Аркадий Васильевич? — дежурно уточнила она. — Доброе утро.

Редактор бросил на нее недовольный взгляд и сказал:

— Вы, очевидно, та самая особа, которая испортила мне утренний кофе?

Один из браслетов Айя сняла еще в машине, чтобы лучше чувствовать настроение собеседника и не тратить лишнее время на ненужные пикировки, поэтому сейчас сразу поняла, что что-то не так. Редактор умело изображал, что проснулся точно по будильнику в семь утра, но Айя чувствовала, что это ложь. Не спит он уже несколько часов, возможно, столько же, сколько и она. И рубашка его не так свежа, как если бы он надел ее пятнадцать минут назад, и информации в голове слишком много для неспешного утра. Должно быть, он уже давно на ногах, как любой хороший журналист, у которого под носом происходит нечто странное.

Айя вытащила из сумочки удостоверение, сунула ему под нос и серьезно заявила:

— У меня к вам несколько вопросов.

Глупо было думать, что этот неприятный тип молча пригласит ее в свой кабинет. Конечно, сначала он детально изучит ее удостоверение, несколько раз сверит фотографию с оригиналом, а затем с подозрением спросит:

— Это что еще за Институт такой?

— Мы занимаемся исследованием необъяснимого, — спокойно сказала Айя. — Подробности вы можете самостоятельно найти в Интернете, мы не скрываемся. А у меня сейчас нет времени проводить для вас ликбез. Пройдемте?

Айя указала на дверь, и редактор то ли растерялся от подобной наглости, то ли решил, что продолжить и в самом деле можно внутри, но вернул удостоверение и направился к двери, не приглашая ее, но и не заявляя, что не станет разговаривать.

Здание было небольшим, довольно старым, похоже, с деревянными перекрытиями, потому что на пустом первом этаже хорошо было слышно, как кто-то ходит на втором. Странно, Айя не видела, чтобы кто-нибудь входил внутрь, пока она стояла на ступеньках. Либо какая-то ранняя пташка работает еще с ночи, либо здесь есть второй вход.

Аркадий Васильевич провел ее по длинному темному коридору в самый конец, открыл дверь и жестом пригласил в кабинет, который под стать всему зданию был темным, мрачным и холодным. Даже удивительно, что в такую жару где-то может быть прохлада без кондиционера.

Уже не дожидаясь приглашения, Айя села в кресло посетителя.

— Вечером четвертого июня по вашему телеканалу демонстрировался сериал «Суженая из Арбузово», — начала она, — который был внезапно прерван выступлением некоего мужчины. Я хочу знать, что это за мужчина и каким образом он прервал трансляцию.

— Я тоже! — рявкнул редактор, но по изменившемуся настроению Айя поняла, что раздражение его теперь направлено не на нее, а на того мужчину, а значит, она перешла из разряда врагов в разряд союзников и разговор может получиться конструктивным.

— Расскажите подробнее.

Редактор плюхнулся в кресло, вытянул ноги, будто до этого весь день бегал, снимая занимательный сюжет, и наконец первый раз смог присесть.

— Я дома был, ужинал. Это было воскресенье, на работу не ходил, но, если бы там что-то было не так, мне бы позвонили. Значит, все шло штатно. По воскресеньям у нас работает только дежурный техник, даже новости в эфир не пускаем. Я все эти сериалы не смотрю, поэтому о том, что произошло, узнал вообще только в понедельник утром, когда жалоба появилась. Начали с ребятами пересматривать запись, что там такое произошло. В 20.54 трансляция сериала внепланово прервалась и на экране появился какой-то мужик. Нес чушь про людские страхи, еще фигню какую-то. Его выступление длилось ровно три минуты, после чего снова вернулся сериал.

— У вас есть запись его выступления? — уточнила Айя.

Редактор кивнул.

— Я бы хотела посмотреть ее.

— Вам принципиально в студии или с моего компьютера посмотрите?

— Можно и с компьютера.

Аркадий Васильевич не слишком умело защелкал клавишами, то и дело зависая, а Айя невольно вспомнила, как управляется с клавиатурой Ваня, когда что-то ищет: его пальцы порхают над клавишами с такой скоростью, что, кажется, он и думать не успевает над тем, что делает. Оставалось надеяться, что и с ним, и с Войтехом все в порядке. Если они просто оказались на той же стороне, что и весь Кувандык, то какое-то время они, безусловно, не пропадут. Двое взрослых мужчин, за плечами которых огромный опыт работы в самых невероятных условиях, да еще плюс наличие фургона со всем необходимым и для укрытия, и для проживания. Если бы не нервозность Саши, Айя еще и не начинала бы переживать, но та умела заразить беспокойством.

На экране возникли кадры, очевидно, сериала: девушка с простым деревенским лицом наигранно рыдала на камеру, умоляя какого-то Сергея не бросать ее. Что ответил Сергей, Айя уже не узнала, потому что изображение погасло, несколько мгновений экран оставался черным, а затем появились совсем другие кадры.

В небольшом тесном кабинете без окон за столом сидел мужчина. О размерах кабинета Айя сделала вывод из того, что в кадр попадали три стены, а характерное желтоватое изображение давало понять, что освещается помещение искусственно. Можно было бы, конечно, предположить, что съемка просто проходила в темное время суток, но часы на стене показывали шесть часов, а в это время что утром, что вечером достаточно светло.

Мужчина выглядел вполне обычно: лет сорок пять, темные волосы аккуратно зачесаны назад, светлая рубашка и темный пиджак, немного хищные, но в целом невзрачные черты лица делали его словно бы безликим. Мимо такого пройдешь в толпе и не заметишь, а потом не вспомнишь. Но вот глаза… Если бы не глаза, Айя и сейчас лишь скользнула бы по нему взглядом, но глаза пригвоздили ее к себе, она смотрела на экран, но видела лишь эти черные вороньи глаза, которые, казалось, заглядывали в самое нутро. Айя почувствовала, как холодок пробежал между лопаток.

— Ваши страхи, — негромко, но оттого еще более завораживающе начал мужчина, глядя прямо на нее, — как вы получили их? Что знаете о них? Вы боитесь пауков? Или змей? Высоты? Темноты? Застревали в лифте? Оставались одни в лесу?

Мужчина говорил негромко и монотонно, и Айя чувствовала, как реальность начинает ускользать от нее. Стены раздвинулись, впуская в небольшой кабинет спертый воздух, черты лица редактора расплылись, в голове зашумело. Она резко дернулась, ущипнула себя за тыльную сторону ладони. Сразу стало легче.

Она продолжала слушать, что говорил мужчина, но на экран больше не смотрела, а без этого колдовского взгляда слова уже не оказывали такого воздействия. Но, похоже, Ваня был прав: это гребаный гипноз!

— Откуда было вещание? — спросила Айя, когда запись закончилась и белобрысая деваха снова начала умолять Сережу не уходить.

Редактор развел руками.

— Мы не смогли отследить. Да особо и не старались, если честно. Повеселился какой-то псих, что ж теперь? Сделаем выводы, усилим защиту, насколько способны это сделать наши спецы.

Айя укоризненно посмотрела на него, и Аркадий Васильевич внезапно напрягся. Айя почти наяву видела, как заработали в его голове шестеренки, сопоставляя одно с другим. Когда у тебя под боком явно что-то происходит с целым городом и вдруг заявляется сотрудник организации с говорящим названием, нужно быть полным идиотом, чтобы не связать одно с другим.

— Думаете, это как-то связано с Кувандыком? — наконец родил он.

Айя пожала плечами.

— Я не могу вам этого сказать. Могу я получить эту запись?

— Я не могу вам ее отдать, — в тон ей ответил редактор.

— Но вы наверняка сможете, если я поделюсь с вами сведениями о Кувандыке? — с сарказмом, которого Аркадий Васильевич все равно не заметил, уточнила Айя.

— Безусловно.

Она поднялась на ноги и посмотрела на него сверху вниз.

— Тогда я вернусь с полицией, и уже ей вы расскажете, что можете, а что нет.

Не дожидаясь его ответа, она шагнула к выходу. Надо отдать должное Аркадию Васильевичу, он остановил ее не так быстро, как она думала. Она чувствовала его сомнения и борьбу, но он продержался до тех пор, пока за ней не закрылась дверь, и лишь потом окликнул.

— Вы передумали? — снисходительно поинтересовалась она, возвращаясь.

— Дайте хоть какие-нибудь сведения! — взмолился он. — У нас в девять выпуск новостей, надо хоть что-то сказать! А самим узнать практически ничего не удалось. Военные все перекрыли, за оцепление не пускают, вблизи даже снимать не дают!

Айя на мгновение задумалась, что она может сказать, а о чем следует молчать. Хотя, когда речь идет о жизни твоих коллег, поводов молчать становится не так много.

Запись она получила. Оставалось только понять, что теперь с ней делать. Будь с ними Ваня, он наверняка что-нибудь придумал бы, а так придется самим. Два врача и биолог. Шикарная команда!